Глава 2
Любимый ненавистный сын

В племени куроки имя человеку дают не родители, а события. Ребёнок может жить без имени годами. Всё это время его будут называть, например, старший сын Иси или вторая дочь Макки. Рано или поздно каждый попадает в ситуацию, дарующую имя. Имя рассказывает о человеке самое главное – почему он такой, какой есть.

Маму Чаушина звали Тэхи – лишённая детства. Так её начали называть с двенадцати лет. К тому времени Тэхи уже пятый год ухаживала за отцом, парализованным во время Трёхдневной войны. Это был нелепый конфликт, выросший из глупого недопонимания, которое два гордых вождя умудрились превратить в кошмарные кровопролития.

До начала Трёхдневной войны куроки считали себя единственными представителями человечества в Иной Вселенной, да и представления о масштабах Вселенной у них были весьма ограниченные. Поселение куроки располагалось в живописном месте, на краю Баобабовой рощи. Тёплый климат без зимы и холодов создавал райские условия. Всё, что нужно было этим людям, находилось на расстоянии вытянутой шеи жирафа. Баобабовая роща полна ягод, орехов и диких, но безобидных кроликов и куропаток. Они легко попадались в нехитрые ловушки. Если зайти вглубь рощи, окажешься на Зелёной поляне, с краю которой располагается Зеркальное озеро, полное чистейшей воды и жирной колючей рыбы – лови не хочу.

В таком месте не требовалось тепло одеваться. Куроки носили только мокасины и набедренные повязки из кожи бизонов, а женщины – ещё и нагрудные. В племени было так заведено, что хоть тела у всех примерно одинаковые и никакого секрета, по сути, набедренные и нагрудные повязки не скрывают, всё же некоторые места показывать можно только самым близким.

Вождь племени Гудэх никогда не носил повязки. Он накидывал на себя большой кусок бизоньей кожи с прорезью для головы, который закрывал всё его тело выше колен, как в нашей вселенной пончо. Хотя Гудэх, несомненно, был мужчиной, но, будучи весьма полным, он обладал грудью, способной вызвать зависть у многих женщин племени.

На самом деле древние традиции предписывали скрывать большую грудь независимо от пола. Такие же правила касались животов – большой живот должно прятать от чужих глаз. Сам Гудэх избегал появления рядом с беременными женщинами, потому что в период вынашивания ребёнка они надевали такой же наряд, как и вождь. В общем, Гудэх носил одежду для беременных и не любил об этом говорить.

Куроки не были склонны к путешествиям. Они не заходили далеко вглубь рощи, ведь всё, что им было нужно, находилось прямо тут, в нескольких шагах от деревни. С другой стороны поселения раскинулись Бескрайние саванны. Там жарко, сухо, мало деревьев и много врагов: львы, змеи, скорпионы. Туда аборигены ходить боялись и делали это только при крайней необходимости.

Живя в полном достатке, люди не особо интересовались тем, что ещё есть в Иной Вселенной и кем она населена. Самых любопытных вождь уверял, что за пределами Баобабовой рощи и Бескрайних саванн находится «ничего», потому и ходить туда не имеет смысла.

В этом чудесном месте росла маленькая девочка, тогда ещё не получившая своего печального имени. Дочь Олучи была доброй и доверчивой. Она верила всему, что говорят взрослые: что в глубине Баобабовой рощи есть бизоновое дерево, а за её пределами находится «ничего». В тот роковой день, после которого жизнь племени сильно изменилась, дочери Олучи исполнилось семь лет. Девочка мечтала о веточке бизонового дерева, которую она посадит на краю поселения. Малышка была уверена: если каждый день её поливать, со временем веточка пустит корни и начнёт расти. Быть может, ко дню своего многолетия дочь Олучи увидит на нём первые бутоны, внутри которых будут крохотные бизончики.

– Я обязательно добуду эту веточку для тебя, – пообещал Олучи и отправился со своими друзьями в Баобабовую рощу на очередную охоту.

Олучи не врал. Он действительно собирался отыскать то самое дерево, о котором говорил вождь. Два других охотника, которых звали Иси и Макки, поддержали желание друга порадовать дочь на день рождения. Взяв копья, они отправились в Баобабовую рощу.

Поиски бизонового дерева завели мужчин так далеко от поселения, как ещё никто из их племени не забирался. Деревья росли всё реже, ягод вокруг почти не было, и следы местных животных совсем исчезли. С каждым шагом чувствовалось, как воздух становится холоднее.

«Наверное, это хороший признак», – подумал Олучи. Видимо, «ничего» становится ближе и от него веет холодом. Вот почему бизоны приходят в их деревню – звери ищут тепло. Остальные два охотника со временем перестали разделять оптимизм Олучи.

– Слушай, друг, – начал Иси издалека, – мы потратили половину дня на поиски бизонового дерева и не поймали ни одного кролика. Если мы вернёмся без дичи, племя нас не поймёт…

– А если я вернусь без ветви, меня не поймёт дочь! – безапелляционным тоном ответил Олучи.

– Да тут полно веток. На каждом баобабе тьма. Сорви любую, вот и всё.

– Ты сейчас дурачком прикидываешься? Я обещал ветвь бизонового дерева, значит, её и принесу!

– Никем я не прикидываюсь… – смутился Иси. – Друг, твоей дочери всего семь лет. Думаешь, она в состоянии отличить ветку баобаба от ветки бизонового дерева? Думаешь, в нашем племени вообще хоть один человек это может сделать? Никто не знает, как оно выглядит.

– Ты сам-то себя слышишь, друг? Предлагаешь мне обманывать собственного ребёнка?

– Просто, если мы хотим вернуться в деревню до заката, разворачиваться нужно уже сейчас. А дерева мы так и не нашли. Не хочешь врать? Хорошо, не нужно. Давай вернёмся, а завтра утром выйдем снова. Только возьмём с собой бизоньих шкур и еды, заночуем в роще и продолжим поиски. Посмотри, как тут холодно в середине дня. Представь, что будет ночью. Без шкур мы околеем…

Олучи задумался. Смысла геройствовать действительно не было. Лучше вернуться без подарка, чем не вернуться вообще.

– Надеюсь, она меня поймёт… – грустно выдохнул отец именинницы. – Значит, если завтра утром я выдвинусь сюда вновь, ты со мной? – Он испытующе посмотрел на друга.

– Разумеется! – не мешкая ответил Иси, затем стал искать взглядом третьего спутника. – Макки! Ты чего там встал как вкопанный? Пора возвращаться!

Макки не реагировал. Он находился немного поодаль от соплеменников. Взгляд молодого охотника был прикован к трём незнакомцам. Вооружённые луками, они только что вышли из высоких зелёных зарослей кустарника. В один миг Иси и Олучи, подобно Макки, оторопели и замерли. Их разум не мог найти объяснения увиденному. В племени куроки этих троих никто ни разу не видел.

Тела незнакомцев были покрыты странной одеждой из толстой белой ткани, а ноги – обуты в какую-то диковинную обувь, совсем непохожую на мокасины. На головах незнакомцы носили деревянные каски. Вот только люди из куроки не знали такого слова, «каски». В их племени головных уборов не носили. Впрочем, слова «незнакомец» в языке куроки тоже не существовало.

Трое с луками и в касках были охотниками из племени кано. Их поселение располагалось на другом конце Баобабовой рощи, в одном дне пути от деревни. В отличие от куроки, они не могли себе позволить прогуливаться по родным краям почти голыми. С их стороны роща граничила с Холодными степями – зоной низких температур и редких карликовых деревьев.

Как и куроки, люди кано кормились за счёт Баобабовой рощи и точно так же считали себя единственным человеческим племенем в Иной Вселенной. С их стороны рощи было совсем мало ягод, орехов и живности. Племя едва успевало насобирать достаточно, чтобы пережить холодную зиму. Им пришлось научиться делать тёплую одежду и дома с толстыми стенами из глины. Население кано и не предполагало, что есть такие места, где про зиму вообще не слышали. Тот год для них был как никогда голодным. Трое охотников, собирая запасы на зиму, зашли в рощу гораздо дальше обычного. Там они и встретили почти голых людей.

Все шестеро стояли молча, не имея понятия, как себя повести.

Отойдя от шока, самый смелый из охотников кано начал переговоры.

– Кто вы? – спросил он как можно дружелюбнее.

Куроки не знали наречия, на котором к ним обратились, но слова, что они услышали от незнакомого человека, на их родном языке звучали как: «Это мокасины или вы просто кротов на ноги натянули?». Надо отметить, что для куроки мокасины считались чем-то вроде национальной гордости, и подобный выпад можно было сравнить с плевком в лицо. Олучи попытался объяснить:

– Мы не хотим ссоры!

Однако люди кано услышали: «Зачем вы надели ночные горшки на головы?» Похожее звучание, но совершенно различный смысл между произносимым и услышанным породили огромную череду недопониманий. Представители обоих племён пытались объяснить, что у них нет ни малейшего повода грубить друг другу, но в ответ слышали только оскорбления.

– Ребята, в конце концов, давайте разойдёмся по-хорошему и сделаем вид, что нашей встречи вообще не было? – предложил Олучи, окончательно осознав, что дружеское общение между ними уже не сложится.

– Я шёл мимо болота и слышал, как там жабы глотки дерут. По-моему, это были ваши мамаши. Просят вернуться домой пораньше, – услышали охотники кано, и чаша терпения на этой фразе переполнилась.

Олучи получил зуботычину. Иси и Макки кинулись в драку за друга. Завязалась потасовка, все участники которой побросали оружие на землю. Никто не хотел убивать своих обидчиков. Главное было проучить.

Эти шестеро совершенно не имели опыта рукопашного боя. Охотники промахивались и били кулаками в стволы баобабов, поскальзывались и падали, кусали друг друга и выкручивали уши. Драка выглядела скорее комичной, чем жестокой.

Вернувшись в поселение, побитые и оскорблённые охотники рассказали вождю о произошедшем.

– Они смеялись над нашими мокасинами! – негодующе взревел Гудэх.

– А ещё оскорбляли наших жён, – добавил Олучи.

– И наших детей, – пояснил Иси.

– И тебя лично, вождь. – Макки даже зажмурился, предвкушая бурную реакцию Гудэха.

– Да как они посмели? – негодовал глава куроки. – Подумать только… кротов на ноги натянули! Им что, жить надоело? Надеюсь, вы им наваляли как следует.

– Тебя правда больше всего волнует обувь? Они назвали тебя бегемотом в бизоньей шкуре, между прочим, – недоумевал Олучи.

– Плевать, что они сказали обо мне, – Гудэх жестом призвал охотников проследовать в его хижину. – Вы кое-чего не знаете. Пришло время познакомиться с историей племени.

Войдя в дом вождя, охотники сели в круг. Рядом с бамбуковым троном лидера племени, который стоял посреди хижины, располагался деревянный ящик. Покопавшись в нём, Гудэх достал несколько кусков бизоньей кожи с рисунками, выполненными углём.

– Это история наших предков. Рисунки достались мне от предыдущего вождя, который получил их от своего предшественника, а тот… ну вы поняли… – замялся Гудэх. – Здесь описываются далёкие времена, когда племени куроки ещё не было.

Охотники дружно ахнули.

– Я думал, куроки были всегда… – удивлённо прошептал Олучи.

– Нет, не всегда. Наш первый вождь жил с другой стороны Баобабовой рощи, в племени кано, он был простым охотником.

– Но ты же говорил, на другой стороне рощи находится «ничего», – скептически подметил Иси.

– Я это говорил, чтобы вы не совались на ту сторону! – рявкнул Гудэх. – Сам видишь, чем всё обернулось, – вождь пальцем указал на бланш под правым глазом Иси.

Тот виновато кивнул, прикрывая рукой последствия стычки.

– Эти люди живут в ужасных местах. Представьте себе самую холодную ночь, которую вы помните.

Охотники начали ёжиться.

– Для них это самый тёплый день, – Гудэх показал кусок кожи с картинкой, на которой были нарисованы сугробы, метель и трясущиеся от холода люди.

Все трое задрожали так, словно зима прямо сейчас ворвалась в дом вождя.

– Им постоянно приходится есть свёклу, потому что другой еды почти нет.

– Что ещё за свёкла? – заинтересовался Олучи.

– Вот она, – выдержав небольшую паузу для пущей интриги, Гудэх показал другой кусок кожи, с изображением свёклы.

– Выглядит нормально, – недоумевая, сказал Иси.

– А вот так выглядит человек, который впервые попробовал свёклу! – вождь резко бросил на пол картинку с лицом, скорчившимся в гримасе нечеловеческого отвращения.

Иси зажмурился от ужаса, представляя себе, каково было этому несчастному.

– Нашего первого вождя звали Кичи. Однажды ему явилось видение, что на другой стороне Баобабовой рощи есть такое место, где круглый год лето, много ягод, орехов и никакой свёклы. Он призвал всё племя отправиться за ним в прекрасные тёплые земли, но дорогу к новому дому преграждал ногорез. Это такая трава, у которой очень острые края. Ногорез густо растёт в центре рощи. Голыми ногами там не пройти. Если ты поранишься о ногорез, рана начнёт гнить, и со временем всю ногу придётся отрезать, чтобы остановить гангрену. Но видение показало Кичи не только нашу чудесную деревню, – Гудэх широко раскинул руки, как бы указывая на всё поселение, – он увидел вот это, – Гудэх приподнял ногу и указал пальцем на свой мокасин из бизоньей кожи, а затем продемонстрировал картинку человека, шагающего через заросли ногореза в мокасинах.

Глаза слушателей стали широкими от удивления.

– Кано носили тёплую, но мягкую одежду и обувь из какой-то дряни. Вроде бы они называют это паучьим шёлком – ткань из паутины. Много слоёв шёлка, между которыми укладываются перья куропаток, – это тёплый материал, но проткнуть его или порезать проще простого. Само собой, через ногорез в их ботинках не пройти. Мокасины были тонкими, но прочными. Эта обувь помогла нашим предкам преодолеть опасные заросли и основать новое племя. Конечно, тогдашний вождь Кано испугался, что его место займёт Кичи. Он объявил нашего предка сумасшедшим, и половина племени ему поверила. Те, кто вместе с Кичи отправился на поиски нового дома, были объявлены врагами кано. Им даже не дали еды в дорогу, сказав, что они могут есть свои мокасины, когда проголодаются.

Лица охотников исказила злоба.

– Кичи оказался прав. Он основал новое племя, куроки – нашедшие тепло, и стал нашим первым вождём. Посмотрите, как прекрасно мы теперь живём, ни в чём не нуждаясь, – Гудэх сделал небольшую паузу и начал грозно хмуриться: – А эти пожиратели свёклы припёрлись в нашу половину рощи и смеются над мокасинами! Мокасины подарили нам всё, что мы сейчас имеем!

Примерно в это же время вождь кано, которого звали Флике, рассказывал своему племени немного иную версию произошедшего. Конечно, Флике имел собственные картинки, нацарапанные ножом на кусках коры.

– Давным-давно в нашем племени жил охотник по имени Кичи. Однажды он шёл по роще, и откуда-то с дерева макака запустила в него кокосом. Орех угодил Кичи прямо в голову. Он четверть дня лежал без сознания. А когда очнулся, начал нести какой-то бред про тёплые земли и жизнь без забот.

Охотники слушали вождя широко раскрыв рты.

– Тогда было страшное время. Урожай свёклы и поголовье кроликов стали ничтожно малыми. Бизоны перестали бродить по роще. За весь сезон мы поймали и освежевали всего трёх. Запасы на зиму было делать не из чего. Пока Кичи грезил тёплыми землями, вождь Лони заметил, что макаки стали регулярно кидаться кокосами в людей, зашедших в Баобабовую рощу. Они приносили их откуда-то издалека, где мы никогда не были. Тогда у него созрела идея: сделать вот такую защиту из дерева, – Флике постучал себя по каске, – они до сих пор спасают наши головы от орехов, – и показал картинку, на которой довольный охотник в каске отбивает головой летящий в него кокос. – Лони специально отправлял охотников в рощу, чтобы те попадали под обстрел, собирали кокосы и приносили их в деревню. Благодаря идее Лони мы выжили в ту зиму и продолжаем выживать по сей день. Нам даже больше не нужно есть свёклу.

Все дружно поморщились, вспоминая отвратительный вкус свёклы.