Глава 2. Не подглядывай!

Подхватив принцессу на руки, Гансар посадил ее повыше на перегородку и задрал юбки, обнажая бедра. Развел их в стороны, и я со своего места отчетливо увидела, что на Анаретт нет панталон. Пресветлый Аэр! Что тут происходит?! Но еще больше я удивилась, когда парень склонился и лизнул ее там, точно пес! Я отвернулась и зажмурилась, прижавшись спиной к деревянной не струганой стенке, сползла вниз, закрыв уши руками, и все равно от стыдных звуков и стонов было некуда деться. Стало противно и одновременно страшно, что будет если сестра заметит меня? Если она узнает, что я их здесь видела за подобным занятием, точно со свету сживет!

– Ты же не позволишь своей маменьке сделать мне плохо? – ворковал конюх.

Раздался звонкий шлепок. Я вздрогнула и даже руки от ушей убрала. Что это такое? Он что, ее бьет?! Или это она его? Любопытство возобладало над отвращением, и я снова приникла к щели промеж досок. Теперь сестра стояла, прогнув спину и упершись руками в стенку стойла. Юбки были задраны наверх, голова запрокинута – конюх оттягивал ее назад, грубо намотав на кулак волосы. Мой взгляд помимо воли приковали его крепкие ягодицы, они резко двинулись, и раздался тот самый характерный шлепок.

– Еще! – хрипела сестра. – Ну же!

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Нееет, – хныча протянула она. – Завтра я стану главной, никто мне будет не указ, а ты будешь моей постельной игрушкой, пока не надоешь!

Гансар потянул сильнее, вырвав у нее вскрик и задвигал бедрами, вколачиваясь в сестренку. Ее обнаженные груди болтались в такт его движениям.

– Еще! А-а! – стонала Анаретт, едва успевая дышать.

Раздался протяжный стон, который тут же оказался приглушен, конюх заткнули ей рот ладонью и сдавленно застонал сам. Они затихли, а я снова притаилась, вслушиваясь, как шуршит одежда. Похоже, все. Осталось подождать и надеяться, что Анаретт уйдет быстро. Мое лицо пылало так, что можно было осветить двор, а в животе что-то закручивался странный тугой и горячий узел…

После недолгой возни, дверь, наконец, хлопнула, и я тихонько выдохнула.

– Так-так! – в тот же миг протянул мужской голос прямо у меня над головой.

Подскочив точно ужаленная, отлетела в сторону, увидев нависшее над бортиком стойла лицо конюха.

– Любишь подглядывать, Ирения? Тебя это возбуждает? – ворковал он все еще не отошедший от бурного соития. – Влажно в штанишках?

Я недоуменно уставилась на Гансара и сказала то, что думаю:

– Это было отвратительно. И тебя действительно затравят псами, если тетя узнает, чем вы тут занимаетесь.

– Ты ведь никому не расскажешь? – мурлыкнул сытым котом парень, неторопливо заходя в стойло.

Я сделала шаг назад, упершись в теплое дерево лопатками.

– Нет. Зачем мне это? – пожала плечами.

В личные дела сестры я лезть не собиралась.

– Значит, мне нечего боятся? – Гансар склонился и втянул ноздрями воздух, словно нюхая меня. Прошептал: – Ты так сладко пахнешь, принцесса…

Да уж, дерзости ему не занимать. На миг я испугалась, что он и со мной сотворит нечто подобное, зная, что мне некому жаловаться. Но Гансар сразу же выпрямился и деловито поправил завязки на штанах, а я невольно уставилась на его обнаженный торс, сухощавый и гибкий, раздумывая, с какой стороны будет лучше его обойти.

– А ты? – глядя с прищуром спросил Гансар.

Его рот остался слегка приоткрытым, и я заметила влажный блеск языка. Движение было естественным, но каким-то порочным до мозга костей. Меня пробрало до мурашек, и еще пуще захотелось дать деру.

– Что я?

Одновременно с вопросом потихоньку двинулась к выходу.

– Не хочешь попробовать? – он многозначительно двинул бровями, намекая на то, что было между ним и Анаретт. – Тебя могло напугать увиденное, но я могу быть и нежным.

Осознав, что именно он мне предлагает, скривилась от отвращения и возмущенно выпалила:

– Фу! Лизаться языками в разных местах?! Да ни за что! Меня скорее вырвет!

Находиться рядом с ним после всего сказанного стало совершенно невыносимо, и я попыталась проскочить мимо, но была остановлена у самого выхода.

– Ваше высочество, подождите, – сменил тон конюх, однако крепкая хватка на моем плече не оставляла выбора. – Мне нужно сообщить вам что-то важное.

– Пусти! – я едва не ударилась в панику.

Вопреки опасениям Гансар убрал руку и примирительно продемонстрировал ладони, показывая, что он не угрожает, я без промедления бросилась наружу, но заданный в спину вопрос остановил меня.

– Что именно должно случится завтра?

Я медленно обернулась, конюх не пытался за мной гнаться, он так и стоял в дверном проеме, опершись плечом на косяк и скрестив на груди руки.

– День рождения Анаретт, об этом все знают. – Помедлила немного, осознавая, и тихо добавила себе под нос: – И мой…

Он выпрямился, но так и не вышел следом, предпочитая говорить со своего места. Чтобы его расслышать, мне пришлось вернуться на несколько шагов назад.

– Что-то важное должно произойти завтра на закате. Принцесса Анаретт хвасталась, что она получит лучший подарок в своей жизни, заслуженный по праву рождения. Так и сказала: «Ирения больше не будет помехой на дороге к власти».

Все время, что он говорил, я медленно подходила, и оказалась достаточно близко, чтобы он мог дотянуться и провести тыльной стороной ладони по моей щеке. Получилось неожиданно нежно. Это вывело меня из оцепенения, и, сорвавшись с места, я стрелой полетела прочь, придерживая юбки и жалея, что вряд ли теперь сюда скоро вернусь. Его неожиданное прикосновение вызвало странную дрожь в теле. Мне никак не удавалось ее унять. Остановившись у каменной стены дворца, я с ожесточением потерла щеку, слишком уж свежи были картины разврата в голове.

Неспешно возвращаясь длинными коридорами в свои покои, я размышляла над услышанным, и едва не налетела на тетушку, что поджидала меня прямо за дверью.

Поджидавшая сразу за дверью Королева Танелия ловко поймала меня за плечи. Руки у нее были сильные. Несмотря на возраст, она не чуралась упражнений, даже бегала по утрам, потому была крепкой, гибкой точно плеть и ловкой женщиной. И даже не гнушалась помахать мечом вместе с воинами.

Вот и все, сейчас запрут и всыплют, подумала я и снова удивилась, когда тетушка меня выпустила, заботливо поправив рукава-фонарики моего платья. Неодобрительно посмотрела на прилипшую к подолу солому и заговорила совершенно непривычным тоном:

– Ирения! Что за вид? Немедленно переоденься в свежее платье и приходи в библиотеку. У тебя четверть часа, – отдав распоряжение, Танелия вышла.

Просто взяла и вышла!

Даже по лицу не ударила. Засуетились неведомо откуда взявшиеся здесь служанки, как всегда притаившиеся до конца разговора. Вмиг стащили с меня одежду и повели в ванную, где уже ждал готовый таз для умывания. С удовольствием им воспользовалась, смывая прикосновение конюха со щеки. Жаль, что так же нельзя вымыть мысли. И все же поведение тетушки их быстро вытеснило. Я прогнала служанок и, одеваясь в одиночестве задумалась, о том, что же сегодня происходит?

– Точно! – осенило вдруг меня. – Танелия вознамерилась выдать меня замуж!

Наверное, именно это имела ввиду Анаретт, хвастаясь перед Гансаром. Воля отца запрещала сделать это до того, как мне исполнится двадцать один год.

Догадка внесла еще больше противоречий. С одной стороны, замужество может стать спасением, но, зная, тетку, она чисто из сволочной натуры выдаст меня за престарелого садиста. Слыхала я, как трепались служанки о каком-то бароне, который в силу возрастной немощности любил посмотреть, как его молодую жену имеют двое сразу двое. А он, дескать сидит в кресле и им указывает, что и как надо делать. От таких мыслей стало совсем не по себе, особенно сейчас, когда я настолько подробно узнала, как это. Перед глазами особенно ярко встала картина, увиденного на конюшне, и щеки вспыхнули будто фонарь.

Глава 3. Не задавай лишних вопросов

В библиотеку я входила с опаской. И внутри действительно обнаружился как минимум один седовласый старик, но, на мое счастье, это был всего лишь придворный маг-лекарь, и вряд ли он возжелал на мне жениться.

Вежливо поздоровавшись, подошла ближе, повинуясь нетерпеливому жесту тети.

– Ваше высочество, – учтиво поклонился лекарь, – позвольте я вас осмотрю.

Он положил сухую точно пергамент руку мне на лоб, затем стиснул запястье промеж своих ладоней, подержал так немного, кивая собственным мыслям. Отпустил и достал из ящичка, что везде таскал с собой, какое-то стекло. Полоснул острым краем по пальцу и, стиснув до боли подушечку, размазал алую каплю по прозрачной поверхности. Поглядел на просвет и испробовал на вкус, смакуя, точно доброе вино. Я еле сдержалась чтобы не передернуться. Отчего же мужчины так любят тащить всякую дрянь в рот?

– Самое время для ритуала, ваше величество, – с кивком изрек он, обращаясь к королеве и, мгновенно потеряв ко мне интерес, зашаркал прочь.

– О чем вы, целитель? – осмелилась я задать вопрос.

– Ни о чем, Рэнни. Не забивай себе голову, – ответила вместо него Танелия, не скрывая довольного выражения лица. – Можешь идти.

Я направилась к выходу, мучимая жгучим любопытством, а от ощущения подвоха и опасности вставали дыбом волоски на теле. У самой двери обернулась как раз вовремя, чтобы приметить, как тетя убирает в ящик стола какую-то книгу. Тонкую, в обложке грязно-зеленого цвета. Отчего-то мне это показалось важным, и не зря.

Навстречу попался мажордом Пайрис, повинуясь шестому чувству, я скользнула за портьеру, как только он скрылся внутри. Вскоре он проследовал в обратном направлении, а с ним и тетя. Кажется, они спешили. Затем прошаркал маг-лекарь, что-то бормоча себе под нос. Выждав, пока они свернут за угол, я бросилась обратно в библиотеку. Без труда отперев ящик шпилькой, достала не книгу, скорее тетрадь или дневник. Никаких названий, рисунков, рун или иных опознавательных знаков на обложке не было.

Усевшись прямо на пол, я открыла сразу на заложенной странице. Что-то подсказывало, времени у меня мало, тетя вот-вот вернется за ней. Чем больше вчитывалась в свежие строки, написанные незнакомым почерком, совсем свежие с характерно пахнущими чернилами, тем сильнее уходила душа в пятки. Это оказалось настоящее руководство по переносу родовой магии в другой сосуд. Условия: день летнего равноденствия, двадцать один год – возраст магического совершеннолетия и обретения полной силы мага. Кровь. Или смерть, как гарантия успеха… Это можно было сделать лишь однажды, при жизни носителя. Позже магия передастся только младенцу. И только моему потомку.

Я вскочила, ухватившись за горло от обуявшего отчаяния. Так вот с чего вся эта показная доброта! Завтра меня убьют, а Анаретт примет родовую магию и станет настоящей наследницей. Отсюда и уверенность сестры, что она сумеет уберечь от наказания конюха.

Бежать! Срочно, немедленно! В другую страну!

Убрала тетрадь в ящик, радуясь, что замок просто защелкивается, и бросилась прочь из библиотеки, по наитию прихватив карту Миртена.

Мне удалось сбежать именно из-за спонтанности решения. Заглянув по дороге на кухню, я стащила краюху хлеба, да несколько вареных яиц – никто и не удивился, даже если заметил. Я ведь постоянно подкармливаю лошадей и собак. В чулане обнаружились оставленные служанками вещи, в том числе и большая плетеная корзина. Я быстро переоделась, спрятав в нее туфли и собственное платье. Измазала сажей лицо и растрепала волосы.

Занятые подготовкой к празднику слуги весь день сновали туда-сюда через калитку в воротах замка, стража не обращала на них особого внимания, так что и меня никто не остановил. Подумаешь, очередная дворовая девка отправилась с поручением или за чем-то на рынок. Как же! День рождения принцессы Анаретт. Все для ее высочества. Праздник-то почище дня Пресветлого Аэра, будет. Королевство ликует, ну или должно ликовать…

В тот раз побег удался, во сне же меня поймали.

– Принцесса Ирения, пора вставать!

Я подскочила на кровати, лупая глазами и не понимая, где нахожусь и что происходит. Душой я все еще была там – в прошлом на месяц назад. Подсматривала за сестрой на конюшне, бежала из дворца и была поймана, но вместо каменного каземата, куда меня бросили, сейчас вокруг залитая светом комната. Моя собственная.

– Марси? – наконец, узнала я одну из новых служанок.

Слуги надолго со мной не задерживались, королева строго следила за тем, чтобы у принцессы Ирении не возникало ни друзей, ни связей.

– Поднимайтесь, Ваше Высочество! Скоро явится маг-лекарь, – захлопотала служанка, протягивая мне халат.

– Маг-лекарь? Опять?! Ну надо же…

Я поспешила в уборную, размышляя. Обычно тетушка после побоев приглашала ко мне старую верную знахарку, так было и на этот раз. Но то, что теперь приглашен и маг-лекарь из храма Аэра, определенно настораживало.

Мало кто при дворе понимал, что на деле происходит, и куда временами исчезает принцесса Ирения. Королева Танелия постоянно подогревала слухи о моем дурном нраве, слабом здоровье и недалеком уме. Она прилюдно выражала опасения по поводу угрозы преждевременную кончины от неизлечимой болезни племянницы, которая изнутри гложет несчастную деточку. Готовила всячески общественность к этому моменту, сейчас я это поняла. Удобно и легко объяснить, мою гибель, случись таковая ненароком или по надобности.

На душе стало совсем тревожно. В прошлый раз мне удалось нарушить тетушкины планы. Я сбежала, а она упустила единственный момент, когда еще можно было забрать мою родовую магию и передать своей дочери. После этого я больше месяца провела в казематах, без уверенности, что дотяну до конца лета. Что же она придумала на этот раз?

Испив воды из источника Аэра, к утру я исцелилась полностью, и чувствовала себя прекрасно. Не осталось ни синяков, ни даже сломанных костей. Маг-целитель увидит бледную, исхудавшую девушку с затравленным взглядом, но не более. Все знают, что королева сурова к своим подданным и домочадцам в том числе.

Я вспомнила ночь, и, при свете солнца, принесенные накануне клятвы показались еще более зловещими. Точно из-за Черты, посмеиваясь, в самую душу заглянул злой рок. Не сомневаюсь, одно с другим связано. Вряд ли визит сестрицы ко мне остался незамеченным для потусторонних сил, они такое не упускают.

Закончив приводить себя в порядок, я позавтракала, а вскоре явился все тот же старик, что осматривал меня в библиотеке перед днем рождения – маг-лекарь. Вместе с ним заглянула и королева Танелия.

– Принцесса Ирения в полном порядке, – величественно изрек маг после быстрого осмотра и степенно покинул нас.

– Вижу, ты прекрасно себя чувствуешь? Хорошо. На подготовку не так уж много времени. Примерно неделя, может, чуть больше. Но гости могут явиться в любой момент. Ты должна вести себя и выглядеть как моя дочь, когда они приедут.

– Зачем?

– Уверена, что тебя это интересно? Делай, что велено, Ирения, и не задавай лишних вопросов! Ты должна стать копией Анаретт, похожей больше, чем отражение в зеркале. Научись двигаться, говорить, дышать как она. Даже думать, или пожалеешь, что родилась на свет. Подведешь, и тебе не поможет даже твоя проклятая магия!

Вот как? Проклятая магия? Я не сдержала гневного сопения. Хотелось заорать: только трахаться с конюхом не заставляйте! Но вместо этого покорно склонила голову:

– Как прикажете, ваше величество.

Кажется, тетушка, распуская наветы о моем слабоумии, и сама в них поверила, зато теперь просьба Анаретт стала намного понятнее: мы ждем гостей, и при них мне придется делать вид, что я – это сестра. Зачем? Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться.

– Анаретт должна выйти замуж? К нам едет ее жених?

– Именно, – не стала юлить Танелия, с сомнением разглядывая разложенные на постели платья.

Наконец, она выбрала одно и ткнула пальцем:

– Это. И уложите ее так же, как и принцессу Анаретт.

Около часа спустя в мои покои заявилась сестрица. Увидев меня, поморщилась, и скомандовала:

– Подойди к зеркалу, Рэнни.

Мы встали рядом, и в гладкой полированной поверхности отразились едва ли не близнецы. Длинные темные волосы достались нам обеим от общего отца – короля Бенердика Первого, ныне почившего правителя Миртена. Перехваченные спереди косой-венком, они спускались шелковыми волнами на плечи, но у меня немного больше серебрились, чем у сестры.

Прическу украшали драгоценные, в тон глазам иолиты. Кстати, глаза у нас тоже были одинакового цвета – синие, только из-за худобы или удивления мои сейчас казались больше. Или это Анаретт презрительно щурилась? Черты лица, конечно, отличались, но сестринское сходство было сильным, а умелый макияж, непривычно яркий, и одинаковые – синие с серебряной отделкой платья отлично скрадывали различия. Подозреваю, на деле сравнивать нас никто и не станет.

– Делай, как я, – зло шепнула Анаретт и, чуть склонив голову, глянула из-под пушистых ресниц. – Ну!

Я повторила за ней, удивляясь, что могу быть такой. Маска сменяла маску. Игривая, надменная, невинная… Я капризно надувала губы, кокетничала, стреляла глазками, поводила плечами, исполняла реверансы и книксены. Жеманничала и гневалась напоказ. Повторяли до тех пор, пока не стали отражением друг друга, точно актрисы из столичного театра, который, порой, наведывались во дворец, когда Анаретт желала развлечься. Разные в жизни, но такие схожие на подмостках, что только опытный глаз сумеет отличить.

Я сама задавалась вопросом, отчего же получилось так быстро? Наверное, потому что я слишком хорошо знаю сестру и легко предугадываю каждый ее жест?

– Ты чересчур худая! – злилась Анаретт. – Постарайся есть как можно больше. И твои волосы серебрятся, нужно это как-то скрыть.

– Это из-за моей магии, – пояснила я невинным тоном, с удовольствием наблюдая, как у Анаретт свело скулы.

Любое упоминание о родовой магии, продирало ее до самых пяток. Злило, будто я специально родилась минутой раньше и украла то, что должно было принадлежать ей. Так они с матерью и считали.