Глава 4

– Алла, скажите, есть ли какие-то противопоказания к иглоукалыванию при беременности? – спросила Скоба, откинувшись на спинку кресла.

Она сидела у себя в кабинете, скинув одну туфлю и положив ногу на небольшой пуфик. После случайной травмы колено долго болело. Дарья обращалась к разным врачам. Ей назначали то принимать противовоспалительные препараты, то втирать мази, то носить бандаж. Но лучше не становилось. Тогда муж посоветовал попробовать поставить иголки. Он сослался на свою престарелую родственницу, которой древний китайский метод отлично помогал справляться с возрастными недугами. Жена резко отвергла предложение, возразив, что у нее нет желания тратить деньги на каких-то шарлатанов, вешающих на уши лапшу про энергию ци.

Но колено со временем в непогоду стало ныть особенно мерзко. В такие дни приходилось оставаться дома. Скобе подобная ситуация сильно не нравилась: магазин оставался на попечении сотрудников, а им она не доверяла. Продать что-нибудь могли без документов, на работу явиться с опозданием, уйти раньше времени. Пришлось согласиться на предложение, других вариантов все равно не было. Но с одним условием – сама она к врачу ездить не будет. К счастью, Илье удалось договориться со специалистом, что та будет приезжать через день в антикварный салон.

Алле, а это именно она была тем самым специалистом, очень хотелось посмотреть на жену Ильи, понять, что она за человек, да и вообще получше разобраться, какие между супругами отношения. Одно дело, что рассказывает Илья Миле, совсем другое – как обстоят дела на самом деле. Чистякова-старшая вообще подозревала, что в голове у сестры любая информация подвергалась специфической трансформации, проходя через ее фильтр наивного восприятия. А вдруг там все сложно и запутано, что-то связывает этих людей сильнее, чем совместные дети и имущество? Поэтому когда Погуляев попросил у Аллы совета, к кому бы из ее коллег обратиться, она предложила свои услуги. Но Илья поначалу от этой идеи в восторг не пришел:

– Эээ… Не думаю, что это будет правильно. Все же Мила… Ну и вообще…

– Ты что, считаешь, что я расскажу о ваших отношениях? – усмехнулась Чистякова.

– Ну не то чтобы… – замялся он и пожал плечами. – Можешь случайно проговориться, например.

– Илья, зачем мне это надо? Чтобы твоя жена устроила скандал и вы с Милой расстались? Мила тобой увлечена, неужели я буду ей такую свинью подкладывать?

– Если ты уверена, что не проколешься, то ладно. Ты – только врач моей тети, больше ничего. ОК?

– Естественно.

Алла присела на одно колено около пуфика, ставя иголки вокруг больного сустава.

– Чуть-чуть поверните ногу, мне надо поставить еще две, – попросила Алла, открывая очередную одноразовую упаковку. – Есть несколько точек и зон, где опасно ставить иголки при беременности. В первом триместре нельзя трогать нижнюю часть живота, во втором и третьем – не только нижнюю, но и верхнюю. Потом – трогать верхнюю часть спины. Еще ставить иголки на ушные раковины. А еще есть ряд отдельных точек, которые вообще запрещено стимулировать. Сейчас покажу.

Алла встала перед лицом Скобы, чтобы та могла ее видеть целиком.

– Вот смотрите, здесь находится противоболевая точка, – она показала на место между большим и указательным пальцами руки. – Ее стимулировать очень опасно. Еще есть три точки – на боковой поверхности голени, на ахилловом сухожилии и на мизинце ноги. Их тоже нельзя трогать. Это согласно канонам классической китайской медицины. Если брать европейскую школу, то там все несколько иначе. Но принцип тот же.

– Понятно. Ну тогда все в порядке. Продолжайте.

– А вы разве беременны?

– Нет-нет, я просто так поинтересовалась. У меня знакомая есть. Она забеременела, а хотела иголки ставить из-за болей в пояснице. Таблетки пить боится.

Чистякова задумалась. Если знакомая собирается во время беременности ставить иголки, почему сама не поинтересовалась у врача? Странно выяснять такие вопросы через знакомых. Чуйка подсказывала, что Скоба это выясняла для себя. Хотя, может быть, и нет. Только почудилось…

– Алла, вы что застыли? – резко одернула ее Дарья. – У меня нет времени сидеть здесь часами.

– Да-да, извините, – спохватилась Чистякова. – Пыталась вспомнить, нет ли еще каких-то точек, которые нельзя трогать.

– Хорошо. Вспоминайте, но побыстрее.

– Нет, все. Других нет.

Иголки надо было держать не меньше пятнадцати минут. Все это время Скоба сидела, откинувшись в кресле с прикрытыми глазами.

Чистякова была права. Дарья соврала, вопрос о беременности касался ее самой. Соврала по двум причинам. Во-первых, она просто не собиралась ни с кем откровенничать. Это было не в ее правилах. Во-вторых, для нее самой эта беременность была полной неожиданностью. Врачи уверяли, что детей она иметь не может, и с этой горькой мыслью она за столько лет уже успела смириться. Более того, нашла такое положение даже комфортным. Никаких пеленок-распашонок, соплей и ночных подъемов. И вот теперь, когда быт устоялся, такая новость. Вроде бы и радоваться полагалось, но радости не было и в помине.

Дарья пыталась разобраться в своих чувствах, но никак не получалось. Что же делать, оставлять ребенка или нет? Она же всегда страстно хотела иметь детей, мечтала о троих – два мальчика и девочка. «Как же так? – думала она, когда поставили диагноз “бесплодие”. – Зачем тогда жить? Ведь единственный смысл всего, что мы делаем в жизни, – это дети. А если их нет, то и смысл теряется. Может, я этого заслужила? Это какое-то наказание свыше? Но за что? Почему Бог дает детей тем, кому те не нужны, и они делают аборт, а я так хочу – и ничего? Где справедливость?» Скоба множество раз прокручивала в голове одни и те же вопросы. Но ответов не было. Их и не могло быть. Илья даже не догадывался, насколько она тяжело все восприняла, сколько лет сидела на антидепрессантах. Если бы не лекарства, наверное, все закончилось бы очень плохо. Но ей удалось выкарабкаться и принять ситуацию такой, какая она есть – раз так суждено, значит, надо это просто принять и как-то жить дальше.

Но теперь-то все по-другому. Ребенок будет. Значит, мечта все же осуществится. Тогда почему так страшно и нет однозначного решения? Из-за того, что опять придется делать ремонт и превращать кабинет в детскую? Глупость какая, это такие мелочи. Придется бросить работу, оставить бизнес на идиотов-сотрудников? Ну почему же? Можно же просто взять няню. Появление няни, постороннего человека, который внесет в дом свои порядки и нарушит привычный уклад? Тоже не критично. В конце концов, можно найти и такую, которая безоговорочно примет все условия. Реакция Ильи? Точно нет. Они эту тему уже множество раз обсудили, так что сомнений быть не могло. Может быть, просто привыкла к комфорту и размеренности? Это, конечно, важно, но не настолько, чтобы жертвовать своей мечтой. Объективных причин для страхов Скоба найти никак не могла, но почему-то все равно на душе было неспокойно.

Алла отошла к окну, чтобы не нависать над Скобой. Да и не хотелось ей находиться рядом с этим человеком. Дарья Андреевна ей откровенно не нравилась. Даже не потому, что у Аллы были планы на ее супруга. Дело не в этом. С другими пациентами как-то быстро устанавливался контакт. Лучше или хуже, но он был. А со Скобой нет. Та каждый раз смотрела на Чистякову, как будто видела в первый раз. К тому же взгляд всегда был какой-то отталкивающий. Будто та жевала ее сердце. Если бы не загадка, что Илью связывало с женой, давно бы отказалась от этих неприятных визитов. Не сеансы, а мука. Каждый раз, выходя из магазина, Алла чувствовала себя так, словно весь день укладывала вручную шпалы.

Как-то незаметно ход мыслей сместился в сторону только что произошедшего разговора. Вернее, к одной фразе: «Тогда все в порядке». Так не говорят люди, которые интересуются чем-то для других. Нет, это Скоба явно выясняла для себя. Почему же тогда не призналась? В этом же нет ничего зазорного. Наоборот, для Скобы это должна была быть радость. Чистякова все же украдкой взглянула на Скобу. Лицо той было спокойно, но вертикальная складка между бровями явно говорила, что она о чем-то серьезно размышляет. «Вот ведь и муж у нее есть, и шикарная квартира после смерти старухи достанется, а теперь еще и ребенок. Господи, где же я так согрешила, что у меня, по сути, ничего нет, кроме Вареньки? Замуж не вышла, детей не родила. Хирургом не стала. Даже детства и того толком не было. Сколько себя помню, в няньках у Милы ходила. Да и теперь. Ведь взрослая уже баба, ну хоть бы раз подумала о будущем. Но нет, никакой надежды, так и останется вечным ребенком. Всю жизнь только работа, зарабатывание денег. Я – не человек, а тягловая лошадь. До чего же я устала от всего этого!» Алла редко задумывалась о своей жизни. На это просто не оставалось времени. А тут накатило. Да так сильно, что защипало в глазах. Но вовремя спохватилась, не хватало еще при Скобе расплакаться.

Она сморгнула, взглянула на часы и невольно с облегчением выдохнула. Пора было снимать иголки.

– Как боль в ноге, стала поменьше? – поинтересовалась Чистякова, присаживаясь на корточки перед больным коленом.

– Сначала вроде да, утихла. Но после последних двух сеансов по ощущениям ничего не изменилось.

– Хорошо, в следующий раз попробуем сделать по-другому.

Как только Алла ушла, в кабинет заглянула одна из сотрудниц.

– Дарья Андреевна, извините, но вас спрашивает какой-то человек.

– Чего он хочет?

– Я не поняла. По какому-то личному вопросу.

– Бестолочь, – процедила сквозь зубы Скоба и добавила уже громко: – Хорошо, проводи его ко мне.

На пороге появился мужчина лет сорока, лысоватый, приятной наружности и мягкими манерами, но с каким-то беспокойством в глазах. В руках он держал небольшой конверт.

– Добрый день! Слушаю вас, – хозяйка постаралась выглядеть любезной.

– Добрый день! – ответил посетитель, помолчал и с небольшой запинкой продолжил: – Понимаете, я разыскиваю бюро…

– Обратитесь к нашим сотрудникам в зале, они подберут для вас что-нибудь подходящее, – с легким раздражением ответила та.

– Нет-нет, вы меня не так поняли. Я разыскиваю совершенно определенное бюро. Вот это, – и мужчина достал из конверта пожелтевший фотоснимок, наклеенный на плотный картон. – Я показывал его вашим сотрудникам, и они сказали мне, что такое бюро действительно было. Но оно уже продано.

– Совершенно верно, – Алла мельком взглянула на фотокарточку. – К сожалению, ничем не могу помочь.

– Адрес покупателя.

– Что?

– Дайте мне, пожалуйста, адрес покупателя.

– Зачем? – вскинула брови хозяйка.

– Я готов его купить за любые деньги.

– Мы не разглашаем контакты наших клиентов. Ни продавцов, ни покупателей. Но у нас есть еще похожее бюро, тоже в стиле жакоб. Пройдите в зал, оно стоит прямо у окна.