– Мест других не было. Я не вхожу в экипаж. Крейсер занят подготовкой к встрече послов. Тут масса пассажиров. Они снуют здесь целый день. Суматоха. Ты пилот, ты должен жить поблизости к своей работе. Там гораздо спокойнее. Мне попало от капитана, больше я не летаю и вообще я тут – никто.

– Еще бы. Ты хоть понял, куда сунулся? Летаешь ты неплохо, но нам обоим с этим парнем и его машиной нечего было тягаться. Полетать бы на такой штуковине. У-у-у, зараза, все преимущество было на его стороне. Почему он меня не убил?

Алик сказал с грустью:

– Я тоже хочу знать. Все хотят. Все пилоты живы. Нонсенс. Радуйся, что цел. Или до сих пор тебе хочется свести счет с жизнью? Хочешь, я сам тебя убью. Только уймись.

– Нет. Нет. – Дмитрий замотал головой, боль усилилась, и он схватился за разбитый лоб. – Ой-ой-ой, кружится все.

Алик постарался удобно усадить его. Дмитрий шипел и морщился. Его спина болела от ожогов. Он вертелся на сидении, пытаясь принять подходящую позу. Он кое-как устроился, перевел дыхание, замер, склонившись на один бок, погрузился в размышление.

Алик улыбнулся. За глаза они называли Димку – «бурундук» или «воробей». Бурундуком, потому что был шустрым, а воробьем за задиристый нрав. Сейчас он так и выглядел, как вороей: нахохлившийся, чуть склонивший на бок голову, втянутую в плечи, глаза круглые от боли. Он водил взглядом, то в одну сторону, то в другую, словно высматривал крошки на полу. Выражение его лица менялось, серьезное, сосредоточенное, потом недоумение, испуг, снова недоумение. Алик догадался, что он восстанавливает в памяти бой.

– Нет. Не могу так сразу. По памяти не могу, – встрепенулся он. – Что он там со мной вытворял, а?

– Что?

– Было там что-то странное.

– Ты живой, двое остальные тоже – вот что странное. Кажется, пираты соглашаются договариваться с нами, перед переговорами они не стали бы портить отношения. У него наверняка был приказ не убивать. Это был разведчик. Разнюхивал. А за одно, продемонстрировал, на чьей стороне преимущество. Не удержался. Сам знаешь, как они любят показывать, кто сильнее, – с досадой сказала Алик.

– Погоди. Не придумывай. Если в моей колымаге уцелел симулятор, я посмотрю запись.

– У диспетчеров спросим. Посоветуемся с аналитиками. Не ломай сейчас больную голову. Тебе снова повезло. Я испугался за тебя. В сотый раз или в пятисотый, а я не могу привыкнуть.

Дмитрий вдруг вскипел.

– Он бортом меня толкнул! Представляешь? На такой скорости! Он был рядом. Так близко я еще никакого врага не видел. Он словно знал, как я себя поведу. Других он просто сшиб. Я был последним. Не пойму, в чем дело? Чую! Тут есть какой-то смысл!

Дмитрий сменил положение и застонал от боли. Алик поморщился, глядя на него. Он хорошо знал Димку, тот не успокоится, пока не поймет «в чем дело». Задета его гордость. Алик считал, что его друг сочетает в себе совершенно противоречивые качества. С одной стороны ему может быть абсолютно все равно, что происходит, хоть мир развались пополам. Димка не однажды проявлял полную апатию в делах, которые всем казались очень важными и серьезными. А под час, какая-нибудь мелочь не давала ему покоя сутками. Он изводился в поисках ответа на вопрос, который ему, Димке, казался таинственным и значительным. У Дмитрия была склонность мистифицировать происходящие события. Сейчас были все основания. Общение с Никой немного усилило эту склонность. Если он усмотрел в своей стычке с пиратом тайный смысл, то разубедить его будет невозможно.

– Давай разбираться, раз не терпится, – предложил Алик.

– Нет, – неожиданно отказался Димка. – Я слишком возбужден. Мне мерещится ерунда. А может не ерунда?

– Что конкретно? – намекнул Алик.

– Я все-таки голос слышал. Так ясно. В своей голове. Только она так умеет. Она, понимаешь?

Алик вздохнул. Меньше всего ему хотелось, чтобы Димка приплетал к этому случаю Эл. Алику давно не нравилось, что его друзья нет-нет да упомянут Эл, как участника событий на стороне противника. Рассел с его убедительным анализом заразил их мыслью, что Эл стала пиратом. Алика коробило от одной такой мысли. Чтобы Эл? Никогда! Она скорее прикончит себя. Что вполне могла сделать. Последняя мысль причинила ему боль. На мгновение он забыл о присутствии Дмитрия. Боль отразилась на его лице.

Дмитрий понял, в чем дело, с трудом поднял руку и коснулся локтя друга, морщась от боли.

– Я больше не буду, – сказал он. – Прости.

– Мне не нравится, как вы думаете, – с обидой заметил Алик. – Мне совершенно не нравиться эта грязная версия. Я не верю. Не верю, слышишь.

– Эй, я ничего не имел в виду, – опешил Дмитрий, он хотел сказать, что ему только почудился голос, но решил промолчать.

Дмитрий удивился выпаду Алика. Друг даже в лице изменился. Зря Рассел сказал при нем, что подозревает Эл в умышленной измене. Димка не знал, как себя вести. Уйти? Нельзя. Алик начнет себя «грызть». Остаться? Тогда нужно говорить о чем-нибудь другом. О чем? Кроме полета его сейчас ничего не интересовало.

– Слушай. Вызови мне доктора. Что-то мне становиться паршиво, – простонал Димка и сделал вид, что валится на бок.

Алик подхватил его, задел больное плечо.

– А-у-у!!! – взвыл Дмитрий. – А-а-а!!!

– Проклятье!!! – выругался Алик.

– Я сейчас лишусь чувств, – стонал Дмитрий. – Шкурка горит. Зови врача.

Алик стал суетиться. Димка морщился, ему действительно было больно, но не так, чтобы падать в обморок. Он наблюдал, как Алик вызывает помощь. Забыл об Эл.

– Снимай это, – посоветовал Алик.

Пока он осторожно стягивал с Димки то, что походило на одежду.

Явились двое медиков. Дмитрий притих, только лицо выражало страдание.

– Это не смертельный ожог, – заключил доктор. Он был неземлянин. Он прикасался зелененькими усиками к Димкиной коже, от чего Алик испытал жуткое ощущение и поежился.

Второй врач хотя бы был гуманоидом.

– Я бы посоветовал трансплантацию, – сообщил он.

– Я не хочу искусственную кожу, – взмолился Дмитрий. – Я уже говорил.

– Тогда терпите, – заключил гуманоид. – Дождемся собственной регенерации. Вы отказались от помощи в прошлый раз. Вам стало хуже?

– Нет. Мне просто больно, – ныл Дмитрий. – Больно и все.

– Можем вас усыпить? – предложил зелененький с усиками.

– Соглашайся, – посоветовал Алик. – Проспишь сутки. Полегчает.

– Мы поместим вас в специальный раствор, – сказал гуманоид, боль уменьшится, дышать будете через аппарат. Процедура поможет регенерировать кожу и улучшит общее состояние вашего тела. Ваше здоровье улучшится.

– Я просплю переговоры? – возмутился Дмитрий.

– Ты в них не участвуешь, – заметил Алик. – Какая тебе разница?

– Я должен быть рядом. Вдруг что-нибудь случиться. Я чувствую, – на последнем слове Дмитрий осекся, опять он про предчувствия. К счастью Алик не уловил намека, он слишком хотел его усыпить.

– Перестань. Ты не можешь летать. Ты даже сидеть не можешь. Будешь жить стоя? Хватит геройствовать, Дмитрий, – убеждал его Алик.

– Я не хочу спать, – капризничал Дмитрий. – Мне будут сниться плохие сны.

– Исключено, – заметил доктор-гуманоид. – Поверьте, более простого способа облегчить ваши страдания, еще не придумали.

– Я там буду плавать как рыбка в аквариуме, – протестовал Дмитрий.

– Как лягушка, – поправил его Алик. – Только брюхом кверху.

Алик стал изображать положение, которое примет Димкино тело.

Тем временем доктора перешли на более удобный для них язык и стали переговариваться.

– Не пойму, о чем они говорят? – поинтересовался зелененький доктор у гуманоида.

– Ассоциации, связанные с их культурой, – объяснил гуманоид. – Они решают, к какой ветви эволюции их планеты более склонится пациент, если примет наше предложение. Он считает процедуру унизительной.

– Отнюдь, коллега. По-моему, это их юмор, – возразил зелененький.

– Вполне возможно.

– Этот пилот весьма известен своей храбростью. Не знал, что он так чувствителен в вопросах медицины.

– У землян всегда много условностей. Таков склад их мышления, – согласился гуманоид.

– Он согласен, – прервал их беседу Алик. – Он требует, чтобы его разбудили на время переговоров.

– Его просьба будет выполнена, – согласился зелененький доктор.

Алик сопроводил Дмитрия до «места экзекуции», как выразился Димка. Контейнер, в который его поместили, вовсе не был прозрачным. Но шутка про аквариум оказалась удачной. Дмитрий развивал ее на все лады, пока не заснул.

Алик понял, что, наконец, оправился от пережитого шока и сам не против отдыха. Он решил, что проанализирует случившееся потом. Впереди встреча, нужно думать о деле. Он добрел до своего места в гостинице и лег спать, представляя, как сладко дремлет Димка в растворе. Алику стало весело. Как этому чудаку удается превращать в балаган даже самые серьезные дела? Смерть только что была рядом, а ему все ни почем.

Несколько часов сна успокоили нервы. Он встретил посольство бодрым. Из встречающих земную делегацию только он пришел лично, остальные предоставили персонифицированные изображения или дублеров. Алик почувствовал себя участником театра марионеток. Его одежды дип. корпуса Галактиса совсем не вязались с наименование «форма», ему казалось, что он глупо выглядит. Во главе посольств земляне непременно посылали командора, и Алик оказывался в роли подчиненного. После обмена приветствиями он сразу услышал замечание. Алик видите ли был не в форме Космофлота, просто прицепил капитанские знаки поверх одежды, которую носили на борту крейсера послы. Что на него нашло? Алик возразил, что не хочет выделяться среди прочих, чем вызвал еще большее недовольство главы делегации.

– Вы, молодой человек, прежде всего представитель Земли и Космофлота, поэтому должны представлять наш народ, – назидательно произнес командор. – Форма флота – обязательный атрибут.

Алику хотелось что-нибудь ответить командору, чтобы дать понять, что он в большей мере эксперт и в дипломатическую миссию не входит, но он не успел оформить свои мысли, появился капитан крейсера лично. Если командор узнает о его недавнем полете, дальнейших претензий не миновать. Пока старшие чины обменивались приветствиями, Алик, улучив момент, прибился к группе землян, стараясь не попадать в поле зрения капитана или командора. Он стал беседовать с прилетевшими «земляками». Так он укрылся от глаз командования, а потом и вовсе исчез. Пока их разместят в гостинице, он будут свободен. Алик переоделся в капитанскую форму, чтобы уважить командора и навестил Дмитрия.

Димка спал, дежурный врач не смог его разбудить. Искусственный сон перешел в естественный, а значит, его громом не разбудишь, пока не выспится. Алик рассмеялся, сказал, что будить пилота теперь не надо, встречу посольства он проспал. У него есть уважительная причина – он ранен.

Алик отправился заниматься делом.