Цитаты из книги «Франц Кафка. Узник абсолюта»

Герман Кафка был сыном мясника. Юность Германа была трудной.

а меня произвел впечатление первый жест Кафки

В дневнике содержится множество маленьких фрагментов будущих р

самом деле, он иногда месяцами пребывал в состоянии летаргии. В моем дневнике я нашел запись, в которой говорится о его печали. Le coeur triste, l’espritgai[18] – эта характеристика прекрасно ему подходит и объясняет,

. Кафка был восприимчивее других к новому, и это доказывает, как не правы те, кто считает, что он жил в башне из слоновой кости и был погружен в мир фантазий, и полагает, будто он занимался лишь религиозными размышлениями. Кафка был совершенно другим, интересовался всем новым, в том числе современными техническими новшествами. Например, вначале он горячо увлекался кине

вдой. Свет, который ложится на искаженную маску и потом исчезает, – это и есть Правда, и ничего больше». Искусство – это отражение религиозного опыта. Н

«Быть одному – наказание» – эта сентенция в дневнике Кафки является для него лейтмотивом. Эта мысль выражена в рассказе «Певица Жозефина, или Мышиный народ». 6 января 1914 г., после прочтения «Опыта и воображения» Дильтея, он писал: «Любовь к человеку, уважение ко всем его проявлениям, спокойное наблюдение за жизнью». Строки из письма к Оскару Поллаку («Лучше почувствовать вкус жизни, чем прикусить язык») также показывают активное отношение Кафки к жизни.

Нужно разобраться с тем, как Кафка относился к творчеству и какое значение он ему придавал. «Писать – все равно что молиться». Это,

Итак, я не выбросился из окна, а намерение сделать это письмо прощальным (причина написания его крылась совсем в другом) не было слишком велико. Я долго стоял перед окном, прижимая лицо к стеклу, и не один раз почувствовал, как зазвенит испуганная балка при моем падении. Но также я ощущал очень глубоко, что долгое пре

. Объяснение кроется в том, что я правильно постигаю вещи только тогда, когда не привязан к бумаге, в минуты вдохновения, которых я боюсь больше, чем жажду, а также в том, что реальность настолько ярка, что я отшатываюсь от нее,