Цитаты из книги «Как хороший сценарий сделать великим»

Усложнение — это точка действия с отложенным эффектом. Нечто случается (действие), но реакция возникает только через некоторое время. Зрителю остается лишь ждать и предвкушать неизбежный исход.

разворачивает историю в новом направлении; снова поднимает центральный вопрос и заставляет зрителя ломать голову в ожидании ответа; часто требует решения или выполнения обязательств со стороны главного героя; повышает уровень риска; буквально проталкивает историю, ускоряя действие; меняет место действия на новое, где поведение героя видится в ином свете.

разворачивает историю в новом направлении; снова поднимает центральный вопрос и заставляет зрителя ломать голову в ожидании ответа; часто требует решения или выполнения обязательств со стороны главного героя; повышает уровень риска; буквально проталкивает историю, ускоряя действие; меняет место действия на новое, где поведение героя видится в ином свете.

Новоиспеченным сценаристам я сказал бы так: «Пишите о том, к чему пылаете. Не слушайте агентов. Не слушайте друзей, которые говорят, что киностудии ищут то, а актеры — вот это. Не слушайте их. Вы только потеряете время!» Я потерял многие годы в подобной погоне. «Columbia ищет сюжеты про привидения!» — и я потратил долгие месяцы, сочиняя истории о призраках. А они не знали, чего ищут. Я упустил много времени и добился успеха уже очень поздно, когда решил написать «Столкновение» и «Малышку на миллион», — потому что эти истории по-настоящему волновали меня. Потребовалось четыре с половиной года, чтобы продать их. Но они проданы. И они вышли на экраны. Я добивался успеха только тогда, когда брался за то, что меня действительно вдохновляло.

«Хорошо, — подумал я, — тогда начну с игры». Бонд очень хорош в играх. Он шпион. Он должен неплохо читать людей. Поэтому я заставил Бонда раскусить Веспер и в точности рассказать ей, кто она такая. Затем настала ее очередь — она тоже рассказала Бонду, каков он. В конце она интересуется: «Как ваше жаркое?» Он отвечает: «Вкусно. Но барашка жалко». Потом он уходит, думая: «Кто, черт возьми, эта женщина?» И она уходит с той же мыслью: «Кто этот мужчина?»

Я провожу массу времени в поисках идей. Это выводит из равновесия, потому что идеи не появляются по щелчку. Когда приходит интересная мысль и я загораюсь ею, стараюсь писать как минимум по пять-шесть часов в день, раскрывая детали истории. А затем прячусь где-нибудь ото всех. Уезжаю в Нью-Йорк, иногда в Рим. Или ловлю любую возможность скрыться с глаз долой в местной кофейне. Обычно начинаю около десяти утра и пишу до пяти дня. Стараюсь много читать. Читаю все. Или разговариваю с людьми. Или сажусь и думаю о том, что меня волнует. Жаль, у меня нет большого списка интересующих меня вещей — я бы зарылся в него прямо сейчас.

Создавая сценарий к художественному фильму, я набрасываю множество кусочков истории, пока не почувствую, что доволен результатом. Обычно набираю на компьютере, а затем переношу на карточки. Иногда мне помогает дочь. Она записывает на карточки, а я потом двигаю их и так и этак, пока не получается что-то стоящее. В конечном счете выстроенные в определенном порядке карточки становятся основой для плана.

Я делал все, чтобы писать каждый день. Неважно даже, как долго. Главное, каждый божий день — как правило, шесть дней в неделю, хотя поначалу, наверное, семь. Я писал, когда не работал. Даже если я возвращался с работы в десять вечера, а утром снова приходилось вставать на работу, я все равно писал — пусть какие-нибудь полчаса. Я знал, что если не делать этого, я ничего не добьюсь и не стану писать лучше. Поэтому я просто писал ежедневно. И сейчас я придерживаюсь того же подхода. Всякий день, когда я не пишу, я испытываю чувство вины.

Чтобы добиться успеха, потребовалось время. Много времени. Отец сказал, что прошло три года, два месяца и десять дней, прежде чем я продал свой первый сценарий. Думаю, примерно так и есть. Все это время я писал сценарии с надеждой продать их в будущем.

Когда мне было двадцать два, я переехал в Голливуд.