Глава 4

Передвигаться в этих многослойных тряпках оказалось невероятно тяжело. Они путались между ног, словно назойливые путы. Приспособления для задних лап для защиты от ран стягивали пальцы, отчего они болезненно ныли. Но лиса стиснула зубы и терпела: отныне ей нужно придерживаться человеческого внешнего вида. Получив новый облик, Мэйли утратила возможность жить как дикий зверь. Пусть её мечты и не оправдались, нынешняя ситуация сулила неплохие перспективы.

Хуа Айминь вела её по Аметистовому дворцу, размеренно шагая по каменной тропе. Она объяснила, что дворец Повелителя самый величественный на просторах пяти миров. Равный ему лишь Дворец Небесного Владыки, Тяньгонг. Но лиса не поверила ей: видя красоту ночного мира, она не могла вообразить хоть что-то отдалённо схожее. Ароматы, переплетающиеся в этом месте, будоражили, сила и мощь местных демонов заставляла лису трепетать от страха. Её соседями по лесу Скорбящих птиц были слабые духи, недостойные обитать в мире демонов. А здесь каждый встречный имел невероятный запас духовной силы и тьмы.

Прежде Мэйли не ведала, что ночь может быть настолько яркой. Солнце здесь не всходило, лишь луна царствовала на небосводе. Она освещала мир своим мягким светом, обнимая каждого демона. Подобно матери всего сущего, она нежно касалась и питала своим светом их мрачные души Лисе невероятно повезло повстречать Владыку, пусть и в столь печальных обстоятельствах. Интересно, как часто он вот так сбегает в Срединный мир и зачем? Там царят иные законы, небожители ревностно следят за передвижениями демонических созданий. Даже ей, мелкой и незаметной, несколько раз приходилось скрываться от их цепких лап.

Наставница привела Мэйли в просторную комнату, она назвала её учебным кабинетом. Видя блестящие от интереса глаза лисы, Хуа Айминь терпеливо познакомила её со всем, что было внутри. Непонятные пеньки, которые та уже видела прежде, учительница назвала столом. Мэйли осторожно потрогала отполированное дерево, боясь уколоть нежные пальцы. За этим странным предметом люди занимаются учёбой и пишут на тех листках, как у Повелителя. Неизвестно зачем, может, им нравится портить деревья?

Насильно усадив Мэйли за стол, демонесса протянула ей бамбуковые дощечки, скреплённые тонкими верёвочками и скрученные в трубочку. Лиса такие когда-то встречала, они, разорванные, валялись рядом с телом человека. Девушка склонила голову к плечу, не решаясь взять их. Мгновенье, и на её голову обрушился хлёсткий удар этой штукой, звонко щёлкнувшей от соприкосновения с волосами. Ай, больно же, безумная! Голова резко заболела, и лиса, зашипев, обхватила её руками.

– Это книга, – поучительно сказала эта ненормальная, с громким стуком кладя на стол дощечки. – Ты должна уметь читать и писать, иначе выжить в Срединном мире будет крайне сложно.

– У-у-у! – протянула Мэйли, хныча от боли. К небожителям её учебу и книги, не станет она их учить. Как же больно-то.

– А ну прекращай ныть, неженка, – рявкнула Хуа Айминь, склоняясь над плачущей лисой. Она обхватила руками свои бока и произнесла: – Думаешь, я хочу с тобой нянчиться? Да делать мне больше чего! Но Владыка приказал, и я убью тебя, но сделаю достойным демоном похоти!

– Ы-ы-ы, – Мэйли замотала головой, отползая от неё.

Страшно, очень страшно. Учительница словно приготовилась к прыжку, сжимая пальцы и сверкая глазами. Лучше Мэйли вернётся в свой лес, там хоть всё знакомо и безопасно.

– Стоять! – крикнула Хуа Айминь, хватая девушку за ворот ханьфу. Рывком посадила её на место, надавливая руками на плечи. – Меня раздражает твоё мычание, сделай с ним что-то немедленно.

– А? – Как она себе это представляет? Лиса потратила сотню лет, чтобы начать говорить. Как ей вернуть речь в сию секунду?! – Х-р-хо.

– Вот, давай активнее, – рявкнула Хуа Айминь, продолжая нависать. Её длинные чёрные волосы касались стола, хоть и были собраны лентой. – Ты теперь перевёртыш, как собираешься выживать в Срединном мире, не умея говорить?!

– Й-й-я… н-не… м-м-мог-гу… – каждый звук давался с невероятным трудом. Мэйли выдавливала их из горла, словно выгрызая из камня.

– Всё ты можешь, бестолочь, – впервые усмехнулась Айминь. Она выпрямилась и похлопала девушку по голове, даруя необычные ощущения. – Тренируйся, прежде чем мы начнём учить письмо, ты должна овладеть речью.

Несколько часов подряд эта бестия истязала лисий рот, требуя повторять слова. Она вдалбливала в голову Мэйли, что человеческие лапы называют руками и ногами, а мех на её новом теле – волосы. Хуа Айминь упорно заставляла говорить и говорить, отчего язык девушки уже ныл и требовал пощады. Рот устал, как никогда прежде. Однако она словно перешагнула невидимый рубеж, не позволявший прежде разговаривать. С каждой минутой становилось всё легче и легче, хотя без ошибок не обошлось. Лиса пыталась вновь и сбивалась, язык заплетался, а смысл некоторых слов ускользал от неё. Когда сдавали нервы – Хуа Айминь успокаивала, что весьма удивительно, и объясняла более доступно.

К концу занятия Мэйли молила о пощаде, едва не падая наставнице в ноги. Голова разрывалась от обилия новых знаний, а на языке, она уверена, появились мозоли. Хныканьем и скулежом у Мэйли получилось выбить. Хуа Айминь сжалилась и даже дала поесть – ароматные комки чего-то неизведанного, что носило название «баоцзы». Пирожки на пару, с вкуснейшей начинкой из красных бобов, оказались пищей, равной ци. Откусив лишь кусочек, лиса пискнула от удивления, едва не проглатывая язык от нового вкуса. В одно мгновенье она умяла весь баоцзы и с горящими глазами уставилась на медленно жующую Хуа Айминь.

– Что? – хмуро спросила та. – Я тебе уже дала один.

– Можно ещё? – робко спросила Мэйли, её щёки моментально загорелись, как небесные фонарики. Будь у неё хоть один хвост, он бы уже подметал пол.

– Хм, – наставница задумалась, глядя на баоцзы в руках.

Сглотнув, лиса обхватила живот руками, он требовательно заурчал от голода. Вздохнув, Хуа Айминь достала ещё один пирожок и бросила в сторону Мэйли. Ловко схватив его, та с жадностью впилась зубами в мягкое тесто. М-ням, вкуснотища. Мясо, конечно, гораздо лучше, но и эти баоцзы достойны внимания. Ей с трудом получилось себя успокоить, дабы начать растягивать удовольствие. Слишком давно она не ощущала такого наслаждения от еды, наверное, последний раз был лет сто назад. Тогда в её лесу разграбили и убили целую толпу людишек, а в их повозке она нашла плетёную штуку с вяленым пряным мясом. Пришлось отбивать добычу у других демонов, однако лиса справилась и пару дней поедала эти чудесные мясные полоски.

– Так, для первого дня достаточно, Мэйли, – доев, спокойно произнесла Хуа Айминь. Она легко встала на ноги и отряхнула чёрное ханьфу. – Завтра начнём изучать письменность, а то это веселье растянется на долгие годы.

– Не хочу, – буркнула лиса, облизывая пальцы. Хмуро посмотрев на учительницу, она спросила: – Зачем мне это всё? Что значит «демон похоти»?

– Твоей миссией, дарованной Владыкой, стало принесение в жертву людей. Самый простой способ – очаровывать их мужчин и вести на алтарь, а для этого нужно многое уметь, – нравоучительно начала Хуа Айминь. – Петь, танцевать, музицировать и доставлять им наслаждение. Всё, что они пожелают, прежде чем ты вонзишь в их прогнившие сердца свои когти. Лисы всегда были идеальными демонами похоти, вы – образцовые лицедейки и куртизанки, у которых страсть в крови.

– Значит, принесение жертв Владыке… – задумчиво протянула Мэйли, прикусывая губу. Сложная задача, опасная, но выполнимая. В груди царила полная уверенность, что это не составит особой трудности, однако Мэйли совершенно не желала учиться. – А без обучения совсем никак? Разве нельзя караулить их и просто убивать?

– Совсем глупая? – удивлённо выкрикнула Хуа Айминь, приподнимая брови. И чего так кричать, лиса же ничего такого не сказала. – Тебя небожители тут же поймают и убьют, не посмотрят на твой человеческий облик. Нужно осторожно подводить людишек к алтарю, хитростью и обманом, иначе попадёшься – и здравствуй, Тропа Души.

– Как же так, – расстроилась Мэйли, понимая, что выбора нет. Хочет она или нет, но занятия необходимы.

На мгновение лиса испугалась: стань она перевёртышем как положено, кто бы занимался с ней? Навряд ли другим демонам есть дело до молодняка.

Выйдя из учебного кабинета, Хуа Айминь повела лису к кухне. Пусть они и не люди, однако есть им тоже нужно. Человеческая пища хорошо утоляет голод, а тьма, витающая вокруг, подпитывает ци. Идеальное место для совершенствования и улучшения дяньтяня. Мэйли уже гораздо увереннее шла, привыкнув к обуви и ханьфу. Её немного даже гордость брала, что на освоение таких сложных вещей ей потребовалось совсем немного времени. Она была уверена, что другие демоны потратили на это гораздо больше времени. Всё же быт человека слишком отличается от привычного им, демонам-животным.

Кухня Аметистового дворца встретила жаром горящего пламени, ароматом мяса и специй. Демоны-повара бегали по просторному помещению, подготавливая продукты. Мэйли обхватила руками живот в надежде скрыть его громкое урчание. От витающих вокруг запахов кружилась голова и просыпался зверский аппетит. Бедные те, кто вынужден вдыхать здешний воздух, так ведь можно захлебнуться в слюне. Хуа Айминь тепло поприветствовала поваров, с лёгкостью дегустируя готовые блюда. Лиса же могла лишь облизываться, видя тарелки с разными овощами и мясом, незнакомые и оттого слишком притягательные. Ей тоже хотелось ощутить этот невероятный вкус, который сам собой появлялся во рту. Но нельзя, не для неё это готовили. Увидев голодные глаза демонессы, один из поваров сжалился и дал ей куриную ножку. Она никогда прежде не ела настолько вкусного мяса, даже в самые лучшие годы своей жизни. Одно лишь это уже повод остаться во дворце и вплотную заняться учёбой.

Глава 5

На следующий день Хуа Айминь вновь привела лису в учебную комнату. Усадив девушку за стол, она протянула уже знакомые дощечки. Учёба, ненавистная учёба, от которой у Мэйли сводило зубы.

Даже прошедшая ночь не смогла до конца примирить её с новым положением дел, ведь изменения оказались слишком сильными. Спугнутый сон тогда так и не вернулся, поэтому несчастная девушка провела все эти долгие часы, исследуя своё новое тело. Ощущения отличались, как и зрение со слухом. Она стала видеть гораздо больше цветов и оттенков, мир превратился в прекрасную картину. Звуки же притупились, хоть и не настолько, чтобы не различать чужие шаги за стеной её личной комнаты её личной комнаты. Повезло, что учительница позволила взять с кухни немного еды, – ночью проснулся дикий всепоглощающий голод. Мэйли никогда прежде не ощущала ничего подобного, словно её внутренности пожирали сами себя.

Задумавшись, лиса не заметила, как слишком сильно выпала из реальности. В чувства её привёл очередной удар по голове, причём Хуа Айминь явно не жалела сил. Боль вспыхнула одновременно со щелчком дощечек, звонко ударившихся друг об друга. Вскрикнув, Мэйли схватилась за голову, предусмотрительно отодвигаясь от злой наставницы. Та уже занесла руку для нового удара, однако хмыкнула и опустила её. Осторожно положив дощечки на стол, она отошла к своему столу, поставленному напротив Мэйли. Там виднелись лежащие горкой скрученные свитки, ожидающие своего часа. Хуа Айминь грациозно села, подогнув под себя ноги, её взгляд прилип к постанывающей девушке.

– Может, прекратишь? – устало спросила наставница, ей явно надоело слушать стенания лисы. – Я не так сильно ударила, как хотела.

– Больно, – утирая слёзы, простонала Мэйли. Из её глаз так и норовили упасть новые капли, полные обиды. – Я ведь всего на мгновенье задумалась, а вы сразу бить, наставница.

– Иногда мгновенье стоит целой жизни, – нравоучительно протянула Хуа Айминь и вздохнула. – Ты слишком юна, чтобы осознавать это.

– Мне целых пятьсот восемнадцать лет, – буркнула Мэйли, возвращаясь на место и складывая руки на столе. Немного подумав, она прошептала, глядя на свои ладони: – Только вот хвостов меня Повелитель лишил.

– Ничего, как они ушли, так и вернутся, – отмахнулась Хуа Айминь. – Итак, сегодня мы начнём изучать иероглифы. Люди используют их для письма и чтения, а каллиграфия является неотделимой частью их воспитания. Запомни, ты должна идеально владеть кистью, дабы поразить человеческого мужчину.

– Кистью? Это вот эта палочка с шерстью на конце? – с любопытством спросила Мэйли, беря кисточку в руки. Она покрутила её, рассматривая резной узор на костяной ручке.

– Именно. Люди считают, что кисть соединяет их с небом, и готовы платить за них золотом, – начала урок Хуа Айминь, показывая разные виды кистей. – Они бывают самых разных форм и пишут по-разному, особенно в неумелых руках. Смотри, так пишется твоё имя: «Сюй» означает «спокойный», а «Мэйли» – «прекрасная слива». Запомни, даже одна лишняя чёрточка или пятнышко способны полностью изменить смысл слов.

– Хм, я запомню, – внимательно всматриваясь в неизвестные рисунки, которые вывела на листе бумаги наставница, произнесла Мэйли.

Она пока не до конца понимала, как эти чёрточки и точки могут означать чьи-то имена и слова. Слова ведь просто звуки, а тут выясняется, что они имеют ещё и форму. Как это возможно? Почему люди настолько забивают головы подобным, что ещё и оценивают других по красоте этих странных чёрточек? Странные они, хуже только небожители. Мэйли попыталась повторить рисунок, показанный Хуа Айминь, но у неё ничего не получилось. Кисть выпадала из дрожащих пальцев, тушь капала на бумагу, оставляя некрасивые кляксы. А первые линии были слишком толстыми, настолько, что почти сливались в сплошное пятно. Ничего не получалось, но лиса не теряла надежды. Она пачкала листы, которые подавала тяжело вздыхающая наставница, вновь и вновь писала собственное имя.

Спустя целый день мучений всё, чего смогла добиться Мэйли, это унять дрожь в пальцах. Пусть её руки всё ещё плохо слушались и ей были непривычны столь длинные пальцы и их подвижность, однако линии на бумаге становились более плавными и чёткими. До идеала, как сказала уставшая Хуа Айминь, ей ползти как до горы Тяньлонг Заинтересовавшаяся дивным названием, лиса стала допытывать наставницу. Та, не слишком долго сопротивлявшись, рассказала древнюю легенду. Сказание о том, что было сотни тысяч лет назад, ещё до разделения Инь и Ян и создания барьера между миром демонов и Срединным миром.

Когда-то небожителями и богами правил Небесный дракон. Бог, созданный первозданным светом из частиц звёздной пыли. Он мог повелевать не только светом, но и владел невероятным запасом духовной силы. В его власти было создавать горы и иссушать океаны, испепелять леса и выращивать духовные цветы, продлевающие жизнь. Могущественный бог, который своим существованием нарушал баланс Инь и Ян. Первозданная тьма, обезумев от несправедливости, попыталась убить Небесного дракона. Она стремилась поглотить его свет, однако ничего не получалось. Последней попыткой, словно открыв для себя нечто неизведанное, она превратила Небесного дракона в камень. Заснув непробудным сном, он постепенно превратился в горы, что пересекают Срединный мир. На его прекрасном и сильном теле выросли леса и земляные насыпи, скрывшие чешую под толстым слоем камня.

– Неужели Инь настолько сильна, что смогла его удерживать столько времени? – поражённо выдохнула Мэйли, её глаза напоминали два тлеющих уголька.

– Да, первозданная тьма очень сильна. Она даровала свою частицу нашему Повелителю, дабы он защищал нас и не позволял остальным мирам пренебрегать миром демонов, – спокойно произнесла Хуа Айминь и добавила: – Пока спит Небесный дракон, мы можем не бояться за свои жизни.

– Поразительно, – пробормотала лиса и поклонилась наставнице. – Благодарю за урок, наставница.

– Ты сегодня хорошо постаралась, – внезапно похвалила Хуа Айминь и улыбнулась, чем вырвала из уст девушки вздох удивления. – Ступай, на сегодня ты свободна.

– Тихой ночи, наставница, – вставая и кланяясь, попрощалась Мэйли.

Покинув учебный кабинет, девушка побрела по одной из тропинок. Она решила потихоньку исследовать Аметистовый дворец, раз уж ей отныне предстоит жить в нём. Проходя мимо каменных садов, лиса рассматривала необычные фигуры. Отполированный камень изображал зверей и птиц, что в хаотическом порядке разместили среди мелкого гравия. От павильонов исходил тусклый свет, а луна над головой была невероятно большой. Её круглый лик занимал почти половину небес, усеянных фиолетовыми росчерками. Как же не хватало звёзд, внезапно затосковала Мэйли. Ей до боли захотелось взглянуть на усыпанное драгоценными камнями небо, что сопровождало её ночами в Срединном мире.

«Этот мир чудесен и дик, но моё чёрное сердце всё равно принадлежит Срединному миру», – подумала девушка, замерев посреди тропы.

Увидев плоский камень, словно забытый кем-то в дальнем краю сада, Мэйли поспешила к нему. Путаясь в подоле ханьфу, она едва не упала на идеальный ковёр из гальки. Мелкие белые камушки, усеявшие сей угол дворца, казались снежным покрывалом. Лиса осторожно ступала по ним, боясь нарушить целостность сада. Она здесь лишь гость, так негоже портить красоту, созданную для Владыки. Подойдя к желанному камню, Мэйли взобралась на него. Это потребовало усилий, ведь он достигал её пояса и был до ужаса скользким. Фух, а с тропинки казался небольшим, растерялась Мэйли. Сев на плоскую холодную поверхность, девушка поджала под себя ноги и сплела пальцы. Новое тело – не повод забрасывать совершенствование, тем более что отныне у неё нет хвостов и прежней силы.

Погружение в глубины мироздания, пусть и поверхностное, требует невероятной концентрации. Лиса с трудом прорывалась сквозь удушающую телесную оболочку, которая стала гораздо плотнее. Человеческое тело отличалось от лисьего, и эти различия сначала испугали Мэйли. Она впервые ощутила их в духовном плане и теперь не знала, как быть с совершенствованием. Способы, что ей приходилось использовать ранее, стали бесполезны. Мэйли раз за разом пыталась выпутаться из тяжёлого человеческого тела, но терпела поражение. Сила была так близко, но в то же время подобраться к себе не позволяла.