II

Я открыл глаза. Первое что я увидел, это кроны деревьев и листья через которых струился свет. Потом я услышал колыхание этих листьев из-за ветра. Потом я почувствовал ветер и опять закрыл глаза. Я был очень сонным и подумал, что я уснул где-то в парке или в лесу на пикнике. Затем вспомнил частично вчерашний день и подумал, что этого не может быть. На самом деле я дома и мне надо укрыться, чтоб не было холодно. Наверное, кто-то оставил окно открытым и в квартире сквозило. Но одеяла не было. Я открыл глаза и начал вглядываться в листья. При всём хаосе этих листьев я почувствовал пустоту. Привстав я увидел перед собой много деревьев и заросли между ними. Затем оглядел себя и увидел, что я в одежде. Я лежал на земле… Немного всё осознав я решил встать. Воздух был невероятно свежим и бодрящим. Оглядевшись я понял, что нахожусь в чаще, среди деревьев не было ни дороги, ни людей и ничего, что могло бы мне как-то помочь. Я взглянул опять наверх, деревья были высокими и над ними проплывали облака. Это было очень красиво. Вокруг меня были непроходимые заросли. И вдруг позади я услышал какой-то шелест. Обернувшись я увидел, как ветки кустов немного покачивались. Я подошел и немного раздвинул заросли. Это был ёж. Почувствовав моё присутствие, он сжался в клубок. Когда я его увидел лес немного для меня оживился. Я услышал птиц, вроде оно было и раньше, но только сейчас я заострил на нём внимание. Немного погодя я оторвал глаза от ежа и пришёл в полное осознания. Мой мозг стал задавать много вопросов, но это было бесполезно. Я понял, что мне надо выбираться отсюда и для начала мне надо найти какую-то тропу…

Я открыл глаза… Увидел свой потолок… На нём маркером было написано «Не сдавайся». Странная надпись. Она была оставлена не мной, но я не хотел её стирать. Мне всегда было интересно, кто первый сказал эту фразу: «Не сдавайся». В мире есть столько цитат, от великих философов и мыслителей, которые длинными афоризмами, хитрыми слово сплетениями пытаются передать тот же смысл, который кроется и в этой фразе: «Не сдавайся». Вить кто то, когда-то её сказал. Сказал до того, как появились: письменность, писатели, философы. Кто-то её сказал так давно, что она перестала быть цитатой и теперь цитатами считаются её хитрые интерпретации. Никого уже не замотивируешь словами: «Не сдавайся».

Я почувствовал пустоту своей комнаты. Мне сразу вспомнился, этот странный сон. Я был в лесах и парках, но я не вспомнил того места, в котором я был во сне. Я повернул голову на соседнюю подушку и увидел письмо. Оно было от Кристины:» – Завтрак на столе. Люблю. Целую.». – Но где она? – подумал я. Немного погодя я вспомнил что она сегодня пошла устраиваться на работу. Странно что я не услышал, как она уходила. Жаль, что я не пожелал ей удачи, сегодня мне во вторую смену

Утро было унылым и ленивым, но меня радовало то, что я выспался. Я съел свой завтрак, одел спортивный костюм и пошёл бегать. Мы снимали квартиру в трущобном районе нашего города рядом с парком, туда я и бежал. Несмотря на то, что мы живём тут недолго мы легко нашли общий язык с местными жителями и теперь каждый раз когда я выходил бегать, мне приходилось со всеми здороваться: с дедушкой Питом, который любил читать газету по утрам, сидя на скамье; с Томми и Микки, которые шли в местную школу и с их мамой которая всегда говорила по телефону, решая какие то дела; с бабушками которые сидели у своего двора, никогда не мог запомнить как их зовут; в парке я пересекался с Элис, которая прибегала с противоположного квартала города; потом я здоровался с ребятами которые тренировались на спортплощадке в парке и на последок своего забега я встречался с Билли. Он был моим лучшим другом и коллегой по работе. В это время он выгуливал собаку.

– Вижу тебе сегодня тоже во вторую смену. – сказал он.

– Да, – сказал я. – Как у тебя дела, Билли?

– Нормально…

– Выглядишь уставшим. Не выспался?

– Дети разбудили, – сказал он. – Как у тебя хватает энергии бегать по утрам?

– Я просто тебя моложе, у меня нет детей и позвоночной грыжи. – ответил я. – Тебе бы тоже спортом заняться, а то брюхо начинает расти.

– Посмотрю я на тебя, когда ты женишься, заведёшь детей и собаку.

– Смотря на тебя у меня отбивается желание заводить детей.

– Да пошёл ты, – сказал он. – Сигарету будешь?

– Нет, – ответил я. – Стараюсь курить меньше.

– Ой, тошнит от твоего позёрства.

– Не злись, – сказал я. – Увидимся на работе, я бегу дальше.

– Мне уже тоже пора.

Я пробежал ещё несколько кругов вокруг парка. Затем выбежал с него и свернул на соседнюю улицу и побежал в булочную. Я был знаком с хозяйкой булочной. Она пекла со своей дочкой булочки, пирожки, хлеб и сама обслуживала некоторых клиентов. Она была очень доброй и преданной своему делу. Все местные её знали и любили. Когда я к ней забежал она стояла за стойкой возле кассы.

– Здравствуй, Люсиль, – сказал я.

– О, какие люди, – сказала она и мило заулыбалась. – Почему сегодня так поздно?

– Я во вторую смену сегодня.

– Ну лучше поздно чем никогда, – сказала она. – Тебе как обычно?

– Да.

– Хорошо, тогда проходи за столик, я сейчас принесу. У меня как раз есть свежая выпечка.

Она улыбаясь убежала на кухню. Я уселся за столик. Любил я приходить сюда по утрам, это место было сердцем нашего района. Сюда всегда приходили дети после школы, как из младших классов, так и из старших. И всех всегда с любовью встречала Люсиль.

Через пару минут Люсиль принесла мне пару булочек и чай. Я всегда пил крепкий чай по утрам. Не любил кофе или другие напитки.

– Через минуты десять будет готов свежевыпеченный хлеб, – сказала Люсиль.

Я улыбнулся и махнул головой. Хлеб, который она пекла был намного вкуснее чем в магазинах и поэтом я всегда брал его тут после пробежки.

Я смотрел в окно и ел булочки, запивая чаем. За окном была суматоха: ссорились таксисты, куда-то по тротуару бегали люди и местами пробегали знакомые мне лица. Мне всегда хотелось залезть в голову одного из прохожих, не важно кого. Мне хотелось узнать куда он идёт, счастлив ли он, если ли у него жена, добился ли он того чего желал. Но они все были всего лишь беглыми заводными игрушками, которых завёл какой-то ребёнок, которому очень одиноко. И эти игрушки всего лишь имитируют жизнь. Слепо идут вперёд, пока не ударятся в стену.

Я доел булочки и допил чай. Затем встал и пошёл к Люсиль, расплатится и забрать свой хлеб. Увидев, что я иду она достала из-под прилавка хлеб и улыбнулась мне.

– У тебя как всегда очень вкусные булочки, – сказал я и протянул ей деньги.

– Нет, нет, нет, – сказала она. – Я и так тебе должна за то, что ты починил мою сигнализацию.

– Глупости! – возразил я. – Ничего ты мне не должна. Возьми деньги.

– Нет! Сегодня я тебя угощаю и не спорь.

– Ладно, – сказал я. С ней и вправду бесполезно спорить. – Спасибо огромное.

– Жду тебя завтра.

Я взял хлеб и отправился домой. Дома опять было пусто. Кристина до сих пор не пришла. Я пошёл сразу в душ, оделся и отправился на работу. Я работал электриком в одном из центральных небоскрёбов города. Меня устроили туда, как только я закончил инженерно-технический колледж. Был правой рукой старшего электрика. Меня устраивала моя работа. Много сил она не забирала, а платили мне хорошие деньги. Не скажу, что я был счастлив работая здесь. Здесь были тысячи акул бизнеса и офисных планктонов, которые ничего не делают, кроме того, что сидят за компьютерами и отвечают на звонки. Они меня раздражали. Беспомощные лентяи, которые только и могут распоряжаться чужим трудом и зарабатывать на этом миллионы.

Я добирался до работы на автобусе, проходил вокруг здания и заходил с чёрного, служебного входа. Затем спускался в подвал к своему начальнику, там у нас был контрольный пункт. Моего начальника звали Донни. Он был добр ко мне, многому меня научил, благодаря ему я смог продержаться на этой работе. Он работал в маленьком кабинете, усеянном мониторами, которые показывают сохранность всех электросистем во всём здании. Так же он обслуживал нижние этажи, по типу замены лампочек и предохранителей. Он был нечто вроде сердцем здания. У него был доступ ко всему в этом огромном мире. Я следил за средними этажами и Билли за верхними. Раньше мы работали «два, через два», но теперь работаем по пол дня в дневную или ночную смену, кроме воскресенья.

– Как обстановка Донни? – спросил я.

– Всё нормально, – ответил он и грустно вздохнул. – Как всегда…

– Грустно выглядишь, – заметил я. – Не выспался?

– Нет, я просто устал от этой работы. Пора мне на пенсию.

– А я давно тебе говорил, – сказал я и усмехнулся.

– Ты просто хочешь занять моё место.

– Нет. Я просто хочу зарплату побольше.

– Вот только это мотивирует меня не уходить. Ты не справишься с моей работой.

– Сидеть целый день и смотреть в мониторы? – сказал я. – Ну да… Этому надо учится годами.

Он усмехнулся:

– Всё, вали отсюда. На твоих этажах надо кому-то лампочки заменить.

Я поднялся в свой кабинет, который находится на среднем этаже. Там меня уже ждали пару секретарей, которые просили меня заменить лампочки на их этажах. Я пошёл в кладовую взял лампочки и где-то за час разобрался со всеми делами. Потом отправился в свой офис смотреть сериалы, читать книги и сидеть в интернете. Нам поставляли хорошую технику и оборудование, редко что-то ломалось.

От скуки я решил подняться к Билли на верхние этажи. Когда я зашёл в его кабинку он спал. Я сильно захлопнул дверь, чтоб его разбудить. Он нелепо вскочил передо мной и пытаясь открыть сонные глаза хотел меня разглядеть.

– Ты так всю жизнь проспишь, – сказал я.

– А, это ты, – сказал он и лениво зевнул. – Ты от меня сегодня не отстаешь.

– В постель тебя затащить хочу, – саркастично произнёс я.

– Я б с радость дорогой, – сказал он и уселся опять на свой стул. – Только вот у меня жена, дети, а у тебя Кристина.

– Как жаль, да?

– Да иди ты…

– Ты меня уже второй раз за день посылаешь. Я ведь и обидеться могу.

– У меня уже привычка тебя посылать, – сказал он. И чего ты вообще припёрся?

– Скучно стало. Захотелось кому-то помешать выспаться.

Надо было тебе до Донни спуститься.

Вдруг, кто-то постучал в дверь. Я переглянулся с Билли и открыл дверь. Это была молодая, стройная и высокая секретарша. Она смахивала на фотомодель, хотя у неё был строгий макияж и костюм. Таких секретарш не было в моём отделе. Она, не выдавив ни одной гримасы сказала:

– На последнем этаже перегорела лампочка.

– И вам привет, – сказал я.

– Нужно срочно заменить, – уточнила она.

– Подождите секунду.

– Но…

Я захлопнул перед её носом дверь и повернулся к Билли.

– И часто к тебе заходят такие секретарши? – спросил я его.

– На последнем этаже частенько происходят сбои в электроэнергии.

– Так она с того знаменитого белого этажа? – спросил я.

– Да. Не хочешь пойти заменить? Там делов на полчаса, а я пока вздремну.

– Ладно. Всё равно нечем заняться.

– Спасибо, – сказал он и улегся в свою позу для сна.

– Должен будешь.

Я открыл дверь. Там как статуя стояла секретарша. Она как будто и не шелохнулась после того как я перед ней закрыл дверь. Разве что её брови сильно нахмурились, почему-то.

– Долго мне ещё ждать? – сердито спросила она.

– Нет, я только сбегаю в кладовку и можем идти.

Я забрал из кладовки стремянку и пару новых лампочек. И отправился с секретаршей к служебному лифту. Её строгость проявлялась даже в её походке. Все её движения как будто находились постоянно под бдительным присмотром её босса. Это показалось мне как-то жутко.

Я первым зашёл в лифт и ловко, как мне показалось разместил в нём стремянку. Рядом с этой строгой секретаршей мне хотелось, чтобы мои движения и манеры были такими же строгими. Она нажала на кнопку лифта на которой не было цифр, а только какие-то инициалы. Это было обозначение для последнего этажа. Хотя только считалось что он был последним, во всех лифтах кроме служебного это была последняя кнопка, но служебный мог подняться ещё и на чердак. Когда мы приехали, мне сразу стало не по себе. Я явно был тут лишний. Это был огромный белый отдел, я даже не думал, что он и вправду такой. Вокруг стояла суета, хотя каждый работник двигался строго, размеренно и спокойно. Но когда все вокруг так делали, это было похоже на хаос, и я очень боялся задеть или ударить кого-то стремянкой. Хотя, пройдя немного за секретаршей, никто не обратил на меня внимания, и все ловко умудрялись от меня уворачиваться. Мне показалось, что где-то ходит босс и всё проверяет. Иначе я не мог понять такую активность и трудолюбие. Но босса я нигде не разглядел. Я не знал, как он выглядит, но он явно должен был выделяться из всей этой массы. Он, наверное, какой-то крупный, облысевший мужчина, который в своём кабинете любит потягивать сигару. И он явно был очень строгим, раз его работники даже в его отсутствие, работают не покладая рук. В отделах, которые я обслуживаю такого не было.

Немного пройдя вглубь отдела, я увидел конференц зал, в котором сидели явно влиятельные люди. Я очень удивился, когда увидел их. Это были обычные люди из мяса и костей. Они так же лениво зевают, почёсывая свои глаза и нос, также витают в облаках и не слушают выступающего, даже не смотрят на графики. Только вот почему-то именно у них есть шанс действительно менять этот мир, хотя они этого и не собирались делать. Именно их наделили правом управлять другими людьми, делать что захочется и жить в своё удовольствие. И почему именно они? Они ведь ничем не отличаются от меня. У них нет каких-то особых качеств. Чем они это заслужили? И почему раз у них есть шанс что-то изменить, они этого не делают? Мне было это не понятно. Так же непонятно, как и то: «Почему мне не выпал этот шанс?»…

Из всех людей в конференц зале выделялся только один. Это был вполне на вид молодой парень, который был одет во всё чёрное. У него явно был вкус и стиль. Мы пересеклись взглядами, я даже на секунду остановился. Мне показалось что он на меня немного похож. Я почувствовал странное чувство, как будто я сижу там среди этих акул бизнеса, а не несу эту стремянку. Я не мог понять, что этот парень из себя представляет, почему он сидит, на краю стола, как будто он босс. На влиятельную персону он не был похож. Хотя у него был строгий вид и тяжёлый взгляд. Он всматривался в меня как будто хотел что-то понять. Наверное, задавался вопросом: «Что этот парень тут забыл?». Мне стало интересно кто это. Но не настолько интересно чтобы спрашивать у секретарши: «Кто он такой?». И когда я оторвался от неё на пару метров, она развернулась, и я почувствовал её тяжёлый взгляд.

– Нам сюда, – сказала она.

Я немного оклемался и тут же забыл про этого парня и про этих акул. Как оказалось, надо было заменить лампочки в трёх кабинетах, мне даже пришлось бежать ещё за запасными лампами. С напряжением тут явно было не в порядке. Я отнёс стремянку в кладовку и выкинул сгоревшие лампочки, затем спустился к себе в кабинку и стал ждать окончания смены.

Под конец смены мне стало дико скучно и не в терпёж отправится домой. Стены стали давить на меня, и я решил отпроситься пораньше. Поэтому я переоделся запер свою кабинку и отправился вниз. Донни долго возражал, хотя прекрасно знал, что делать мне на работе уже нечего и под моим давлением отпустил меня домой. Я решил выйти через главный вход. Главный холл был пуст и показался мне как никогда большим. Обычно в утром или вечером тут кишит много народу, но в плотном дневном графике находится часок, когда в этом холле практически никого нет. Когда я вышел на остановку передо мной проехал какой-то суперкар. Такие тут часто разъезжают, но эта машина меня поразила. Она была чёрного цвета и рыча как зверь, пронеслась возле меня.

Когда я приехал, Кристина была уже дома. Она была в душе, скорее всего только пришла. Я снял верхнюю одежду и пошёл в гостиную, смотреть телевизор на диване и ждать Кристину.

По телевизору крутили всякую фигню. Я дико ненавидел телевидение. Телевизионщики и СМИ, всегда пытались порыться в чужом белье. Какая-то знаменитость вышла там за кого-то замуж, хотя беременна от кого-то другого и родит скоро хрен пойми кого от, от кого и всё это приправлено ужаснейшей рекламой. Но судить СМИ нет никакого смысла, они не виноваты, что человек по природе, всегда хочет порыться в чужих проблемах. Большинство книг, фильмов и сериалов построены поэтому же смыслу. Минимум смысловой нагрузки, минимум поучительного и как можно больше интрижек и драмы. Я никогда этого не понимал. Я понимаю человеческую тягу к знаниям, пусть даже самым бессмысленным, тягу узнать что-то новое что может ему пригодиться в жизни, это нужно человеку для выживания. Но вот тягу порыться в чужой жизни, мне было совсем не понятно. И ладно если это твой друг или знакомый, но вот перемывать косточки знаменитостям, персонажам книг или фильмов, мне казалось абсурдным. Я это не любил, потому что и сам от этого зависел. Мне не было интересно как пятьсот членов партии, решают, как я буду жить. Мне не было интересно как молодые парни воюют в других странах, за моё благополучие. Мне не было интересно насколько упали цены в магазинах, в которых я покупаю еду, как упала валюта, которой я расплачиваюсь. Мне не было интересно всё то, что хоть как-то бы касалось моей жизни. А СМИ и телевидение, знали и прекрасно понимали это, пытаясь нажиться на чужих проблемах и продать как можно больше рекламы, пока идёт какой-то скандал, или какой-то новый фильм, или очередная серия тупого сериала. И за это я их и ненавидел. И себя я ненавидел, за то, что понимаю всё это, но никак это менять не собираюсь и даже если мог бы, то ничего не стал бы менять. Хорошо, что хоть в книгах мне между главами не пытаются продать шампунь за девять девяносто девять. А вы уже купили этот шампунь?