То, что видела Джо, давало ей больше, чем самые мудрые проповеди, самые святые гимны, самые горячие молитвы, ибо глазами, проясненными слезой, и сердцем, смягченным самой нежной печалью, она увидела и узнала красоту жизни сестры – без событий, без честолюбивых замыслов, но полную истинных добродетелей, что «ароматны и цветут во прахе»[122], и бескорыстия, которое делает смиреннейшего на земле наиболее любезным Богу