Цитаты из книги «Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье (сборник)»

Через минуту обе Королевы уже спали и громко храпели. «Что же делать-то теперь? – подумала Алиса, оказавшись в затруднительном положении. – Не думаю, чтобы кому-нибудь приходилось присматривать сразу за двумя королевами. Во всяком случае, в истории Англии такое впервые, потому что в Англии никогда не было больше одной королевы за один раз».

Лев перевёл усталый взгляд на Алису и спросил, зевая после каждого слова: – Вы кто: животное, растение или минерал? – Это сказочное чудовище! – не дал ответить девочке Единорог. – Ну и ладно. Какая разница, если есть пирог со сливами. – Лев растянулся на земле и повернулся, положив голову на лапы, к Единорогу и Королю: – Да вы присаживайтесь. Только с пирогом чтобы по-честному.

пока не увидели большую толпу, в центре которой бились Лев и Единорог. Их окутывало такое густое облако пыли, что Алиса сначала не могла разглядеть, кто из них кто, но скоро различила – по рогу.

Алиса обрадовалась, увидев, что, сжевав клочок сена, Белый Король сразу повеселел. – Нет ничего лучше сена, – заявил он, проглотив последнюю былинку. – Вот у меня обморок уже и прошёл. – Я думаю, лучше было бы сбрызнуть вас водой, – возразила Алиса, – или дать вам нюхательной соли. – Я не сказал «нет ничего лучше сена», – возмутился Король. – Я сказал «нет ничего похожего на сено». Кого вы обогнали по дороге? – обратился Король к Офицеру и протянул руку за очередной порцией сена.

Офицер, что шёл по дороге, подпрыгивал и извивался как угорь, а его длинные руки были вытянуты в разные стороны наподобие крыльев. – Ничего смешного, – заметил Король. – Его поведение показывает, что он счастлив. Его имя Саймар. – Я люблю моего милого на «эс», – начала Алиса, вспоминая папину присказку, – потому что он Счастливчик. Я ненавижу его на «эс», потому что Сердитый. Я кормлю его… кормлю на «эс»: Сливками и Сеном. Его зовут Саймар, и живёт он… – И живёт он в Степи, – подсказал Король. – А другого моего офицера зовут Гатто. У меня их два: один приходит, другой уходит; один живёт – другой всё жуёт. – Прошу прощения… – начала Алиса. – Попрошайничать неприлично, – перебил её Король. В это время Офицер подошёл к ним, но так запыхался

Алиса подумала: «Говорить, видно, тут бесполезно». Голоса на сей раз не раздались, потому что она ничего не сказала, но, к её великому удивлению, все пассажиры подумали хором (я полагаю, вы понимаете, что значит думать хором? Я лично, признаться, нет): «Лучше ничего не говори. Каждое слово стоит тысячу фунтов». «Мне теперь, наверное, эта тысяча фунтов будет сниться», – подумала Алиса. Всё это время Кондуктор рассматривал её: сначала в телескоп, потом в микроскоп и, наконец, в бинокль, – потом он опустил окно и удалился, пробормотав что-то вроде «вам в другую сторону». – Такая маленькая девочка, – заметил джентльмен, сидевший напротив и одетый в белую писчую бумагу, – должна знать, куда едет, даже если не знает, как её зовут. Козёл, который сидел рядом с господином в белом, закрыл глаза и громко проговорил: – Она должна знать, где билетная касса, даже если не знает азбуки. Сидевший рядом с Козлом Жук (это вообще была довольно странная компания пассажиров) вступил, соблюдая, по-видимому, установленную очередь для замечаний: – Её надо убрать отсюда в багажный вагон. Алиса не могла разглядеть, кто сидел за Жуком, но некто с хриплым голосом произнёс: – Пусть перейдёт в другой… Фразу незнакомец так и не закончил: начал вдруг икать, кашлять, а потом вовсе вышел из вагона, шлёпая калошами. «Похоже, это была лошадь», – подумала Алиса, и в тот же миг тонюсенький голосок пропищал ей в ухо: – Не оттого ли лошадь, что она в калошах? Потом чей-то приятный голос произнёс из-за угла: – На неё надо наклеить ярлык: «Осторожно! Крюками не трогать!»

– Я… я не знала, что должна что-то сказать, – пролепетала Алиса. – Тебе следовало поблагодарить меня, например, так: «С вашей стороны было очень любезно разъяснить мне всё это…» Ну ладно, предположим, ты это сказала… Итак, продолжим. Седьмой ряд весь покрыт лесом – впрочем, один из Коней покажет тебе дорогу, – а в Восьмом ряду ты уже будешь Королевой, и там сплошные пиры и забавы. Алиса встала, сделала книксен и опять села. У следующего колышка Королева снова повернулась и нравоучительно произнесла: – Говори по-французски, если не найдёшь английского названия для какой-нибудь вещи, выворачивай ноги при ходьбе и помни, кто ты. Королева не стала дожидаться, пока Алиса сделает книксен, а быстро перешла к следующему колышку, повернулась на секунду, чтобы бросить: «До свидания!» – и спешно бросилась к последнему. Как это случилось, Алиса не могла понять, но, едва поравнявшись с последним колышком, Королева исчезла. Куда – то ли растворилась в воздухе, то ли скрылась в лесу (а бегать она умела!) – сказать невозможно, но исчезла она во всяком случае. И тут Алиса вспомнила, что теперь она Пешка и скоро ей придётся вступить в игру.

– В этом саду есть ещё кто-нибудь вроде меня? – решила сменить тему Алиса. – Есть тут кое-кто – умеет так же двигаться, как ты, – пробубнила Роза. – Хотя не понимаю, как вы это делаете… Только это скорее куст, чем цветок. – И он похож на меня? – обрадовалась Алиса, подумав: «Наверное, здесь есть ещё одна девочка». – Да, такой же нескладный, как ты, – по обыкновению бестактно ответила Роза, – но он, пожалуй, покраснее, да и лепестки его, кажется, покороче твоих будут. – Да те лепестки тесно прижаты друг к другу, почти как у далии, – добавила Тигровая Лилия, – а не натыканы кое-как, как у тебя. – Но в этом нет твоей вины, – снисходительно «успокоила» Роза. – Когда ты начинаешь увядать и знаешь об этом, известное дело, поддерживать свои лепестки в порядке нет никакой возможности. Алисе эта мысль совершенно не понравилась, и, чтобы переменить тему, она спросила: – А это существо когда-нибудь приходит сюда? – Конечно. Да ты скоро и сама всё увидишь, – сказала Роза. – Только смотри осторожно: оно колючее. – И где же находятся эти колючки? – полюбопытствовала Алиса. – Как – где? На голове, конечно, – удивилась

Тотчас же наступила тишина, а некоторые розовые Маргаритки от страха превратились в белые. – Вот это правильно, – кивнула Тигровая Лилия. – Они такие несносные! Стоит одной заговорить, как все остальные вступают хором. От их гвалта завянуть можно. – Как могло случиться, что все вы умеете разговаривать? Я бывала во многих садах, но нигде не видела говорящих цветов. – Коснись рукой земли, и всё сама поймёшь, – сказала Тигровая Лилия. Алиса опустилась на корточки и, положив обе ладошки на землю, пожала плечами: – Она очень твёрдая, эта земля, но я всё равно не понимаю… – В большинстве садов, – пояснила Тигровая Лилия, – садовники слишком сильно рыхлят землю, она становится чересчур мягкой, и цветы там засыпают. – Мне такое в голову не могло прийти, – удивилась Алиса, но в то же время и обрадовалась, что ей объяснили. – Я полагаю, что тебе вообще мало что приходит в голову, – проворчала Роза. – Отродясь не видала более глупой физиономии, – поддакнула Фиалка, и Алиса аж подскочила от неожиданности: до сих пор эта мадам предпочитала молчать.

Алисе не понравилось, что о ней говорят так, будто её здесь нет, и решила прервать их диалог: – А вам не бывает страшно, что за вами вдруг станет некому ухаживать? – Видишь это дерево? – кивнула головкой Роза. – Зачем оно, ты думаешь, здесь растёт? – А чем оно поможет в случае опасности? – удивилась Алиса. – Как чем, лаем, конечно, – сказала Роза. – Оно это делает так: «Ав, ав!» – воскликнула Маргаритка. – Потому и называется «ава». – Не «ава», а «ива», – поправила её Тигровая Лилия. – Она ничего решительно не знает, – вступила другая Маргаритка, и тут все обитатели клумбы заговорили хором, да так громко, что Алисе захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать писклявые голоса.