Глава 3

После этого разговора жизнь Беатрисы начала стремительно меняться.

Когда на следующий день она вернулась домой после школы, мать сильно беспокоилась из-за разговора с Монти Блейком.

– Он сказал, что ты выходишь замуж, – начала Эмилия, недоверчиво глядя на собственную дочь. – А я ответила, что ты даже ни с кем сейчас не встречаешься.

Беа покраснела:

– Я тебе еще ничего не сказала, но…

Мама широко распахнула глаза:

– Бог ты мой, у тебя кто-то есть! Но ты же выходишь из дома всего два раза в неделю, да и то на занятия…

Беа взяла хрупкие мамины руки в свои. Ни за что в жизни она не скажет правду, которая огорчит Эмилию. Когда дело касалось спокойствия матери, Беа была готова врать напропалую.

– Извини, что я так долго от тебя все скрывала, но я действительно хочу, чтобы ты порадовалась за меня.

– Значит, все эти вечера ты провела не на занятиях, – продолжила Эмилия, глядя на покрасневшую дочь. – Я так рада. Мы с твоим отцом были для тебя не слишком хорошим примером, и я знаю, тебе пришлось сложнее, чем большинству девушек в твоем возрасте…

– Но ты так и не сказала, из-за чего злился отец, – резко прервала ее Беатриса.

– Какая-то сделка с твоим будущим мужем пошла не так, как он рассчитывал. Вот только я не представляю, чего он хочет от тебя. Послушай моего совета, не лезь в их дела.

Беа напряглась:

– А что именно он сказал?

– Ну, ты же знаешь, каким он бывает, когда что-то идет не так. Лучше расскажи мне о Сержио, ведь ты с ним познакомилась, когда отец пару месяцев назад пригласил тебя на ужин?

– Да. – Итак, похоже, хоть она и согласилась выйти замуж, для отца все повернулось не так удачно, как он хотел. Что ж, приятно сознавать, что Монти Блейк не смог нажиться на ее жертве. Такое отношение с его стороны явно не заслуживает награды.

– Готова поспорить, у вас все было безумно романтично, – просияла Эмилия. – Но ты уверена, что Сержио – именно тот мужчина, что тебе нужен?

Беа вспомнила, как Сержио Демонидес обещал, что ей никогда больше не придется рассчитывать на милость отца, чтобы содержать маму. Пусть ее саму ждет и не слишком завидное будущее, но слово свое он наверняка сдержит.

– Да, мам. Я уверена.

Вечером позвонил Сержио и сказал, что его помощница скоро с ней свяжется, чтобы договориться о свадебных приготовлениях. Даже странно, что он так торопится, с Зарой у них все шло куда медленней, и за несколько месяцев они так и не дошли до алтаря. А потом вдруг заявил, что рассчитывает, что после свадьбы она переедет в Грецию.

– Но у тебя же есть дом и здесь, – запротестовала Беа.

– Я часто бываю в Лондоне, но мой настоящий дом в Греции.

– Но когда ты собирался жениться на Заре…

– Забудь о ней, она не имеет никакого отношения к нашему соглашению, – резко прервал ее Сержио.

– Но я не хочу оставлять маму одну в Лон доне.

– Твоя мама может переехать к нам в Грецию, но только после того, как мы насладимся положенным новобрачным уединением. Я уже распорядился, чтобы для ее приезда подготовили все необходимое. Ты уже разговаривала с отцом?

Так, он уже все готовит для маминого переезда в Грецию. Этого она совсем не ожидала, похоже, что он ее везде опережает как минимум на один шаг.

– Когда он разговаривал сегодня с мамой, то очень злился, – неохотно признала Беатриса.

– Твой отец получил не то, к чему стремился, – сухо пояснил Сержио. – Но ты не имеешь к этому никакого отношения, и я ему так и сказал.

– Так и сказал? – нахмурившись, переспросила Беа.

Они еще не успели пожениться, а он уже стремится полностью распоряжаться ее жизнью. Похоже, что если она прямо сейчас с этим что-то не сделает, то очень скоро сможет оказаться простой марионеткой в его руках.

– Я собираюсь на тебе жениться, так что твой отец не имеет права с неуважением говорить ни о тебе, ни о твоей матери, о чем я его и предупредил.

У Беатрисы кровь застыла в жилах, стоило ей только представить эту картинку. Сержио с холодной надменностью предупреждает Монти Блейка, а тот рвет и мечет.

– Когда ты сможешь перебраться в мой лондонский дом? – продолжил Сержио. – Я бы хотел, чтобы ты переехала уже на этой неделе.

– На этой неделе? – с негодованием переспросила Беа.

– Свадьба уже скоро, а я уезжаю, и дети остаются на слуг. Но мне бы хотелось, чтобы, пока меня нет, за ними присматривала ты. О маме можешь не беспокоиться, я уже заказал для нее сиделку из проверенной фирмы, которая пока с ней поживет.

После этого разговора Беа почувствовала себя непривычно встревоженной. Похоже, хочет она того или нет, но теперь ее жизнь полностью изменится. Неудивительно, что Сержио хочет, чтобы она как можно быстрее привыкла к детям, вот только говорил он все это так, как будто выдавал ей список поручений на работе. И когда Беа рассказала маме об этих сиротах, Эмилия сразу же поняла, в каком положении она очутилась.

– Дорогая, ты должна ставить Сержио и детей на первое место. Прошу тебя, не заставляй меня чувствовать себя еще большей обузой, чем я и так являюсь. А я как-нибудь справлюсь, ведь справлялась же до сих пор.

Беа мягко сжала материнское плечо:

– Ты никогда не была для меня обузой.

– Сержио рассчитывает, что ты поставишь его на первое место, и, раз уж ты собралась за него замуж, так и должно быть. Я не хочу вставать между вами.

* * *

Разобравшись со всеми делами и проставив оценки в последний день весеннего семестра, Беа отправилась на занятия по танцу на пилоне и старательно потела, пытаясь не думать о ждущих ее делах. А потом, после встречи с Анабель, личной помощницей Сержио, которой он поручил все приготовления к свадьбе, список дел заметно вырос.

– Я должна побывать у персонального стилиста и столько всего накупить? – слабым голосом уточнила Беатриса, разглядывая составленное для нее расписание на пасхальные выходные. И это уж не говоря об адвокатах, заключении брачного контракта и целого дня в известном салоне красоты. – Но это бред. Какое все это имеет отношение к свадьбе?

– Мистер Демонидес лично отдал мне все эти распоряжения, – холодно пояснила Анабель.

Беатриса судорожно сглотнула и плотно сжала губы. Спорить нужно с самим Сержио, может, он, конечно, и думает, что каждая женщина только и мечтает о том, как навести красоту, но лично ее подобный список глубоко оскорбил.

Новая мамина сиделка пришла этим же вечером, и Беатрисе пришлось с ней общаться и все показывать, и только потом идти собирать чемоданы, чтобы уже завтра утром переехать к Сержио.

А когда она приехала в его дом, ее сразу же проводили в просторную, шикарно обставленную спальню, в которой было все, что только может понадобиться женщине. А потом пришла горничная и предложила распаковать за Беатрису вещи, так что, скрывая смущение от того, что ей тут все готовы прислуживать, она улыбнулась и пошла искать детей.

Но дома оказалась только Элени, самая младшая. По словам няни, Парис был еще в школе, а Мило – в детском саду. Как оказалось, трое нянь по очереди присматривали за детьми круглые сутки, так что, узнав все необходимое о расписании детей, Беа опустилась на ковер, чтобы поиграть с малышкой. Но ее вниманием оказалось не так-то просто завладеть. А потом легкий сквознячок захлопнул дверь, заставив Беатрису вздрогнуть. Но, к ее удивлению, Элени не обратила на громкий стук ни малейшего внимания.

– Ее слух проверяли? – нахмурившись, спросила она.

Но оказалось, что няня поступила на службу совсем недавно и ничего об этом не знает. К тому же, как выяснялось, это была уже не первая замена, так что детям явно не довелось подолгу наслаждаться заботой одного и того же человека. Беа проверила медицинские записи, но ничего там не нашла и позвонила врачу. Выяснилось, что слух Элени так и не проверили, поэтому она договорилась о встрече с врачом и вернулась в детскую, чтобы самой выполнить простейшие тесты. Похоже, у девочки действительно есть проблемы.

А потом вернулся Мило, щедро оделявший своими чувствами всех подряд, и набросился на нее так, как будто они были лучшими друзьями, встретившимися после долгой разлуки. Она почитала малышу книжку с картинками, а затем задремала, но ее разбудил Парис.

– Теперь ты за нами присматриваешь? – нахмурившись, спросил он, увидев ее рядом с младшим братом.

– Да, и теперь вам не нужно будет столько нянь, ведь я буду жить с вами. Мы с Сержио поженимся через несколько недель, – пояснила Беатриса, пытаясь говорить как можно спокойней.

Бросив на нее еще один недовольный взгляд, Парис ушел в свою комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь, как бы намекая, что не хочет, чтобы ему мешали. Решив, что не стоит с ним спорить, пока она не побывает у него в школе и не поговорит с учителями, Беа устало вздохнула. В конце концов, она для него совершенно чужой человек, так что чего еще можно было ждать? Чтобы установить связь с детьми, потерявшими не только родителей, но и вообще все привычное, что у них было всего пару месяцев назад, потребуется много времени. Они еще не скоро смогут ей довериться, и остается лишь надеяться, что Сержио это понимает.

А через сорок восемь часов вернулся Сержио, еще не привыкший, что у него поселилась женщина, но при этом ему не надо каждый раз гадать, что его ждет, переступая порог собственного дома. Прошлого раза ему хватило, чтобы тщательно оберегать свое личное пространство. А потом поспешил напомнить себе, что Беатриса не считается, ведь она здесь только для того, чтобы заботиться о детях. К нему она не имеет никакого отношения. Вот только оказалось, что Беатрисы не было дома, когда он вернулся. А потом, когда он ей позвонил, то к его глубокому неудовольствию оказалось, что она снова пользуется общественным транспортом.

– Я не думала, что ты так быстро вернешься… Я зашла к маме.

А когда она все же вернулась, покрасневшая и запыхавшаяся после быстрой ходьбы от автобусной остановки, оказалось, что его строгий тон всерьез ее разозлил. Неужели он считает, что она будет безвылазно сидеть дома до конца жизни? Или, может, ей нужно каждый раз спрашивать его разрешения? Теперь вся ее жизнь должна полностью подчиняться ему?

Но стоило ей только увидеть Сержио в дверном проеме, как она почувствовала, что упирается в глухую стену. На нем был черный костюм и рубашка в полоску, а о неформальности обстановки намекал лишь слегка ослабленный галстук. Сейчас он казался каким-то разгневанным темным ангелом, которому снова не мешало бы побриться. Хотя щетина ему невероятно шла, лишь подчеркивая его мужскую сексуальность, и стоило ей только об этом подумать, как ее сердце невольно забилось быстрее, а во рту пересохло.