Цитаты из книги «Чертополох. Философия живописи»

Иными словами это передал Поль Валери, когда после беседы с Дега заметил: «Художники во время работы молчат и копят слова – берегитесь разговоров с художниками, им есть что сказать». И Леонардо, и вслед за ним Сезанн, называвший свой метод «размышления с кистью в руке», отчетливо сознавали основную миссию живописца: конструирование мира.

Дали изображает катаклизмы в глянцевой манере, в какой рисуют букетики для гостиных:

салонной манеры и образа катастрофы

Гойя написал бесконечную ненависть, Дали – уродливую бессмысленность.

Карлу Марксу было бы трудно поверить в то, что в парижском бюро коммунистической партии много лет висела картина художника-дадаиста Марселя Дюшана «Мона Лиза с подрисованными усами». Это не было нарочитым издевательством над солидарностью трудящихся, просто так художники представляли коммунистические принципы. Война в мире шла своим чередом, города стирали в пыль, а гротескное искусство реагировало на события остроумно, но не пылко. Равнодушие Сальвадора Дали стало камертоном сюрреализма (см. высказывание Дали: «Сюрреализм – это я»). Несуразица происходящего передана методом научного наблюдения: установлено, что части тела общества срослись неверно. Фиксировали нарушенную войной анатомию. Некогда Эренбург объяснил вытянутые

Искусство не сострадает, сострадание из другой, реалистической, эстетики. Теперь иначе: г

иллюстрации Беллмера к фантазиям Батая – классик иллюстрирует философа, все аккуратно выписано;

действительность отлакирована; лишь потом обыватель вглядывается, а там такое нарисовано: вой на и ужас!

слащавое салонное творчество – для массового зрителя, как Айвазовский и Семирадский

ницшеанство пронизало всю культуру Запада