Вдруг я понял, что иду на исповедание веры и готов говорить все, что думаю, ничего не скрывая и не умалчивая. А там – будь что будет. Хотя я знал, что мой судья отличается от Понтия Пилата тем, что никогда не задаст риторического вопроса «что есть Истина?», а точно знает, что именно она есть.