Глава 3

Когда я проснулась, солнце стояло высоко в небе. Стараясь не разбудить Тони, я откинула плед, укрывавший нас, и присела. Голова отвратительно звенела: громкая клубная музыка, алкоголь и бессонная ночь давали знать о себе самым предательским образом. Я тихонько порылась в сумочке и выудила телефон: 11.42. Три пропущенных от папы, два – от Марго. «Черт, что за дуреха!» – отругала я себя. Марго должна была меня выручить, прощаясь, мы договорились, что для папы я «остаюсь у нее». Но, кажется, она и сама не ожидала, что я не вернусь домой к утру. «Ладно, разберусь с этим позже», – с таким решением я положила телефон обратно в клатч.

Я сняла пиджак и положила рядом с Тони. Аккуратно нагнувшись, я стала рассматривать его. Он лежал на спине, откинув одну руку в сторону вверх, дыхание было спокойным и ровным, тонкие губы – чуть приоткрыты. Я старалась запомнить мельчайшие детали: две небольшие родинки на щеке, легкая щетина на подбородке. Русые волосы непослушными мягкими волнами рассыпались по пледу. Воротник белоснежной рубашки был немного расстегнут, обнажая крепкую гладкую грудь. Я улыбнулась ему в последний раз и осторожно встала. «Увидимся ли мы когда-нибудь?» – я подняла сумочку и туфли с черной шершавой кровли и на цыпочках побрела к выходу, оборачиваясь через шаг, чтобы проверить, не разбудила ли Тони.

Только прикрыв чердачную дверцу и оказавшись в подъезде, я выдохнула с облегчением. Быстро надев туфли и застегнув все непослушные тонкие ремешки, я помчалась по ступеням вниз. Как ни странно, я не ощущала усталости. Только звон в голове напоминал о веселой ночи, но остальное тело было легким и свободным.

Сев в такси я набрала Марго.

– Детка, ты с ума сошла? – прокричала из трубки подруга. – Твой отец мне трезвонит все утро.

– Ты же не сказала ему… – начала я.

– Конечно, нет! Соврала, что ты дрыхнешь, как убитая, – я даже представила, как она сейчас мило насупилась.

– Спасибо, – радостно отреагировала я. Все-таки, на Марго всегда можно было положиться.

– Ты расскажешь мне, где тебя черти носили?

– Или с кем? – я растянулась в усмешке, желая позлить лучшую подругу.

– Пф, и так понятно! – фыркнула она. – Ты что-то натворила, признавайся?

– Вот ты какого мнения обо мне? – деланно обиделась я.

– Да, такого, Майя! Вчера я ничего тебе не сказала, оставляя тебя посреди ночи с незнакомым парнем. Я только надеялась на твое благоразумие, но, видимо, зря!

– Ты что, мне теперь вместо мамы? – я рассмеялась, но тут же ощутила дыру в груди, из которой повеяло могильным холодом. – Прости.

– За что? – тон Марго оставался таким же стальным.

– Не знаю, – я облизала пересохшие губы, в животе громко заурчало.

– Майя, что случилось? Ты где, вообще, сейчас? – она немного смягчилась, я слышала беспокойство в ее голосе.

– Еду домой в такси, минут через двадцать буду на месте, – спокойно ответила я.

– Хочешь, сегодня встретимся?

– Да, хорошо. Только помогу папе по дому. Спишемся позже? – предложила я.

– Конечно, – в голос Марго прокралась незримая улыбка, которая снова померкла со следующим вопросом. – Он тебя не обидел?

– Нет, что ты, – волной накатили воспоминания прошедшей ночи, такой невинной и волшебной. – Я тебе расскажу при встрече, окей?

– Договорились, – согласилась Марго и гневно добавила, – блудница.

Я улыбнулась, но не стала опровергать ее ложную догадку. Я нисколько не сожалела о прошлой ночи – просто не о чем было сожалеть, все было идеально. И… я не печалилась о том, что оставила Тони одного, а сама сбежала. Сказки иногда должны оставаться сказками, реальный мир для них бывает невыносимо суров.

Как ни странно, с папой все прошло гладко, допроса с пристрастием не последовало – Марго умела убеждать. Я выпила таблетку обезболивающего и помогла папе с уборкой квартиры. После приготовила овощное рагу, пока папа возился с рухнувшей полкой в моем шкафу.

– Мэй, может тебе уже выкинуть все барахло? – зайдя на кухню, папа потряс моими университетскими конспектами, веса которых и не выдержала мебельная полка.

– А вдруг пригодятся? – я вытерла мокрые руки о кухонное полотенце.

– В кого ты такая бережливая? – нахмурился он. Я расхохоталась, мы оба знали, что он сам хранит в гараже кучу ненужного хлама, с которым никак не расстанется.

– Ну да, ну да, – смеясь, я протиснулась мимо него и пошла в свою комнату, чтобы оценить проделанную работу. Стопка исписанных тетрадей стояла на полу, инструменты уже были сложены в аккуратно сколоченный деревянный ящик. Полочка встала на свое место, папа был замечательным мастером. Я крикнула на кухню. – Пап, все супер, спасибо!

«Пожалуй, надо бы разобрать бумаги. Многое мне, действительно, никогда не пригодится», – подумала я, быстро листая тетради. Я закончила учебу год назад, но выбросить драгоценные конспекты означало поставить точку на прошлом. Беззаботном, чудесном, радостном. Я всегда любила учиться, полностью погружаясь в новые знания, как в котел со спасительным эликсиром. Пора было двигаться дальше. Оставив все, как было, я написала Марго: «Давай через полчаса в «Зазеркалье»? «Ок», – сразу пришел ответ. Было около семи, воскресенье, значит, свободные столики в нашем любимом кафе должны были найтись. Я немного подкрасила глаза, надела голубые прямые джинсы и свободную белую футболку. Белый цвет напомнил о Тони, я подмигнула своему отражению в зеркале и пошла обуваться.

– Только не очень долго, завтра понедельник! – буркнул папа с кухни.

– Хорошо, – я сунула ноги в свои любимые кроссовки и выпорхнула в теплый летний вечер.

«Неужели сегодняшний день начинался так необычно? Кажется, словно это было во сне», – думала я, забираясь в старенький Шевроле. Я старалась не зацикливаться на воспоминаниях прошлой ночи и утра, но они без разрешения пробирались в самые дальние уголки сознания, не желая покидать меня. Что ж, оставалось только покорно наблюдать за своим состоянием и глупо улыбаться.

Марго уже сидела на нашем обычном месте, листая меню. «Она же и так знает его наизусть!» – изумилась я. На ней была длинная красная юбка и алая блузка – настоящая Кармен, не хватало только розы в каштановых волосах. Увидев меня, она шумно захлопнула меню и махнула рукой.

– Привет, отлично выглядишь, – я наклонилась обнять ее.

– Спасибо, ты тоже, – она всегда так говорила, хотя чаще всего я была одета максимально просто, как и сейчас: джинсы и футболка. – Я уже заказала нам чай. Облепих…

– Облепиховый с корицей и медом, – вместе проговорили мы и рассмеялись. Мы набрели на это кафе прошлой зимой, когда самым востребованным напитком были горячие чаи и глинтвейны. Так и закрепилось: «Зазеркалье» – значит облепиховый чай. – А поесть не заказала? Я такая голодная.

– Нет, я сегодня что-то не могу есть, – она скривила губы и высунула язык, изображая тошнотворную гримасу.

– Понимаю, – я подмигнула подруге, поскольку мое похмелье тоже не до конца прошло. – Тогда закажу себе что-нибудь.

Я не стала заглядывать в меню; подозвав официанта, я попросила принести мне легкий салат с овощами и креветками – мне нравился его приятный ненавязчивый вкус с сочной чуть кисловатой заправкой. К удивлению Марго, я заказала шоколадный фондан. Обычно я не выказывала интереса к десертам.

– Ты что, больше не худеешь? – с поддельным ужасом произнесла она, заставив официанта плотно сжать губы, чтобы скрыть усмешку. Я заметила, как он быстро оглядел меня из-под опущенных ресниц. Даже несмотря на мою объемную футболку, я все равно казалась слишком худой, тонкие руки, узкое лицо. Так что ее комментарий всеми был расценен правильно и без обид – типичный сарказм.

Когда официант отошел от нашего стола, Марго пристально посмотрела на меня, желая немедленно начать расспрос. Я в общих чертах рассказала ей о нашей прогулке с Тони и ее завершении на крыше дома. Марго заинтересованно слушала, почти ничего не говоря.

– И ты просто ушла? – она округлила глаза. Это была ее первая полноценная фраза с начала моего рассказа.

– Да, – я пожала плечами и невинно подняла брови.

– Хм, – она откинулась на высокую спинку зеленого бархатного кресла. Не знаю, что именно она рисовала в своих фантазиях целый день, но, кажется, мне удалось ее удивить. Она снова задумчиво протянула. – Хм-м.

– Что «хм»? Больше ничего не собираешься сказать? Помнишь, ты же хотела меня убить днем.

– Кажется, он не такой плохой, этот Тони, – она постучала длинным ногтем по зеркальной поверхности стола. – Так почему ты ушла?

– В смысле? – теперь пришла моя очередь округлять глаза.

– Я тебя не понимаю, Мэй, – она приблизилась и стала говорить тише. – Ты западаешь на всяких мудаков, которые через неделю исчезают без следа, а когда появился парень, который даже не попытался тебя трахнуть в первый день знакомства – ты делаешь ноги.

– Ты же сама все прекрасно знаешь, – я обиженно взглянула на нее. Не она ли утешала меня весь последний месяц после расставания с Пашей. И мы встречались не неделю, как она опрометчиво выразилась, все-таки пять месяцев – не сиюминутное увлечение.

– Ладно, – она подняла руки ладонями вверх, изображая жест «сдаюсь». Не знаю, в чем именно она признавала свое поражение, в своих нападках или в моей кривой, по ее мнению, логике. Марго сменила тему. – Понравилось, как мы отметили твой день рождения?

Мое настроение слегка испортилось. Хорошо, что официант принес мой салат и чайник с веселым оранжевым чаем, давая немного времени собраться с мыслями.

– Все было отлично, – я подцепила креветку и стала медленно жевать. Гнев и обида не уходили.

– А Дана сегодня идет на свидание, – как бы невзначай прошептала Марго и уставилась на меня. Официант принес чашки и мое пирожное.

– Да ладно? С тем Максом? – Марго точно знала, что может вывести меня из нахлынувшей тоски.

– Угу, – она принялась разливать чай по чашкам, после чего взяла десертную вилку и отщипнула мой фондан, растопленный шоколад тягучей массой полился наружу.

– Эй, – завопила я. – Он же застынет, пока я ем салат!

– Не жадничай, я закажу тебе еще, – она широко растянула накрашенные губы. – Как тебе Макс, вроде ничего?

– Пожалуй, слишком говорливый.

– Под стать Дане, – засмеялась Марго. – Мне вчера казалось, что она никак не может найти секунду, чтобы вставить слово в его монолог.

– Точно, – я прикрыла рот рукой, стараясь не выплюнуть листья салата со смехом.

– Хорошо, если бы у них что-то получилось, давно я не видела Дану такой кокетливой.

– Угу. Она ведь рассталась с Карлом больше года назад? И даже не пыталась кого-то найти.

– За самодостаточных женщин, – Марго подняла свой бокал с чаем. Я догадалась, что ее тост относился не только к Дане, но и ко мне, решившей обуздать судьбу своим волевым решением. Мы чокнулись чайными чашками.

Как и обещала, Марго заказала мне еще один десерт, потому что мой фондан сама слопала с великим удовольствием.

– Прогуляемся немного или хватит на сегодня переживаний для твоего отца? – Марго подкрашивала губы у большого зеркала в рост рядом с выходом. Оправдывая свое название, на стенах кафе «Зазеркалье» было развешено множество зеркал самых разных форм и размеров: от простеньких небольших квадратов без рам до тяжелых старинных экземпляров с почти стертым слоем амальгамы. Я глянула на часы – почти девять.

– Лучше поеду домой, нужно подготовиться к работе, – я положила голову на плечо лучшей подруги. Будто две противоположности смотрели на нас из зазеркалья: жгучая красавица Марго, словно яркая страстная темная королева, и я – серенькая мышка с золотисто-пшеничными волосами и светло-карими глазами. Отражение Марго улыбнулось моему, она чмокнула меня в макушку и спокойно сказала: «Пойдем, красотка».

Подобно беззаветно любящему родителю, она всегда называла меня «красавицей», отмечала мои простецкие будничные наряды, интересовалась моей жизнью. Я часто и много думала, что взвалила роль матери на хрупкие плечи своей ровесницы. Но так сложилась судьба, Марго переехала в наш дом спустя год после смерти мамы, я была потеряна и абсолютно дезориентирована в жизни. Папа старался наладить наш быт, я, как могла, помогала ему, правда, в восемь лет мало что умела. Мы больше молчали, хотя до трагедии всегда находили общие темы. Сейчас я понимала, что мы оба тогда находились в глубокой депрессии, не в силах вытянуть друг друга из темного омута. Помощь пришла извне: Марго, подобно грациозному огненному фениксу, осветила мой путь, открыла дорогу сначала к своему сердцу, полному музыки, сказочных детских фантазий, ярких искренних эмоций, а затем начала потихоньку лечить мое. Мы часами гуляли и болтали по телефону, она заглушала своим голосом мою внутреннюю пустоту, населяла мой выжженный мир новыми чувствами: состраданием, любовью, надеждой. Я доверяла ей больше, чем себе, потому что она была цельной, несломленной, сильной. Она стала для меня опорой и ориентиром, центром моей маленькой детской Вселенной на долгие годы. Жаль, что у папы не оказалось рядом такого человека, который бы помог ему быстрее увидеть радость жизни, обрести утраченный смысл. Как я догадалась много позднее, таким человеком для него была я сама – миниатюрная копия его любимой погибшей жены. Он так и не обрел личного счастья, но был горд, что вложил в меня все доступные ему ресурсы, душевные, эмоциональные, материальные.

Марго села на пассажирское сиденье и пристегнула ремень безопасности. Пока я выруливала с парковки, она настраивала радио, как делала постоянно, когда я ее подвозила, ей не нравилась моя обычная радиостанция.

– Так-то лучше, – она довольно откинулась, подпевая ритмичной песне. – Не хочешь вернуться в мир соцсетей?

– Вот еще, – фыркнула я. – Пустая трата времени.

– Жаль, – только и сказала Марго. Я быстро глянула на нее и вернула недоуменный взгляд на дорогу.

– Почему? – протянула я, так и не дождавшись продолжения.

– Ему будет труднее найти тебя, детка, – коротко ответила она.

– Пф, прекрати! Он и не станет. Ты же сама говоришь, у меня нюх на мудаков, – я невесело рассмеялась. Как бы я ни обижалась на подругу, но в данном утверждении она, по большей части, была права. Но вовсе не из-за «мудаков» (какое грубое, но точное слово вечно использовала Марго) я несколько лет назад осознанно сделала выбор в пользу отказа от глупых пожирателей времени, я хотела лучше концентрироваться на учебе и полезных занятиях. И сейчас ни один довод не посеет зерно сомнения во мне.

– Хорошо, – улыбнулась Марго. «И все? Так просто?» – я недоверчиво прищурилась. Обычно она ныла, что ей меня не хватает, приходится делать лишние телодвижения, чтобы переслать мне что-то смешное или пошлое.

– Ладно, – я хмыкнула. Тема была исчерпана.

Мы подъехали к ее дому – новенькой высотке, где она снимала квартиру.

– Не зайдешь? На полчасика? – умоляюще пропищала Марго.

– Мне правда пора, – я виновато пожала плечами, представляя волнующегося папу.

– Тогда до среды, – она послала мне воздушный поцелуй на прощание и выпорхнула из машины подобно ярко-алой бабочке. Марго недавно устроилась подрабатывать в новый фитнес-клуб преподавателем по современному танцу, куда непременно затащила и меня. Правда, она уже была не в восторге от идеи, постоянно жалуясь мне: «Каждый раз новые лица. Я не вижу, что могу зажечь в них огонь, понимаешь, Мэй. Они приходят и так легко уходят, разбивая мне сердце. В студии все иначе – там мы творим, мы двигаемся и дышим в едином порыве. А здесь…» В своей танцевальной студии она учила основам танца совсем маленьких мальчиков и девочек, развивала талант в юных ребятах и раскрывала полный потенциал во взрослых состоявшихся танцорах. Ради спокойствия Марго я готова была потерпеть час в неделю в дурацком фитнес-клубе, который находился на другом конце города. Пусть она видит хоть одно постоянное лицо на занятии.

– Как посидели? – донесся голос папы из гостиной. Он, как обычно, внимательно смотрел воскресные политические шоу. Я называла эти передачи «шоу», если не сказать по правде – «цирк», потому что кроме как клоунами невозможно было определить выступающих там гостей. Я предпочитала игнорировать его времяпрепровождение.

– Хорошо, – я заглянула в гостиную. – Пап, а помнишь, как вы познакомились с Марго?

Он оторвал взгляд от кричащих мужчин и удивленно посмотрел на меня.

– Она ураганом ворвалась к нам в квартиру и съела все конфеты, которые только нашла, – бескомпромиссно отчеканил отец, после чего громко рассмеялся. Я тоже засмеялась. В то время родители строго следили за ее весом, чтобы от природы склонная к полноте Марго прошла кастинг в группу к лучшему в городе хореографу. И она прошла даже несмотря на съеденные конфеты.

– Точно, – я обняла его за плечи. – Ты сразу сказал, что мы станем лучшими подругами.

– Потому что тебе было не жалко делиться с ней конфетами, ведь ты почти не ела сладкого, – он недовольно глянул на мои руки и покачал головой. – Кожа да кости, Мэй.

Я пропустила мимо ушей его извечную претензию ко мне и шепнула на ухо, надеясь, что он не обидится сильнее:

– Марго сегодня съела мое пирожное.

Он вздохнул, но потом засмеялся.