Цитаты из книги «Простые волшебные вещи»

Совершенно самодостаточный тип, как будто специально созданный для одиночества.

Но когда у судьбы имеются на наш счет какие-то планы, она находит средства заставить нас действовать в соответствии с ее сценарием.

В чужом Мире всегда есть непреодолимое очарование, каков бы он ни был. А собственная родина часто вызывает тоскливое отвращение, иногда совершенно неоправданное.

Но когда у судьбы имеются на наш счет какие-то планы, она находит средства заставить нас действовать в соответствии с ее сценарием

Знаешь, женщины вообще куда радикальнее, чем мы: им подавай все или ничего.

Вы не впиливаете. А если даже я захочу назад, в Ехо – что ж, по крайней мере, тогда я буду жить там, куда захотел вернуться. А пока я просто живу там, где родился. Это разные вещи.

– Мужчина никогда ничего не решает, – возразил суровый Файриба. – Просто многие мужчины умеют убедить себя, будто решение принимают именно они.

не следует взваливать на чужие плечи собственный небесный свод.

Когда-то очень давно, когда я был почти мальчиком, со мной случилось то же самое, что и с ними. Какой-то тип, вроде этого, – он кивнул в сторону неподвижного тела Гугимагона, – похитил мой дух. Очень небольшую его часть, мне еще повезло. Разумеется, тогда я не понял, что со мной случилось. Внешне я оставался вполне нормальным парнем, никому и в голову не пришло бы упечь меня в Приют Безумных. Просто мне чего-то не хватало, хотя я, конечно, не осознавал своей потери. Я был очень молод и не знал, как ощущают себя прочие люди. Полагал, что эта пустота внутри – нормальное человеческое чувство, что жизнь бессмысленна, глупа и безрадостна для всех. Меня ничто не интересовало по-настоящему: скучные и противные дни, похожие один на другой, ночи без сновидений, и усталость – такая бесконечная усталость! Я болтался, как неприкаянный, и мои тусклые глаза не видели ничего, кроме собственных отражений в многочисленных зеркалах, от которых меня смутно тошнило. Это метафора, Макс. Слов, которые нужны, чтобы объяснить, как это было паршиво, все равно не существует. Хуже всего, что какая-то часть меня помнила, что бывает и по-другому. Это приносило боль – неосознанную и неописуемую. Так продолжалось, пока старый шериф Махи Аинти не предложил мне место своего помощника. Теперь-то я знаю, первое, что он сделал, познакомившись со мной поближе, – это отправился в Хумгат и отыскал маленькую частичку меня. Ну, наверное, дал по морде кому следует, – одним словом, освободил мой заблудившийся дух из плена. И тогда я снова узнал, чем пахнет настоящая жизнь.

счастливая возможность удивляться так заполняет жизнь, что можно позволить себе не желать ничего иного