Цитаты из книги «Лабиринты Ехо. Том 1»

Чужаки, которых многие находят привлекательными, но никогда не признают своими.

Это мое правило: когда ситуация выходит из-под контроля, я просто стараюсь заняться чем-то другим. Все что угодно, лишь бы отвлечься от неразрешимой проблемы. Потому что, когда пытаешься контролировать то, что тебе не по зубам, мир окончательно разлетается в клочья в неумелых руках.

Впрочем, любить чужую родину обычно проще и приятнее, чем собственную.

Я желаю вам легендарного аппетита и непревзойденного пищеварения, о блистательный королевский посланец!

Чувствовал себя мертвецом, восставшим из могилы и зачем-то приспособившимся к тихому, незаметному существованию среди таких же, полуживых.

нравственность придумали сытые, могущественные и очень неглупые люди, чтобы все остальные посвящали свой досуг поискам правых и виноватых. И не мешали им спокойно кушать.

Вернее будет сказать, что они везде чужие, – возразил Джуффин, на ходу оборачиваясь к нам. – И именно поэтому большинство женщин из кожи вон лезет, чтобы окружить себя многочисленными доказательствами того, что они твердо стоят на ногах – вместо того, чтобы с легким сердцем болтаться между небом и землей, как им и положено…

Красиво, да? – усмехнулся он. – Иногда я сам себе поражаюсь – такой солидный, пожилой джентльмен и такая страсть к дешевым эффектам.

Любой незнакомый город поначалу всегда кажется мне прекрасным, и Чинфаро не стал печальным исключением из этого правила. Я ухаживаю за незнакомыми городами, как некоторые ухаживают за женщинами – стараюсь нежно прикасаться ступнями к булыжникам мостовой, даже дышу осторожно, принимая каждую порцию пронизанного чужим ароматом воздуха с благодарностью, как поцелуй. Я еще много чего проделываю, чтобы не показаться городу бесчувственным грубияном, одним из многих, и восхищенно говорю: «Ты – самое прекрасное место из всех, что я видел. Лучше просто невозможно!» Я говорю это очень искренне, по крайней мере, сам себе верю, поэтому город тоже мне верит и отвечает взаимностью. А через некоторое время прямо спрашивает, что он может для меня сделать. Может быть, именно поэтому мне нигде не было по-настоящему плохо – разве только в городе, где я родился. В те времена я еще не умел очаровывать. Ни города, ни людей – никого.

Нарушать служебные инструкции развлечения ради – это в нашем деле наиважнейший принцип. Рад, что ты начинаешь его понимать.