Глава 3

Весна 2002 года выдалась ранняя и теплая. В конце апреля зацвела сразу сирень, потом яблони. Со двора больницы, особенно по ночам, запах цветущих деревьев попадал в помещения, палаты. Операция, длившаяся два часа, закончилась. Больного направили в реанимационное отделение, а доктор Данилов взялся за истории болезни. Часа через три, он прошел в реанимацию. За столом сидела молодая медсестра, которую он раньше не видел.

– Доброй ночи! – сказал он, и девушка подняла на него глаза, сняв очки, в которых читала. – Как ведет себя Скворцов?

– Все показатели в норме. Час назад пришел в себя. После укола спит. Его кровать справа у стены, – ответила она, глядя на него своими зелеными глазами.

– Ты новенькая? Как зовут? – спросил доктор.

– Я работаю здесь второй год: два раза в неделю в ночь и сутки в выходной. Учусь на третьем курсе, а зовут меня Виктория.

– Поступала после школы?

– После медучилища.

– Тяжело учиться и работать?

– Я справляюсь, – говорила она, а сердце чуть не выскакивало из груди. Вике очень нравился Данилов Алексей Михайлович, 1975 года рождения, хирург, окончивший университет за два года до ее поступления. Это был молодой мужчина, ростом чуть больше ста восьмидесяти сантиметров и весом не меньше восьмидесяти килограмм. Шатен с короткой стрижкой густых волос, серо-синими глазами, балагур, весельчак и любимец женщин. Она прекрасно знала, что Данилов женат на яркой блондинке, что у него растет маленькая дочь, но этот факт ее не огорчал. Она была влюблена в него уже месяцев восемь, и эта любовь была безответной и молчаливой.

Данилову девушка очень понравилась. У нее была приятная внешность, без всяких следов косметики и природное обаяние. Для стандартов Данилова, юной деве не хватало роста сантиметров на пять-десять.

– Вика, мне можно пригласить тебя в кино? – спросил он, хитро глядя на нее.

– Вы, таким образом, пытаетесь меня обхаживать? Алексей Михайлович, у Вас жена, ребенок маленький, Вы посвятите им свое свободное время. Дело в том, что я не встречаюсь с женатыми мужчинами и не завожу романов на работе. Извините.

– Это ты меня извини. Что-то я разговорился. Спокойного тебе дежурства, – миролюбиво ответил Данилов, удаляясь.

– Спасибо, – ответила она и улыбнулась.

Прошла неделя, а Данилову никак не удавалось забыть новую знакомую. Он пытался найти в ней хотя бы, какой недостаток, чтобы переключить свое внимание и не находил. Возможно, ее «нет» и зацепило его, не знающего отказов. Он решил узнать о ней больше и поговорил с коллегой из реанимации. Разговор начался о больных, и перешел на Викторию.

– Петрович, у вас в отделении сестричка новая, зеленоглазая?

– Это Вика. Ты челюсть подбери, Казанова. Словом обидишь ее, будешь иметь дело со мной, я наслышан о твоих подвигах.

– Вот даже как? С чего вдруг? – удивленно спросил Данилов.

– У тебя, Лешка, мозги работают в одном направлении, да и то не в голове, а в головке. Таких сестричек, как наша Вика, в нашей больнице больше нет. Крутится, как белка в колесе, как юла, чтобы жить и учиться. Характер золотой и натура не продажная. Конечно, ходить в любовницах у таких как ты, было бы проще, но она себе цену знает. Ты не дури девчонке голову, не обнадеживай, ей и так в этой жизни досталось. Отец с матерью разошлись, передав ее бабке с дедом в детстве. Теперь отец в Америке, мать с бабкой в могиле. Бабка, мать отца, живет в трешке, а наша Вика в общежитии. Ты думаешь, я это от нее узнал? Как же, скажет она. У нее на все ответ: « У меня проблем нет». Ты профессора Павла Игнатьевича Карпова помнишь?

– Конечно, помню и его, и его лекции, но он, же умер.

– Вика его внучка, дочка сына профессора «американца».

– Ты хочешь сказать: внучка профессора, дочь американского гражданина живет в общежитии и работает у тебя в отделении?

– Она работает так, что бывает и врач рядом с ней бесполезен. Поэтому, Леша, заставь думать свою голову. Ты меня услышал?

Данилов решил подружиться с Викой. Он встретил ее после дежурства рано утром в воскресенье, надеясь провести этот день с ней.

– Вика, садись я тебя подвезу, куда скажешь, – открывая пассажирскую дверь авто, предложил он. Совсем не обращая внимания на то, что этот его порыв может быть кем-то замечен.

– Доброе утро, Алексей Михайлович. Если можно, отвезите меня на автовокзал, я, кажется, опаздываю на автобус. Дедушка знает о том, что я приеду, и будет волноваться. Я бываю у него в свободный выходной, возвращаюсь рано утром на следующий день, вечером автобусов нет.

– Далеко ехать? – спросил Данилов, разворачивая машину.

– В Лебяжий. Это сорок шесть километров от города, – ответила Вика и стала рассказывать о городе и поселке.

– Давай я за тобой приеду часов в девять вечера, – предложил водитель, с интересом выслушав ее.

– Спасибо. Я по старой памяти доберусь сама.

– Ты меня боишься? Почему? Или я тебе не нравлюсь? – задал Данилов вопросы, и теперь ждал ответов, остановив автомобиль на автостанции.

– Я себя боюсь. Боюсь, не справится со своими чувствами, боюсь, стану причиной разлада в вашей семье, боюсь ошибиться. Вы мне нравитесь, – сказала она, поцеловав его в щеку, и вышла из машины, забрав свою сумку. – Спасибо за помощь.

Она шла к автобусу, а Данилов смотрел ее в след и сидел, как истукан, переваривая услышанное. Девушка была в него влюблена, и это вселяло надежду. Семья у Данилова была, да только ладу в ней не было. Он женился через год после окончания института. Через год родилась дочь Женька. Это была единственная отрада. Жену, вернее невесту, ему нашла мать, уставшая от бесконечных романов сына. Раиса Николаевна нашла приличную партию сыну. Девушка была симпатичная и обеспеченная, что явилось основным мотивом. Семья самих Даниловых вовсе не бедствовала, но слияние капиталов семей всегда перспективно. Бесперспективной была профессия самого Алексея. Он был врачом и совсем не имел представления о «финансовых потоках». Уже через год, он осознал, что сделал большую глупость, женившись на Руслане. Да, она была хороша в постели, с ней не стыдно было появляться на приемах, пока она не открывала рта. Бог, наделив ее внешностью, посчитал, что этого вполне достаточно в сумме с деньгами ее папы. Все, что ее интересовало, можно пересчитать по пальцам одной руки: отдых за границей, клубы, бары, шопинг, секс. Дочь она не кормила, сразу передав ее после рождения няне. Жили в трехкомнатной квартире, купленной родителями в долях. Через день приходила повар, она же горничная, занималась готовкой, стиркой и уборкой. Данилов жил на всем готовом, но это его и раздражало. Жена не хотела даже разогреть ужин, говоря: – «Котик, сделай это сам». Одним словом, за комфорт и уют, за полезные и вкусные обеды, оплаченные тестем, он расплачивался натурой с Русланой. Речи о чувствах не было, а когда дочери исполнилось два года, отношения с женой совсем испортились. Они жили, как два соседа в коммунальной квартире, которые не ссорились, но которым не было дела друг для друга. Именно в это время Алексей и встретил Викторию. Их роман развивался постепенно. Алексей не давил на Викторию, а она все тянула с конфетно-букетным периодом, который ограничивался походом в кино, парком, кафе с мороженым и провожанием ее до общежития. Данилов ни разу не догадался подарить ей цветы, а вместо конфет, приносил ей шоколад тогда, когда совпадали их дежурства. Влюбленная Виктория и не требовала от него большего, ее все устраивало. Сдав последний экзамен за третий курс, Вика согласилась на романтический ужин в ресторане, а ночь они провели в съемной квартире. Алексей окончательно потерял голову от неискушенной Вики. Откуда ему было знать, что партнером у нее был одноклассник, который настоящего секса и не видел, да насильник, который доставил одни проблемы. С каждым днем она нравилась ему все больше может еще и потому, что уличив жену в измене, его не терзали муки совести, и он отдался целиком своим чувствам. Трудно скрыть то, что написано у тебя на лбу крупными буквами. Мать Алексея заметила разительные перемены в сыне и решилась на откровенный разговор с ним. Сын не стал вводить мать в заблуждение и признался, что увлечен девушкой, причем взаимно. Что с Русланой стоит развестись, но при этом попытаться оставить Женю с отцом. Мать «вычислила» любовное гнездышко и явилась на старую родительскую дачу рано утром в субботу без звонка, когда не было еще и семи часов.

– Ну и где твоя неземная любовь? – спросила она сына, проходя в комнату и ожидая увидеть девицу спящей.

– Если вы меня имеете в виду, то я на кухне готовлю завтрак. Доброе утро! – показалась Вика из кухни.

– Чем ты кормишь моего сына после трудовой ночи? А утро не для всех доброе.

– Утро не может быть недобрым, хотя бы потому, что несет новый день. Если Вы намерены меня воспитывать, оскорбить или унизить – начинайте. У меня против них стойкий иммунитет, и на качество завтрака это не повлияет. К тому же я ограничена во времени, а мне хотелось бы о себе узнать что-то новое, – говорила Вика, не бросая своего занятия и продолжая делать горячие бутерброды. – Вы будете завтракать?

– Спасибо, я сыта. Ответь мне на один вопрос: откуда ты такая взялась? – спросила мать Данилова, глядя на Вику в упор. – Кто ты такая, вообще?

– Одним словом на этот вопрос ответить сложно. Чтобы Вас не нагружать лишней информацией скажу так: по линии мамы – я деревня деревней, а вот по линии отца – интеллигентка в пятом или шестом поколении, внучка профессора и дочь американского гражданина. Моя бабушка Карпова Софья Павловна, кандидат наук, живет в нашем славном городе. Я студентка четвертого курса медуниверситета. После занятий подрабатываю медсестрой в больнице с Вашим сыном. Это коротко.

– Ты забыла добавить: хищница, разлучница, авантюристка.

– Я Вас в чем-то обманула? Украла то, что плохо лежало? У Вашего сына растут такие роскошные рога, что вам пора невестку воспитывать, а не меня. – Леша, завтрак готов. Сделай одолжение, съешь хотя бы парочку. Обед в пакете, определи его в холодильник. – Вы меня извините, Раиса Николаевна, Ваш сын уже взрослый мальчики может принимать решения сам. Если он решит, что ошибся в выборе, я не стану его преследовать и отпущу с миром, а пока он не принял такого решения, я буду любить его как прежде. – Удачного дня, дорогой! – сказала она, поцеловав его в щеку, и направилась в спальню.

– Куда она? Я еще не договорила, – в сердцах сказала мать.

– У Вики суточное дежурство, а на работу мы добираемся врозь. Ты зачем приехала? Решила устроить скандал? С Викой этот номер не пройдет. Она слишком умна, чтобы отвечать глупостью на глупость. Ты разве не поняла, какое сокровище я нашел? Заметь, я ей ничего не обещаю, мы просто наслаждаемся жизнью.

– Какая бы она хорошая не была, у тебя нет с ней перспектив. Тебе нужно держаться семьи. Ты лишишься всех денег.

– Мам, какой семьи? От нее давно остались одни развалины. Вике ваши деньги не нужны. Наше убежище похоже на номер «Люкс»? Ты видела, на чем она готовит и что? Ты попробуй завтрак, а потом поговорим о финансах. Видя, что я к ней не ровно дышу, она могла потребовать съемную квартиру?

– Я бы так и поступила, – сказала мать, жуя бутерброд.

– Ты мам ни она. Она едет на дачу с двумя пересадками и не жалуется на неудобства. Я ее два месяца добивался, третий месяц живем вместе, а я часы считаю до встречи с ней. Она настоящая, искренняя. У меня таких бескорыстных еще не было. Ну, нет за ней больших денег, вместо них большая душа.

– У нас их тоже не будет, если ты разведешься с Русланой. В выходной вы будете здесь?

– Нет. Я буду с Женей дома, а Вика поедет к деду в деревню. Это ее еженедельные поездки и она не собирается их отменять даже ради меня. Деду63 года и он там совсем один.

– Чем же она добирается? – спросила мать, у которой созрел план встречи с Викторией.

– Автобусом с автовокзала, а ведь могла и меня заставить.

Утром в восемь часов Раиса Николаевна караулила Викторию у входа в больницу. Девушку она узнала сразу, как только та открыла дверь.

– Вика, можно тебя на минутку. Садись я тебя довезу до автостанции. Мы вчера так и не договорили, – попросила мать Данилова.

– Здравствуйте. Будете ругать или воспитывать? – сев в машину, спросила она. – Я выслушаю Вас молча. Не спорить, не оправдываться, не обещать то, чего не сделаю, я не буду.

– Нарисую тебе перспективу, а ты сама решишь: что делать и как поступить?

– Хорошо, говорите. Я так понимаю, Алеша не знает о Вашем визите?

– Не знает. Его жена беременная вторым ребенком и намерена рожать. Пока ребенок не родиться и не сделают тест ДНК, о разводе можно не заикаться. Я сейчас пекусь не столько о сыне, сколько о семье вообще. Пройдет не меньше года, а в это время у него запланирована стажировка за границей, – говорила она, внимательно следя за дорогой.

– Вы не уверены в том, что это ребенок Алексея?

– Я уже не в чем не уверена, кроме того, что из Русланы мать никакая. Если это способ удержать Алексея, то очень глупый. А, если это ребенок все же его? Выходит, он спит и с тобой, и с женой, а значит, между ними не все так плохо. Как тебе такое положение дел? Изменой это назвать нельзя, они все же женаты, но и бедной овечкой он не является. Значит, он тебе чего-то не договаривает.

– Вы хотите сказать мне, чтобы я оставила Алексея в покое? В этом случае в его жизни ничего не поменяется, он сможет уехать с семьей на стажировку. Я правильно вас поняла? Тогда ответьте мне: чего стоит эта призрачная перспектива? Вы готовы навязать сыну чужого ребенка ради его роста, карьеры? Я этого не понимаю.

– Тебе и не надо ничего понимать, девочка. Я тебе обрисовала возможную ситуацию. Дай ему самому сделать выбор: беременная Руслана со специализацией за рубежом или ты, со своим дедом и незаконченным образованием. Я прошу тебя только об одном: не дави на него.

– Вы знаете, сегодняшняя ночь многое изменила. Даже не случись между мной и Вами этого разговора, я уже прекратила все отношения с Вашим сыном. С таким цинизмом я встречаюсь в первый раз. Мы расстались с ним утром, не прошли и сутки, а он занимается сексом прямо на рабочем месте во время дежурства с другой. Видимо, для него это нормально, а вот для меня это начало конца. Я рассталась с Вашим сыном. Вам не о чем беспокоиться. Извините. Я пойду. Прощайте.

Виктория вышла из машины и неторопливо пошла к автобусу, а Раисе Николаевне вдруг стало жаль эту молодую особу, которая, скорее всего, впервые столкнулась с мужским предательством и разочарованием. Вика, заняв место в салоне автобуса, прижалась виском к стеклу окна, прикрыла глаза, но вместо сна в дороге, еще раз пережила неприятные минуты прошедшей ночи.

Часы показывали полночь, когда она набрала номер телефона сокурсницы, работающей в отделении хирургии.

– Свет, не забудь забрать реферат на посту. Я утром могу тебя не увидеть. Сразу после смены поеду к деду.

– Вика, я освобожусь и забегу. А лучше ты через полчасика зайди, я тебе сразу и деньги отдам.

Вика через сорок минут подошла на соседний пост.

– Саш, послушай, пожалуйста, моих. Я в хирургию на пять минут и назад, – попросила она и вышла из отделения.

На посту Светланы не оказалось. Кабинет ординаторской был закрыт. В отделении была тишина. Вика прислушалась и услышала ни то вздох, ни то стон. Это была больница, здесь возможно такое. Она прошла дальше, где располагалась комната отдыха, дверь была чуть приоткрыта и звуки шли оттуда. Она приоткрыла дверь чуть шире, и ее ноги словно приросли к полу. На столе, согнув ноги в коленях, на спине лежала Света, именно она издавала «охи», а Данилов, прикрыв глаза, ритмично двигался. Вике показалось, что она даже покраснела от того, что увидела. Рывком, закрыв дверь, она, почти бегом, вернулась на пост Светланы, бросив реферат на стол, и очнулась в своем отделении. Присев за свой стол, она обхватила голову руками: «Черт меня понес именно в это время. Ни раньше, ни позже, а в самый момент, – думала она, дрожа от нервного напряжения. – А может, все к лучшему? Оказывается Данилов та еще птица, которую в народе называют д…..б». Прошли минут десять. Ее мысли прервала Светлана.