Глава пятая

Пережидая долгий весенний дождь, они ещё на два дня задержались в Касилшасе, со всех сторон окружённые гостеприимством, которое начинало казаться Исте несколько навязчивым. Её приглашали в семинарскую трапезную не отведать скромной пищи, а почтить своим присутствием настоящие банкеты в её честь, причём старшее духовенство и местная знать чуть ли не дрались за место у стола королевы. К ней продолжали обращаться как к леди ди Аджело, но всё же пришлось на время забыть об уже привычных простых манерах и вспомнить тонкости дворцового этикета, столь крепко засевшие в голове, что едва ли даже тяжёлым жерновам времени удалось бы стереть их. Иста была любезна, внимательна к гостям; она расточала комплементы, улыбалась и, стиснув зубы, посылала Фойкса сообщить вечно ускользающему ди Кэйбону, что ему немедленно нужно завершить все свои изыскания или Бастард знает что ещё. Пришло время двигаться дальше.

Следующие дни прошли куда как лучше: приятная езда от одного священного источника к другому по цветущим полям и долам давала именно тот отдых, которого Иста ожидала от паломничества. Неуклонно продвигаясь на северо-запад, они миновали Баосию и оказались в соседней провинции – Толноксо. Долгие часы, проводимые в седле, сменялись одухотворёнными прогулками к местам, представляющим собой исторический или теологический интерес, – к колодцам, руинам, рощам, источникам, знаменитым захоронениям, стратегически важным возвышенностям и бродам. Юная часть отряда прочёсывала все места боевой славы в поисках наконечников от стрел, осколков мечей и костей и, обнаружив какое-нибудь пятно, спорили, был ли это след крови какого-нибудь героя. Ди Кэйбон обзавёлся новой книжкой для своей переносной библиотеки, скрывавшейся в седельной сумке; в этой брошюре были изложены истории и легенды региона, и, когда появлялась возможность, он зачитывал оттуда красочные отрывки. И несмотря на вереницу весьма непритязательных постоялых дворов и священных приютов, совсем не соответствующих тому, к чему привыкла королева или даже младшая дочь провинкара, Иста давно так не спала даже в собственной постели… очень давно, уже и не вспомнить когда. К её великой радости, тот странный сон больше не возвращался.

В первые дни после Касилшаса на утренних церемониях ди Кэйбон блистал результатами своих поспешных штудий, без зазрения совести подглядывая в сборник уроков по теологии. Но дальше на суд публики явился более интересный и смелый материал – предания о героических деяниях шалионских и ибранских святых и одержимых богами мучеников, выполняющих волю своих божеств. Ди Кэйбон за уши притягивал воображаемые связующие нити между этими сказаниями и местами, которые паломникам предстояло осмотреть, но Иста так легко не поддавалась. От историй о чудесах, которые творили мужчины и женщины, бывшие сосудами для божественной силы, светились восторгом глаза не только у Ферды и Фойкса, но даже у Лисе, однако на Исту эти тайные намёки никак не действовали. Он беспокойно ждал, что она скажет, но она холодно благодарила его. Служитель кланялся и разочарованно уходил, укрепившись в намерении сделать намёк ещё прозрачнее.

Перелом в секретной кампании ди Кэйбона наметился, только когда они достигли изножья холмов на западной границе и прибыли в городок Виниаска, как раз во время праздника, посвящённого середине весны. День гуляний приходился на расцвет сезона, когда до Дня Матери оставалось столько же, сколько прошло со Дня Дочери. В Виниаске в эту пору возобновлялось движение торговых караванов из Ибры через заснеженный перевал, что означало приток вина, масла, сушёных фруктов, рыбы и массы других деликатесов из этой тёплой страны, а также экзотических товаров с дальних берегов.

За городскими стенами между каменистой речкой и сосновой рощицей раскинулась ярмарочная площадь. От жарящихся за палатками кабаньих туш поднимался аромат, от которого текли слюнки, на лотках красовались предметы, сделанные руками девушек, во имя богини соревнующихся в рукоделии. Проходя мимо прилавков с вышивкой, шитьём и шерстяными изделиями, Лисе вздрогнула. Ди Кэйбон и Фойкс вернулись из разведки и грустно сообщили, что в палатке с едой попробовать стряпню дают только судьям.

Еда, конечно, очень важна, но нашлось место и юному задору! Несмотря на то что праздник устраивался в честь девушек, молодые люди тоже были не прочь побороться за взоры прекрасных глаз в разнообразных состязаниях на смелость и ловкость. Стража Исты, воодушевившись происходящим, умолила своего командира отпустить их и разбежалась попытать счастья, хотя Ферда и успел разделить ребят на пары, чтобы они в любой момент могли откликнуться на зов своей госпожи. Суровость Ферды мгновенно улетучилась, когда он выяснил, что будут скачки. Отпрашиваться было больше не у кого, и поэтому он обратился к Исте. Она, спрятав улыбку, отослала его готовить скакуна.

– Мой курьерский конь, – страстно заявила Лисе, – покажет всем этим деревенским пони, что их место у плуга!

– Боюсь, женский заезд был раньше, – ответила Иста. Она видела, как мимо провели победителей – лошадь и девушку, всю в бело-голубых гирляндах, окружённую счастливыми родственниками.

– Тот заезд был для девчонок, – немного презрительно возразила Лисе. – А сейчас к скачкам готовятся девушки постарше и дистанция будет длиннее, я видела.

– А ты уверена, что это не грумы, или чьи-то родственники, может, вообще владельцы коней?

– Нет, они же привязывали на рукава ленты цветов богини. И внешне на наездниц похожи.

Прямо, как Лисе. Девушка изо всех сил старалась казаться спокойной, но не смогла удержаться и встала на цыпочки.

– Что ж, – Иста от души забавлялась, – если хоть Фойкс меня не бросит, то…

Фойкс усмехнулся и покорно ей поклонился.

– О! Спасибо, миледи! – воскликнула Лисе и побежала к конюшням постоялого двора, где они оставили коней, с такой скоростью, словно уже оседлала своего гнедого.

Иста прогуливалась под руку с Фойксом вдоль наскоро сколоченных площадок для состязаний, стараясь не пропустить ни одного раунда конкурсов, в которых участвовала её доблестная охрана. Соревнование по собиранию на копьё колец со столбиков выиграл один из её ребят; прыжки с лошади с целью завалить молодого бычка увенчались победой этого самого бычка. Все призы приносились королеве, чтобы она посмотрела на них, а затем передавались на хранение Фойксу; Иста чувствовала себя и владычицей, и матерью одновременно. Она пожалела грязного, прихрамывающего борца с быком тем же ласковым тоном, каким поздравляла его более удачливых товарищей.

В начале пути Иста приняла отряд охраны как неизбежную помеху и не обращала на него внимания. Но за те дни, что они вместе провели в дороге, она выучила имена, запомнила лица, узнала историю жизни каждого – в большинстве своём они были весьма коротки. Они перестали быть для неё безликими солдатами, ответственными за её безопасность, и превратились в великовозрастных детей. Но она старалась не обращать внимания на такие изменения. Она не хотела чувствовать себя ответственной за них. Увы, мне не везло с сыновьями. Однако преданность должна быть обоюдной, иначе она становится предательством в зародыше.

Пока соперники готовились к заезду, Фойкс отыскал для Исты удобное место на склоне холма, откуда поверх голов болельщиков открывался вид на дорогу. Галантным жестом офицер расстелил на земле плащ, который носил в руках, благо день выдался тёплый и ясный, и Иста благодарно расположилась на нём. Отсюда были отлично видны старт и финиш, отмеченные большими пнями. Участникам скачек предлагалось проехать около двух миль, обогнуть холмик, поросший дубами, и вернуться обратно той же дорогой.

Около двадцати лошадей и наездников толклись в том месте, где дорога расширялась. Ферда ди Гура, верхом на своём чёрном лоснящемся звере, как раз регулировал стремена и украдкой поглядывал на остальных, когда появилась Лисе на длинноногом гнедом. Офицер удивлённо посмотрел на неё, но особого восторга не выказал. Судя по выражению лица Лисе, он отпустил какую-то колкость. На секунду замявшись, девушка, видимо, нашлась, что ответить. Ферда наклонился к ней и сказал ещё что-то, на этот раз более длинную фразу. Покраснев, она пришпорила коня и отъехала прочь: гнев мгновенно улетучился, уступив место задумчивости, а потом на губах девушки появилась кривая улыбка.

– И что же там произошло? – вслух поинтересовалась Иста.

Фойкс, расположившийся у её ног, фыркнул:

– Ну, думаю, братец решил щегольнуть перед Лисе, заявив, что ей даже не стоит с ним соревноваться. И боюсь, он не сумел сдержать удивление как следует, – он полулежал, опираясь на локоть, и светился от удовольствия, которое, судя по всему, относилось отнюдь не к предстоящему заезду.

– А ты почему не внизу с ними? – спросила Иста. – Рёбра всё ещё беспокоят?

– Нет, леди. Просто наездник из меня никудышный, – молодой человек хитро прищурился. – Когда мне захочется, я тоже выберу состязание по себе. Такое, где потребуется смекалка и способность шевелить мозгами.

Долго придётся выбирать, подумала Иста, мы же всё-таки на деревенской ярмарке.

Следуя указаниям, которые выкрикивали двое заводил, всадники, толкаясь, выстроились в неровную линию поперёк дороги. Служитель богов городка Виниаска, чью талию украшал бело-голубой пояс, взгромоздился на пень, благословил присутствующих, посвятив скачки богине, и поднял над собой голубой платок. Рука опустилась. Под крики всадников и зевак лошади ринулись вперёд.

Сначала позиции отыгрывались в жуткой борьбе – один всадник даже упал, – но уже на полпути к повороту участники растянулись. Гнедой Лисе и вороной Ферды мчались в первых рядах. Иста с замиранием сердца следила за расстоянием, её губы приоткрылись, дыхание участилось. Когда всадники появились у купы дубов, эти двое уже уверенно лидировали. Спутники Исты разразились радостными криками.

Когда же и дубы остались позади, Лисе через плечо бросила взгляд на Ферду и на его во всю старающегося вороного, а затем пригнулась, прильнув к холке своего коня. Стройный гнедой словно бы оторвался от земли и понёсся по воздуху, неумолимо увеличивая отрыв от преследователя.

Иста обнаружила, что ликует вместе со всеми:

– Да! Давай! Ха!

Когда Лисе стала приближаться к финишному пню, соперников уже разделяло расстояние в десяток лошадей. Но девушка вдруг осадила скакуна. Шаг коня замедлился, а последние несколько метров он и вовсе практически топтался на месте. Вороной Ферды, разбрасывая хлопья пены, молнией пронёсся мимо, и только тогда Лисе отпустила поводья, позволив гнедому демонстративно дотрюхать до финиша. Конь выглядел так, словно вовсе не прочь пробежать с той же скоростью дистанцию побольше, и Иста напомнила себе, что курьерские лошади преодолевают и двадцать пять километров без остановки. В воплях зрителей чувствовалось замешательство. Все бросились к финишу, запрудив дорогу.

Фойкс покачивался взад-вперёд, одной рукой обхватив колени, а другой зажав рот, и издавал булькающие звуки.

Ферда, красный от напряжения и гнева, приподнялся на стременах. Тем не менее все чествования достались ему, хотя озадаченные жители время от времени недоумённо поглядывали на Лисе. Девушка же, гордо задрав носик, повела своего скакуна в город к конюшням вслед за горе-победителем. На лице у Ферды было написано, что ему хочется сорвать с себя бело-голубую гирлянду и в гневе бросить к ногам обидчицы, но он боится оскорбить богиню и хозяев праздника.

– Если твой брат таким образом пытается ухаживать, – обратилась Иста к Фойксу, – посоветуй ему избрать другой… хм… метод.

– Ни за что на свете, – отозвался Фойкс, справившись наконец с собой. Но смешки всё же иногда вырывались наружу. – Если я начну ему советовать, он мне спасибо не скажет. И заметьте, леди, я, не раздумывая, брошусь наперерез стреле, пущенной рокнарским арбалетом в брата. Такое уже случалось. Но, сдаётся мне, должны существовать пределы братскому самопожертвованию…

Иста сухо улыбнулась:

– Может, это как раз одно из его проявлений? Понимаю…

Фойкс пожал плечами:

– Ну… кто знает? Время покажет.

– Верно. – Всё это напомнило Исте дворцовые политические игры в миниатюре. Нужно посоветовать Лисе не сеять раздор в их маленьком отряде, не важно, случайно или намеренно. Что касается Фойкса… то ему вряд ли нужен чей-либо совет.

Фойкс встал, глаза его сверкали:

– Я должен поздравить братца с победой. Такой случай упускать нельзя.

Он повернулся и с изяществом, достойным кардегосского дворца, помог ей подняться с земли.

Ближе к вечеру, когда Лисе уже вернулась к Исте, Фойкс решил поучаствовать в состязании по рубке дров. Он выполнял простые, но требующие силы упражнения, сняв рубашку, чтобы покрасоваться перед дамами. На мускулистом торсе не было видно серьёзных шрамов, но Иста заметила, что кое-где остались небольшие пятна. Она решила, что мечом он владеет так же красиво, как и работает топором. Но офицер то ли ещё не настолько оправился от ранений, как утверждал, то ли что-то задумал, потому что с превеликим удовольствием занял второе место. Он хлопнул победителя по плечу, поздравил его, купив бутыль эля, и удалился, весело насвистывая.

* * *

Вплоть до вечера Исте не удавалось поговорить со своей горничной с глазу на глаз. После ужина они вышли на балкон лучшей на постоялом дворе комнаты с видом на городскую площадь. Внизу на мощёной мостовой праздник продолжался, начались музыка и танцы в кружевном свете сотен красивых резных фонариков, развешанных по всей площади на деревьях перед храмом. Веселье пока ещё не превратилось в буйство, поскольку девушек тщательно опекали их родственники. Ближе к ночи, когда все юные создания уйдут, наступит время для серьёзной пьянки.

Иста уселась на стул, вынесенный сюда специально для неё; Лисе опёрлась на деревянные перила и с тоской смотрела на танцоров.

– Ну, – немного спустя подала голос Иста, – что вы с Фердой наговорили друг другу перед заездом? Что вас так распалило?

– Ох, – Лисе полуобернулась, поморщившись. – Да глупости всякие. Он сказал, что нечестно с моей стороны участвовать, ведь мой конь слишком хорош и быстр для деревенских соревнований. Будто его собственный вороной не лучшее, что можно найти в Кардегоссе! А потом он ещё заявил, что эти скачки не для женщин, хотя вокруг было полно девушек! Ещё бы, это скачки во имя богини! Мужчины же могут выступать только от имени женщины, а он взялся защищать вашу честь.

– Да уж, не совсем логично, – пробормотала Иста.

– Он был отвратителен. Что ж! Я ему показала.

– Мм-м… Но ты также показала, что он был в чём-то прав. Твой конь во много раз превосходит виниаскских кляч.

– Его конь тоже. Если бы я по этой причине отказалась участвовать, то и он бы не стал.

Иста молча улыбнулась, а Лисе, немного подождав, вернулась к созерцанию танцующих. В местных деревенских танцах мужчины и женщины плясали то отдельно, хороводом, взявшись за руки, то вместе, следуя сложному рисунку, который, перекрикивая музыку, задавал заводила. Многие из фигур требовали немалой энергии и сопровождались кружением верхних и нижних юбок и ритмичным топаньем ног.

Иста не могла решить, повлечёт ли трудности вспышка, промелькнувшая между двумя её приближёнными, или наоборот. Честно говоря, она не знала, действительно ли её горничная, столь поспешно принятая на работу, – девушка. Девицы-курьеры наверняка заботятся о том, чтобы не забеременеть, иначе они потеряют средство к существованию, но это отнюдь не значит, что они воздерживаются от сексуального общения, или невинны, или просто ничего не знают об этой стороне отношений. А если невинность основывается на незнании, то худшего средства защиты не придумаешь.

При дворе Иаса Иста не могла не узнать способы, как мужчина и женщина – или любая другая комбинация участников – могут доставить друг другу удовольствие, не рискуя получить последствия в виде детей. И королева понятия не имела, ни сколько способов эти самые девицы-курьеры обсудили в своих спальнях, ни научили ли своих питомиц таким секретам дамы, что присматривают за ними и которые сами в молодости были курьерами. В любом случае, будучи фермерской дочкой и видя спаривание животных собственными глазами, Лисе знала обо всём гораздо больше, чем Иста в её годы. Но эмоции всегда готовы учинить смуту при дворе физиологии.