– Нет. – Элеонора нахмурилась, мысленно перебирая события прошлого. До этого момента она не могла разобрать, какие силы скрывает старец, а сейчас у нее словно открылся третий глаз. Задумавшись, она вдруг поняла, что вся магия мира с недавних пор ощущалась как-то иначе.

– Интересно, – протянул названый дядя. – Позволишь мне после трапезы проверить твой пульс?

Элеонора не знала, почему ее об этом просят, но кивнула, не найдя причин для отказа.

Кай посмотрел на дядю.

– Могу я понаблюдать?

– А ты усидишь целый час в тишине, не беспокоя нас? – недоверчиво спросил старик.

– Конечно, можете мне верить.

Закончив трапезу, они перешли в гостиную, где названый дядя взял запястье Элеоноры и стал прислушиваться к потокам магии в ее теле. Тест позволял оценить уровень духовных сил заклинателя и его здоровье, выявить скрытые болезни, проблемы, искажение ци и многое другое – это была полноценная проверка души и тела, на основе которой делался общий вывод о состоянии человека.

Элеонора лежала на софе, уставившись в потолок и погрузившись в глубокие раздумья. Кай читал книгу поодаль, а названый дядя сидел рядом. Он прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться на деле, и даже пропустил через девушку часть своей магии, которая оказалась поразительно чистой и светлой.

«Как он стал названым дядей принца? – недоумевала Элеонора. – Светлый маг, затесавшийся в компанию темных… комфортно ли ему здесь? Откуда он? Клановые одежды не носит, значит, вольный заклинатель? А может быть, даже бессмертный? Так мастерски скрывать душу способны только бессмертные…»

– Я закончил.

Названый дядя убрал пальцы с чужого запястья. После часового лежания в одной позе рука Элеоноры затекла, и потому она пошевелила холодными пальцами.

– Вы что-нибудь расскажете мне?

– Твои настоящие силы начали пробуждаться и возросли. Думаю, с каждым днем ты будешь чувствовать мир все лучше, возможно, даже поймешь Кая.

– Настоящие силы? Пойму Кая?

– Да, – протянул названый дядя и обернулся к племяннику. – Он у нас особенный мальчик, – сказал он со смешком. – Кстати об особенностях, твой пульс я тоже хочу прощупать.

– Мой? – Кай вскинул брови. – Я не хочу. Это еще час здесь сидеть.

– Ну, никто не заставлял тебя быть здесь, пока я изучаю Элеонору. – Старик пожал плечами и медленно приблизился к Каю. – Будь послушным племянником.

С вымученным вздохом принц закатал рукав.

– Но зачем? Ты и так обо мне все знаешь, какой толк в этой проверке?

– Мне интересно, что скрывается у тебя внутри и изменилось ли оно. Хочу сравнить ваши с Элеонорой духовные потоки, а поскольку вы можете оказаться янтарем и морионом, то они должны быть похожи.

– Как светлый и темный потоки ци могут быть похожи?

– Если они части целого, то довольно легко. – Названый дядя взял запястье Кая. – Элеонора, можешь идти. Если почувствуешь прилив сил, не удивляйся и никому не рассказывай, кроме нас. Хорошо?

– Ладно… – неуверенно отозвалась та. Элеонора бы хотела узнать больше подробностей, но была не вправе требовать этого. Возможно, будь она менее воспитанной и более своевольной, то настояла бы, но вместо этого покорилась.

Смиренно вздохнув, она попрощалась и уже собралась направиться на занятия, как названый дядя внезапно сказал:

– Хотя, если хочешь, можешь остаться. С ним, – уточнил он.

Элеонора растерялась. Кай застыл, словно статуя.

– Я… не хочу…

– Не пытайся обмануть меня. – Старик махнул на Элеонору рукой. – Как бы вы ни пытались скрываться, я о вас все знаю, у меня глаза даже на стенах.

На мгновение воцарилась гробовая тишина.

– Дядя, о чем это ты? – пробурчал Кай.

– О вашей любви, конечно.

Принц резко дернул рукой, но чужие пальцы удержали его запястье.

– Разве я позволял отстраняться? – Старик нахмурился. – Не нервничай, я не осуждаю. Твои родители не знают, и даже старший дядя пока ничего не разведал, так что можешь быть спокоен.

– Вы следили… – процедил Кай.

– Конечно, я вечно за всеми слежу, ты знаешь.

Будь темный принц чайником, то он бы точно закипел с диким свистом – настолько выглядел недовольным.

– А младшие дяди знают?

– Нет, они нечасто с тобой встречаются, откуда им знать?

Кай скрипнул зубами, сетуя на свою неосмотрительность.

Элеонора хоть и удивилась, но такого гнева не испытывала – напротив, почувствовала облегчение от того, что им не стали запрещать общаться. Судя по тому, что названый дядя никому не рассказал, он и впрямь не возражал.

Она не пыталась объясниться или добавить что-то еще, а просто выполнила указание названого дяди. Элеонора аккуратно взяла с полки книгу и, присев за стол, раскрыла ее.

Темный принц какое-то время сверлил старика угрожающим взглядом, но, ощущая близость Элеоноры, вскоре расслабился. Рядом с ней Кай всегда быстрее успокаивался в любой, даже самой неприятной ситуации.

Оставшееся время они провели в безмятежной тишине.

– Так и думал, – выдохнул названый дядя, отпустив запястье Кая. Он отстранился, задумчиво потер пальцами подбородок и пробормотал: – Интересно, почему сейчас… Хм… – Старик посмотрел на ребят, которые ждали пояснений. – Сколько вам лет?

– Девятнадцать.

– Но скоро будет двадцать, – добавила Элеонора. – Мне уже в этом месяце.

Кай удивленно посмотрел на нее:

– Правда? Мне вроде тоже.

Заклинатели редко праздновали дни рождения, поскольку не считали это чем-то важным, а многие и вовсе не помнили даты. Ни Элеонора, ни Кай за годы дружбы взросление не отмечали.

– Двадцать? – пробурчал названый дядя себе под нос. – Двадцать, двадцать… Что-то такое было, когда ты… М-м… – Вдруг он ахнул и вскочил на ноги. – Мне надо поговорить с твоим отцом! Память меня совсем подводит.

Кай не успел даже вставить слово, как названый дядя оставил их – испарился так быстро, словно оседлал ветер.

– При чем здесь наш возраст? – спросила Элеонора, глядя на захлопнувшуюся дверь.

– Не знаю. – Кай замолчал, а через несколько минут раздумий обернулся на Элеонору: – У тебя нет воспоминаний, связанных с числом двадцать?

Она с задумчивым лицом покопалась в уме, а затем подняла указательный палец и сказала:

– А! Мама говорила, что в день моего рождения с неба упало двадцать звезд. Она всегда считала это божественным предзнаменовани… ем… – Элеонора запнулась, внезапно вспомнив о янтаре, который выбрала во время проверки уровня магических сил.

– Странно… Двадцать звезд, двадцать лет, мы родились в одном месяце, возможно, даже в один день… Мой день рождения где-то через неделю, а твой?

– Примерно тогда же.

Кай внимательно изучил Элеонору, словно видел ее впервые. Он смотрел не в лицо, а на грудную клетку – туда, где скрывалась душа. Он будто бы пытался там что-то найти.

– Слушай, – тихо произнес он, а потом оглянулся, как будто проверял, не подслушивают ли за ними. – Я должен высвободить силы целиком, чтобы присмотреться к твоей ауре. Сможешь потерпеть и никому не рассказывать об этом?

Элеонора насторожилась, вспомнив, как тяжело находиться рядом с Каем, когда он демонстрировал свою ауру. Темный принц был сильным магом, однако об этом мало кто знал, потому что он тщательно скрывал свою суть, из-за чего мог не видеть каких-то особенностей чужой духовной силы.

– Долго придется терпеть?

– Нет. – Кай поднялся и запечатал входные двери простым заклятием. Затем достал белый мел из поясного мешочка и быстро начертил на деревянном полу сдерживающий круг. – Встанем сюда, иначе родители прибьют меня, узнав, что я высвободил ауру.

Элеонора посмотрела на магический круг и, смиренно вздохнув, поднялась из-за стола. Она верила принцу настолько, что даже собиралась вытерпеть воздействие его гнетущей ци, ведь он сказал, что так нужно.

«А я бы лучше все как следует обдумал, прежде чем соглашаться; его ци ужасно едкая и легко навредит душе, – рассудил Люциан. – Кстати, надо будет спросить об этом у Кая, ведь сейчас его тьма вполне ласкова. Как же так вышло?»

Как только они встали в круг, темный принц высвободил силы, и Элеонора почувствовала убийственную мощь ауры, накрывшую ее с головой. Она заранее воздвигла барьер вокруг души, чтобы не получить повреждений, но даже так влияние Кая отчетливо ощущалось. Вязкая, злобная тьма словно жаждала захватить ее и сожрать. Принц не выказывал неприязни, чего не скажешь о его энергии, которая, будто осознавая, что все это время была заперта, сейчас буйствовала.

Как и обещал, Кай мучил ее недолго. Ему хватило всего одной минуты, чтобы осмотреть чужую ауру и душу, а затем он упрятал свои ужасающие способности и разрешил покинуть магический круг.

Элеонора едва не вывалились из него, однако Кай подхватил ее, уберегая от поцелуя с полом, и помог присесть. Она рухнула на софу и шумно выдохнула, будто пробежала несколько тренировочных полей со скоростью звука.

– Почему родители заставляют тебя учиться на второй ступени заклинательства вместе со всеми, если твои силы можно приравнять к уровню бессмертных? Разве ты не подавляешь себя, тренируясь со слабыми?

Кай вздохнул и принялся оттирать мел с пола.

– Я неоднократно обсуждал это с ними. В детстве меня раздражали ограничения, наложенные матерью и отцом, но когда я начал сходить с ума от собственных сил, то понял: родителям лучше знать, как сделать мою жизнь комфортной. Ты ведь помнишь мои срывы. – Кай взглянул на нее. – Знаешь, каким опасным я могу быть, если не сдерживаюсь.

Элеонора приподнялась на локтях, посмотрев на возлюбленного. Она помнила эти срывы – времена, когда Кай становился совершенно другим человеком. Однажды Элеонора даже попала под его горячую руку, и единственное, что она запомнила, прежде чем потерять сознание, – это полностью черные глаза, смотрящие на нее. После этого она долго лежала в лазарете, пытаясь восстановиться, а когда исцелилась, Кай не стал обсуждать с ней детали того дня, ведь тоже мало что помнил.

– Может, все дело в том, что тебе не позволяют работать с заклинателями твоего уровня? Вот ты и не можешь удержать контроль.

Кай невесело усмехнулся, покачав головой.

– Я не могу удержать контроль не поэтому, а потому что моя сила… не важно.

Элеонора вскинула брови и подумала: «Еще одна тайна, о которой он не может рассказать?» Она устало вздохнула и решила вернуться к насущным проблемам:

– Ты что-нибудь нашел внутри меня?

– Да. Как и сказал дядя, твои способности и правда возросли.

– И все?

– Возросли настолько, что твоя аура приобрела золотые частицы божественной сущности.

Элеонора невольно вздернула брови. Слова Кая глубоко поразили ее, но потом она истерично рассмеялась, думая, какая это отличная шутка.

– Эленор, я не шучу. Не все бессмертные смогут это увидеть, но в твоей ауре есть божественное начало – такое же, как у одного из моих младших дядь.

Элеонора внезапно перестала смеяться. Вот таких новостей о младшем дяде она не ожидала услышать!

– Что? Каким образом один из твоих младших дядь таит в себе божественное начало?

– Не могу рассказать, это тоже не моя тайна. Но я видел ауру младшего дяди, так что знаю, как выглядит божественное начало.

– Хочешь сказать, после смерти я могу вознестись и стать божеством?

– Вполне возможно. Думаю, именно поэтому ты и выбрала янтарь – камень света и жизни, камень добра. Напоминает сущность божества, не так ли?

– Постой. – Элеонора села, чтобы лучше видеть принца. – Но ведь мы с тобой связаны, значит ли это, что ты тоже должен стать богом?

Кай ухмыльнулся. Он смотрел на нее с немым вопросом в глазах: «Ты же понимаешь, что из меня бог, как из петуха наседка?»

Элеонора бездумно пялилась на него, а потом вдруг обомлела от посетившей голову мысли:

– Ты морион! Сама тьма! Ты… станешь демоном?

Кай лишь нахмурился в ответ на бурную реакцию и проворчал:

– Давай ты не будешь гадать, как на чайных листьях. – Он поднялся с корточек и отряхнул руки от мела. – Не стоило мне волновать тебя раньше времени и рассказывать о божественном начале. Я решил поделиться, чтобы ты не возненавидела меня за бесчисленные тайны. Пожалуйста, не думай об этом. Лучше дождемся аудиенции с родителями, названый дядя наверняка доложил им, что увидел внутри тебя.

Элеонора помрачнела, осознав, что Кай пытался закрыть перед ней приоткрытую дверь в его душу. Пусть он не хотел над этим раздумывать, она так не могла. Если Кай не ошибся и в ней действительно есть божественное начало, то все способно обернуться именно так, как предположила Элеонора: она пойдет по тропе света, а он – по тропе тьмы, но их путь при этом станет единым. «Будем ли мы врагами или союзниками? Но если мне суждено стать богом, то почему Кай сказал, что мы „начала“?»

– Ладно, – произнес Кай, стирая подошвой сапога оставшуюся часть белой линии. – Тебе пора на занятия, а мне на тренировку. Думаю, названый дядя знает, что мы задержались в комнате после его ухода, если спросит – ври про поцелуи.

– Серьезно?

– Да, – ответил Кай как ни в чем не бывало и открыл двери. – Дядя же осведомлен о нашей связи.

Элеонора покачала головой.

– Ты же понимаешь, что даже будь это правдой, я бы не смогла сказать ему это. К тому же меня беспокоит то, что он не стал нас ругать.

– Меня тоже, но причина скорее всего в камнях: они поставили нас на одну жизненную тропу, и если названый дядя в это верит, что ж, я не удивлен его нейтральной позиции.

Элеонора задумалась. Неужели из-за ситуации с камнями у них и правда появился шанс быть вместе? Возможно ли это?

– А что, если все это из-за наших отношений? – тихо поинтересовалась она, подходя к стоящему у двери Каю. – Что, если мы выбрали те странные камни из-за того, что встали на путь парного совершенствования и это повлияло на наши души?

Кай покачал головой.

– Во-первых, тропа парного совершенствования намного серьезнее, чем держание за ручки и поцелуи. А во‑вторых, почему ты отбрасываешь другие сопутствующие факторы? Божественное начало, случай на кроличьей поляне – разве это может быть результатом парного совершенствования? Оно точно не способно на такое.

Элеонора сложила руки на груди. Она испытала слабое чувство обиды из-за того, что ее теорию мгновенно разбили о стену.

– Идем. – Кай скользнул ладонью по ее талии. – Хватит прохлаждаться, если продолжу позволять тебе стоять без дела, еще чего-нибудь напридумываешь. Просил ведь не беспокоиться об этом раньше времени, пока не встретимся с родителями. – Он направился к выходу из главного дома и уже во внутреннем дворе спросил: – И вообще, почему ты не сказала, что у тебя проблема с соучениками?

Элеонора пожала плечами.

– Ты не спрашивал, а я не говорила.

– А без уточняющих вопросов ты теперь о своей жизни мне не рассказываешь? – фыркнул он.

– Но ты ведь мне не рассказываешь. – Слова вырвались прежде, чем Элеонора успела подумать. Она тут же хлопнула себя по губам и исправилась: – И-извини. В следующий раз расскажу о таких вещах.

Кай, скривив губы, бросил на нее осуждающий взор.

– Уж будь добра, – буркнул он и отвернулся, больше ничего не говоря.