7

Марина проснулась, судорожно хватая телефон и прищуриваясь; на экране на нее смотрело число 03:33. Она все еще была на диване, в уличной одежде, поменянной местами. Она стянула с себя блузку, выполняющую функцию юбки, и пошла в свою комнату, не включая свет по дороге.

Она открыла шкаф, доставая трусы и сразу же их надевая. Она почувствовала облегчение, словно вчерашний день наконец-то завершился только сейчас, когда она переоделась. Спать ей больше не хотелось, несмотря на то, что ей завтра придется идти на работу, с которой она уже передумала увольняться. В любом случае, после вчерашнего меня наверняка уволят…

Она только сейчас вспомнила о том, что в библиотеке находились камеры видеонаблюдения, мысленно умирая от стыда, заставившего ее замереть на месте, держась за дверцу шкафа. Записи можно было посмотреть с компьютера, за которым она работала, и ни Мира, ни она сама, никогда их не пересматривали, находя их даже более скучными, чем сканирование штрихкодов на книгах.

Я должна их уничтожить. Марина понимала, что никто не увидит ее оцифрованное изнасилование, но не могла спокойно жить дальше, зная, что позорная существует. Она была готова прямо сейчас бежать на работу, лишь бы перестать смотреть в одну точку и грызть ногти, пока мысли о том, что будет, если это увидят, безостановочно крутились в ее голове.

Девушка ходила по темной квартире кругами, из спальни в гостиную и обратно. Слово заведенная, она не могла усидеть на месте. Марина чувствовала фантомные воспоминания, блуждающие по телу, как руки ожившей сущности схватили ее, заставляя нагнуться, и она вторглась своим хером в ее анус, который до сих пор болел. Она хотела пойти в душ, но остановилась, думая, что грязь, которую оставил на ней дух, ничем не смыть.

Она села на диван, ерзая и пытаясь принять удобное положение. Усевшись, Марина включила телевизор, слушая новости.

«Десятилетний Женя из Екатеринбурга спас котенка с дерева»

– Какой молодец… – она прошептала, пряча лицо в коленях.

Девушку клонило в сон, но она не могла и не хотела спать, чувствуя, что ее незваный сосед вот-вот объявит свое присутствие.

Марина уже сопела, когда ей пришлось резко вздрогнуть и завертеть головой, пытаясь установить источник резкого звука, разбудившего ее. Она слышала, что упало что-то тяжелое, и подумала, что это могла упасть лейка, наполненная водой до краев, с ее холодильника. С раздражением вздохнув, и думая, что нижний этаж топить не хочется, она пошла, сонливо шатаясь, вытирать предполагаемою лужу.

Девушка выронила тряпку из рук, видя черное, сгорбившеясе существо за ее столом, ехидно смотрящее на нее горящие красным глазами. Прошло меньше секунды, но она растянулась на часы, пока они смотрели друг на друга; зияющая дыра вместо рта ширилась пропорционально раскрывшимся от ужаса глазам Марины. Оно исчезло, испарилось словно и не было здесь, а девушка была во сне, но она почувствовала совершенно реальную боль в затылке, когда упала в обморок, ударяясь об край стиральной машинки.

Разум Марины словно был во сне, пока ее тело ощущало реальный мир вокруг себя. Она слышала издевательские, полные злобы и насмешек шепотки вокруг себя, лай собак и карканье ворон. Девушка словно была в туманном хороводе, который кружился вокруг нее, не показывая своих участников. Она ворочалась на месте, пытаясь их высмотреть, но в конечном итоге только падала на землю с кружащейся головой, вызывая дополнительные вспышки смеха. Девушка чувствовала, как слезы по ее щекам текут в обоих мирах, пока она только хотела, чтобы ее оставили в покое.

Она проснулась, когда они наконец-то ее отпустили, хватаясь за горло и пытаясь вдохнуть. Тогда она наврала психиатру, но теперь, ее действительно мучали панические атаки, вызванные потусторонним присутствием, как и все ее остальные проблемы. Марина сделала глоток воды, снова давясь и кашляя. Она выпила целый стакан до последней капли, направляясь на кухню за добавкой. На пороге кухни она замерла, держась за саднящий затылок, ожидая увидеть внезаного проявившегося мучителя снова и не понимая, как оказалась в гостиной, упав в обморок на кухне.

Она держалась за дверной косяк, боясь двигаться дальше, но чувство жажды словно подтолкнуло ее в спину, заставляя дойти до чайника. Наполнив стакан до краев, она почти что выбежала, расплескивая воду и садясь на диван, словно в защитную крепость. Она уже убедилась, что в ее доме не было ни одного безопасного места, но уютный диван дарил толику спокойствия своими огромными размерами. Марина снова опустошила стакан, удовлетворившись, поставила его рядом. Она коснулась затылка, проходясь по нему пальцами и чувствуя пульсирующую боль, но не замечая влаги под подушечками пальцев.

Девушка прошла в прихожую, подходя к зеркалу и открывая фронтальную камеру на телефоне. Она осмотрела себя, видя красное пятно в волосах, которое выглядело так, словно обильно льющуюся кровь вытерли, и теперь остались только засохшие остатки. Живя в одиночестве и не ведя дружбы ни с кем в округе, она искренне не понимала, кто пришел ей на помощь. Марина не хотела, и не могла принять вариант, что сущность решила позаботься о ней, после того, как довела до обморока одним своим внешним видом; однако, она и сама не могла доползти до дивана и вытереть кровь в бессознательном состоянии. Что-то не клеилось; только потому, что девушка решила не пользоваться клеем в виде сдавшейся логики, расписавшейся в существовании паранормального, а воспользоваться водой в виде подступающей паники.

Нет, нет, нет! Это невозможно! Оно не могло… Потому что… Ну… Не могло и все! Да… Именно так… И вообще… Этого не существует… Нет, существует… Я… Схожу с ума..? Нет, ты просто упала в обморок, Марина… Может у меня сотрясение мозга? Мне нужно к врачу!

Она взяла в руки телефон, замечая, что на часах уже 10.01, и новое сообщение от Миры.

Черт, я опоздала на работу! Точнее, все еще опаздываю…

«Привет. Все в порядке? Пробки?»

«Првет я очн пльхо сеебяя чувствбуею едук враупчу»

Понимая, что не сможет сегодня работать, она написала трясущимися пальцами сообщение и отправила его, не в силах правильно исправить расплывающийся мелкий текст перед глазами.

Надеюсь, Мира поймет, что я написала. Мне так плохо, все кружится перед глазами…

Девушка оперлась на подушку, прикрывая глаза и впадая в чуткий сон, чувствуя разрывающую головную боль, удерживающую ее от проникновения в мир сновидений, туда, где ее уже заждались.

Марина проснулась, чувствуя себя намного лучше, даже свежо и бодро. Крепко выспавшись, не видя кошмаров, и встав к вечеру, у нее были ясные мысли и четкая картинка перед глазами. Может, мне стоит почаще стукаться головой…

Девушка встала с дивана в приподнятом настроении, которое сразу улетучилось, когда ее шатающееся тело чуть не упало. Нет, мне действительно стоит обратиться к врачу.

Решив, что завтра она отправится в больницу, а сегодня ей нужно набраться сил перед походом туда, Марина достала свой скетчбук, уже запылившийся, и взяла карандаш, закатившийся под диван. У нее был ограниченный выбор занятий с кружащейся головой, и рисование было отличным выбором. Выплесну свои эмоции на бумагу…

Марина начала плавно выводить линии, которые быстро превратились в хаотичные штрихи, создающие беспорядочный набросок без четких границ. При гудящем освещении единственной включенной лампы, картина на кремовом листке бумаги выглядела особенно зловещей. На Марину снова смотрели глаза, которые заставили ее упасть в обморок, блестя уже не от беспрецедентного зла, а серого графита. Девушка вырвала листок, комкая его и кидая себе за спину. Она снова принялась вырисовывать непонятные фигуры на шершавом полотне, надеясь, что в этот раз у нее получится что-то более безобидное.

Неуверенные линии карандаша превращались в сгорбленное темное пятно, как бы девушка не старалась нарисовать что-то другое. Она хотела выплеснуть эмоции, и она это делала; правда создавая на бумаге их причину, а не сами чувства. Единственное, что радовало Марину, это возможность разорвать схематичного обидчика на мелкие куски и раскидать вокруг, словно конфетти.

Она отбросила блокнот, раздосадовано потирая пальцы. Кисти рук устали от нервного сжимания карандаши, а остальные части ее тела были слишком болезненными, чтобы использовать их для развлечения. Марине не оставалось ничего, кроме как вернуться к своему повседневному занятию: просмотру сериалов.

Она включила телевизор, натыкаясь на передачу для домохозяек. Ее никогда не интересовали рецепты, транслируемые на экране, но процесс приготовления шоколадного торта показался ей невероятно аппетитным. Обнимая подушку, глазами прикованная к экрану, девушка внимательно рассматривала каждый шаг женщины, руководящей процессом готовки. Она уже было взяла блокнот в руки, чтобы записать рецепт поверх темного пятно, но резко остановилась, ища пульт, когда канал переключился.

– Опять ты села жопой на кнопки на самом интересном месте, – раздраженная, она начала скидывать подушки с дивана, с удивлением находя пульт лежащим рядом со стаканом.

– Но я же не могла до него дотянуться… – Марина задумалась, отвлекаясь на внезапные стоны, идущие из телевизора.

Девушка не обратила внимания на то, что перед ней был канал, которого она никогда раньше не видела. У нее не было кабельного телевидения, и она не помнила, чтобы оформляла подписку на порнографию, но не смогла оторваться от вида того, как властно мужчина схватил женщину за волосы, заставляя ее открыть рот и впустить его член внутрь. Он сразу начал быстро и жестко двигаться в ней, заставляя ее давиться на его стволе.

Марина внимательно смотрела на экран, пока ее рука против воли хозяйки тянулась к трусикам. Она не могла поверить, что ее будет возбуждать наблюдение за чужим половым актом, но она уже была такой мокрой, как актриса на экране, во влажную пизду которой загнал свой хуй второй участник, появившийся из-за угла.

Она смотрела, пальчиками играясь со своим клитором, как незнакомую ей женщину ебут во все щели, наслаждаясь ее страданиями, как ее насильники.

Ой, я что, заодно с ними?

Марина сопротивлялась видениям разума, который представлял ее на месте актрисы, заставляя девушку непроизвольно раздвигать ноги пошире и проникать своими пальцами вглубь липкой дырки, которая жаждала настоящего члена.

Она уже могла почувствовать, как ее берут за горло, словно провинившуюся девочку, со всей жестокостью заставляя сосать и прыгать на членах. Как шлепают по заду и сиськам, как мерзкую шлюху, которую нужно наказать. Марина непроизвольно застонала от фантазий, переносившихся на экран. Все, на что она когда-либо дрочила за свои двадцать восемь лет, реализовалось на экране. На секунду ей захотелось, чтобы оно реализовалось и в жизни. Она яростно терла свою киску, извиваясь под своей горячей ладонью, пальцы которой громко скользили внутри ее сочной дырки.

Ее глаза непроизвольно закрылись от удовольствия, пока она слушала, как смешиваются стоны ее и порноактрисы. Она не обращала внимания, на то, как чужие руки скользят по ее телу, убеждая себя, что все, что происходит за ее закрытыми веками – фантазия, а не ловко подстроенная ловушка для того, чтобы она отдала свое тело в использование добровольно.

Мечты, чтобы все ее дырки были заполнены, исполнялись в эту же секунду. Марина ощущала, как ее тело приподняли, в воздухе вгоняя хер в ее очко, заставляя ее прикусить губу. Она не возражала, пока ее грудь жестко мяли, царапая и оставляя красные следы шлепков. Пока она не видела, что с ней забавляется, и могла представлять, что это целая группа мужчин, ее все устраивало.

Она видела, как они грубо хватают ее за руки и ноги, чтобы использовать, как игрушку, которую не могут поделить; потом они решают, что дырок хватит на всех, опрокидывая ее на спину, чтобы сразу заткнуть рот членом, а пизду и анус заполнить стоящими хуями. Они будут ебать ее быстро, по-животному, только лишь доставляя удовольствие себе, а ее не считая за человека, а секс-куклу, годящуюся лишь для удовлетворения их желаний.

Марина двигалась в такт членам, которые заполняли ее дырки, боясь открывать глаза, заменить свой оргазм страхом. Она закричала, чувствуя судорожную пульсацию в теле, обмякая и хватаясь за подушки, пока хуи в ее дырках исчезли, словно снег, расстаявший на солнце.

Девушка лежала, вяло поглаживая клитор, все еще держа глаза закрытыми. Телевизор снова переключился на канал с новостями, и теперь она слушала о том, что пенсионерке из Сибири подарили компьютер.

Зачем? Она же не умеет им пользоваться, впрочем, как и я мозгом… Я же прямо сейчас… Занималась этим… С… Нет. Нет. Я не буду об этом думать.

Она натянула трусы на место, нехотя открывая глаза. Вокруг ничего не изменилось; она была одна, окруженная стыдом. Ей было стыдно перед собой и этой сущностью, перед которой и под которой только что извивалась, радостно и добровольно. Она могла пережить то, что дрочила под порно, в котором унижают достоинство женщин, но то, что это увидел злой дух и еще поучаствовал… Теперь ей казалось, что все ее последущие попытки сопротивления будут бессмысленными и лицемерными. Я конченная блядь…

Марина покраснела, задумавшись не о том, как дух переключил канал, а о том, как он узнал, какое порно она предпочитает. А что если оно умеет читать мысли? А что если оно слышало о том, что я думала, когда меня насиловал алкаш в библиотеке..? А что если..?

Девушка перебирала в уме все постыдные случаи, в которых думала противоположно тому, что делала. Закончив размышления, она была уверена в том, что все происходит потому, что она этого заслуживает.