Лето 1982 года выдалось раннее и очень жаркое. Андрей Иванович с женой и внуком еще в начале июня уехали в отпуск в деревню к родственникам жены. Где они не только отдыхали, но и помогали управляться с большим хозяйством. Конечно, была и рыбалка, и купание в речке и даже походы по грибы, по ягоды, сбор смородины и малины, бабушкино варенье и мёд дедовских пчёл. Косте нравилась деревенская жизнь, в окружении такого количества братьев и сестёр, что он иногда путал, кто чей есть. Здесь никогда не было скучно, и у каждого были свои обязанности. Накормить и напоить птицу, выгнать гусей на речку, встретить коров к вечерней дойке, да мало ли работы в деревне. Один огород можно полоть каждую неделю, а поливать, а рыхлить? Но всё это делалось «гуртом».

Сама деревня Сосновка находилась на берегу небольшой речки, несущей свои воды в Обь, а с севера деревни тянулся ленточный сосновый бор, справа и слева тянулись поля. Деревня насчитывала домов 500, пять правильных прямых улиц, двухэтажная средняя школа, детский сад, магазины. Это был большой богатый колхоз, который занимался всем, что приносило прибыль. Посев зерновых, молочные фермы, птичник, мельница и многое другое.

Собираясь в город после отпуска, дедушка и бабушка позволили Косте задержаться в деревне еще до двадцатых чисел августа, после разрешения мамы, посчитав, что десяти дней на сборы в школу достаточно. Медицинскую комиссию Костя прошёл, и документы в первый класс они уже сдали. Даша оставалась в городской квартире и работала, оставляя отпуск на сентябрь, чтобы первое время водить Костю в первый класс. Родители вернулись в конце июля, привезя дары природы и продукты своего хозяйства, и уже через неделю приступили к работе. За Костей решили ехать в деревню 21 августа, в субботу рано утром, а вернуться ближе к вечеру. Машина марки «Москвич», купленная с рук лет пять назад, служила им верой и правдой, дорога была знакома и по времени занимала не больше часа. Даша, дежурившая в ночь с пятницы на субботу, вынуждена была оставаться дома.

– До нашего приезда успеешь выспаться, – пошутил отец, позвонив ей с утра в госпиталь, зная, что та не спит. – Я сумку с вещами для девчонок забрал, не забыл. Пока.

Вернувшись с работы, даже не раздеваясь, она прилегла и тут же уснула, ночь была трудной. Ее разбудил звонок домашнего телефона.

– Да! – сонно ответила Даша.

– Даша, это дядя Вася, нам надо поговорить, я сейчас приеду.

Дядя Вася был старшим братом мамы, жил в городе с семьёй и служил во внутренних войсках. Даша привела себя в порядок, ожидая дядю, успев выпить кофе, чтобы окончательно проснуться. В дверь позвонили минут через двадцать. Открыв входную дверь, Даша увидела двух людей в штатском и участкового милиционера.

– Барышева Дарья Андреевна? – спросил один из них.

– Да, а что случилось?

– Простите, у нас для вас плохие новости. Машина «Москвич»…

– Что с ними? – спросила Даша, перебив говорившего мужчину и чувствуя сильную тревогу. – Они живы?

– Мне очень жаль, но Ваши родители попали в аварию в пяти километрах от въезда в деревню Сосновка.

Даша потеряла сознание, даже не увидав, что дядя и тетя, приехали и находятся уже в квартире. Приведя Дашу в сознание, дядя уехал на опознание, а тетя осталась с Дашей.

– Что с Костей? – был её первый вопрос.

– Костя в деревне. Андрей и Маша не доехали, грузовик перевернул машину. Костю привезут скоро, Вася отправил машину, но пока наказывал ничего не говорить ему.

Даша сняла трубку телефона и набрала знакомый на память московский номер телефона.

– Это Даша. Тетя, я не знаю говорить бабушке, что папы с мамой больше нет? Они погибли в аварии.

– Я попробую сказать ей сама, а ты, Дашенька, держись, – ответила тетя Сталина. – Я позже позвоню.

Положив трубку, Даша зарыдала в подушку. Она не знала, сколько времени прошло, как она очутилась в своей комнате в кровати и очнулась от голоса сына: – «Мамочка, родная проснись». Она открыла глаза, обняла Костину голову, прижав к себе, а тот рукой продолжал гладить ее по волосам.

– Мама, тебя все ждут в зале, без тебя не могут решить, – он не договорил и заплакал.

Даша встала с кровати, открыла шкаф, перебрала и достала одежду, соответствующую трауру.

– Не плач, сынок. Ты у меня теперь единственная опора и поддержка. Надень эти вещи, а я переоденусь сама. Нельзя заставлять людей ждать.

Переодевшись, они вышли в зал, где их ждали дядя, тетя и руководство госпиталя. Предстояло обсудить место прощания, похороны и поминки. Организацию похорон взял на себя госпиталь, поминки – родственники.

– Родители должны проститься с домом, а мы с ними. Это возможно? – спросила Даша.

– Сегодня мы заберём их к себе, а завтра во второй половине дня привезём сюда, похороны послезавтра. Пойдем, посмотрим вещи, – сказал главный врач.

– Это папин парадный мундир, здесь белье, обувь. Мамино новое платье, и белье с обувью. Что еще полагается, вы говорите, я соображаю.

– Даша, ты держись. Три дня тебе положены по закону, ты же в отпуск собиралась в сентябре. На счёт денег не переживай, всё организуем, а памятники поставим через год. Сына береги. На девять дней собери только родственников, мы организуем всё у себя, так будет правильно. Будь сильной, девочка, ты сыну нужна и отец не одобрил бы твоей слабости.

Дядя и тетя остались ночевать. Даша ходила как тень. Она не до конца осознавала того, что ей говорили, но знала в дом пришла беда, ничего нельзя не изменить, не исправить, хотелось кричать, но слез не было, не было даже слов, и она лишь кивала в ответ на вопросы. Следующие сутки она провела рядом с погибшими родителями. Бабушка прилетела из Москвы утром, в день похорон. Ее сопровождала сестра отца.

– Я останусь на 3-4 дня, ты не возражаешь? – спросила она.

– Оставайтесь сколько хотите, – ответила тихо Даша и заплакала.

Бабушка утешала её, но сама не проронила, ни слезинки над гробом сына.

– Прости меня Андрей, что не стала тебе матерью, а Даше бабушкой. Отпусти мне этот грех.

Они с тётей привезли траурную одежду и для себя и для Даши, понимая, что в данной ситуации девочке не до этого. Тётя Сталина занялась Костей, она его уговорами понемногу кормила и поила, ложилась с ним в кровать и за беседами убаюкивала на пару часов, давая мальчику немного отдохнуть. Даша смутно помнила и сами похороны, и поминки, и людей, которые к ней подходили. Только чувствовала рядом сына, всё время державшего её за руку.

Дядя, возивший их на кладбище на следующий день после похорон сам начал разговор.

– Расходы на похороны не твоя головная боль. Все устроили, провели и рассчитались. Народу было много, но мы справились. Девять дней отметим дома, своей семьёй, да соседями, деревенские может, приедут. Жена и Вера Васильевна помогут. Пока сама справишься?

– Бабушка и тётя, ещё на два дня, останутся здесь, а там посмотрим. За меня не волнуйтесь, я справлюсь, а они мне помогут.

Бабушка рассказала Даше короткую историю её отца:

– Иван Андреевич привез Андрея с войны, ему было лет 13. Это был немецкий мальчик, хотя он и выдавал его за сына своего брата. Ты не можешь себе представить, чем он рисковал, откройся вся, правда. Андрей понимал русскую речь, но говорил по-русски очень плохо, ему понадобился целый год, чтобы он смог пойти в школу. Он нам был совсем чужим, а Иван относился к нему, как к родному сыну. Это моя вина, что я не поддержала мужа, не приняла мальчика. Он был хорошим, внимательным пареньком, а я не от страха, а от своего эгоизма, отталкивала его. Теперь нет ни Ивана, ни Андрея, – говорила Дарья Васильевна, утирая слёзы.

То, что рассказала бабушка, Даше многое объяснило. Вот откуда эта «нелюбовь» и к ней, и к её отцу.

– Даша, Андрей в своё время вёл дневник. Тоненькая тетрадка, скорее всего, содержала важные для него даты, события для памяти, и писал он текст на немецком языке. Я случайно об этом узнала, он уже академию закончил. Может среди его бумаг, что и найдёшь. Отец запрещал говорить на эту тему ни с кем и никогда.

Даша проводила бабушку и тетю 25 августа. «Надо жить дальше, Даша. И дедушка, и папа, и мама всегда считали тебя сильной. Соберись. У тебя столько не решённых проблем. Кто их будет решать кроме тебя?» – думала она, возвращаясь из аэропорта домой.

– Давай Костя, сегодня наведём порядок в квартире, а завтра с утра поедем на школьный базар. Обедай и беги во двор к ребятам, со мной будет всё в порядке, а я займусь уборкой, – провожая сына на улицу, говорила Даша.

«В первую очередь, соберу Костю в школу, а все остальные дела потом», – подумала она, просматривая документы. В папке с надписью «Квартира», лежали документы на квартиру, погашать долг за которую, нужно было еще 4 года. Здесь же она нашла два страховых свидетельства на случай смерти на имя мамы и отца, страховку на машину и три сберегательных книжки на имя мамы, отца и её, Дашино. Она положила деньги на счёт, оставленные для неё дедушкой чуть больше года назад. Утром, позавтракав с сыном, Даша взяла свою сберегательную книжку, паспорт, решив зайти в сберкассу, а потом на школьный базар. Они собрались выходить из квартиры, когда раздался звонок домашнего телефона.

– Даша, мы долетели хорошо, извини, что не позвонили сразу. Мама передает тебе привет. Ты была в комнате родителей, там, на полке под бельем мы оставили тебе деньги. Это тебе поможет первое время. Держись девочка, – сказала тётя.

– Я заходила в комнату родителей, но шкаф не открывала. Подождите, я посмотрю. Да, конверт нашла, в нём письмо от бабушки и 500 рублей. Спасибо Вам большое, берегите бабушку.

– Это тебе поможет первое время. Держись девочка, – сказала тётя.

Следующие два дня Даша занималась покупкой продуктов и готовкой обеда на девять дней. На помощь приехала тетя и пришла Вера Васильевна. В воскресенье приехали родственники из деревни, пришли соседи, которые знали их семью, а с некоторыми дружили. Поминки не свадьба, тихо посидели, быстро разошлись. Даша, с утра ездившая с дядей и Костей на кладбище, за день очень устала, но проводив всех, перемыла посуду, сняла со всех зеркал простыни, определив их в стирку, навела порядок на кухне и только после этого пошла спать. В эту ночь она спала крепко и без кошмаров.

Утром, за завтраком она поговорила с Костей.

– Сынок, я поеду в госпиталь, напишу заявление на отпуск и какое-то время буду дома. Смогу отводить тебя в школу, а потом ждать твоего прихода. Мне тяжело пока выходить на работу, а пройдет время, и ты привыкнешь, и мне станет легче, тогда мы с тобой и решим – будешь ходить на продленку или нет.

Ей хватило двух часов, чтобы оформить очередной отпуск до 24 сентября и получить отпускные и зарплату за август. Не поднимаясь к себе в квартиру, Даша зашла сразу к председателю кооператива, которая вместе с бухгалтером занимала квартиру на первом этаже. Ей ничего не пришлось объяснять, обе женщины поняли цель визита.

– Бланки квитанций я выдаю вам на двоих с сентября, август оплатите по старым квитанциям до пятого числа. Вот список, куда и за что платите сами. За кооператив Вам платить еще три года и пять месяцев по 25 рублей в месяц итого 1025. Будет возможность, можете погашать частично или полностью, как удобно.

– Скажите, у Вас нет знакомого плотника. Сыну в школу, а стол собрать не кому.

– Я попробую поговорить с жильцом из 7 квартиры, но ему нужно будет заплатить за работу.

– Поговорите, мы дома, я заплачу. Спасибо Вам, – сказала Даша.

Даша выходила из кооператива, когда её окликнули.

– Как дела сиротинка? Не знаешь с чего начать? – спросил мужской голос.

Даша подняла глаза и увидела соседа со второго этажа. Они здоровались давно, но никогда не были знакомы.

– Нет ни каких дел, и с чего начать, тоже не знаю. Стол письменный сыну и тот собрать не могу, что уж говорить об остальном, – ответила Даша отрешённо.

– Эка невидаль! Стол новый? Поднимайся, дверь не закрывай я за инструментом и следом, – сказал новый знакомый.

– Костя, у нас в гостях добрый волшебник, – крикнула сыну Даша.

– Давайте знакомиться – ты Костя, мама твоя Даша, а я Лев Борисович, бывший инженер, ныне пенсионер, вдовец, детей вижу редко, внуков ещё реже. Думаю, сбегутся только по случаю кончины. Пенсию экономлю, за всякий ремонт беру магарыч, но делаю с гарантией. Где у нас объект левого заработка?

– Стол на балконе в упаковке. Её лучше разобрать, легче будет.

– Так и сделаем, упаковку разберём, детали и заготовки разложим и начнем по схеме собирать. Помощник готов?

– Готов! Командуйте, – весело ответил Костя.

Даша прошла в их с Костей комнату, где предстояло сделать перестановку. «Слева диван и шкаф, справа у окна стол, рядом книжная полка, середина для игры. Сниму ковёр у родителей со стены и постелю его на пол,– думала она, снимая с кровати постель и матрас. – А кровать разберём и по частям в кладовую».

Сборка стола заняла часа два, потом разобрали кровать и поставили новый стол на её место, при этом между делом подкрутили дверцы в книжном и плательном шкафу. Даша оставила нового знакомого на обед, и он согласился. Лет ему было 65 и жил он в квартире номер 7. Даша помимо обеда поставила на стол бутылку водки и рюмку, но Лев Борисович пить не стал, и денег за работу с Даши не взял.

– Тебе на ушко обо мне нашептали, а ты и поверила? – обратился он к Даше. – Не пью я! Могу пропустить перед обедом или ужином рюмку, но не так часто. У меня этих бутылок с десяток, а не брать нельзя. У нас ведь как, хороший мастер всегда за работу берет. Будь ты электрик, сантехник, плотник, тебе за работу полагается магарыч. Слух пошёл, все и верят, а уж я и не развеиваю его. Я отца твоего редко видел, а вот к Марии Ивановне на приёмы бегал. Она одними словами, да вниманием своим могла вылечить. Дружбу свою не навязываю, но забегайте, если что понадобится. Чай у меня, правда, без варенья, но сахар всегда есть. Запишите мой номер телефона, звоните, заходите. Спасибо за обед, – говорил Лев Борисович, прощаясь с Дашей и Костей.

Даша сняла ковер со стены в комнате родителей, включила пылесос и пропылесосила его. Вымыв в комнате пол и постелив ковер уже на пол, она предоставила сыну полную свободу действий в его новой комнате, а сама занялась брюками от школьного костюма. Всего одна примерка понадобилась для того, чтобы сын остался доволен. Отутюжив брюки и курточку с белой рубашкой, она определила их на плечики и повесила в шкаф, не забыв про носовой платок. Майку и носки положила на полку сверху, обувь стояла в прихожей. До вечера она успела еще раз постирать и развесить бельё. Утюжа бельё, она изредка заглядывала в комнату сына, который, то чинил цветные карандаши и теперь рисовал.

Даша помнила о дневнике отца и нашла его в старом деревянном чемоданчике, вместе с конспектами из академии, старыми записями и брошюрами по хирургии. Перебрав все по листочкам, она оставила только дневник и положила к документам отца и матери, которые лежали в маминой сумке на верхней полке шкафа.

Следующее утро Даша начала с Госстраха и сберегательной кассы. Она начала с визита к нотариусу, взяв удостоверенные копии свидетельств о смерти родителей. В Госстрахе у неё приняли заявление, копии свидетельств о смерти и страховые свидетельства родителей и назвали срок, когда она может получить денежные средства. В сберкассе было всё проще, на карточке родители уже написали заявления о наследнице и ей перевели деньги на её счет, закрыв счета родителей. «Подожду неделю, а потом соображу, сколько могу погасить долг кооперативу», – думала, возвращаясь, домой, собираясь еще купить продукты в магазине и цветы первокласснику. Пообедав, Костя вышел во двор к ребятам, а Даша продолжила домашние дела. Со слезами на глазах, она перебирала вещи родителей, их оказалось не так и много. Оставив лишь папин спортивный костюм, новые футболки и кофты, не дождавшись своего часа, остальное сложила в сумку для Льва Борисовича, вместе с обувью. Папину летную меховую и кожаную куртку одела в чехлы и повесила в шкаф. Мамины вещи и обувь она разложила на кровати родителей и хотела предложить их Вере Васильевне, они с мамой были одной комплекции. Оставила себе на память только теплый кардиган и две блузки, из которых мама «выросла».

Утром 1 сентября нарядный Костя с букетом белых хризантем и мамой отправился в первый класс в ту же школу, которую заканчивала Даша. После торжественной линейки им выдали учебники, познакомились с учителем и классом, где теперь будут проходить его уроки и где они провели не более двух часов, направились домой.

– Дедушка обещал, что первого сентября после школы, мы пойдем в кафе, – сказал Костя и заплакал.

– Ну что ты, родной! – Даша присела перед сыном, обняла. – Раз дедушка обещал, надо идти, – она вытерла сыну слёзы. – Вы в какое кафе собирались?

– В то, что за перекрестком, где светофор, – шмыгая носом, ответил сын.

– Тогда успокойся и идём. Давай портфель и руку.

Они просидели в кафе больше часа. Сначала ели пирожные с колой, потом мороженое из красивых вазочек.

– Мама, а можно взять немного пирожных к чаю на ужин? – спросил Костя.

Даша попросила пирожное на вынос. Их принесли в коробке под торт, которую перевязали прозрачной лентой. По пути они зашли в продуктовый магазин, где купили продукты на ужин и завтрашний день. Поднимаясь в квартиру, на площадке они встретили свою соседку Веру Васильевну, мать Светланы.

– Как же ты Даша будешь управляться и с работой, и с учеником? – спросила она участливо.

– До 24 сентября я пошла в очередной отпуск, а дальше не знаю. Мне на работу к восьми, добираться минут сорок, школа до 12, а я до 16, опять же дорога. Как не крути, даже продлёнка не спасает. Парень он у меня самостоятельный, сможет и погулять, и уроки сделать, а вот обед разогреть доверить боюсь. А ночные дежурства? Как его одного оставлять на ночь, кто отправит в школу?

– Ты особо голову не забивай. Светлана у нас в декретный отпуск собирается, мы решили Алексея устроить в нашу школу, будем с ним жить и учиться здесь. Будешь заводить по утрам к нам. Обедом накормлю или разогрею, как захочет. Подружатся – будут и гулять вместе, и уроки делать. После работы, будешь забирать сына домой. Согласна?

– Вера Васильевна, я даже мечтать не могла об этом. Вы нас так выручите, – со слезами на глазах сказала Даша.

– Не плач! Все наладится, – успокаивала она Дашу. – Ну а ты герой, согласен на нашу дружбу и помощь? – обратилась она к Косте.

– А куда мне деваться. Выбора у меня пока нет, – сказал Костя серьёзно.

– Да, парень совсем взрослый, он и сам справится, я только немного первое время помогу, – сказала Вера Васильевна, чтобы поддержать парня.

– Вера Васильевна, зайдите к нам, мне нужно что-то решать с вещами мамы. Может, посмотрите? – попросила Даша.

Вера Васильевна забрала все вещи, лежавшие на кровати родителей, вместе с обувью.

– Я посмотрю дома, что подойдет – возьму, не подойдёт и не продастся, отдадим даром. Шубу и пальто можно в комиссионку, продадут хотя бы за полцены.

– Вера Васильевна, а кто такой Лев Борисович? Что он за человек? – спросила Даша. Он помог собрать нам письменный стол для Кости.

– Лев Борисович у нас засекреченная и интеллектуальная личность, а как все умные люди непредсказуемая и странная. Он очень хороший человек, а то, что снаружи – это маска. Ничего, ни кому объяснять не надо – тихий любитель выпить, брошенный детьми. Может, этот образ ему навязали, может, это его легенда. Он не говорит всей правды, а я и не спрашиваю. Ходим в гости друг к другу по-соседски.

– Вера Васильевна, а кто из Ваших знакомых читает по-немецки? – спросила с надеждой Даша. – Мне очень надо перевести один текст.

– Кажется, Лев Борисович говорит на немецком языке, а вот читает или нет, не знаю, но книги, первоисточники, я у него видела. Давай я унесу все это добро к себе, заберу Лешку с улицы к вам и позвоню Леве, всё и узнаем.