Рабочее и крестьянское движение в Архангельской губернии

Отсутствие в Архангельской губернии влиятельных социалистических организаций сказалось на том, что появившееся здесь в начале ХХ в. рабочее и крестьянское движение было слабо организованным и преимущественно аполитичным.

Для рабочего движения в Архангельской губернии показательными стали события революции 1905–1907 гг., которая обошлась здесь без масштабных рабочих выступлений, характерных для центра страны, и вообще едва ли походила на революцию^[93]. Губернию не затронул мощный подъем стачечного движения в 1905 – начале 1906 г., и лишь в мае – июне 1906 г., когда рабочее движение в стране уже пошло на спад, здесь было объявлено несколько забастовок с исключительно экономическими требованиями. Самой значительной была забастовка рабочих-лесопильщиков, продолжавшаяся полторы недели и охватившая 17 лесозаводов Архангельска и окрестностей и примерно 9 тыс. рабочих^[94]. Являясь и по масштабам, и по организованности наиболее крупным рабочим выступлением в Архангельской губернии до 1917 г., эта забастовка была примечательна в нескольких отношениях.

Прежде всего, разительным контрастом рабочим волнениям в центре страны было то, что среди требований архангельских рабочих отсутствовали даже намеки на политику, если не считать того, что они настаивали на праздновании 1 мая без вычетов из зарплаты. По данным ряда источников, политические ораторы на митингах успеха не имели. Глава губернских жандармов А.Ф. Соболев, очевидно, вполне обоснованно заверял министерское начальство, что «архангельские рабочие в общем мало склонны к революционной деятельности и, по-видимому, вполне искренне говорят, что они не желают слушать “политических” речей и добиваются улучшения своего экономического положения»^[95].

Другим примечательным моментом были благосклонное отношение к бастовавшим со стороны губернской администрации и ведущая роль губернатора Н.Н. Качалова в разрешении конфликта. В частности, губернатор запретил жандармскому управлению арестовывать агитаторов и дал согласие на проведение нескольких многолюдных рабочих демонстраций в городе, доходивших по численности до 8–9 тыс. человек. При этом в Архангельске дело обошлось без стычек демонстрантов с полицией и войсками или массовых беспорядков. Забастовка завершилась также мирным образом – взаимными уступками сторон после шестидневных переговоров заводовладельцев с представителями рабочих, проходивших при посредничестве губернатора. По форме совещания напоминали созданную в Петербурге согласительную комиссию сенатора Н.В. Шидловского, не сумевшую предотвратить всеобщей забастовки^[96]. В Архангельске же именно совещания при губернаторе сделали возможным достижение компромисса. В частности, рабочий день был сокращен на час, и зарплата была повышена на 10–20 %^[97].

Опыт успешной забастовки на лесопильных заводах оказал существенное влияние на последующие рабочие выступления, предотвратив политизацию и радикализацию рабочего движения в губернии. Лесопильщики и действовавшие по их примеру портовики, приказчики и торговые служащие в дальнейшем демонстрировали готовность разрешать трудовые конфликты мирным путем, при необходимости прибегая к посредничеству губернской администрации. Начиная же с 1907 г. стачечное движение и вовсе пошло на спад. В последующие годы в губернии происходило не более одной-двух небольших забастовок в год, а в 1913 г. не было зафиксировано ни одной забастовки^[98]. Невысокой стачечной активности рабочих соответствовала и слабость профсоюзного движения. Профессиональный союз рабочих лесопильных заводов в Архангельске, созданный на основе стачечного комитета летом 1906 г., был закрыт властями уже весной следующего года, когда в помещениях союза были найдены брошюры антиправительственного содержания. Всего же из созданных в Архангельской губернии в 1906–1907 гг. 16 профессиональных обществ до 1917 г. просуществовало лишь общество приказчиков и конторщиков и ссудно-сберегательная касса при нем^[99]. Несмотря на то что в период второй русской революции в губернии будет наблюдаться новый рост стачек и численности профсоюзов, в целом рабочее движение не приобрело значительного влияния на развитие событий в губернии ни в 1917 г., ни в годы Гражданской войны.

Подобно рабочему движению, крестьянское движение в Архангельской губернии в начале ХХ века также не отличалось размахом или радикальностью. Губерния не знала отчаянной вражды крестьян с помещиками, так как помещичье землевладение здесь отсутствовало. Главным источником поземельных споров было произвольное использование крестьянами казенных и удельных лесов и луговых угодий. Лесники являлись первейшими врагами архангельских крестьян, и именно на них, а не на помещиков крестьяне нападали в ходе аграрных беспорядков^[100]. Крестьяне не только полагали, что не обязаны платить за пользование угодьями или порубленный лес, но и нередко считали леса своими по причине их обилия и отсутствия четко обозначенных межей между казенными и общинными землями. Самые значительные крестьянские выступления в Архангельской губернии приходились на земледельческий Шенкурский уезд, население которого на 4/5 состояло из бывших удельных крестьян. Эти крестьянские волнения в уезде показательны для характера и масштабов движения крестьян в губернии в начале ХХ в. и поэтому заслуживают более пристального внимания.

Причиной недовольства шенкурских крестьян были крайне неудачные условия выхода их из удельной зависимости. Все пастбища, луговые и лесные угодья остались в распоряжении удельного ведомства. Тем временем крестьянский надел был крайне незначителен и в среднем по уезду составлял 3,5 дес. на душу населения вместо 7 дес., установленных Положением. Неудачное решение земельного вопроса в уезде признавали даже архангельские губернаторы, жандармское начальство и окружная прокуратура. Случаи отказа крестьян от платы за пользование угодьями участились в начале ХХ в., когда истекло время их льготного использования, и достигли пика в 1905–1906 гг., когда аграрные беспорядки приняли массовый, организованный и отчасти политический характер^[101].

Начало массовому крестьянскому движению в ноябре 1905 г. положило совещание деревенских представителей в Шенкурске, которое должно было обсудить наказ депутату от губернии в Государственную Думу. Неожиданно под влиянием речей депутатов от сельской интеллигенции совещание приняло радикальный оборот. Оно утвердило требования провести выборы в Думу на основе «четыреххвостки», наделить ее правами Учредительного собрания, провести конфискацию государственных, удельных, церковных и частновладельческих земель, бесплатно наделив ими трудовое население, а также уничтожить тюрьмы и волостные суды^[102]. Съезд положил начало Союзу шенкурских крестьян, официально примкнувшему к Всероссийскому крестьянскому съезду, отделения которого действовали и в других губерниях страны. Несмотря на последовавший запрет деятельности союза и арест его организаторов, в следующем году было нелегально проведено еще три уездных съезда, которые выразили поддержку трудовой группе в Государственной Думе и выступили за созыв Учредительного собрания и политическую амнистию^[103].

Хотя именно политические заявления Союза крестьян привлекли особое внимание как местной жандармерии, так и последующей историографии, наибольшие практические последствия имело постановление съезда не платить выкупные платежи и деньги за пользование угодьями. В результате по решению волостных и сельских сходов почти повсеместно в уезде стали происходить вырубка удельных лесов и самовольные покосы сена на удельных землях, сопровождавшиеся бойкотом удельной администрации и суда^[104].

Беспорядки в Шенкурском уезде в 1905–1906 гг. стали единственными в губернии, для подавления которых потребовались дополнительные войска. По требованию губернатора осенью в 1906 г. в Архангельск прибыли две роты солдат и сотня оренбургских казаков. Войска переходили из одной деревни в другую, производя разбирательства и аресты зачинщиков выступлений (последних сажали под арест, штрафовали или просто пороли). Несмотря на участие армии, вся операция обошлась без открытых столкновений с крестьянами. Обычно спустя несколько дней после прихода войск крестьяне, вынужденные содержать расквартированные в деревне части, сами приносили повинную и давали обязательство подчиняться в будущем требованиям властей. Единственными жертвами усмирения в итоге стали 19 коров, 10 баранов, 2 свиньи и 33 курицы, реквизированные у крестьян для пропитания воинских частей^[105].

Хотя в деятельности Союза шенкурских крестьян можно видеть зарождавшийся интерес крестьянства к общенациональной политике^[106], главным стремлением крестьян было добиться свободного пользования удельными угодьями. Политические же требования не были повсеместны. Кроме того, крестьянские волнения оставались локальными и не распространились за границы Шенкурского уезда, не затронув бывших государственных крестьян^[107]. В самом же уезде уступки со стороны удельного ведомства во многом уладили конфликт^[108].

Шенкурские волнения также выявили значительные противоречия, существовавшие внутри самой деревни. Как отмечают недавние исследования, в целом крестьянский мир на рубеже веков был далеко не таким сплоченным, каким он представлялся многим современникам и историкам^[109]. Уже в дни работы первого шенкурского съезда требование ввести в стране республиканское правление или анафема царю и царской семье, прозвучавшая из уст священника Василия Попова, вызвали недовольство значительной части участников. В результате депутаты северных волостей уезда – Кургоменской, Ростовской, Устьважской, Кицкой и Предтеченской, заявив, что они уполномочены решать только экономические вопросы, отказались от участия в съезде и разъехались по своим деревням. Позже во многих волостях постановления съезда утверждались лишь в той части, которая касалась бесплатного пользования удельными угодьями, политические же требования вычеркивались. Стычки происходили и в отдельных сельских обществах, где, по сообщению местных чиновников, часть общины избивала другую, пытаясь принудить сопротивлявшихся к подписанию волостных приговоров^[110]. Впоследствии внутренние противоречия в крестьянской среде и локальные конфликты влияли на ход революции в губернии и нередко играли решающую роль в том, чью сторону примет та или иная деревня в Гражданской войне.

В целом, в Архангельской губернии накануне Первой мировой войны мало что предвещало грядущий революционный кризис. Относительная слабость рабочего и крестьянского движения и одновременно значительное влияние либеральных партий не свидетельствовали о том, что губерния может стать оплотом радикализма в новой революции. Но также едва ли кто мог ожидать, что именно на Севере появится один из белых фронтов, выступивших против большевистской власти в центре страны. Разразившаяся в 1914 г. Первая мировая война больше, чем что-либо иное, повлияла на ход революции на Севере. Она также в значительной мере обусловила появление в Архангельске белого правительства в годы Гражданской войны.