Цитаты из книги «Слишком много кошмаров»

Все мои близкие почему-то уверены, будто я лёгок на подъём и жаден до перемен. А на самом деле я консерватор, каких свет не видывал, особенно когда счастлив – вот, например, прямо сейчас. Будь моя воля, оставил бы всё как есть, неизменным и незыблемым, – навсегда. И, надо думать, заслужил бы славу самого злого колдуна за всю историю этого Мира. Потому что жизнь – это череда перемен. Останови их, и не останется ничего живого. Хорошо, что я сам это понимаю, а то и правда натворил бы однажды дел.

Я-то как раз люблю ночь – время, когда небо закрывает свой сияющий солнечный глаз и видит землю не наяву, как днём, а во сне.

как здорово родиться просто человеком, для которого почти невозможно вообще практически всё, а значит каждый день можно перепрыгивать через собственную голову, торжествуя по поводам столь пустяковым, что самому смешно. Вероятно, именно так я и представляю себе счастье.

– Просто терпеть не могу ситуации, в которых всё заранее понятно. Например, пришли в трактир два человека, и любому дураку ясно, что им нужно две кружки, даже переспрашивать нет смысла, разве только из вежливости. И вдруг – ну уж нет, давайте три. Как три, зачем три, почему три? Да просто так. Потому что три это не две. Потому что неожиданно и нелогично. Потому что все присутствующие вдруг получают шанс осознать: жизнь непредсказуема даже в мелочах, рациональные прогнозы работают не всегда, правильный ответ – не обязательно верный. Именно то, что надо – мне, сейчас и всегда. Не знаю, зачем. Но надо позарез.

будем искать сходящих с ума от страха сновидцев сегодня, весь день, ровно до полуночи. Поэтому если хочешь кого-нибудь спасти, пусть он вовремя попадётся нам на глаза. Если необходимо, чтобы я понял причины происходящего, будь любезна, дай подсказку – внятную, а не как всегда. А если мы до полуночи никого не найдём и ничего не поймём, я объявлю дело закрытым, и займусь чем-нибудь другим. Договорились? – Ладно, – сказал очень низкий мужской голос. Очень громко сказал. И чётко. Захочешь, не ослышишься. Мы с Нумминорихом одновременно вздрогнули и принялись оглядываться. И только потом поняли, что бас

Иногда так мало надо, чтобы безнадёжное унылое дело вдруг превратилось в самое прекрасное и желанное занятие твоей жизни! Эту малость обычно называют «вдохновением», а серьёзные люди вроде моего друга Шурфа – книжным словосочетанием «внутренний огонь». Но какая разница, как называть. Лишь бы случалось почаще. Моя жизнь, кто бы спорил, всегда исполнена смысла; штука в том, что в моменты вдохновения я сам – смысл.

Оно начинает осознавать своё бессмертие. Не верить, не надеяться, не догадываться, а просто знать.

чтобы огорчиться, надо хотя бы приблизительно представлять, что именно ты пропустил

– Хотите честно? – улыбнулась Меламори. – На самом деле все эти разговоры про слетающие маски – только разговоры. Чтобы все присутствующие раз и навсегда уяснили, какая я сложная натура. А на самом деле мне просто хочется научиться превращаться во что попало. В этом мне видится такая свобода! От самой себя и от чужих представлений обо мне. И от связанных со мной ожиданий. Одним людям кажется, будто я симпатичная юная леди из хорошей семьи, другие знают, что я – лучший Мастер Преследования в Соединённом Королевстве. Несколько человек в курсе, что я ученица Арварохских буривухов и более-менее неплохая сновидица – когда по-настоящему припечёт.

– Так не бывает, – улыбнулась она. – Чтобы человек был, а проблем не было – о таком даже детских сказок не сочиняют.