Глава 20 У Колдуна

Александр был нетерпелив. Устав от неопределенности и неведения, он отправился к колдуну, не боясь того, что его может там поджидать.

Старик показался ему гордым и сердитым. Хотя волхв знал, что перед ним молодой, но уже знаменитый Александр, и известно ему о князе было больше, чем он пытался рассказать.

Но Александр не собирался пасовать перед мудрецом, не княжеское это дело, страх показывать.

Он многое знал о колдунах, и не боялся их, хотя и должен был бы испугаться.

– Я должен знать об Отце, где он и что с ним, – просто говорил юноша, – ты же знаешь, как это важно для нас всех.

– Ведаю, – согласился волхв.

Князь уселся к огню, который был разожжен перед его приходом.

Здесь пахло какими-то таинственными травами и настойками, наверное, здесь еще тайно готовилась сурья и медовуха.

Здесь хотелось жить и прикасаться к иному миру, дорога, куда для князя была закрыта.

Александр пожалел о том, что не появлялся здесь прежде.

Можно было просто заглянуть и расспросить старика о делах. То, что у других вызывало страх, переходящий в ужас, у него только любопытство.

Но он все-таки почувствовал, как тревожно и прохладно становилось на душе, хотя огонь разгорался все сильнее.

Старик же наоборот немного потеплел душой, и во взгляде появилось что-то отеческое.

Хорошо, что парень не глуп и не пуглив, а ведь сколько ему легко всего на плечи с самого начала, взрослые мужи такого бы не выдержали, а он ничего, держится молодцом.

А ведь его дед великий князь Всеволод ни разу тут не появился, всегда стороной обходил его жилище. Панический страх охватывал его душу, как только кто-то начинал о волхвах говорить.

Он же только посмеивался, когда о князе вспоминал, понимая, что тот слаб духовно, несмотря на свою силу и власть внешнюю.

– Пусть он воеводам своим показывает, как подкову сгибает, но хуже другое, то, что он мне в глаза взглянуть не может, – размышлял волхв, после случайного столкновения с князем.

А вот этот юный сосем на того не похож, и как только у такого уродиться мог, наверное, кто-то иной повлиял на его душу.

Но метался огонь, князь казался больше и краше в этом свете, жаль, что они не встретились раньше, хотя тогда он совсем младенцем еще был, да и при его-то затворничестве, часто ли он с кем-то встречался.

Сейчас он и волхву годился во внуки, а уже столько всего сделать успел.

– Почему ты молчишь, старик, ты не любишь меня и весь мой род? —спросил он, немного растрогавшись, и не привыкший к такому обращению.

– А что тебе моя любовь? Тебя будет любить вся Русь-матушка, да и не только она одна, сам рогатый к тебе милостив, а это много стоит. Мои дни сочтены, это у тебя вся впереди.

Он не шутил, говорил серьезно, то, о чем думал, но в его словах был особый смысл. Вот князь и не мог успокоиться.

– Но я пришел к тебе, ведь только ты ведаешь, такое, что никому больше не ведомо. Бес хитер и своенравен, я не всегда могу ему доверять, а любовь его еще менее постоянна, чем женская, – невесело усмехнулся князь, – вот и теперь он мне все о Данииле говорит, тот ему симпатичнее видно.

– Даниила не стоит ревновать, – погрозил ему пальцем старик, – тебе он не соперник, дорога его крива и ухабиста, а твоя прямее и героиченее будет. Нет, Даниил тебе не соперник, хотя к нашему властелину он может быть ближе, потому тот ему столько испытаний посылает, а с тобой удача все время рядом идет.

– Но я не о себе выведать пришел, не могу я успокоиться, пока отец туда отправился, ни слуху от него ни духу.

– Да помню я, зачем ты явился, – помню.

Было понятно, что не хотелось ему о том говорить. Но юный князь стоял на своем и никак не отступался.

– Князь отважен и мудр, – снова заговорил волхв, – но большие перемены ждут вас всех скоро, а его тяжкие испытания, хотя ему не привыкать, с самого начала все у него так и было, и дальше будет.

Александр не удивился, не расстроился даже он догадывался о печальном, старик только подтвердил его догадки.

– Видно, домой он не вернется

Старик вздрогнул и взглянул на него.

– Живым не вернется, ведь я о том говорю.

– Может и так, – уклончиво отвечал он.

– Все так, недаром Андрей уже в Киеве расположился, чувствует себя словно хозяин.

Он снял перстень и положил перед стариком.

Ему казалось, что если какая-то вещь будет у волхва, то тот сможет ему помочь.

Но волхв стал противиться:

– Забери его, подари своей девице любимой.

– Какой девице, – удивился Александр. Он даже и не понял, о чем говорит старик.

– Той, которая дорога тебе будет, пусть ей он и напоминает о тебе, а мне на том свете такие украшения не нужны, да и дарить его некому, стар я и никто мне больше не нужен ни в этом мире, ни в том.

– А много их будет, тех девиц?

– Достаточно, одних будешь любить ты, другие тебя, а все одно сердца разбиты, вот только перстни и останутся, как напоминания о том, что было да прошло.

Наверное, в другое время такое пророчество бы позабавило князя, но сейчас он думал об отце, что будет, если Ярослав не вернется назад из татарского стана, что будет вообще со всеми с ними.

Нет, любовь, отношения, это было так далеко, почти не реально, есть более важные дела, и ему давно пора ими заняться.

Огонь внезапно погас, в избушке стало темно. Князь вздрогнул, поднимаясь со своего места. Он должен приготовиться к большим переменам. От вольной и яркой прошлой жизни им больше ничего не остается.

Надо помнить, что он никогда больше не увидит отца. Он возвращался и боялся не чудовищ, которые могли напасть во мраке, а своих тревог и дум.

Почувствовав, что бес шагает рядом, он обратился к нему:

– Почему ты не сказал мне, что он ухолит навсегда?

– А зачем множить печали раньше срока? – неопределенно ответил тот.

Луна вырвалась из-за туч и осветила лесную поляну

Глава 21 Бесовы забавы

– Великий князь жив, ничего не потеряно, – словно заклятие, повторял бес, – боясь, что Александр его не расслышал.

– Я не понимаю тебя, – говорил сердито, и кажется точно не понимал.

– Все очень просто, появился мой старый приятель Дракон, – если ты не убоишься по воздуху, как посуху нестись, то он тебя перенесет туда.

Князь боялся, что этот тип шутит, и потом только посмеется над ним, но он на все готов был, чтобы еще раз увидеться с отцом

Но, кажется, на этот раз обманывать он не собирался, свистнул так, что Соловей Разбойник мог бы позавидовать, не успел Александр опомниться, а Дракон уже сидел перед ними.

В темноте трудно было разглядеть чудовище, но судя по его дыханию, он был громаден, как в старых сказках. Бес указал на его спину, и князь без лишних слов бросился туда.

Как он смог так быстро подняться в небеса, князь так никогда и не узнает, но пока это его только радовало.

Бес мог бы лететь и сам, но он уцепился за хвост, чтобы не терять время и силы зря.

Князь устремился вперед, он должен был успеть, он успеет туда, на край свет, Александр почувствовал себя настоящим героем древней сказки, вот если бы не печали и тревоги, то радости бы его вовсе не было предела.

Дракон уже плавно приземлился на поляне, где горел костер, сверху казавшийся маленькой свечкой.

Александр спрыгнул и почти сразу у костра увидел отца.

Тот сидел неподвижно и смотрел на огонь. Он был так погружен в свои раздумья, так печален, что не заметил вторжения Дракона, до той поры, пока Александр не окликнул его.

– Отец, князь, здравствуй.

Оторвавшись от своих раздумий, он резко повернулся на голос, все еще не понимая, что же могло случиться, откуда тут его сын и чудище взялись, словно им можно было запретить летать в небесах.

– Ты забыл попрощаться, когда уходил к татарам, отец, – напомнил ему Александр, они тут же обнялись.

И только тогда великий князь понял, что это не призрак, а его сын стоит перед ним.

– Ты забыл попрощаться со мной, отец, – говорил он.

Князю Ярославу трудно было понять, кто стоит перед ним, человек или призрак.

– Да, мы спешили тогда, нельзя было мешкать, хотя тогда я ошибался.

– Там ничего не решится, вернись назад, будешь цел и невредим, я все видел, поверь мне, отец.

– Нет, не говори о том, – просил великий князь, – мы все должны испробовать, прежде чем отступить. Я должен договориться обо всем с Батыем.

– Ты его видел прежде, разве можно с ним о чем-то договориться?

– Но это и мое дело, значит, я так и останусь никем, если даже этого сделать не смогу, – отвечал ему Ярослав.

– Я знал, что ты не отступишь, но нам ты нужен живым и невредимым.

Александр стремительно приблизился к отцу, обнял его. Странный этот порыв во тьме никто не заметил, но великий князь был потрясен.

Теперь он поверил, что сможет сделать все, что от него требуется, но Александр, обнимавший отца, чувствовал, что они прощаются навсегда. Вот уж точно, знания умножают печали. А потом он смотрел на него так, словно старался запомнить навсегда, но больше никак не мог улыбнуться, даже если от судьбы не уйдешь, то надо было хотя бы еще раз его увидеть.

Он вспомнил вдруг старую примету, что при прощании нельзя оглядываться, а если так будет, то они снова встретятся в своем Киеве.

– Не заблуждайся, его ничто уже не спасет, – услышал он голос беса рядом, хотя самого нигде видно не было, да и трудно искать беса во тьме, если его там может и не быть вовсе.

Дракон оставался на том же самом месте, готов был к полету. Но князя больше ничто не радовало, хотя он был благодарен им обоим.

– Я подарил его Ярославу когда-то, – говорил бес, – но по наследству он достанется со временем тебе, и обязательно пригодится.

Князь Александр не сразу понял, что речь идет о драконе. Наверное, он должен был радоваться и благодарить беса, но совсем этого не хотелось.

Бес, как и обычно, поступал жестоко, но мог ли он по-другому?

№№№№№№№

Никто не заметил того, что князь отсутствовал несколько часов, но сразу было видно, что он переменился, стал другим, и все гадали, что с ним такое могло произойти.

Многие слышали о том, что он наведывался к колдуну, и не решались спрашивать, что же такое он там узнал. Он думали, что князь призовет их идти на Киев, но он пока молчал. Наверное, надеялся, что все не так скверно, как кажется.

Князь ждал, он еще не верил в то, что ночной полет и встреча с отцом – это все была, а не приснилось. Но как быть и что ему делать дальше?

Глава 22 Тревожные вести

Александр проснулся в холодном поту. Он снова видел во сне отца. Этот сон повторялся уже несколько раз. Отец сидел в шатре перед ханом, подносил к губам пиалу с напитком. Хан что-то тихо говорил, потом они все пили.

Но когда Александр хотел взглянуть еще раз на отца, то его там больше не было. Тогда он начал звать его, где-то далеко слышал его голос, но больше его не видел.

В Киеве все было неопределенно, все с тревогой ждали вестей из татарского стана, но никто бы не рискнул теперь туда отправиться. Ничего не было известно и в Новгороде. Тревога с каждым днем становилась все сильнее. Он не знал, что делать, куда отправляться.

Без великого князя и силы его и воли все впадало в уныние.

Александр понимал, что в любой день может стать великим князем. Ведь никто из его братьев не сможет заменить, ни с кем воеводы не связывали таких надежд, как с ним.

Он и в Новгороде слышал разговоры, говорят, что скоро лишатся своего любимца. Поход Ярослава в орду вряд ли добром закончится, больно много знаков и тревог с ним связанно. Но кликать беду никто не решился бы, вот и молчали все, таились.

Несколько раз появлялся Спиридон, с хитрой усмешкой пытался что-то сказать или просто взглянуть на князя.

Но старый друг так переменился в одночасье, что князю и объяснять, не нужно было, кто там скрывается.

Нет, все сбудется, не надо надеяться, чуда ждать бесполезно.

И все-таки он решил обратиться к Спиридону, не веря в добрый исход.

– Спиря, ведь ты можешь спасти отца, от опасности уберечь.

Тот понимал, что князь если не мудр, то умен, не лыком шит, но только усмехнулся.

– Не могу я в дела людские мешаться, когда его судьбу писали, меня о том не спросили, а мне ее не переписать, да и тебе не переменить.

Обоим было ясно, что час Ярослава уже пробил, час Александра наступил.

№№№№№№№№

Был и третий, думавший примерно о том самом, и это был князь Ярослав в Батыевом стане.

Он сразу заметил, что встречал его хан на редкость ласково, но за той лаской все время чувствовался подвох страшный. Вот и следил он за всем, если не суждено ему отсюда вернуться живым, то хотя бы помереть достойно хотелось князю.

Он сам дивился тому, с какой легкостью думал о смерти.

Но Батый объявил его старшим из князей, готовил, что он должен отправиться в Монголию – в главный татарский стан, и там заявить о его решении, а без такого похода это не будет иметь никакой силы.

Вот тут и вспомнил Ярослав о драконе, добрался до монгольского стана в короткий срок. Но там не поверили ему, как мог он так быстро оказаться тут, если вчера был в ханском стане?

Но если князь колдун, то с ним и вовсе не стоит иметь дел.

Но в отличие от пугливых монголов, его сподвижники были вовсе не так пугливы. Среди них нашлось несколько человек, следивших за Ярославом.

Они – то и лопались от зависти, при мысли, что пророчество может осуществиться, а Ярослав вернуться домой целым и невредимым, получит еще большую власть.. Тогда они и заговорили о том, что не стоит допускать этого, здесь, чужими руками с ним проще разделаться да все на татар списать.

Тогда Филарет, самый храбрый из них свел отношения с ханской женой, говорил, что бояться они Ярослава напрасно, никакой он не колдун, от него даже бес отвернулся, а он простой смертный, это легко можно испытать, если дать ему какого крепкого напитку, да траву туда подмешать. Если он силен, то ничего с ним не станет, а если слаб, то и бояться нечего, и жалеть не о чем.

Взглянула на него хитрая и властная женщина, да и согласилась испробовать князя на прочность. Вот и появилась в княжеской пиале отрава, когда князь перестал их опасаться.