Цитаты из книг автора «Малка Лоренц»

Есть только одна нормальная ситуация – это когда мужчина кормит женщину. Хлеб общим не бывает, он всегда чей-то. Если мужчина не кормит женщину – это значит, он ест ее хлеб.

Все непривычное ощущается как непосильное.

Это не оно, если вам неприятно на него смотреть. Не в том смысле, что глаза бы не глядели, а в том, что сам по себе его вид вас не радует. Если, глядя на мужчину, вы деловито прикидываете, что бы в нем подправить, записываете его к парикмахеру и вслух приказываете ему втянуть живот и сменить носки. Это не про любовь, это про мебель.

Судя по тому, что вам предстоит уйти из дома (из чьего дома?), когда в вас отпадет надобность (кто определяет, когда именно это случится?), вы не имеете в этой семье ни голоса, ни собственности. Т. е. вы в плену. В плену есть только одно развлечение – саботаж

Знаете, есть такая красивая легенда, что девочки, мол, любят плохих парней, потому что с хорошими им скучно. Что им скучно, когда с ними по-хорошему, а вот если их бить оглоблей, то им сразу весело. Этот миф придумали и поддерживают те, с кем скучно. Их утешает мысль, что тетки неблагодарные твари и хотят не пойми чего. Так же энергично этот миф поддерживают те, кому нравится бить девочек оглоблей. Их утешает мысль, что это не они уроды и садисты, а это девочки сами такое любят. Тут есть две подмены. Во-первых, не скучно не обязательно значит весело. На пожаре, знаете, тоже не скучно. А во-вторых, с теми поклонниками, которые сдались без боя, вам скучно не потому, что вам нужен бой. Вам с ними скучно потому, что они просто скучные люди. Когда вам без боя сдастся нескучный человек – вам не будет скучно.

Если вы не влюблены в мужчину, но требуете от него целомудрия – этот мужчина ваш сын. И ваши истерики – просто инструмент контроля и репрессий. Отобрать у парня все права и, по возможности, все радости. Чтоб не шлялся, а сидел с мамочкой.

Особенно важно свидание достойно завершить. Штирлиц знал, что запоминается последнее слово. Если, добредя до стоянки, вы обнаружите, что машину эвакуировали, – это будет идеальный финал.

только еще лучше. Нет, не потому, что с ним можно обниматься. С котиком тоже можно обниматься. А потому что котика, когда он станет не нужен, невозможно выставить за дверь. Котик – это навсегда, и в горе и в радости. Чего нельзя сказать о музыканте. Музыканта держат ровно до тех пор, пока он не перестает радовать. Он не котик, чтобы кормить его даром.

Но иногда прибегает домой, посылает теплую волну (назовем это так) и снова убегает обратно буквально не застегнувши штанов.

Нам всем очень хочется думать, что у нас кто-то есть. И очень страшно бывает понять, что на самом деле у нас никого нет. Что это все было неправдой. Кто это понял, обычно дальше не думает. Останавливается на этом. Он пережил этот страх и больше не хочет.