Я дышала.
Уперлась руками в край стола и дышала как волчица. Загнанно, рвано. Сквозь зубы сипела.
Как можно быть такой беззастенчивой сволочью, а?
Он решил меня как своего юриста выдрессировать? А зубки свои белоснежные не сотрет в порошок?
Дмитровский уже ушел.
Довел меня до нервного тика от страха и ушел.
Но перед глазами до сих пор стояла его наглая морда лица.
Стрижка словно только-только из парикмахерской. Темные брови. Острые скулы с легкой щетиной.
И глаза…
Шикарные глаза. Внимательные, моментами насмешливые. Острота взгляда резала до зуда по коже. Но не смотреть на него было почти невозможно.
Он притягивал к себе как магнит.
Породистый мужик.
И он это понимает прекрасно. Отчетливо считывает, как на него реагируют женщины. Самец, твою мать.
Доминант!
Обиднее всего, что я тоже…
Реагирую.
– Марина Викторовна! – в кабинет ворвалась Катя, наша общая с мужем секретарша. – С завода звонили!
У меня заломило зубы.
Дмитровский же ушел не мирно-тихо-спокойно. Пообещал мне, что поедет на завод и будет там осматриваться. А потом вернется обламывать строптивых.
Осмотрелся, гад такой.
Вот чую, что проблемы только начинаются. Интуиция просто вопит об этом.
– Что там, Катюш? – я с усилием разжала пальцы из кулаков.
– Новая охрана там! Говорят, старую снимают, выгоняют. Марина Викторовна, мы же не перезаключали договор с охраной. Что происходит?
Задница полная происходит!
Но так ответить я не могу.
– Соедини меня с юротделом, Катя, – я одернула рубашку.
Хватит дергаться. Нужно что-то делать.
Я взяла трубку.
– Да, Марина Викторовна. Нам уже передали копии договоров. Наш новый коллега еще тут, – по сдержанному голосу начальника отдела я поняла, что он тоже бесится.
И что юрист Дмитровского до сих пор торчит у меня в офисе.
Вот же сука какая.
Оставил надсмотрщика все же.
Коллега, блин.
– Договоры действительные? – я стиснула зубы.
– Насколько мы уже успели проверить, да. Мы проданы. И завод тоже. Сделка уже зарегистрирована. Во всяком случае, подпись Евгения Александровича настоящая. Мы сличили.
Я грохнула трубкой по телефону.
Схватила сотовый.
Гудки.
Гудки.
Гудки.
Евгений, черт бы его побрал, Александрович телефон включил, но даже не подумал принять от меня звонок.
Неужели он, правда, со мной вот так развелся?
Мудак! Никакой благодарности!
Дыши, Марина.
Дыши.
И думай. Работай. Тебя в самые жесткие времена всегда только работа и спасала.
– Катя, срочное совещание начотделов. Всех! Прямо сейчас, у меня. Кто не придет – уволю!
Я нервно стучала каблуком по полу и молчала.
Просто ждала, пока соберутся все. Разглядывала такие же хмурые лица своих подчиненных. Конечно, все всё уже знают. Слухи промчались за десять минут, наверное. До последней уборщицы дошли.
В душе мне хотелось плакать.
Потом материться как наш самый пожилой фрезеровщик Васисуалий Иваныч на заводе. И опять рыдать. И еще желательно кого-нибудь избить.
Это, конечно, уже дополнительная опция. Но я представила, как колочу Дмитровского туфлей…
Ммм…
Почти оргазм.
– Так, – бизнесвумен Марина Викторовна Смирнова привычно нацепила деловую маску на лицо. Обвела сотрудников строгим взглядом.– Кто-нибудь пытался дозвониться Евгению Александровичу?
– А смысл? – флегматично отозвался директор завода. – Все равно все решения уже давно вы принимаете.
Плака-ать…
Я прикусила щеку с внутренней стороны до крови.
Как он прав, Господи. Я уже давно все тащу сама. И с Дмитровским тоже придется мне разбираться единолично. Женя нас продал одним росчерком шариковой ручки.
Похерил годы моей тяжкой работы.
Просрал и мои старания, и семейный бизнес.
– Понятно. Никто. Юристы, я требую, чтобы вы выжали из этих договоров все. Любую информацию. Соберите и узнайте о нашем новом генеральном все. Что можно и что нельзя.
– Даже по левым каналам?
– Вообще все! Кто он такой. Откуда он вылез. Чем занимается и как на нас вышел. Хоть через левые, хоть через правые каналы, меня это не интересует. Это ясно? – я дождалась согласного кивка и продолжила. – Соображения у кого-нибудь какие-то есть? Что делать будем?
Они не успели ответить.
Дверь как будто с пинка распахнулась.
И вошел он!
Сексуальный дьявол во плоти. С прозаическим именем Дмитрий.
Интересно, а отчество у него Дмитриевич?
– Нахуй все пошли отсюда, – спокойно скомандовал он. – Вас я позже буду иметь. А прямо сейчас только начальницу вашу.
Желание втихаря издеваться над ним моментально испарилось. Чего?
Мои подчиненные дружно зашумели стульями. Встали.
И вышли.
Все, как один!
Черт. А…
А можно я тоже выйду?
Я его боюсь же! Он меня сейчас тут сожрет!
– Вы! – я ткнула в сторону Дмитровского пальцем, хотя поджилки тряслись. – Попробуйте еще хоть раз при моих сотрудниках…
– Что, и при сотрудниках можно? – он иронично приподнял бровь. – А ты шалунья, да? Любишь, когда смотрят? Можем устроить.
– Кто смотрит? – я откровенно не въезжала в его намеки. – Что смотрит?
– Рыжая, не тупи! И не ломайся уже. Тебе деваться некуда.
– Да о чем вы говорите?! – мне хотелось завизжать. Я его не понимала и от этого полностью растерялась.
– Я сказал, ко мне, Рыжая. Ты попросила попробовать хоть раз. Вот я тебя пробовать прямо сейчас и начну.
Дмитровский не дал мне удрать.
Ну, если честно, я и не особо пыталась. Я же взрослая женщина! Не бегать же мне с визгами по кабинету!
Да он просто меня запугивает!
Манипулирует.
– Когда я говорю подойти – ты подходишь, Рыжая, – в зеленых глазах горели изумрудные искры.
– А если ты скажешь сидеть – мне нужно будет сесть? – отпихивая его наглые ручищи от себя, съязвила я.
– А если скажу сосать, то ты встанешь на колени и откроешь рот пошире.
– Катись к чер…
Он оборвал меня на полуслове.
Просто заткнул рот поцелуем.
Врезался в губы как зверь. Смял нежную плоть. Придавил к зубам.
Обхватил ладонью талию и прижал к себе, чтобы не отстранилась. А вторую запустил в волосы. Сжал их у корней на макушке. Потянул несильно, но так, чтобы я вскрикнула от боли.
И разжала зубы.
Сильный язык сразу же проник в мой рот. Надавил на мой язык. По-хозяйски огладил верхние зубы.
И плашмя прижался к небу.
Надавил на него. Погладил.
А у меня зрачки укатились куда-то вверх.
Дмитровский целовался как бог. Или как дьявол. Его язык творил в моем рту чудеса. Я успевала только стонать на его легкие укусы. Он прихватывал мои губы. Сжимал их то зубами, то своими твердыми губами.
И вылизывал меня.
Жадно.
С урчанием.
Как голодный кот, который добрался до запретной вкусняшки.
Я уже не сопротивлялась его напору. Все равно не отпустит. Ему вообще плевать на все приличия, судя по всему.
Голова улетела в водоворот ощущений. Пальцы цеплялись за мощные плечи, прикрытые тонкой рубашкой.
Как за последнюю надежную опору в этом мире.
И думала я только об одном – лишь бы он не понял ничего. Я ведь приличная женщина.
А приличные так не поступают.
Даже если стоять ровно уже не в состоянии от такого дикого поцелуя.
Дмитровский вдруг отцепил мои руки от себя. Сжал запястья, поднял их кверху. И словно в танце плавно развернул меня в сторону.
– Что ты…
Он уложил меня лопатками на мой же собственный стол.
Вытянул мои руки вверх. Вытолкнул из-под меня папку с документами. Я даже вякнуть не успела. А он уже довольно осмотрел меня.
Дрожащую.
Лежащую практически под ним. Распяленную на своем же рабочем месте.
Готовую.
– А ты секси, Рыжая.
– Я заявлю на тебя в полицию!
– За что? – делано удивился он.
– За насилие!
Он склонился надо мной.
Размашисто, обжигая дыханием, провел языком от ложбинки груди в вырезе до подбородка. Сжал нижнюю губу своими.
Заглянул издевательски в глаза:
– А то, что ты подо мной стонала от удовольствия, укажешь?
– Дмитрий, – я сморгнула растерянно. Нет, ну он что, серьезно? – Мне кажется, нам необходимо обсудить наши с вами отношения.
– Рыжая, у нас нет отношений, – он нагло смеялся мне в лицо. – Я тебя трахаю, ты на меня работаешь. Все.
Я судорожно сглотнула.
В смысле, трахает?
Что, прямо здесь?
– Проба прошла успешно, я считаю, – он дразняще коснулся моих губ кончиком языка. – Ты реально сладкая.
– Смотри, как бы диатез на заднице не вылез!
Он тихо засмеялся.
Сдержанным рокотом в горле.
– Люблю дерзких. Они заводят сильнее.
Свободной рукой он вдруг расстегнул пуговку на моей рубашке.
Одну. Вторую.
– Эй, какого хрена ты творишь? – я задергалась в его руках. Но держал он меня как будто в капкане.
– Тш-ш, детка, – Дмитровский вздернул мои руки выше. Вывернул суставы в плечах, и я невольно выгнулась грудью к нему ближе. – Будешь орать, зайдет твоя секретарша. А ты тут такая горяченькая лежишь. Или ты реально любишь зрителей?
– Иди к черту! – взвыла я. – Извращенец!
– Я?! Клевета-а…
Он отогнул край бюстгальтера и накрыл левый сосок ртом.
Помогите-е-е…
Я готова была стонать во весь голос. Бесстыже текла по этому демону с зелеными глазами. И в этом тоже виноват мой бывший муж!
У нас секса не было черт знает сколько!
Он трахал только своих любовниц, а я… Терпела. И ждала. Надеялась, что он одумается. Мне же всего тридцать три!
Я молода и свежа, как они!
Только спрятала свой голод глубоко и надолго. Потому что неприлично. Нельзя. Семейной женщине не положено.
Дмитровский зажал уже ставший каменным от возбуждения сосок губами. И несколько раз ударил по нему языком.
Я готова была кончить только от этой стимуляции.
– Интересно, ты уже мокренькая или нет? – порочно прошептал он, вновь склоняясь над моим лицом. – Говори.
– Пошел ты, – выдохнула я.
– Я ведь проверю сам, Рыжая. Говори.
А можно я просто разрыдаюсь от бессилия?
Мужская рука поползла по моей ноге вверх. Медленно собирая юбку складками.
Гад!
Ведь реально в трусики залезет!
– Прекрати!
– Говори! – от командного голоса я вздрогнула.
– Да!
– Умничка, – он оголил и вторую грудь. – Видишь, подчиняться мне не так сложно. А дивиденды, Рыжик, ммм, – он еле слышно застонал. – Ошеломительные!
– Какие же? – я никак не могла унять дыхание. И да, трусы у меня действительно уже были влажные.
– Кончать будешь часто. Сладко. И до-олго.
Твою мать, какие постыдные вещи он говорит!
Широкая ладонь накрыла мою грудь целиком. Сжала, смяла податливую плоть.
Я забилась в его руках. Ударилась больно лопатками о твердую столешницу. Прикусила губы, чтобы отрезвить себя.
– Отпусти меня, мерзавец!
Пальцы разжались на моих запястьях.
Я подскочила. Сползла со стола. И уперлась торчащими сосками в его широкую грудь. Охнула от того, как чувствительно они проехались о ткань его сорочки.
– Я еще все проверю, Дмитровский! – я суетливо натянула чашки бюстгальтера на грудь. Хотелось зашипеть от неудобства. – Я все проверю! И сделку, и договоры!
– Размер проверить не хочешь?
Он даже не подумал отступить, чтобы дать мне немного пространства.
Наоборот.
Прижал меня задницей к столу. Вдавился пахом мне между ног. И я почувствовала вкус собственной крови во рту. От укуса.
Потому что под брюками у него стояло…
Большое.
И крепкое.
На меня.
– Отпусти, – пискнула я.
– Неа, Рыжая, – он ухмыльнулся уголком рта. – Мы с тобой только начинаем наш увлекательный курс дрессировки. Готовься!
О проекте
О подписке
Другие проекты