– Ну вот, обломал ты мне сегодняшний вечер, – со вздохом произнес Морозов, когда девушка, даже не дослушав его извинения, спешно ретировалась к своему столику.

Краем глаза Макс наблюдал, как она сразу приложилась к очередной стопке текилы, и начала судорожно что-то рассказывать подругам, периодически тыча пальцем в его с Александром сторону. Результатом ее повествования стал дружный женский хохот, отчего раздражение Макса стало еще более нестерпимым и ему захотелось убраться отсюда побыстрей.

– Ничего, переживешь. У нас еще дел по горло, а пьяных доступных женщин снимать будешь в другой раз.

– Обещаешь? – заискивающе ответил Александр и поднялся вслед за ним, бросив прощальный взгляд в сторону несостоявшейся знакомой.

3 ***

Завтра началось с головной боли и противного звонка будильника, который я откладывала пять раз, но трудоголик внутри напомнил, что сегодня все же рабочий день и к тому же, первый день работы нового начальства. С трудом разлепив отекшие глаза, прошлепала к холодильнику, нашарила на боковой дверце нужную таблетку и растворила ее в воде, чувствуя, как под ее шипение утихает пульсация в висках.

М-да.... Как я могла забыть, что сегодня ответственный день. Хотя, чего я так переживаю? Ну, новая метла – по новому метет. Но кто сказал, что генеральный решит обойти всех с личным визитом? Ну, даже заглянет он на пять минут в бухгалтерию, пробежит взглядом по рядовым сотрудникам. Потом главбух заведет его к себе в кабинет и тихонько накроет стол "для своих", за знакомство так сказать. А пока он до бухгалтерии доберется, таких "ознакомительных" стопок ему уже десяток придется выпить, и его явно не будет беспокоить, что какая-то там бухгалтер выглядит немного не свежо.

Успокоила себя, опрокинула внутрь три стакана воды, чтобы смыть привкус кошек изо рта, умылась холодной водой, стянула волосы на затылке в хвостик, натянула свой серый деловой костюм… Застегивать единственную пуговицу на талии становилось с каждым разом все труднее. Все надо иди на фитнес, толстая корова! И с таким настроем выпорхнула на работу, прокладывая себе путь сквозь давно куда-то спешащую толпу.

Приехав на завод, обнаружила царящую вокруг суету, встретила одного из секретарей и чуть челюсть не уронила – она оделась, как будто сегодня у нас проводился конкурс на звание "Мисс Завод". Схватив кофе из автомата, добежала до каморки бухгалтерии и попала в парфюмерное царство. "Шанель", "Донна Каран" и "Ландыш серебристый" боролись в этом тесном помещении за право быть эксклюзивным ароматом, но все равно они проигрывали запаху страха, который охватил всех наших дам пенсионного возраста.

– Слышала новости? – кинулась ко мне со всех ног Юлька.

Она работала здесь всего второй месяц, но мы с ней быстро нашли общий язык, не смотря на то, что она только-только начала расставаться со своим "подростковым" возрастом. Все объяснялось очень просто – мы были здесь единственными бухгалтерами моложе 60 лет. Молодежь не стремилась на завод, поскольку зарплата здесь была невысокая. У меня же была оставленная в наследство бабушкой хрущевка, вопросами съема жилья озаботиться во взрослой жизни не пришлось, и я пошла по течению, а точнее – по распределению, да так и осталась тут работать.

После распада СССР завод переносил несколько реорганизаций, приватизаций и обратно национализаций. Обычно это заканчивалось дырой в бюджете завода, задержками зарплаты и обещаниями светлого будущего впереди.

Но будущее так и оставалось туманным, когда я после института попала сюда неоперившимся птенцом и решила поработать на благо Родины и для красоты трудовой книжки. Нет ничего более постоянного, чем временное: спустя семь лет я все еще работала здесь, нарабатывая опыт, когда все сокурсницы построили себе карьеры в банках, аудиторских фирмах и прочих приятных конторах, где зарплата исчислялась в более приемлемых денежных единицах, чем национальная валюта. Пальму первенства по карьерной лестнице занимала Амелия, которая на данный момент была топ-менеджером известной международной компании, она же постоянно винила меня в недостатке честолюбия, имея на это полное право.

– Нет, – проблеяла я, пытаясь придумать какая именно новость могла так повлиять на наших бабулек.

– Завод полностью выкупили, новый владелец, новый директор! Сегодня собрание, после которого, возможно, смениться все руководство – восхищенно тараторила Юля.

– Ну и что? Говорили же, что директор меняется.

– Ты не поняла, меняется не только начальство, меняется все! Мы теперь часть одной огромной корпорации, государство продало все свои акции. Мы теперь, как частная компания, соответственно и зарплату будем получать, как частная компания!

Юля тараторила все радостным детским голосом, а у меня перед глазами вдруг стало понимание – нас всех в любую минуту могут уволить. Очень удобно, заявление на увольнение придется написать всем, потому как завод ликвидируется, вместо него образуется некое предприятие "Икс", а вот с кем дальше подпишут трудовой договор остается загадкой. Потому наши пенсионерки и притихли, и главбух тоже до сих пор не появлялась в общей комнате; ей оставалось два года до пенсии, если ее уволят, то в этом случае работу в нашей стране найти практически нереально. Но это все цветочки, при подобном раскладе у меня еще есть шанс оставить себе это рабочее место, гораздо хуже, если завод раздробят и перепродадут по частям, тогда безработными останутся все. Что же будет тогда? Зарплата, пусть и небольшая, платилась регулярно, а сейчас, после кризиса, новое рабочее место искать придется очень долго.

Оживший вдруг коридорный динамик оповестил, что в конференц-зале общее собрание, назначенное на 10 утра, просьба не опаздывать, места желательно занимать заранее.

Услышав новость, народ зашевелился, в туалет сразу образовался затор, и толпы медленно потекли в сторону конференц-зала. Я пришла перед самым началом, потому как в очереди за унитазным счастьем оказалась одной из последних. Еле протиснулась в зал, оставшись стоять на задворках, так что речи о том, чтобы куда-то уронить свое бренное тело, в принципе, не стояло.

Микрофон был в руках у нашего старого генерального, я узнала его по голосу, поскольку толпа впереди от меня скрывала всю сцену:

– Вы все знаете, что в наше время необходимы перемены. К сожалению, государство слишком инфантильно и незрело, чтобы финансировать эти самые перемены. Но есть люди, которые не боятся трудностей! .. – бла-бла-бла и все в таком роде. Очень длинная напыщенная речь, смыслом которой было убедить, что все, здесь происходящее – это на благо нам и человечеству, а не потому, что какой-то дядя будет на этом деньги зарабатывать. Потом он представил нового генерального, я, к сожалению, не расслышала его имени: именно в этот момент работяга из цеха, неуклюже покачнулся и приземлился всем своим весом на мою правую ногу, от чего я громко взвизгнула. Он извинился, обдав меня утренним перегаром, похлеще моего собственного, и мне пришлось все свои внутренние ресурсы направить на то, чтоб не заматериться вслух, а так же дышать пореже и в другую сторону. К сожалению, в этой стороне оказалась Таисия Петровна, одна из моих непосредственных коллег, которая в свою очередь скривила лицо, и многострадально намекнула, что женщине не стоит смешивать алкоголь, не то утром последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Теперь мне оставался выбор, либо совсем не дышать, либо повернуться в сторону все еще извиняющегося работяги и внести свою лепту в его утреннее амбре. От всего этого голова моя начала кружиться, ноги подкашиваться, а все, что было произнесено со сцены, прошло мимо меня. Но на счастье, я заметила шевеление в зале, что означало конец собрания, и пулей вылетела в коридор, где, наконец, смогла дышать на полную грудь. Выхватив из толпы субтильное тельце Юльки, я расспросила ее, что важного упустила.

– Ну, представили нового генерального, он сказал пару слов и пообещал, что лично пообщается с каждым из работников, пока трудовой договор продлят со всеми, кто готов будет работать на новых условиях, а дальше будет зависеть от того, как человек будет справляться со своими обязанностями. Начнет он с административных работников, рабочих производства оставит на потом. Это в общих чертах.

– Ясно

– Ну, раз ясно, тогда пошли, – сказала Юлька и посеменила почему-то в сторону, противоположную от бухгалтерии. Я поковыляла за ней, не понимая, что подруге в голову пришло. Когда она прошла на боковую лестницу и начала подниматься вверх, варианты кафетерия и туалета у меня отпали, поскольку эта лестница вела в святая святых – администрацию.

– Юль, ты куда?

– Что куда?

– Куда идешь?

– В администрацию

– Зачем?

Теперь Юлька уставилась на меня во все глаза, будто я произнесла очередную глупость.

– Что значит зачем? За шкафом! Я же тебе только что рассказала! – ответила с некоторым негодованием Юля и побежала вперед, на ходу добавляя, – или ты себя не относишь к административным работникам?

Я поспешила за коллегой, еле успевая за ней, дыхание сразу сбилось, и постепенно в моем мозгу начала прорисовываться перспектива, блин! Генеральный сейчас будет лично общаться с каждым сотрудником – мой утренний кошмар! У ближайшего зеркала остановилась: от бега моя физиономия приобрела красноватый отлив, который подчеркивала розовая блузка, пуговица на пиджаке не вытерпела издевательств и готова была вот-вот отвалиться, глаза оплывшие, но можно списать на плохое здоровье, хотя нет! Нельзя! Зачем работники с плохим здоровьем?

Можно списать на ожирение! О! Это пока еще не такая большая проблема для бухгалтера. В остальном, взяла украдкой дыхнула в руку и попыталась принюхаться, вывод – лучше не дышать! А если что-нибудь спросят? Кивать, мычать или блеять сквозь зубы. Пусть лучше посчитают невежей, чем алкоголичкой… Ну почему Валентина решила устроить девичник именно вчера?

Перед кабинетом генерального уже сидела наш кадровик с кучей папок, видимо, притащила все личные дела работников. В голове у меня возникла мысль, что, вообще-то, в наш век можно было бы обойтись одной флешкой, если бы конечно кто-то умел пользоваться компьютером. Но ни Зоя Львовна, ни ее посмертно ушедшая пару недель назад напарница, не обладали нужными знаниями, облегчившими жизнь современному поколению.

Через пять минут здесь объявилась новая секретарь генерального – бойкая женщина лет сорока со светлыми волосами, зачесанными в строгий пучок, роста ниже среднего, но ее командный тон сразу возвышал ее на голову над всеми нами. Она пригласила всех подойти вначале к ней, отметиться, и располагаться в приемной, пока не пригласят в кабинет.

Я прикинула: бухгалтерия, кадровик, завхоз, методисты и статисты – если все придут одновременно, то мы просто будем стоять друг у друга на головах, но Юлька прошептала мне на ухо:

– Кадровик, бухгалтерия – во главе эшелона, а за ними потянется вся остальная рать.

– Угу, – промямлила я, репетируя общение с закрытым ртом.

Время тянулось мучительно долго, я наблюдала за лицами тех, кто уже вышел из-за вожделенной двери, они, не останавливаясь, возвращались на свои рабочие места. Ни у кого из наших старушек на лице я не нашла признаков печали или отчаяния, мой страх постепенно отступал. И все равно, казалось, прошла целая вечность, пока в кабинет пригласили меня.

Взяв начальное ускорение, едва войдя в кабинет, я встала как вкопанная у самой двери. В голове начали проноситься самые разные мысли, одна нелепее другой: выбежать обратно, выпрыгнуть в окно, спрятаться под стол или еще что-то такое же глупое. Виной всему был тот самый мистер Угрюмость, который восседал за столом генерального директора, рядом стояла табличка, наверное, написали его имя, но шрифт был такой мелкий, что прочесть можно было, только взяв в руки. За столом справа сидел кадровик, которая выискивала из стопки папок нужную, и подавала ему на рассмотрение. Мистер Угрюмость был, как раз, увлечен прочтением моего личного дела, и я понадеялась, что он, возможно, меня не узнает. Но когда перевела взгляд на стол слева, все мои надежды рассеялись моментально, а ноги начали предательски подкашиваться – потому что там, улыбаясь во все тридцать два зуба, сидел мистер Очарование:

– Доброе утро, Лариса! Весьма рад видеть вас снова, – обратился он ко мне, – вы присаживайтесь, пожалуйста, – и он жестом указал мне на стул.

Мистер Угрюмость поднял взгляд и непонимающе посмотрел на него, на меня и снова на своего коллегу, на этот раз с немым вопросом во взгляде.

– Я и Лариса ходили в один детский садик, – с той же широкой улыбкой ответил мистер Очарование.

Мистер Угрюмость снова посмотрел в мою сторону, и его лицо скривилось в ту самую вчерашнюю гримасу то ли отвращения, то ли презрения.

– Думаю, что вы не рассчитываете на какие-то поблажки, не смотря на столь близкое знакомство с начальником охраны корпорации Арес? – обратился он ко мне язвительно.

Я сглотнула, и, переваривая услышанное, промямлила: – Нет, конечно же, – я чувствовала, что краска заливает мое лицо, и оно, скорей всего, стало уже пунцовым.

– Что ж, Лариса, согласно личному делу – вы исправно справлялись со своими обязанностями, к пенсионному возрасту вам еще шагать и шагать. У меня нет причин не заключить с вами трудовой договор, на тех же условиях оплаты труда, что и прежде, плюс премиальные, если мы будем выполнять план по сбыту продукции, но это в будущем. Но я хочу вас предупредить, все свои матримониальные планы, вы должны оставить за пределами этого предприятия!

При этих его словах, пуговица с моего пиджака предательски отскочила, и полетела в его сторону, приземлившись прямо у него перед носом, полы пиджака разошлись, а буйство розовых рюшей блузки вырвалось на волю. Из-под блузки явно просвечивалось мое бордовое кружевное бюстье, с утра я особо не заморачивалась с подбором тона нижнего белья – я не собиралась снимать пиджак!

– Извините.. – пробормотала я, забыв уточнить, о каких планах бредит мой начальник. Мистер Очарование не скрывая своего смеха, снова обворожительно мне улыбнулся и произнес:

– Лариса, не беспокойтесь, Максим Владимирович вряд ли сможет доказать, что вы это сделали специально, – после этих слов он заговорщицки мне подмигнул.

Я сидела перед этими двоими, и мне казалось, что мы играем в какую-то игру, только меня забыли посвятить в ее смысл. Мистер Угрюмость в это время стал выглядеть так же как вчера, когда раздумывал, кого бы укокошить. Только сейчас мне показалось, что этим человеком с легкостью могла бы стать я. Бросив взгляд в сторону кадровика, я поняла, что она не наблюдает за всей этой сценой, поскольку полностью поглощена сортировкой своих папок и рада, образовавшейся паузе в приеме подчиненных.

– Идите, пока у меня не появилось причин не подписывать с вами новый трудовой договор! – отчеканив каждое слово, произнес Максим Владимирович, – а если я вас еще хоть раз встречу с такого же похмелья как сегодня, у меня эти причины будут, – добавил он, понизив свой голос на пару тонов.

– Попрошу вас, Лариса, сразу пройти на ваше рабочее место, не вступая по пути в разговоры, ни с кем из других сотрудников, – официальным тоном продолжил за него мистер Очарование, и снова мне подмигнул.

Я на ватных ногах вышла из кабинета, и поплелась в сторону бухгалтерии. Я не слабохарактерная, не нытик, который постоянно жалуется на всех и вся, но новое начальство мне показалось, мягко говоря, странным! Да они оба какие-то ненормальные! Как будто детективная игра: плохой и хороший полицейский…

Мне срочно нужен был кофе, шоколад, и в этом случае, скорее всего, не обойдется без сигареты, хотя я уже давно кинула курить. Я бы и коньяку грамм пятьдесят опрокинула, но, во-первых, рабочий день только начался (не смотря на все мои ощущения, я провела в администрации только час) а, во-вторых, новое начальство считает меня алкоголичкой, может не стоит подливать масла в огонь?

4 ***

– О, Господи! как мне все это надоело! – выдохнул Макс в конце трудового дня, оставшись с Александром наедине, – впереди еще столько работы, а все только и могут, что спрашивать, какая будет зарплата.

– Тебя интересует прибыль, их – зарплата, – ответил спокойно Саша.

Через десять минут они уже сидели вдвоем в баре и потягивали по бокалу прохладного пива.

– Все! Ни слова о работе больше слышать не хочу, – сообщил Макс, и на его лице появилось подобие улыбки.

Едва они чокнулись с Александром бокалами, как на горизонте образовалось чудесное видение, небесной красоты, которое невинным голосом поинтересовалось, не с ним ли она в прошлом месяце прыгала с парашютом, незадолго после открытия сезона. Намек на улыбку сразу пропал с лица Макса, и равнодушным тоном, он ей ответил:

– Набери еще килограммов пять, чтоб тебя допустили к самостоятельному прыжку, не то ветром сдует!

И показательно отвернулся. Видение обескураженно похлопало глазками, и с показной уверенностью возвратилась на свое предыдущее место.

– Опять началось! Может мне подать на редакцию в суд?

– Обвинить их читательниц в домогательствах? Или в рекламе своей персоны?

– Ладно-ладно, пошутил. Но меня убивает другое, одно дело, когда тебя атакуют привлекательные женщины, но другое дело, когда такие как сегодня! – не унимался Макс.

– Тебе не понравилась эта девчушка? По-моему вполне мила, может догнать ее и спросить верит ли она в бескорыстную любовь?

– Нет, Саша, я про нашего бухгалтера, мисс бордовое боди! – театрально произнес Макс, – это как же надо быть лишенной самокритики…

Но он не успел продолжить потому, как искренний смех Морозова прервал его:

– Ты считаешь, что наша бухгалтер клеит тебя? Мне жаль тебя расстраивать друг, ты, безусловно, красив, как Аполлон, но с мисс бордовое боди больше шансов у меня.

– Не понял…

– Конечно же, не понял. Наша бухгалтер до сегодняшнего утра не была в курсе кто ты такой, иначе вряд ли в полупьяном состоянии стала клеиться к тебе в пабе, ведь новость о покупке завода в газетах появилась неделей раньше. Как только она увидела нас в кабинете, у нее был вид нашкодившей школьницы, думаю, единственной мыслью девушки было провалиться на месте. Что касается ее триумфального выступления с боди, то признаю – я был потрясен не меньше твоего. Особенно открывшимся перспективам, – при этом он обрисовал в воздухе силуэт женского тела, сделав особый акцент на груди, – Но ты сам видел, в каком состоянии девушка пребывала вчера, вряд ли в ее действиях присутствовал хоть малейший расчет, просто неудачное стечение обстоятельств. Но Лариса – дама приятная, мне такие симпатичны, а вот ты предпочитаешь анорексичек…

– Стройных, Саша. Я предпочитаю стройных!

– Ладно, не кипятись, твои стройные и мои стройные – это две разные весовые категории, – засмеялся Александр.

– Почему ты считаешь, что у тебя больше шансов?

– А ты что, все же положил на подобную толстушку глаз?

– Нет, просто интересно, – произнес Макс. Не хотелось ему признаваться, что почувствовал себя полным олухом, после Сашиных доводов. Он действительно превращается в параноика, и каждую женщину готов окрестить своей фанаткой. Ему впервые, после слов друга, в голову закралась мысль, что кто-то может не интересоваться его персоной.

– Все просто: вчера ты ее унизил, сегодня оскорбил и напугал. У тебя есть шанс только, если она мазохистка и любит подобного рода игры, – Саша заговорщицки подмигнул и обрисовал жестом вокруг своей шеи ошейник с поводком, высунув при этом язык: – Ты знаешь, друг, наверное, я буду брать у тебя уроки "как отделаться от женщины за пару дней" – у тебя это шикарно получается!

– Да пошел ты…

5 ***

Все выходные Максим провел на заводе – необходимо было изучить документацию, продумать план необходимых изменений, а так же, сколько денег уйдет на эти изменения и окупятся ли они в будущем. Александр помогал ему в этом, попутно решая вопросы, связанные с охраной предприятия. Несмотря на загруженность, Максу постоянно приходилось отвлекаться на посторонние звонки, уже в который раз досаждал отец. Вследствие той самой статьи, некоторые из его партнеров воспылали желанием поиграть в сватов и постоянно предлагали познакомить детей к всеобщей выгоде.