Девчонки ускорили шаг и вскоре под начавшим накрапывать дождиком вскочили в подъезд дома Лики, старинной малоэтажки московского центра.

– Я бы сказала, что лифт не работает, да его тут нет, – проговорила Лика.

Потолки в доме были беспримерно высокие, и девушки, затратив немало усилий, преодолели три этажа и оказались у обитой бордовым двери. Лика расстегнула кармашек сумки и достала связку ключей. Отперев два замка, она вместе с подругой зашла в прихожую.

В тесных стенах царил не то что беспорядок, но неопрятность, свидетельствующая о том, что вся квартира давно просит о ремонте, но нету возможности его провести.

– Есть хочешь? – спросила Лика, стаскивая ботинки.

– Если честно, то нет, – призналась Наталья.

– Понятно. Тогда пойдем ко мне.

– О, это верный знак!.. Ты влип, – проговорила Лида, переступая порог.

– Ты о чем? – Андрей шагнул в маленькую заставленную комнату, которая была вдобавок плохо прибрана и потому оставляла ощущение жмущей тесноты.

– Она в тебя влюбилась. Целый день сыта тобой.

– Что? – уставился на подругу Андрей.

– Наташа в тебя влюблена, – повторила Лида.

– Сейчас я найду кое-что, – Лика полезла по ящикам письменного стола.

Наташа устроилась на разложенном диване и стала ждать.

– Почему ты так решила?.. – не понимал Андрей.

– Это очевидно. Подожди малёк, она и сама об этом скажет.

– Это ерунда, как она может влюбиться в меня? Я ее ангел-хранитель!..

– Для нее ты просто парень, – напомнила Лида, – который в темном дворе ночью спас ее от маньяка-убийцы. Это же чудо! Страницы сказки о принцессе!.. А еще с такой внешностью…

– О, нашла, – с пятой попытки Лика откопала в столе блокнот и длинный гнущийся карандаш. Она резво направилась под бок к подруге.

– А что моя внешность?.. – продолжал недоумевать Андрей.

– Ты же красавец!.. Да еще блондин с «небесно-голубыми глазами, каких не бывает»! Вспомни, сколько было уже сказано об этом, – процитировала Нату Лида. Она запрыгнула на письменный стол, удобно усаживаясь среди книжных стопок.

– Ну и что?.. Разве это что-то значит?

– Для меня только то, что ты Андрей, – ответила Лида. – А для людей – это целый мир, твои черты лица. Ты что, первый день с девчонками живешь?

– Нет, я слышал о таком много раз, но не думал, что когда-нибудь они применят это ко мне. Я же не человек, – Андрей перестал бороздить просторы крошечного пятачка на полу и остановился.

– Она-то этого не знает! Когда ты поймешь?.. Не надо было нарушать правила и общаться с ней!..

– Лида! Прошу тебя!..

– Сейчас мы все разберем и запишем, – Лика с видом профессионала раскрыла блокнот.

– Прости, – виновато пожала плечами ангельская девушка. – Садись ко мне, – поманила она Андрея.

Ангел покорно залез на стол.

– Итак, начинаем разбор полетов, – произнесла Лика. – Для начала давай составим развернутую анкету, чтобы понять, что мы на него имеем…

Андрей вздохнул, кладя голову подруге на плечо.

– Не переживай, – погладила его руку Лида. – Все обойдется.

– Как мне быть, Лида?.. Я не знаю, как это дальше терпеть. И Михаил выдаст мне по первое число с доплатой…

– Ничего он не выдаст. Максимум предупредит на первый раз, – ответила Лида.

– Имя: Андрей, фамилия: неизвестна, отчество: тем более. Возраст… – Лика шумно чирикала грифелем.

– Около двадцати двух, я думаю, – подала голос Наташа.

– Она сейчас в эйфории, это пройдет, – уверила Лида. – Потерпи немного.

– Как объяснить ей, что в двадцать два я еще шарики гонял в школе?.. – Андрей взял ее под руку, не отрываясь от подставленного плеча. – Лид, а если это не закончится?..

– Закончится, – настойчиво повторила Лида. – Андрюш, поверь, она встретит кого-нибудь, с кем захочет прожить всю жизнь, а о тебе будет помнить, как о чудесном приключении, и рассказывать внучкам, что да, был и у нее таинственный герой, сохранивший ей жизнь в далекие шестнадцать. Поверь моему опыту.

– Внешность… – не уставала Лика. – Погоди, запишу дословно: «золотистые волосы и нереально голубые глаза», рост: высокий, черты лица: нордические, улыбка: обалденная. Короче говоря, красавец, – она поставила жирную запятую. – Был одет: белые брюки, белая рубашка, вау… Рульная упаковка!..

– Хорошо, если так… Хотя… – Андрей замялся. – Так странно… Ведь я ее тоже люблю…

– Это естественно. Ты ее ангел, – ответила Лида.

– Ну и что?.. Это же одно и то же чувство!.. А любовь, она не проходит, – проговорил Андрей.

– Ты все лекции Ура прослушал в школе?.. – сдвинула брови Лида. – Он разводит влюбленность с любовью. И хотя источник у них один, влюбленность имеет более эмоциональный характер и часто угасает, чтобы потом вспыхнуть вновь. Тем более, с учетом людской природы, пока что это не более чем страсть и юношеское увлечение…

– Все равно, я не понимаю… Как может чувство так просто вспыхнуть, а потом угаснуть?.. Почему у нас не так?..

– У нас влюбленность тоже порой угасает, остается любовь, потому что она имманентна нам. У них по-другому, ведь они телесные.

– Это не объяснение, – возразил Андрей.

– В общем, ты прав, – вздохнула Лида.

– …место жительства: рядом с тобой, Перова Наталья Викторовна, место предполагаемой работы: кто его знает, время появления на улицах: первый час ночи; та-а-ак… – анализировала Лика. Карандаш ее был закручен на узел, символизируя работу мозговых извилин.

– Одно дело просто знать про то, как они живут, а другое – прочувствовать все самому, – продолжал Андрей.

– Но ты же чувствуешь ее, как никто другой…

– Это иное. Я чувствую ее эмоции и ощущения, но это именно ее, а не мое… Я не человек и на чувственном опыте не могу получить и понять то, что проходит на уровне тела и разума…

– Ну… Это ясно. Мы ведь тоже другие для них, – произнесла Лида.

– Тебе никогда не хотелось этого?.. – спросил Андрей.

– Ощутить их чувства, как они сами?.. – переспросила Лида.

– Да.

– Признаться, нет. Я не думала об этом. Меня устраивает быть ангелом. У нас своя работа, своя жизнь.

– Да, но…

– А ты этого хочешь? Но, подожди минутку, ты же сам говорил, что почти полчаса был в физическом состоянии…

– Да. И ничего не успел пережить, кроме боли, тошноты и страшной давки внутри и снаружи…

– Может это и есть их жизнь?..

– Непохоже, – Андрей замолчал.

Между тем, Лика почти завершила сбор данных. Она теребила ухо ластиком карандаша, пытаясь понять, не упустила ли чего.

Андрей взял в руки кончик Лидиного хвостика и стал вертеть его в руках.

– Мне не совсем ясно, что тебя волнует: внезапная любовь Наташи или то, что ты не можешь понять ее чувства? – после паузы спросила Лида.

– И то, и другое… Причем, я понятия не имею, что больше, – сознался Андрей. – Я еще никому не рассказывал об этом, но мое непонимание в последнее время стало меня ужасно угнетать. Гложет и днем, и ночью не дает покоя. Я пытался молиться, старался избавиться от этого, но все напрасно. Знаешь, Лид, мне кажется, что я сгибаюсь, как травинка на ветру, то туда, то сюда. Тут я ангел, а там, в мыслях, я хочу ощущений человека как в человеческой жизни…

Лида внимательно слушала его и молчала.

– Меня, как лампадку, жжет это изнутри. А эта влюбленность, похоже, усугубила мое состояние…

– Каким образом?.. – Лида прищурила на Андрея с косинкой карие глаза.

– Я же ангел ее, правильно? И через нашу связь чувствую все на своих нервах. А еще если взять мой «редкий дар»… Представь себе, что через меня теперь качаются все мысли и страсти, объектом которых являюсь я сам. Это коллапс. Даже забавно.

– Действительно, забавно, – Лида поджала губы. – Лишь бы без последствий для здоровья. Я бы на твоем месте сестрам милосердия показалась все-таки…

– Вроде все… – пробормотала Лика. – Ах, да, – вспомнила она. – Особые приметы: кинжал на поясе; холодное оружие, ношение незаконное, статья Уголовного кодекса Российской Федерации… – старательно записала она в блокнот.

– Лик, – молвила Наташа, которая словно была где-то не здесь. – Вот мы тут сидим, все пишем сейчас, а если у него девушка есть?.. Или жена вообще?..

– Хорошо, давай рассуждать логически, – предложила Лика. – Ему около двадцати двух. В таком возрасте женятся редко. И кольца на пальце ты тоже не видела, так?..

– Вроде нет, – с сомнением произнесла Ната.

– К тому же, какая жена ему позволит шататься по ночам без дела?.. Я бы быстро по мозгам дала, – сказала Лика. – Если только девушка. Но она сегодня есть, а завтра ее нет.

– Все равно, неприятно как-то… – наморщила лоб Наташа.

– Конечно, чего ж приятного, когда человек носится по ночной Москве с кинжалом?.. Робин Гуд какой-то!.. Вот и третья причина, почему он неженат: он сбрендил, и его жена бросила.

– Спасибо, – кисло усмехнулась Наташа.

– Пожалуйста, – отозвалась Лика.

– В самом деле, на что ему кинжал? – недоумевала Наташа. – Может, он и вправду бандит какой-то?..

– Скорее коллекционер. Или любитель ролевых игр. Слушай, Натах, – осенило ее, – а я слышала, что на Кавказе оружие – часть национального костюма!

– Точно, он натуральный горец, – без споров согласилась Наташа.

– В жизни все бывает, – заметила Лика. – Ты точно больше ничего не видела и не слышала?

– Сейчас попробую вспомнить, – Наташа задумалась. – Не знаю, мы мало говорили… Ему на минуту как будто стало плохо…

– Запишем: потенциальное наличие опасной болезни. Встретишь, проверь медкарту, – порекомендовала Лика.

– Но потом он улыбнулся, – продолжала Наташа. – Ты бы видела эту улыбку, Лик…

– Улыбка, – записала Лика.

– Ты еще и улыбался там? – спросила Лида Андрея. – Я думала тебе плохо было!..

– Плохо. Но ведь лучше улыбнуться хоть раз, чем совсем нелепым показаться, – ответил он.

– У всех свои недостатки и слабости, – успокоила Лида. – Вот моя слабость – это ты, – она прижалась к Андрею сильнее.

– Итак, описание у нас есть, – заключила Лика. – Можно начинать поиски.

– Но как?.. – посмотрела на нее Наташа.

– У меня есть знакомые в тех дворах у набережной, я попробую у них поспрашивать. Бабулек во дворах можно подоставать, они, наверняка, все знают. А там, пошатаемся в том аппендиксе, авось и сами его встретим.

– Что ему скажем, не представляю…

– Ой, Наташ, ты еще о чем подумай ненужном!.. – возмутилась Лика. – Какая разница, что говорить?.. Удивишься встрече, вспомните тот вечер и пошло-поехало…

– Ладно… – согласилась Наташа. – Когда начнем?

– Прям сегодня. Вечером. Конечно, задержаться до полуночи нам не удастся, но в выходные мы это попробуем сделать, – проговорила Лика. – Облазим дворы, прочешем набережную… Дай Бог, на маньяка второй раз не напоремся.

– Спасибо, что мне помогаешь, – Наташа благодарно взглянула на лучшую подругу.

– Не за что. Мне самой интересно.

– Думаешь, мы его найдем?

– Точно найдем. Пригласишь на свадьбу.

– Спасибо… – улыбнулась Наташа. – Ладно, Лик, я пойду домой… Позвони. Вечером выйдем.

– Шпионы на прогулке! Ура! – потерла руки Лика.

Она встала, чтобы проводить Наташу до двери.

– Пока, Андрюш, – Лида крепко обняла Андрея.

– Пока, сегодня еще увидимся, – улыбаясь, проговорил он.

– Малыш ты у меня еще. Не наделай глупостей, пока будешь один, – усмехнулась она.

– Постараюсь.

Ангелы расцеловались в обе щеки, и Андрей следом за Натальей покинул квартиру.

Глава 14

– Хочу нажраться пива в немецком пабе и отбивать чечетку на столе, – хмуро произнесла Марина, заходя в потемневший уже двор.

– Немцев пообещать не могу, но пару литров пива и один обалдуй с верхнего этажа – пожалуйста. Да: стол не смей трогать, – добавила Аня, припоминая свой лакированный письменный. Она шагала быстро, в руках у нее был пакет из супермаркета.

– Блин, все выходные испоганили, как всегда! Как я это ненавижу, – вернулась к больной теме футбола Мара. – Каждый праздник, каждый раз, когда у меня хорошее настроение, случается такое… такое…

– Забей, не парься, – наморщилась Аня. – У самой кошки на душе скребут. Сейчас догонимся – полегчает.

Аня держала в памяти навсегда оставшиеся там образы: их первый матч на стадионе «Лужники». Когда не пускала Маринина мама, когда ее родители слышать не хотели об этом изуверском мероприятии, где ломают сидения и кидают их друг другу на голову. Но желание оказалось сильнее. Крадучись, за собственноручно накопленные деньги, силясь не попасть в камеру прямого эфира, и уже не переживая за то, что догадаются там, сидя дома и смотря трансляцию по телевизору…

Догадались… через две недели. И смирились, предавая страсти течь своим руслом. Родители не могли им помешать. И не слишком хотели, наверное. Как файеры искрились в голове эмоции, носились вихрем крики и цветная форма мелькавших ног. О, что могло быть лучше и ярче того дня? Той легкой победы, когда казалось, что так будет всегда…

Ну а что? Кровь Ани была из спорта, она легко поняла расстановку, правила, а главное, схватила драйв этой игры. И пусть она не стала бы великим тактиком, этого хватало ей, равно как и Марине, тело которой было вылито не из спорта, зато для него…

…Марина поднялась на ноги медленно, чувствуя, как кровь бросается в лицо и наливает колени. Весь класс замер, ожидая, что с ними сейчас будет. Аня стояла рядом, прямая как струна, в джинсах в обтяжку, спокойная и высокая, на низких каблуках. Учительница оказалась перед ней маленькая и какая-то неказистая. Зато старшая.

– Скажите мне, девушки, и как же вам, таким взрослым на вид, не стыдно?..

– За что? – сдвинула брови Аня.

За что?.. Марина попыталась понять, о чем же все-таки речь.

– Ну как же? Такие хорошие умные девушки… Красивой наружности, аккуратно одетые… Пьют пиво прямо перед школой, курят и ругаются матом. Как на это реагировать, вы думаете? Я обалдела, честно говоря.

Марина не забыла радостный говор и ржач с задних парт. Какое счастье могло еще привалить ее классу в этот день?!..

– Курила только я вообще-то, – сказала Аня.

Этим ей удалось вызвать новую бурю хохота. Оправдалась, нечего сказать!..

– Как так можно?! Вы же девушки!.. Две отличницы, гордость школы, претендентки на золотые медали…(«Божьей милостью король Франции Людовик Несчастный – просто человек, и ему-то никто не мешал делать то, что он хотел!» – позже перевела ситуацию на русский язык Марина).

– Я ни на что не претендую, – тихо произнесла она. Но ее не услышали. И не услышали бы, даже будь ее слова громче.

– Секунду, Ольга Ивановна, – Аня наклонила подбородок.– Правильно я понимаю, что значит, мальчикам, хорошистам и троечникам все это делать можно без зазрений совести, а нам нет?..

– Аня!.. Причем тут это? Речь о вас идет! – без логики прервала рассуждения учительница.

Анина голова крутила кадры, как старую пленку черно-белого фильма, когда вдруг рядом выступила Марина.

– Ольга Ивановна, – она напрягла дрогнувшую губу, чтобы подавить волнение.– Знаете, я считаю, что это наше личное дело, что мы делаем вне школы. Претендентки и прочее, мы только здесь во время уроков. А когда мы вышли за пределы школы, а мы за них вышли, мы можем делать то, что хотим. И эта проблема уже даже не наших родителей, с учетом нашего возраста.

И кто больше удивился: Ольга Ивановна, класс или сама Марина?..

– Нет!.. Ну вы же представляете школу, которая вас воспитала…

Дальнейшие слова не могли иметь значения. В конце концов ей пришлось остановить поток нотаций и начать-таки урок.

– Это было великолепно, – позже призналась Аня Марине.

«Ты видела его глаза?» – написала она на обложке тетрадки.

Девушки пересекли газоны, держа путь в покинутый подъезд. Аня повела глазами, открывая железную дверь. Домофон не работал, и петли болтались свободно туда и сюда. На лестничной клетке первого этажа слышались громкие разговоры и смех. Времени было половина двенадцатого ночи.

– Блин, швабры, – с ненавистью шепнула Аня, увидев развернувшуюся картину.

Две накрашенные и лощеные, будто отполированные, девушки, стояли посреди дороги и трепались с парнем, который торчал на ступеньках, свисая с перил. Парнем был злополучный сосед.

– Я приду, – говорил он, скаля зубы и молотя ими резинку.