Глава 3

Крупный мужчина с короткими седыми волосами тяжело поднялся из-за стола и пошел навстречу кардиналу Аланцо. Они был знакомы очень давно, более пятидесяти лет. Худощавый, с болезненно желтым лицом, кардинал тем не менее крепко пожал руку.

Они познакомились во время круиза, который организовало итальянское правительство для лучших выпускников высших учебных заведений, готовивших специалистов в основном для государственных нужд. Там и познакомились Марио Аланцо – будущий дипломат, и Камилло Чибин, уже получивший чин лейтенанта в департаменте контрразведки SISMI^[5].

Долгие годы они не теряли друг друга из вида, а потом оба как-то пропали из поля зрения. Но каждый знал об успехах другого. А потом они встретились на службе в Ватикане. Сейчас их объединяло одно – оба служили в «Дирекции спецслужб и безопасности граждан». Только Чибин теперь возглавлял Управление безопасности в Жандармском корпусе, а Аланцо заведовал там же внешними связями. И по старой привычке они были на «ты», называя друг друга по именам.

– Ты слышал о деле Марко Манчини? – вместо приветствия спросил кардинал.

– Увы, да, – провожая старого друга к дивану, что стоял в углу кабинета, кивнул Чибин. – Его подозревают в связи с ЦРУ. Подозрения настолько сильны, что Прокуратура однозначно вынесла свой вердикт об аресте. И очень печально, что в нынешних условиях речь идет о главе департамента контрразведки и борьбы с терроризмом.

– Собственно, об этом, Камилло, я и хотел с тобой поговорить.

– Ты боишься, – усмехнулся Чибин, садясь напротив кардинала, и все его лицо пошло глубокими морщинами.

– А ты нет? Что поставлено на кон?

– А ты согласись, что идея хороша, Марио. Религия – это довольно мощная сила общественного сознания, я бы сказал, что и на государственном уровне она довольно влиятельная сила. Это факт! И решение, которое вынесет Конференция глав конфессий в Ватикане, будет иметь далеко идущие последствия. Ведь Престол хочет собрать и христиан, и иудеев, и мусульман. Мы оторвем террористов от имамов, они потеряют почву под ногами. Главное – примирить людей, а дальше это станет хорошей тенденцией во всем мире.

– Ты по-прежнему идеалист, – грустно сказал кардинал.

– Я по-прежнему профессионал. Ты не забыл, что я пережил три покушения на папу? Что моя работа – быть в курсе дел экстремистов, насколько это касается Ватикана?

– Ты еще скажи, что это твоя идея?

– Нет, не моя, – с сожалением сказал Чибин. – Да и стар я уже для всего этого. Боюсь, что скоро ты будешь иметь дело с моим преемником.

– И кто же это?

– Ты его знаешь, это Доминико Джани.

– Джани? Ну, не самый худший выбор.

– Ты о нем такого плохого мнения, Марио?

– На твоем месте нужен хороший профессионал, Камилло, такой, как ты. Человек стратегического мышления. А Джани администратор, он превосходный менеджер. Я знаю, что он работал и в Секретариате, и в Пожарной безопасности.

– Вот именно, что он превосходный менеджер. Это главное! Пусть распоряжается как менеджер, а в помощь я ему оставлю неплохие кадры, неплохих заместителей, которые помогут ему. Увы, наступают такие времена, Марио, что и в Ватикане надо быть менеджером, а не адептом католической веры. Я подготовил ему неплохую силу в виде Особого отдела. Ведь помимо того, что папу нужно охранять во время его поездок по миру, нам нужно еще и знать, от кого его охранять.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты же дипломат, понимаешь, что за каждым фактором мировой политики стоят экономические рычаги. И ими двигают конкретные люди. У них свои слабости, свои сильные стороны, достоинства и недостатки, просто отличительные черты характера. А ведь именно характер влияет на поступки, на принятие тех или иных решений, создает образ политика, функционера.

– Ты создаешь разведку Святого Престола?

– Ну-ну! – рассмеялся Чибин. – Я не протолкнул бы эту идею. Все, что я могу, – это подобрать людей, которые в состоянии выполнить серьезное и сложное задание за пределами Ватикана. Ты ведь наверняка понимаешь, что, скажем, противостоять покушению практически невозможно. В том смысле, что невозможно помешать киллеру сделать выстрел или нажать на контакт передатчика. Тысячи мест на пути, где может укрыться снайпер, тысячи мест, где можно заложить взрывное устройство.

– И тем не менее?

– И тем не менее охранять руководство нужно, и предотвращать покушения надо. И над этой проблемой бьются все службы безопасности во всем мире. Не можешь дотянуться до снайпера, дотянись до заказчика. Выйди на эти круги, вычисли человека или группировку, кому это выгодно, кто готов совершить эту акцию. Вот тут и начинается главная работа с агентами влияния, вербовка агентуры, извини, устранение нежелательных лиц. То есть предотвращение покушения не на стадии поиска снайпера, а на стадии подготовки решения о найме снайпера, на стадии принятия решения о покушении.

– Ну что же, это тоже методы работы. Ты знаешь, что вернулись двое папских легатов, которые успешно завершили свои миссии. Подготовка к конференции идет полным ходом. И пока, кажется, без осложнений. Но я дипломат, я не особенно обольщаюсь лишь видимостью безмятежного спокойствия. Ты знаешь, что во Франции погиб епископ Флоренцо?

– Да, – кивнул Чибин. – Я даже знаю, что там произошло. Это противодействие.

– Убийство?

– Да, убийство.

– Вот так, – в глубокой задумчивости проговорил кардинал. – Значит, события перешли в другую фазу. Грань перейдена.

– Ничего, мы будем работать, – заверил Чибин и похлопал старого товарища по руке. – Есть и у меня сильные фигуры на доске.

– Я помню, ты знакомил меня с капитаном Капечелатро?

– Достойный офицер, – улыбнулся Чибин. – Хорошая оперативная хватка, видение перспективы, большой опыт работы в системе уголовного правосудия Итальянской Республики.

* * *

Полковник Росляков очень торопился. Если бы сейчас его спросили, из чего состоит его служба, он бы сквозь зубы ответил, что из борьбы за последние секунды, из катастрофических опозданий и действий в последний момент, когда надо и решение принять, и план действия придумать, и подчиненных сориентировать. Иными словами, полковник Росляков был сейчас, как никогда, зол и собран.

Серый «Ауди» Рослякова несся по шоссе, обходя иногда попутный транспорт по правой обочине. Это было очень опасно, потому что из-за разности сцепления колес с поверхностью машину могло сбросить с дороги в кювет. А скорость Росляков держал постоянно больше восьмидесяти километров в час. Он бы держал и двести, но чем ближе к Москве, тем более загружены трассы. МКАД, как он слышал по радио, стоит намертво. Посмотрев на навигатор и передвинув картинку пальцем по интерактивному дисплею, проверил второй вариант. Если через несколько километров уйти на развязку вправо, то он может сократить путь, уйдя на Третье транспортное кольцо. А там машин на порядок меньше.

Возле Кольцово скорость пришлось сбросить. Росляков стиснул зубы, но проехал населенный пункт со скоростью шестьдесят километров в час. Он понимал, что дети на велосипедах, припаркованные в самых неудобных местах фуры дальнобойщиков, даже коровы – все это непредсказуемые факторы. А ему еще не хватало аварии, в которой он был бы виноват.

Наконец дорожный знак известил, что населенный пункт закончился, а с ним и городской режим движения. Росляков нажал было на педаль акселератора, но две фуры перед ним продолжали плестись все с той же черепашьей скоростью. Выругавшись самыми черными словами, Михаил Васильевич чуть сдвинулся к разделительной полосе и стал поглядывать вперед. Навстречу несся сплошной поток машин, и было трудно выбрать момент, чтобы обогнать фуры.

Так прошло минут пятнадцать. Наконец встречный поток стал редеть, и Росляков немного отстал от грузовиков, собираясь вывернуть руль и уйти вперед. Но в этот момент шустрый «Опель», который тащился сзади, вдруг неправильно понял маневр Рослякова и рванул вперед. Пришлось сбросить скорость и пропустить машину. Тем более что навстречу снова повалили лихачи, и «Опелю» пришлось юркнуть под прикрытие «КамАЗов». Росляков чуть было не воткнулся в задний бампер чужой машины и еле удержался, чтобы, выражая недовольство, не надавить на сигнал.

Михаил Васильевич в который уже раз поймал себя на мысли, что во время операций, сложнейших и опаснейших комбинаций за рубежом, когда ежеминутно рискуешь жизнью, он никогда не психовал, всегда умудрялся сохранять спокойствие и рассудительность. А в быту, в мирной жизни почему-то нервничал. Организм, что ли, сам собой расслабляется?

Наконец на встречной полосе обнаружился большой участок, который позволил бы обогнать фуры и снова прибавить скорость до предела. Более того, здесь участок дороги был шире, что в принципе позволяло ехать машинам в четыре ряда. Росляков включил поворотник, сместился к середине дороги и рванул вперед. И в этот же момент из встречного потока вывернул здоровенный черный внедорожник. Две секунды машины неслись лоб в лоб. Росляков успел оценить ситуацию и понять, что встречная машина не собирается сворачивать и предполагает свое преимущество. Конечно, при таком весе!

Нога сама ударила по педали тормоза, рывок руля вправо, и внедорожник с гулом пронесся мимо, чиркнув по левому наружному зеркалу «Ауди». Но тут водитель «Опеля» почему-то тоже решил броситься на обгон, хотя не мог не видеть машины сзади себя. Полосы асфальта не хватило, чтобы увернуться. Правый передний бампер машины с хрустом врезался в «Опель», иномарку занесло, и она развернулась на триста шестьдесят градусов. Росляков еле удержал свою машину на проезжей части, бешено крутя рулем и работая педалями. Наконец фуры ушли вперед, а Михаил Васильевич остался сидеть в тишине кабины.

Из «Опеля» никто не выходил, и это было странно. Удар был не настолько силен, чтобы навредить водителю. Да там даже подушка безопасности не сработала. И бампер вон у него цел. Ободрал только немного. Ущерб тысяч на шесть-семь.

Однако стоило побеспокоиться, и Росляков решительно выскочил из машины. В «Опеле», закрыв лицо руками, сидела блондинка с коротко стриженными волосами. Росляков открыл дверцу.

– Как вы? В порядке?

– Я… да, наверное, – тихо проговорила девушка. – Ужас какой-то… Что случилось? Я не поняла.

– Увы, не поняли вы немного раньше, когда, пойдя на обгон, не посмотрели в зеркало заднего вида. Я-то был уже на встречной полосе, шел на обгон, а вы мне прямо под капот нырнули.

– Это я во всем виновата? – спросила девушка, и от запоздалого страха ее глаза стали наполняться ужасом и слезами.

– Нет, если бы дело было только в вашем маневре, я бы успел. Дурак нам в лоб выскочил. Скотина!

– И что теперь делать? Мы же не в городе?

– Ничего не делать, – проворчал Росляков. – Я сейчас вызову ГИБДД, а потом будем ждать… Век бы этого урода не видеть!

Росляков машинально с остервенением посмотрел на наручные часы. Ситуация становилась безвыходной. Но девушка неожиданно выручила его. Выйдя из машины и потоптавшись вокруг своего «Опеля», она оценила ситуацию, как некритическую.

– Подождите, – сказала она, подходя к Рослякову, – а вы как свои повреждения расцениваете?

– Мне вообще на них плевать, – проворчал Михаил Васильевич, – я в таком цейтноте! Мне что полицию ждать, что пулю в висок – все едино.

– Но у нас же ничего страшного, – начала мяться девушка. – Может, без канители обойдемся. А то этих ждать, потом по страховым компаниям бегать, справки собирать, а?

– Покраска элемента стоит пять тысяч, – сказал Росляков, глядя на «Опель». – Добавлю вам еще три на шпатлевку, если вдруг понадобится. Идет? Если согласны, то…

Белая «Шкода» с синей надписью ДПС и проблесковым маячками на крыше подлетела и затормозила, взвизгнув резиной. Росляков вздохнул и убрал бумажник.

– Что случилось? – с готовностью выскочил из машины старший лейтенант с объемистым животом и двойным подбородком. – Догнались?

– Слушайте, – вежливо начал Росляков, – повреждения незначительные, мы уже договорились о взаимных претензиях и можем обойтись без ваших коллег.

– Ну-ка, документики ваши!

По лицу полицейского, а особенно его напарника, который тоже вышел из машины, было понятно, что добром дело не кончится. Взгляд у молодых офицеров стал алчным.

– Так, – просматривая водительское удостоверение и регистрационную карточку Рослякова, многозначительно сказал старший лейтенант, – он вам, девушка, угрожал, пальцы пушил веером, «быковал»?

– Что-что, а это как? – не поняла блондинка. – Ничего не было. Вполне интеллигентный мужчина.

– Это вы такая храбрая? – засмеялся второй полицейский с двумя звездочками на мятых грязных погонах. – Остались вдвоем с неизвестным мужчиной на дороге, он вам машину повредил, свидетелей нет. Обычно дело для таких девушек, как вы, кончается неприятностями, а то и бедой.