– Понятно. Она вздохнула. Ладно, полетели. Она и еще двое подручных уселись на ковер и полетели к площади. Там их ждал местный спец. наз.

– Там умельцы настроили маленькое зеркальце, так что будем следить за тобой и что там творится.

– Наушник бы.

– Он туда не пройдет, да и лишний будет.

– Волки с птицами оборону по периметру держат, если что – помогите.

– Давно готовы.

– Да вы не беспокойтесь так, шеф, все будет сделано.

– Мда. мне лучше о другом сейчас думать.

Алхимик разбил склянку и она шагнула в дым, стараясь не глотать его, но все равно до конца перехода воздуха не хватило и она закашлялась. На другой стороне уже встречала комиссия по встречам, когда из клубов дыма, кашля и плюясь, вышел человек и сказал

– Привет всем.

Пока ее разглядывали, она огляделась кругом. Действительно военные, магазины закрыли и запечатали материалом. На площади только она, военные и несколько вонючих машин.

Ее подталкивали к машине – садись.

Помогли залезть в здоровенную машину. Воняло там отвратительно. Благо, ехали недолго. Подъехали к какому-то дому и ее впустили внутрь. На лестнице она почувствовала облегчение – Пан оторвался от нее и тенью пошел рыскать по помещению. Главное, чтоб потом нашел. Она споткнулась, кто-то из рядом стоящих поддержал за руку.

– Ты же говорила – без рук – сказал Стив.

– Я имела в виду другое, а этот человек – джентльмен.

Они вошли в помещение, где было много огней. Ей предложили стул. Стул был неудобный. Она поерзала, но стул не менял форму.

– Что не так?

– Стул неудобный и форму не меняет.

– Он неживой – ответил кто-то. Ей принесли другое кресло, такое же не удобное, но можно было терпеть.

– Откуда вы знаете, что у нас живое, а что нет? – спросила она.

– Мы наблюдаем за вами. Я знаю, что тебя зовут Лив и вчера вечером ты ела груши в саду, вместе с волком.

– Да, это правда – ответила она (а про себя подумала – что они ещё знают и слышат ли наши разговоры)

– А где твой напарник?

– Жена не отпустила.

– По-моему ты врешь.

– Это ваше право так считать.

– Ладно, не будем ссориться, мы же вроде как на переговоры пришли. Так что вы хотите?

– Хотим, чтобы вы перестали лезть в наш мир. Нас и так становится меньше. Но в обмен нам предложить нечего.

– Ну почему же нечего? Продукты питания, вещи, животных на исследования.

– Они не животные

– Это как вам будет угодно. Для нас они звери, некоторые опасные.

Она задумалась. Похоже, что переговоры провалились, даже не начавшись.

– Чай, кофе, напитки – предложил кто-то.

– Напитки давай, только прохладные. (Пиявка, твой выход

Она взяла стакан с чем-то холодным и глотнула. Вкус был химический. Пиявка явно веселилась. От этой гадости – сказала она ты должна болтать без умолку часа 2.

– Я столько не выдержу. Слышь, а Пана ты не ощущаешь?

Иногда ощущаю, но он где-то шастает и что-то уже нашел.)

– Вам вкус не понравился?

– Да. Одна химия.

– Другого нету.

– Ну и ладно. Лив закрыла глаза. – Как бы вам объяснить. Нас придумал ваш художник, по слухам, но что-то он не доделал. Если мы отдадим вам наши продукты питания, то у нас наступит голод. Майка на мне, как вы заметили, не сшита, она сплетена из шелковых ниток, сама подтягивается под нужный размер. С волком мы ходили в один класс и за его детей я перегрызу глотку любому. Вот такой расклад получается.

– Значит ты не врала, что гоблин был няней.

– Нет, у нас не принято.

– А что волк и читать, и писать умеет – раздался смех.

– Да и еще он очень историей интересуется. А историю у нас преподавал… как вы его называете, гриф, кажется.

– С ума сойти.

– Да. Мне например дышать нечем. От вас воняет, и эта ужасная машина, на которой мы приехали. Наш мир почти стерилен. Если мне нравится запах, я могу попросить дерево полить меня росой.

– А прически, макияж? – не вытерпела военная дама.

– По прическам русалки спецы, таких косичек накрутят, а макияж… я не знаю, что это, но догадываюсь, лицо разукрашивать – у нас это не принято. По-моему никто и не делает.

– Мусор идет деревьям на корм, правильно?

– Да, но иногда не хватает, нужно специальный состав добавлять или травы с полей.

Лив опять закрыла глаза – Пан, быстрее, это же пыточный корпус – послала она ему мысль, пиявка усилила.

Военные уже обсуждали как они могут использовать их мир.

– Может еще попить?

– С радостью. Только туалет у вас где?

– У вас есть туалет?

– Представьте есть и душ так же. И волки за собой даже воду спускают и кошки. Она пошла в туалет. С ее точки зрения было не очень чисто, но делать было нечего. Интересно, а мочу на анализ заберут – мелькнула мысль, нажимая на спуск.

Чем дальше, тем ей становилось неприятнее

Запах здесь нехороший – типа сонного газа – сообщила пиявка.

Лив вышла и опять пошла к переговорщикам, на столике стояло несколько бутылочек.

– Бери вон ту, малиновую, она вроде как с алкоголем – посоветовала пиявка.

Она выбрала бутылку, кто-то предложил стакан, она отказалась. Напиток действительно был вкусный.

– И что будем делать?

Военные замялись. Зоосад, зоопарк и военный полигон обозначал бы немедленное развязывание войны. А в войне вероятнее всего проиграют подопытные.

– Мы бы хотели от вас отделиться.

– Не выйдет.

– Почему?

– Потому что так устроен мир. Мы можем только поглотить вас.

– А у нас нет таких красивых цветов – как напиток, как губы у той женщины, даже карта нарисована красиво.

– Ну можем еще предложить зону.

– Это чтобы все ездили и смотрели как мы живем? Жизнь в клетке, напоказ.

– А разве вы сейчас не в клетке?

– Я никогда про это не думала, мы просто живем. У вас есть книги, чтоб посмотреть, как живете вы?

– Есть. А вы пустите наших наблюдателей?

– Нет.

– И как нам с вами разговаривать? Может быть следующий раз пришлете старейших или кто и вас там главный?

– А вы не знаете?

– Нет.

– А говорили, что подсматриваете.

– Ну это не постоянно бывает.

– Мы так не до чего и не договорились. (Пан, ты где?)

– Да, наверное, нужно перенести на другой раз. Она поерзала в кресле.

– Не хочется уходить, здесь так красиво, а я так устала… Кто-то принес книгу с картинками. Осторожнее – сообщила пиявка, я сейчас отпечатки пальцев и ДНК изменю. Немного жарко будет.

– Где этот урод Пан?

– Здесь, за креслом, сказал ей голос в ухо.

Она взяла книгу, перелистала несколько листов, потом оттолкнулась от стола и вместе с книгой упала на пол.

– Абара!

Она очутилась у алхимиков, и сразу резкая боль прошла по спине. Она заорала и уронила книгу. На полу лежал Пан, у которого из всего что можно торчали бумаги, похоже, что он был без сознания.

Часть алхимиков бросилась к нему, часть уложила Лив на кровать спиной вверх и стали намазывать разными гадостями. Подошел еще один

– Извини, я малость промахнулся. Косой тебе шкуру со спины содрал. Но ничего, до свадьбы заживет.

– До чьей – простонала Лив.

Пана привели в чувство, и он начал рассказ.

– Подожди – заорала с лежанки Лив они говорят, что могут подсматривать за нами. Защиту нарастить можно?

– Это всегда можно – сказал пожилой алхимик и покрутил ручку. Купол над домом стал зеркальный, а на чердаке висело серое марево.

Бумаги Пана делили в стопки и на пачки, пока его самого поили бодрящим чаем. Тут пришла жена Пана. В воздухе повисла неловкость. Я крем принесла и халат. Лив, раздевайся.

Лив покраснела, но и раздевать было нечего, от одежды осталась передняя половина, а спина, хоть и намазанная, все равно болела. Жанетт достала большую банку с белым кремом и мягкими движениями начала втирать ей в кожу. Боль проходила. Только чтоб бородавки не выросли – подумала Лив, с нее станется.

Она стала переходить на переднюю часть тела.

– Теперь я понимаю, что он в тебе нашел – со вздохом сказала она – ты красивая и умная, и справедливая. Такие слова от жены любовника. который присутствовал тут же, как-то не вязались с событиями. Жаннет помогла одеть ей халат и сама осталась на совещание.

– У них там база – начал Пан, пока остальные рассматривали картинки. Несколько этажей вниз, лаборатории. Мне кажется, даже кого-то из наших отловили.

Это схема какой-то машины, которая управляет… не знаю чем. Там лежит человек, из головы его торчат железные трубки.

– Диоды? – подсказала Жаннет.

– Понятия не имею, но другие, прозрачные трубки торчат отовсюду.

– Наверное питание и лекарства, вслух подумала Лив, где-то я такое видела.

– На голове обруч и мне кажется он о чем-то думает, а они это усиливают или транслируют, я не очень хорошо понял – времени было мало.

Рисунки надо изучить. Рисунки ходили по рукам вокруг стола. Часть были схемы, часть формулы, часть рисунки и человек с проводами. Им заинтересовались больше всего.

Обсуждали несколько часов, пока не попросили Лив рассказать о переговорах.

– Либо я тупая, либо они не хотят переговоров.

– А чего они хотят?

– Всё.

– В смысле?

– Ну, животные, которые приравнены нам, будут в лаборатории для опытов. Максимум что они могут предложить для нас – зоопарк. Это щас объясню – такое место, огороженное решеткой, где живет, скажем семья Пана, а они будут ходить и смотреть на нас как на диковинных зверей, что-то подобное. Народ заговорил, одновременно обсуждая услышанное и увиденное.

Они готовят поглощение, так что мы в проигрыше.

– Что-нибудь можно сделать?

– Понятия не имею. Ну постреляем мы их переговорщиков, взорвем лабораторию, но это только рядом с переходом, а сколько их у них во всем мире. Мы даже про это не знаем. Их много и у них есть цвет. Все разобрали бутылки со спиртным и пили молча.

– Что будет, если они поглотят нас?

– Ничего хорошего. Кто ближе к хумансам, будет вместо прислуги, вероятно, кто ближе к зверям, тут она махнула рукой – на опыты, зоопарк, развлечения, кому что по вкусу.

Лив потянулась за третьей бутылкой. Оставалось только напиться. Картинки уже разобрали в относительный порядок, но и просмотр в порядке не давал им увидеть возможность выхода из ситуации.

– Надо будет еще мозги пригласить. Уставшая и опьяневшая, Лив поднялась. Пойду-ка я домой. Одежда до завтра сама зарастет и отстирается. Все равно сейчас ничего не решим.

– Я не хочу, чтобы на моих детях ставили опыты – сказала Жаннет.

Все повернулись к ней.

– Иди домой – сказал Пан.

– Сам иди. А я хочу приватных полчаса с Лив.

Лив посмотрела на нее как коршун на канарейку

– Ну ладо, давай. Где?

– У Алисы

– Это частный приватный клуб, у меня нет туда доступа.

– Он у тебя будет. Пошли. Она взяла Лив под руку, чтоб та не навернулась со ступенек и, как лучшие подруги, спустились вниз и уселись на ковер-самолет.

Все смотрели на Пана. Он только пожал плечами – кто разберет этих женщин. И они углубились в свои мужские дела – собирать лучшие мозги и решать, что делать.

Летели они недолго – минут 5, молчали всю дорогу. Лив думала, что это наверное была единственная возможность остаться наедине с соперницей и выяснить отношения. Худому миру она всегда предпочитала хорошую драку. Приземлились около входа на минус 1 этаж – ака подвал. Жаннет пошла первой. Потом Лив. Жаннет прижала ее руку к замку – теперь можешь ходить, с детьми.

– Ага – злобно окрысилась Лив. Детей мне еще не хватало.

Внутри было прохладно. Столики с белыми скатертями, чашки с чаем прилетали сразу, посреди стола стояла горка с пирожными.

– Здесь всегда 5 часов – время пить чай. Сколько бы мы здесь не просидели, в реале пройдет минута.

– А если жить здесь?

– Не положено, максимум сутки.

– Ну, выкладывай, зачем мы здесь.

– А поесть не желаешь? У вас таких нету.

– Ну уж, конечно. – саркастично сказала Лив. Здесь только белая кость обитает, нам это по статусу не положено. И она отпихнула чашку с чаем. И уставилась на соперницу.

Жаннет откусила пирожное, запила чаем, поставила чашку на стол.

– Я знаю, как исправить положение, только обещай мне одно.

– Чего?

– Не бить моих детей.

– А на кой хрен они мне сдались?

– Ну раз их отец тебя любит, дети в придачу прилагаются.

– А может послать к черту все ваше семейство – размышляла вслух Лив, крутя в руках чашку, отпила глоток и скривилась – гадость.

– Слушай, да, я перед тобой виновата, и, наверное, больше перед тобой, чем перед Паном, но сделанного не воротишь, а рука у тебя тяжелая. Поэтому не хочу, чтобы мои дети в синяках ходили.