Цитаты из книги «Жалобная книга»

Телу больно и холодно, но оно ликует.

На душе камень, сердце изодрано в клочья невидимыми, но немилосердными кошками, разум ошалел от давешнего наркоза, а тело, поди ж ты, ликует.

В этой судьбе, судя по всему, не намечалось трагедий; впрочем, ничего интересного там тоже больше не намечалось. Поэтому я решил, что с меня хватит.

Жалеть – это значит наблюдать снисходительно, со стороны чужое копошение, полагать собственное положение куда более завидным, а себя, соответственно, более удачным экземпляром. Жалость при этом вполне может подвинуть человека на благородный, или, по крайней мере, просто полезный поступок, но чести она никому не делает. Так вот, ничего похожего я к людям давно уже не испытываю. Потому хотя бы, что знаю Великую, блин, Тайну Бытия: все, как ни странно, умирают. Абсолютно все, без исключения, причем, сравнительно скоропостижно. Полагать себя «более удачным экземпляром», чем кто бы то ни было, при таком раскладе – глупость, мягко говоря. Вот если бы среди нас затесался какой-нибудь бессмертный простак, он бы, пожалуй, мог позволить себе жалость

До свидания, – эхом повторяет он. – Я, имей в виду, знаю цену нашим с тобой словам. Поэтому теперь мы обязательно увидимся – где-нибудь, как-нибудь, когда-нибудь. И все будет очень, очень хорошо.

у всякого живого существа: закалиться настолько, чтобы выстоять перед натиском смерти… – Выжить в момент взрыва, – подсказываю. – Ну да, нужен очень хороший внутренний клей, чтобы сохранить себя в этот миг.

Индия, Индия. Кому-то грязь, нищета да антисанитария, насекомые и жара, а мне – в самый раз. Никакой любви, дом на берегу океана, щедрое до назойливости солнце, диковинные запахи, тревожные звуки. Никакой, повторяю, любви, зато острая и сладкая еда, душевный покой, крепкий сон, полгода такой жизни – и плюс пять килограммов живого, счастливого веса,

Кардамон, имбирь, мускат, корица –

ни, если хорошо? И зачем врать, если плохо?..

Идиотка. Зачем реветь раньше време