ГЛАВА 2. Кристина

Кристина приехала из Питера с чемоданом, набитым профессиональным микрофоном, петличками и портативной студией для полевых записей. До приезда она более трёх лет уже работала с профессиональными музыкантами – сводила треки так, что ультразвуковая частота басов сводила с ума даже скептиков. Её последний проект – подкаст «Тихие голоса» – собирал истории людей, которые живут в акустических аномалиях – в домах у взлётной полосы, в квартирах с вечно гудящими трубами, у железной дороги.

Не то, чтобы она была уж слишком одержима своей работой, но ей очень хотелось поехать в экспедицию по заброшенным местам России, где акустика руин создаёт «эффект поющего ветра». На экспедицию нужны были средства. Они вообще ей были нужны, чтобы спокойно работать и творить, не ориентируясь на дед-лайны и разные тупые коммерческие заказы.

Когда Никита заговорил с ней о контракте, она вдруг сказала: «Я хочу записать вашего ребёнка – первый крик, первые звуки, это чистая частота без искажений». Она могла ещё долго говорить о звуках.

Лиза сидела с каменным лицом. Вроде бы, она подходила для суррогатной матери, все анализы были удовлетворительными, рожала уже, внешне была симпатичной, с красивыми зубами и огромными карими глазами, но была в ней какая-то непонятность, налёт какого-то лёгкого творческого неадеквата. По-другому она не могла сформулировать. В итоге всё-таки остановилась на её кандидатуре.

– Что значит, сын живёт с бывшим мужем? Суд обычно оставляет ребёнка матери. Получается, она сама отдала его мужу? Разве это хорошо? – спросила Лиза Никиту в машине.

– Я спрашивал. Мне тоже стало интересно.

– И?

– Сказала, что муж был из очень состоятельной семьи в другой стране. Она ничего не смогла сделать. Ей до сих пор не дают с ним видеться. Иначе она бы не смогла оттуда уехать.

– Она тебе понарассказывает. Ещё какое-нибудь многожёнство приплетёт, бесправие.

– Тебе не всё равно, Лиз?

– Ты её уже защищаешь. Есть в этом какая-то корысть, в её суррогатном материнстве, помимо денег.

– Но ты же согласилась, – Никита уже занервничал.

– Да, я согласилась. Я разве не могу поделиться с тобой своими подозрениями?

Кристина забеременела с первого раза. Всё пошло, как по маслу.

Никита арендовал сурмаме двухкомнатную квартиру с огромной кухней и верандой в элитном доме. Маленькую комнату по просьбе Кристины переоборудовал в мини-студию со звукопоглощающими панелями. Она тут же поставила туда синтезатор.

Никита зашёл как-то к ней вечером после предварительного звонка, чтобы передать свежие ягоды и деньги за месяц. На дверной звонок никто не отвечал, он открыл дверь своим ключом и застал её сидящей на полу в позе лотоса, с закрытыми глазами в наушниках. Перед ней лежал диктофон, а на экране ноутбука прыгали звуковые волны.

– Подожди секунду, – шепнула она, не открывая глаз, – я почти поймала.

Он замер, не понимая, что происходит. Уловил лёгкий запах ванили.

Она наконец сняла наушники и улыбнулась. Её белозубая улыбка казалась ещё красивее на фоне коротко подстриженных тёмных волос, улыбка была как бы основным украшением её облика.

– Слышал?

– Что?

– Тишину, – опять улыбнулась.

– Ты записываешь тишину?

– Да, это мой новый проект – «Звуки отсутствия».

Он посмотрел на её тонкие пальцы, которыми она аккуратно сохранила файл, и подумал, что Лиза никогда бы так не смогла – она всегда заполняла тишину словами, даже если они были лишними.

Но быстро одумался. «Меня это не касается».

– Расскажи, какая она.

– Кто? – не понял Никита.

– Лиза. Не внешность, расскажи, как она звучит.

Никита никогда не думал об этом. Он даже не понял, что в таком случае надо говорить, что точно.

– Она, – в голове звучало странное слово, – как диссонанс. Красиво, но с надрывом.

Кристина почему-то засмеялась. То ли он сказал это нерешительно, то ли сморщился как-то необычно.

– Ты только что описал альтернативный рок.

Не понял – обижаться или гордиться.

Потом она включила запись – его голос, наложенный на шум дождя. И вдруг Никита услышал то, чего не замечал раньше: его слова о Лизе звучали устало.

Он быстро поблагодарил Кристину неизвестно за что, попрощался и ушёл, то есть вылетел, если не как пробка из бутылки, то близко к этому. Он убежал. Испугался. Она начала его засасывать.

– Представляешь, лежит на УЗИ в наушниках, – возмущалась Лиза за ужином.

– Ну, странная, да, – поддакнул Никита.

– Я её спросила: «Ты, что, сердцебиение моего ребёнка записываешь как трек?»

– А она что?

– Хмыкает. Ещё положить? – Лиза приготовила жареную треску с орехами. Никита ел с удовольствием.

– Да.

– Знаешь, к какому выводу я пришла?

– Насчёт Кристины?

– Ну, естественно, – Лиза положила мужу ещё один кусок рыбы, – она относится к этой беременности, как к арт-проекту. Деньги деньгами, но ещё и арт-проект. Я уверена, что она ведёт аудио-дневник, якобы для себя. Вот такие у меня умозаключения. Не знаю, мы имеем право это запретить, как считаешь?

– Запретить что? Как ты можешь отследить, что она там записывает, когда остаётся одна? В контракте ничего такого нет.

– Ты опять её защищаешь, – фыркнула Лиза.

– Скажи всё до конца. Чего ты не хочешь?

– Я думаю, она задумала какую-нибудь внутреутробную аудио биографию. Всё чудесно, только это не её ребёнок, и торговать потом своим шедевральным альбомом я ей не позволю.

Лиза встала. Она вся кипела. Понятное дело, что не только из-за этого так называемого альбома. Альбом стал поводом. Лиза нервничала, потому что начала ревновать Никиту к Кристине.

ГЛАВА 3. Мексика

Никита замечал за собой странное: он стал чаще думать о Кристине. Не о её работе, не о беременности, а именно о ней. О том, как она смеётся, когда он говорит что-то нелепое. О том, как она слушает звуки, будто слышит в них что-то недоступное другим. О том, как её пальцы скользят по клавишам синтезатора, будто она не играет, а разговаривает с инструментом.

Лиза тоже это замечала.

–Ты опять к ней едешь? – спросила она как-то утром, когда Никита собирался отвезти Кристине свежие анализы. И ведь встал раньше обычного без капризов и недовольства.

– Ну да, – он не поднял глаз, – Ты же сама просила следить за её состоянием.

– Я просила, чтобы врач следил. А не ты лично. Как-то так.

– Лиз, хватит, – Никита резко закрыл папку с документами, – Ты сама её выбрала.

– Я выбрала суррогатную мать, а не нового члена семьи и не… – она замялась.

– Не что?

– Не твою новую музу! – выкрикнула Лиза.

Тишина накрыла тяжёлым одеялом.

Никита молча взял ключи и вышел.

Странное дело. Он же не ехал к любовнице в жаркие объятья, его не ждал секс, куда мужики обычно несутся сломя голову, забывая о том, как выглядят со стороны, он спешил просто к женщине, то есть другому человеку. Был ли явный сексуальный подтекст, он ещё не понял, так как когда он есть, то устоять трудно, а он себя спокойно держал в руках. Остановился на том, что просто это беременная его ребёнком женщина, с которой он не спал, и которая, сделав своё дело, то есть выносив этого ребёнка, исчезнет навсегда. Получалось новое сплетение чувств в старом биороботе, который в итоге запутался.

Кристина открыла дверь в лёгком халате босиком. Красивые узкие ступни с нюдовым педикюром. На щиколотке болталась тоненькая цепочка с какой-то маленькой золотой монеткой. Этого стало достаточно, чтобы восхититься и почувствовать, что сексуальный подтекст всё-таки есть.

– О, ты привёз! – она потянулась за папкой, и её пальцы на секунду коснулись его.

– Да, – Никита задержал взгляд на её животе. Уже видно. Захотелось потрогать её

– Заходи, я как раз записала кое-что интересное.

Он вошёл. В студии пахло ванилью, как всегда, и чем-то электронным – жужжал процессор.

– Слушай, – Кристина надела на него наушники.

И он услышал.

Свой голос.

Тот разговор, когда он сказал, что Лиза – как диссонанс. Но теперь его слова были наложены на едва уловимый звон, будто кристаллы бьются друг о друга.

– Что это? – он снял наушники.

– Это твои эмоции, – улыбнулась Кристина, – Ты так говорил о Лизе, но в твоём голосе был… металл.

– Металл?

– Да. Как будто ты не просто устал. Ты… заперт.

Никита почувствовал, как загорелось лицо, как будто его публично уличили в краже. Она слышала то, чего он сам не осознавал.

– Ты слишком много обо мне думаешь, – пробормотал он.

– Я думаю о звуках. А ты – звучишь интересно.

Она подошла ближе.

И в этот момент зазвонил телефон.

Лиза.

– Где ты? – её голос был резким и нервным.

– Я… у Кристины. Привёз анализы.

– Уже два часа!

– Мы… обсуждали детали.

– Какие детали?! – Лиза почти кричала, – Ты что, забыл, что у нас сегодня ужин с родителями?!

Никита закрыл глаза. Правда, забыл.

– Я сейчас еду.

– Не беспокойся! – Лиза бросила трубку.

Кристина смотрела на него с лёгкой жалостью.

– Всё плохо?

– Всё, как обычно.

–Знаешь, – она вдруг положила руку ему на плечо, – иногда людям просто нужно… выдохнуть.

Он посмотрел на её пальцы. Тонкие, тёплые.

И понял, что хочет остаться. Но как остаться? Чтобы что? Она же не дура и чувствует, что я борюсь. Кто знает, что у неё на уме.

Всё так, но жизнь никого не ждёт, она проходит, и потом становится жалко, что чего-то не сделал, не попробовал, а тебе давали шанс.

– Я поехал. Если что-то будет нужно, сразу пиши.

Вырвался. Обманул сам себя. Молодец.

Конфликт нарастал.

Лиза то молчала, то взрывалась.

– Ты влюблён в неё? – спросила она однажды ночью.

– Что? Нет!

– Тогда почему ты проводишь с ней больше времени, чем со мной?

– Лиз, это просто работа.

– Работа? – она засмеялась. – Ты даже не понимаешь, как ты звучишь, когда говоришь о ней.

Никита сжал кулаки.

– И Лиза про звуки? Хорошо. Давай решим это.

– Как?

–Уедем. На две недели. Только мы, – это только что неожиданно прилетело в голову. Куда-то сбежать от этого наваждения, которое спутает всю жизнь и не приведёт ни к чему хорошему, даже просто потому, что Лиза останется несчастной. Она этого не заслуживает.

Лиза замерла.

– Куда?

– В Мексику, – ткнул пальцем в воображаемый глобус Никита.

Она смотрела на него, будто проверяя, не шутит ли он.

– Ты серьёзно?

– Да. Без телефонов. Без работы. Без… всего.

Лиза медленно кивнула. Ей понравилась идея.

– Хорошо. Запускаем, – сказал так, как будто дал добро на новый проект на работе.

На следующий день Никита заехал к Кристине, чтобы предупредить, что будет в отъезде. Хороший как бы нейтральный повод, не вызывающий особых неправильных мыслей. Можно было бы сообщить об этом по телефону, ну, что уж там.

– Мексика? – она подняла брови, – Круто.

Он заметил лёгкое разочарование, её как будто это неприятно кольнуло.

– Да… Нам нужно…

– Выдохнуть, – закончила за него Кристина, – и успокоиться. Там очень интересно.

Он кивнул.

Она не спросила, куда точно в Мексику, как будто Мексика – это маленький городок, где всё под рукой и спрашивать не о чем.

– Ты записываешь каждое моё слово, да? – попытался пошутить.

– Только важное, – она улыбнулась.

И почему-то в этот момент он почувствовал лёгкую грусть.

Но это уже не имело значения.

После завтра они улетали.

И, возможно, это был их последний шанс. Его и Лизы.