Да. Ты думала, я уйду с Афиной. И это после всего, о чем я тебе говорил. Я не твой сын и не мой отец. Ты должна была понять, что от Афины мне ничего не нужно. Голос Телемаха был ровен, но остроту упрека я почувствовала.– Прости. Не могла поверить, что хоть кто-то в нашем мире способен этой богине отказать.– Удивительно слышать такое от тебя.– Я ведь не даровитый молодой царевич, от которого ждут великих дел.– Это преувеличение.Я провела рукой по когтистой лапе львицы, ощутив липкую восковую пленку.– А ты для всех, на кого сердит, делаешь что-нибудь красивое?– Нет. Для тебя только.Снаружи полыхнула молния.– Я сердилась тоже. Думала, тебе не терпится уехать.– И как ты могла такое подумать? Знаешь ведь, я прятать лица не умею.Запах пчелиного воска был густ и сладок.– Ты так говорил об Афине, тебе являвшейся. С тоской, мне показалось. Будто хранил это про себя, как тайну сердца.– Стыдился, потому и хранил про себя. Не хотел говорить тебе, что она всегда отца любила больше.Глупая. Но вслух я этого не сказала. – В Спарту я не хочу. И здесь оставаться – тоже