В незавешенное окно видно синее ночное небо. Белые облачка проплывают мимо окна лялиной спальни. Она лежит на животе, обняв подушку обеими руками. Девушка подняла голову, подушка ее была мокрой от слез.

– И приснится же такое, – пробормотала Ляля, обводя взглядом с детства знакомую обстановку спальни. Тогда, в двенадцатом веке, привычные картины жизни века двадцать первого вставали перед ее мысленным взором и давали силы бороться за возвращение домой. Вернувшись, Ляля вспоминала подземелья Монсегюра, но уже давно ей не снились его каменные коридоры и переходы, где она бродила по ночам в поисках Святого Грааля.

– Во сне я была в голубом платье, подаренном сэром Луисом, и в сандалиях его дяди! – произнесла она, радуясь, что проснулась и не осталась у могилы хозяина Монсегюра. Девушка прошептала молитву, перевернула подушку и крепко заснула, блаженно растянувшись на спине.

Настойчивый звонок будильника раздался, как всегда, некстати. Сонная девушка села в постели и отключила противно-назойливую трель. Половина восьмого! Надо собираться на электричку в Выборг. Ляля не любила торопиться, предпочитала встать заранее и спокойно подготовиться к выходу из дома, особенно после прошлогодних волнений. До сих пор с содроганием она вспоминала исступленный бег на станцию с котом на руках. Тогда, в прошлом году, после возвращения из крипты Монсегюра, она успела на последнюю электричку, но повторить подобный забег не захотела бы больше никогда в жизни.

Девушка вскочила с постели, надела розовое бикини, накинула купальный халат и вышла из спальни. Утреннее купание летом в озере – привычный и приятный ритуал, поддерживающий жизненную гармонию, дающий энергию на весь день. Входная дверь опять не заперта, сэр Луис стоит на садовой дорожке и упражняется с мечом. Верный клинок образовал вокруг хозяина блистающую стену. «У бедных разбойников не было никаких шансов против обученного рыцаря», – подумала Ляля, остановившись на крыльце, и весело крикнула:

– Доброе утро, мессир!

– Миледи, – поклонился он, опустив сверкающую стальную молнию. Девушка не смогла сразу отвести взгляд от обнаженного торса рыцаря.

– Я пойду купаться, завтракать будем, когда вернусь, – с этими словами Ляля сбежала с крыльца и понеслась по дороге к озеру.

Солнце уже взошло и сияло с голубого неба, белые облачка не могли его закрыть. Прохладный воздух, настоянный на ароматах сосновой хвои и смолы, животворным эликсиром вливался в грудь девушки, и она улыбнулась – новый день несет новые приключения! Ляля подошла к любимому спуску в воду, сняла халат, подобрала повыше волосы и бросилась в озеро. Вода показалась ее теплой в сравнении со свежим утренним воздухом. Девушка засмеялась от счастья и поплыла. Сегодня она доплыла только до середины озера и повернула к своему берегу. Завернувшись в купальный халат, бодрая энергичная девушка побежала домой, прикидывая, что быстрее приготовить на завтрак – блинчики или котлеты. Рыцаря перед домом не было, а на крыльце сидел…

– Луис! – вскрикнула Ляля и протянула руки к полосатому коту, любимцу семьи Лукиных. Он блаженно заурчал, когда нежные пальцы хозяйки почесали его за ушами и прошлись по пушистой спине.

– Где ты был? – приговаривая, она подхватила на руки свое загулявшее сокровище и вошла в дом. Чайник посвистывал, готовясь закипеть, а сэр Луис ставил на стол два прибора. Девушка остановилась на пороге кухни, горячие слезы увлажнили глаза. Конечно, когда они ехали по Пиренеям, тогда в двенадцатом веке, она принимала как должное заботу рыцаря. Но и здесь, у нее на даче, в веке двадцать первом, он продолжает заботиться о ней! Сэр Луис быстро повернулся к девушке. Она прижимала к груди кота, касаясь подбородком его макушки, и лицо ее казалось бледным в сравнении с его шерстью. На рыцаря в упор смотрели две пары одинаково зеленых глаз – девичьих и кошачьих. Слеза поползла по щеке девушки – так тронула ее забота.

– Кто это у вас, донна Лилиана? – спросил он.

– Кот!

– Такие звери живут в Египте, я видел их там.

– Египет – родина котов, – согласилась Ляля.

– Он охраняет от мышей ваш дом? – спросил рыцарь.

– Это мой свирепый домашний тигр, он охотится на мышек и птичек, – ласково сказала Ляля, почесала кота за ушами, поставила на пол и предложила корм, вынутый из холодильника. Граф растерянно наблюдал за странным зверьком. Вот боевой пес – это дело!

Оказавшись на полу, кот подошел обнюхать гостя и зашипел, когда тот двинул ногой в красном сапоге. Ляля вынула из морозилки упаковку котлет, выложила на сковородку и сказала:

– Взгляните на часы, милорд!

Он послушно осмотрел всю кухню и растерянно сказал:

– Где они, я не вижу.

– Смотрите, вот же на стене круг, а по нему движутся две стрелки – большая и маленькая.

– Вижу, демуазель.

– Так вот, когда длинная стрелка пройдет пять маленьких делений, переверните котлеты, милорд, и выключите плитку, – сказала она и побежала переодеваться.

Граф опустился на табурет и уставился на стену, где длинная стрелка передвигалась по большому белому кругу. «Это часы?» – удивлялся он, знавший только песочные, солнечные и водяные. Большая стрелка сдвинулась на пять делений, и сэр Луис выполнил указания леди Лилианы. Посуда и хозяйственная утварь будущего ему нравились и восхищали удобством, особенно вилки. «Вернусь в Монсегюр, прикажу кузнецам изготовить несколько дюжин», – подумал он, жалея, что не мог предоставить гостье своего замка привычный ей столовый прибор. Кот вылизал блюдце, посмотрел на гостя, фыркнул и удалился во внутренние комнаты. Ляля спустилась, одетая в светлый брючный костюм. Золото сияло на ее шее, запястьях, пальцах и в ушах. Граф встал, приветствуя леди. Она положила сумочку на кресло и бодро спросила:

– А где кот?

– Ушел, – и сэр Луис показал направление. Девушка заглянула в спальню родителей и успокоилась – кот спал на привычном месте.

– Давайте завтракать, милорд, – пригласила она. Граф прочел молитву, и молодые люди приступили к еде. Утолив первый голод, Ляля сказала:

– Вы знаете, мессир, наш кот спит в спальне родителей на моей старой кровати. Теперь это его место.

– Я думал, эта кровать предназначена для горничной вашей матушки, – ответил граф

– У нас нет горничных, – сказала Ляля.

– В вашей стране вообще нет прислуги? – поинтересовался он.

– Есть. У моих прабабушки и прадедушки была домработница, за моей мамой, когда она была маленькая, ухаживала няня, – ответила Ляля. – У нас в стране прислугу заводит тот, кто хочет.

– А кто убирает ваш дом?

Ляля удивилась, что благородный рыцарь вообще знает, что в доме нужно убирать, но ответила:

– Мама и я, мы моем посуду, вытираем пыль, пылесосим ковры…

– Как это – пылесосим? – уточнил он.

Ляля вспомнила этюд молодых актеров: «Ты пыль, я пылесос», хихикнула и сказала вслух:

– Я вас научу позже, это очень просто. Сейчас я помою посуду, а вы, милорд, ознакомитесь с тем, что вам надо будет купить в Выборге.

Девушка подвела гостя к шкафу-купе родителей, включила внутренний свет, отодвинула зеркальную стену и продемонстрировала одежду отца – костюмы, шорты, джинсы, рубашки, нижнее белье, обувь. Оставив графа осмысливать увиденное, она вышла из спальни. Помыв посуду, она подкрасила губы и заглянула в спальню. Ее гость сидел на постели и был несколько бледен. Он пытался понять, как далеко от двенадцатого века ушли люди будущего, и почему донна Лилиана так хорошо разбирается в современной ей мужской одежде.

– Вы готовы к поездке в Выборг, милорд? – весело спросила девушка.

– Да, – растерянно ответил он, встал и попытался забросить на спину перевязь с мечом.

– О нет! – вскричала Ляля. – Не забывайте, мессир, у нас не носят открыто холодное оружие.

– Простите, миледи, – и граф оставил на постели верный меч. Слезы жалости выступили на глазах Ляли. В двенадцатом веке он был ей надеждой и опорой, а теперь сам нуждается в помощи.

– В Выборге мы поедим мороженого, – весело сказала девушка и пошла к двери. Граф последовал за ней, держа изящную сумочку, пока хозяйка запирала двери. По дороге на станцию Ляля весело щебетала и держала графа за руку. Она уже почти привыкла к внезапному появлению на своей даче знакомого средневекового рыцаря и старалась сделать его пребывание в двадцать первом веке комфортным. Она чувствовала себя обязанной делать это. Ляля, попав в Лангедок двенадцатого века, имела хоть какое-то представление о том времени, но бедный рыцарь, занесенный в будущее волей Святого Грааля, оказался совершенно беспомощным в чужой ему эпохе. В электричку он вошел последним и с трудом согласился сесть рядом с Лялей – порывался уступить место всем женщинам, проходившим мимо. Ляля взяла его под руку и тихо прижалась к его боку. Сэр Луис вздрогнул, девушка почувствовала, как стальные мускулы перекатились по его телу, и рыцарь замер, вдыхая тонкий запах жасмина и других благовоний, исходящих от шеи и волос донны Лилианы. Тонкие золотистые прядки завивались в колечки на шее и за ушами девушки, в розовой мочке маленького уха нестерпимым блеском горела небесная звездочка. Граф не верил своему счастью и молился, чтобы поездка в Выборг никогда не кончилась.

Ляля сидела тихо, в голове не было ни одной мысли. Пока электричка идет до Выборга, можно ни о чем не беспокоиться, и девушка наслаждалась минутами отдыха. За окном проносились сосновые леса Карельского перешейка. Знакомая мелодия Моцарта, нарастая, раздалась из изящной сумочки. Ляля вздрогнула, выдернула руку из-под локтя рыцаря и выхватила из сумочки мобильник.

– Мама!

– Доброе утро! Ты уже проснулась? – сказала мама.

– Я еду в Выборг, – ответила Ляля.

– Зачем?

– Проветриться, – честно сказала девушка.

– Ты переутомилась со своей книгой, – ахнула мама в Париже.

– Ничего. Денек погуляю, отдохну, – ответила Ляля. – А как вы? У вас же еще раннее утро!

– Мы были в Версале. А вчера гуляли по набережным Сены, катались на пароходике…

– И как? Почему вы встали так рано?

– Я не могла заснуть, столько впечатлений, – почти кричала мама. – А папа еще спит.

– А что запомнилось больше всего? – вежливо поинтересовалась Ляля.

– Конечно, Сена. Она уже Невы, но некоторые кварталы очень напоминают наш Питер в районе Лиговки, – восторженно рассказывала мама.

«Гаронна тоже уже Невы», – с болью в сердце вспомнила Ляля и тихо сказала:

– Рада, что тебе нравится эта поездка.

– Знаешь, все время, пока мы гуляем по Парижу, я вспоминаю картины импрессионистов, – рассказывала мама. – Река сияет, на газонах растет голубоватая трава.

– Правда? – переспросила Ляля, а перед ее мысленным взором текли зеленоватые воды Гаронны – у Тулузы она замедляет течение, бурно начинающееся в отрогах Пиренеев.

– Мы пили кофе с круассанами в кофейне на набережной, там по окнам пробегали сиреневые блики! – голос мамы звенел от радости.

– Блики от воды или от солнца? – как будущий искусствовед поинтересовалась Ляля.

– Ой, не знаю. Солнце отражалось в воде, а воздух здесь розовато-лиловый.

– Я не очень люблю импрессионистов, – сказала Ляля.

– Здесь повсюду цветут розы… – мама не могла остановиться.

– А как папа? – спросила девушка.

– Вчера выпил кружку пива и доволен жизнью, – хихикнула мама.

– Просыпается…

– Передавай ему привет!

В трубке раздался неясный звук.

– И тебе от него привет!

– Спасибо, мамочка, папа, – растроганно сказала девушка.

– Целую, – прощебетала мама.

– И я вас, – ответила Ляля. Разговор с Парижем закончился. Девушка закрыла телефон и огляделась, возвращаясь в свою реальность. В глазах ее стояли образы Парижа, ярко обрисованные мамой. Ляля моргнула и убедилась, что в вагоне осталась только она с рыцарем. Все пассажиры уже вышли. Электричка пришла в Выборг.

– Пойдемте, милорд, – сказала Ляля и вскочила с сидения. Граф поддержал ее за локоть и распахнул перед ней двери вагона. У турникета Ляля отдала рыцарю билет и показала, как выйти в здание вокзала. Там же, в киоске, Ляля купила кожаное портмоне.

– Сейчас мы сходим к антиквару, а потом пойдем есть мороженое! – радостно сказала она, взяла графа под руку и вывела на привокзальную площадь. С детства знакомый ей город встретил путешественников порывом свежего северного ветра. Высокие здания в стиле северного модерна поразили сэра Луиса.

– Я и в Константинополе не видал подобных!

– Взгляните, мессир, замок там, – Ляля изящным жестом указала на силуэт белой восьмигранной башни с зеленым куполом на противоположном берегу залива. Девушка плавно повернула в другую сторону. Широкие улицы и зеленые бульвары привели графа в восторг.

Перед магазином «Антиквариат» Ляля сказала:

– Помните, милорд, продавать буду я, – и прямо посмотрела ему в лицо. Сэр Луис заглянул в искрящиеся беззаботным весельем зеленые глаза и распахнул дверь перед спутницей только через долгую минуту.

Ляля с деловым видом вошла в магазин и предъявила серебряную монету. Пожилой антиквар взял лупу, осмотрел потертый серебряный кругляшок. Глаза его вышли из орбит:

– Это венецианская монета!

– Я недавно там была, – спокойно сказала Ляля.

– Но это старинная монета, – выдохнул он.

– Я нашла ее на площади Святого Марка, – сообщила девушка и со спокойной улыбкой посмотрела на антиквара.

– Это монета старинная, ей место в музее, – растерянно произнес он.

– Я бы хотела ее продать, и немедленно, – сказала Ляля. Рыцарь маячил за ее спиной широкоплечим безмолвным силуэтом, и антиквар полез под прилавок за деньгами.

Ляля взяла пачку купюр, мило улыбнулась:

– Приятно иметь с вами дело.

– Если еще что-нибудь где-нибудь найдете, заходите, – растерянно сказал антиквар.

– Непременно, – девушка опустила деньги в сумочку, взяла под руку рыцаря и вышла из скупки. Полдневный жар с синего северного неба тут же обрушился на Лялю и сэра Луиса.

– Милорд, хотите мороженого? – предложила она.

– Да, донна Лилиана.

– Зайдем сюда, – Ляля повела спутника в знакомое ей с детства кафе-мороженое. Запахи ванили, кофе, шоколада окутали вошедших душистым облаком. Рыцарь удивленно рассматривал множество сортов мороженого – от простого сливочного до бледно-зеленого фисташкового.

– Выбирайте, милорд, – предложила девушка. Вскоре они сидели за круглым прозрачным столиком, перед каждым стояли креманка с холодным ассорти и стакан с молочным коктейлем.

– Я пробовал похожие сласти в Палестине, – сказал граф.

– Наверное, вам подавали сорбе из снега и льда, а наше мороженое сливочное и подслащено сахаром, – сказала Ляля.

– Возможно, – ответил граф. – Я не разбираюсь в кухне сарацин, но те блюда, которыми угощали меня вы, демуазель, пришлись мне по вкусу.

Ляля покраснела – как можно восхищаться покупными котлетами, блинчиками и пельменями – но вскоре сообразила, что рыцарю, голодавшемупод Аккрой, любая сносная еда покажется манной небесной.

– Попробуйте коктейль, мессир, – сказала она и поднесла ко рту стакан с яркой пластиковой соломинкой. Граф повторил ее движение и одобрительно кивнул.

– Хотите выпить кофе? – предложила Ляля.

– Не откажусь, донна Лилиана, – сказал рыцарь.

Девушка подошла к стойке, попросила сварить два кофе и расплатилась. Показав, куда подать заказ, она скрылась за дверью туалета. Оказавшись в кабинке, Ляля пересчитала деньги, полученные за продажу восьмисотлетней и, как оказалось, венецианской монеты. Приятно удивленная полученной суммой, девушка распределила ее по различным отделениям нового портмоне и вернулась в зал к сэру Луису. Он встал и придвинул ей пластиковый стул так же легко, как массивное деревянное кресло в своем замке.

– Ваш кофе, донна Лилиана!

Она рассеянно отпила глоток, занятая грандиозными планами – куда идти сначала – в замок или за покупками.

– Вы довольны сделкой, демуазель? – спросил граф. Она вздрогнула и ответила:

– О, да! У вас появилось много денег!

– Не у меня, а у нас, – поправил ее сэр Луис. – И как вы посоветуете их потратить?

– Хорошо бы поехать в кругосветное путешествие, – мечтательно протянула Ляля.

– Вокруг земли? – уточнил рыцарь.

– Да, вокруг земли, – сказала девушка. – Вы же знаете, что она круглая.

– Я знаю все семь рыцарских наук, – сказал сэр Луис. – Когда мы едем?

– Благодарю за приглашение, мессир. Но я не смогу поехать в этом году, – ответила Ляля.

– Почему, демуазель?

– Мне осталось учиться год в университете, я должна писать диплом и не могу уехать надолго, а путешествие вокруг света займет, минимум, полгода, – ответила она.

– Сколько? – вскричал граф.

– Полгода, – повторила девушка.

– В мое время мы столько добирались до Святой земли.

– Но мы можем прямо сейчас покататься по заливу на яхте, – примирительно сказала Ляля.

– Прошу, демуазель, – рыцарь подал руку девушке и вывел ее на улицу.

Молодые люди шли по узкому тротуару Крепостной улицы, любуясь старинными зданиями. Девушка рассказывала историю замка и города, насчитывающую более семисот лет.

– Представляете, мессир, шведский замок был основан через девяносто девять лет после нашего с вами знакомства, – восторженно сказала она.

– Конец тринадцатого века, – быстро посчитал граф.

На Ратушной площади девушка остановилась и показала рыцарю белую громаду башни Святого Олафа в окружении темно-красных гранитных стен. Зеленый купол в виде шлема древнерусского воина венчает белую многогранную башню.

– Я видел похожие замки в Палестине, их строили рыцари Храма, – сказал сэр Луис.

– Там оставались византийские крепости. Храмовники строили свои замки похожими на них.

– На какие? – переспросил граф.

– Ох, ромейские, конечно, – пояснила Ляля и продолжала: – Название «Византия» появилось только в шестнадцатом веке, после захвата Константинополя турками.

– Турки? Что это за народ?

– Выходцы из Анатолии, – пояснила девушка. – А Выборгский замок основали шведы после крестового похода.

– Здесь тогда жили язычники?

– Карелы, крещенные в православие за… – Ляля остановилась, подсчитывая: – … за семьдесят лет до крестового похода. Здесь даже инквизиция была.

– Инквизиция? Что она расследовала? – граф тут же перевел с латыни непонятное слово.

– Колдовство и ереси, – ответила девушка, секунду подумав.

– Помните, я рассказывала – богомилы, вальденсы, катары, альбигойцы…

– Ереси проникли и сюда, на север Европы? – удивился граф.

– Шведские рыцари, католики, считали православных еретиками, – продолжала Ляля. – А вот памятник шведу-основателю Выборга.

Сэр Луис взглянул с интересом:

– Мне знакомо это вооружение.

– Да, шлем и доспехи напоминают ваши турнирные, – сказала девушка. – А вы можете прочитать руны на постаменте?

– Торгильс Кнутссон, – произнес граф. «Ну конечно, он потомок викингов и должен знать скандинавские руны», – привычно подумала Ляля.

В замке рыцарь с интересом понаблюдал за упражнениями лучников в средневековых костюмах.

– Это не рыцарское оружие, – произнес он осуждающе.

– А наш князь Александр Невский владел им отменно, – сказала Ляля.

– Невский? Он владел вашей рекой Нева?

– Нет, он одержал победу над шведами на ее берегу, – ответила девушка. – А что вы скажете про кольчуги?

Граф подошел к членам исторического клуба, одетым в кольчуги, и со знанием дела рассмотрел плетение железной рубашки.

– Хорошая работа.