каменьях по венчикам; она брала ловкими руками икону, улыбаясь смотрела на нее и говорила умиленно: – Эко милое личико!..Перекрестясь, целовала.– Запылилася, окоптела, – ах ты, мать всепомощная, радость неизбывная! Гляди, Леня, голуба душа, письмо какое тонкое, фигурки-то махонькие, а всякая отдельно стоит. Зовется это «Двенадцать праздников», в середине же божия матерь Феодоровская, предобрая. А это вот – «Не рыдай мене, мати, зряще во гробе»…Иногда мне казалось, что она так же задушевно и серьезно играет в иконы, как пришибленная сестра Катерина – в куклы. Она нередко видала чертей, во множестве и в одиночку.