– Времени, конечно, немного, но мы не просим вступать в какие-то серьёзные отношения, – пояснил Ириней. – Хотя это было бы очень хорошее развитие событий, хватит и того, что он научится кем-то дорожить.

– Но помни: ты не должна говорить ему об уговоре нашем и о том, что время твоё ограничено, – строго сказала Мара. – Наша цель пробудить в брате любовь, а не угрызения совести.

– Последнее мы давно провалили с ещё большим треском, – со смешком добавил Лешко.

Дагмара слушала вполуха, впав в глубокое потрясение уже после первого упоминания болотника: «Найти путь к сердцу? Да какое там сердце у твари, которая не имеет даже души?»

Если про лешего, водяного и полевика разные рассказы ходят, суть которых сводится к тому, что их гнев или милость зависят от поведения человека, болотник всегда считался врагом рода человеческого. Он убивает людей просто потехи ради или чтобы пополнить ряды своих слуг. Многие герои пытались избавить мир от этой угрозы, но далеко не всем удавалось хотя бы вернуться. Большинство смельчаков покоилось в болотной трясине.

Внутри у Дагмары нарастала паника. Ей не хотелось терять последнюю связь с людьми, становиться мавкой, а то и вовсе снова умирать, но и якшаться с болотником было хуже, чем выходить за немилого. Неужели даже после смерти она должна подчиняться чужой воле, не имея хотя бы возможности решить, с кем быть рядом?

«Но мне сказали, что достаточно научить дорожить… Будто от этого легче! Такого и в человеке не пробудишь, если он не умел, а тут – в болотнике! И за три месяца!»

– Н-но… почему у меня должно получиться?

– Не должно. Мы просто пробуем новое. Твоя неудача или отказ для нас не играют роли, а тебе с болот не деться, потому что ты тут умерла.

– Лех, ты бы поучился такту, – недовольно заметил Витус.

– Я просто честен. И разве не проще, если знаешь, что особых надежд на тебя не возлагают?

– Дагмара, тебе, верно, нужно время всё осознать? Мы вернёмся утром, чтобы подготовить тебя к знакомству с Калистом, а пока можешь отдохнуть. – Ириней поднялся со скамьи, и все покинули комнату, оставив девушку одну.

Она подтянула колени, обхватила их руками и уткнулась в них лицом. Да как такое осознать? Как принять? Похоже, стоит подготовиться к роли мавки, смириться с судьбой. Ведь, даже появись у Дагмары желание очаровать болотника, она понятия не имела, что такого сделать, чтобы за три месяца научить любить нечистую силу. Она ведь просто человек, но даже это – не до конца. Разве есть шансы у обычной девушки, если не справились даже те, кто, очевидно, дорожил болотником? Может, даже он ими… Может, он их хотя бы не ненавидел и не презирал, как людей.

«Он даже говорить со мной не захочет. Скорее, убить попытается. И сразу всё поймёт, если не сможет. Тогда какой смысл в договоре?»

Дагмара попробовала уснуть, чтобы хоть немного унять ворох мыслей, встрепенувшихся в голове, но поняла, что её снова трясёт от страха. Девушку очень пугала грядущая встреча с болотником. По правде сказать, она бы побоялась находиться в одной комнате и с его роднёй, просто в тот момент оказалась слишком ошарашена. Не каждый день узнаёшь после пробуждения о собственной смерти.

О смерти… Дагмара посмотрела на ладонь. Несмотря на отголоски боли, от ссадин уже не осталось и следа – ещё одно подтверждение, что среди людей ей больше не место. А если так, если болота теперь в самом деле её дом, то не стоит ли согласиться? Но… это всё равно бессмысленно.

«Надо просто дождаться утра и хотя бы повидать пресловутого Калиста. Авось всё окажется не так плохо?»

Было бы хорошо хоть после смерти перестать надеяться на авось, который в последний раз определённо не сработал. И коли в жизни далеко не всё получается так, как мы того хотим, то почему что-то должна изменить смерть?

Дагмара задремала только ближе к утру, всё также уткнувшись в колени. Чувствовала она себя прескверно: не телом, а в душе. Было гадко и тяжело. От того, как с ней поступили люди, пусть она сама действовала бы так же, повстречайся ей утопленник. От того, как несправедлива жизнь, что оборвалась из-за ненужных ей яблок, собранных чтобы задобрить ненужного ей человека. От того, что это, похоже, её судьба – оставаться покорным орудием в чужих руках.

– Эй, Дагмара, просыпайся, – раздался рядом голос Руфь, а после кикимора осторожно потрясла девушку за плечо.

Дагмара медленно подняла голову, с трудом сбрасывая дрёму. Она заметила, что в комнате присутствовала ещё одна девушка. В отличие от Руфь, которая вся была какой-то зеленоватой и чьи волосы напоминали тину, незнакомка выглядела совсем как человек, только волосы и глаза были зелёными. А ещё на голове у неё красовался венок с лютиками и кувшинками.

– Это Диана, мавка. Она поможет мне нарядить тебя, – пояснила Руфь.

Диана приветливо улыбнулась и помахала свободной рукой – через вторую была перекинута чистая одежда.

Дагмара невольно окинула себя взглядом: «Да уж, в таком виде даже перед нечистью появляться совестно». – Новую рубаху украшала зелёная с коричневым вышивка, в тех же цветах были сарафан и пояс к нему. Если честно, Дагмаре привыкла больше к юбке с передником, но не похоже, что в данный момент кого-то волновало её мнение.

Пока Диана заплетала волосы, украшая их лентами и цветами, Дагмара рассматривала подол, вышитый золотой нитью. Она изрядно удивилась таким красивым, ладно сделанным вещам: ей всегда казалось, что нечисть жила более… дико? Без домов, гребней и платьев. Смотря на Диану, можно было подумать, что стать мавкой – не так уж плохо, разве что руки похолодеют. Да, лучше быть мавкой, чем мёртвой.

Завершающим штрихом стало принесённое Руфь очелье, основным цветом которого тоже являлся зелёный. У нечисти, оказывается, так много привычных Дагмаре вещей, правда, все – без защитных узоров. Даже если со стороны вышивка казалась знакомой, глянешь ближе – заметишь множество расхождений.

На улице уже ждали Лешко и Ириней. Первый сидел на огромном летающем соме, а второй стоял возле медведя. Здесь бы тоже не помешало удивиться, но в кругу нечисти странные вещи как раз не удивительны.

– Чудесно выглядишь, – вместо приветствия подмигнул Лешко. – Тебе в самом деле очень идёт зелень.

– Спасибо? – неуверенно отметила Дагмара. Получать похвалу всегда приятно, но ситуация к сильной радости не располагала.

– От моего дома до болотного города далековато, но мы быстро доберёмся, только выбери, с кем поедешь, – сказал Ириней.

Дагмара размышляла недолго: медведь – это, несомненно, страшно, но в присутствии лешего он не обидит, а вот летающая рыба доверия не внушала совсем, как и не казался надёжным водяной. Такой потеряет в пути – и не заметит. Поэтому Дагмара подошла к Иринею, который помог ей забраться на бурую спину. Лешко только пожал плечами и улетел, крикнув брату, чтобы сильно не отставал.

Никогда раньше не приходилось Дагмаре кататься на медведе, но даже так она поняла, что этот передвигался куда быстрее своих собратьев… Девушка вцепилась в густой мех, боясь свалиться, хотя Ириней обещал придержать. Она жмурилась, постоянно ожидая ударов о ветки, но те не задевали даже мельком.

– Ха-а… – судорожно выдохнула Дагмара, когда они всё же остановились.

Сердце её бешено колотилось, а пальцы не хотели разжиматься, но нельзя было отрицать: поездка вышла захватывающей. При других обстоятельствах Дагмара даже признала бы, что ей понравилось.

Ириней помог девушке спуститься на землю и придержал её, потому что у той подгибались коленки. Дагмара благодарно кивнула и сделала пару шагов в сторону, желая посмотреть на то, что называлось болотным городом.

Что ж, он определённо располагался на болоте. По дороге Ириней сказал, что теперь Дагмара может спокойно ходить по топи: её точно не затянет. Если она того не захочет, то нога даже в воду не погрузится. Это обнадёживало, хоть и поверить на слово было сложно, но проверить на опыте возможность точно выпадет, несмотря на то, что в городе много мостиков. На самом деле место больше напоминало деревню: как пояснил Ириней, нечистая сила не могла возводить такие же города, как у людей, ибо ни место, ни обстоятельства не располагали, да и не хотелось ей излишне людское внимание привлекать – до добра такое не доведёт.

«Неужели у нас так много общего?» – задалась вопросом Дагмара.

Люди по-разному относились к нечисти: со страхом, пренебрежением, ненавистью; в редких случаях с благоговением или почтением. Но никогда нечистую силу не рассматривали как что-то равное – как бывших людей, как соседей, у которых просто имелись свои особенности. С другой стороны, такое отношение к нечисти не на пустом месте возникло. Оно тянулось из прошлого, а со временем многое ли изменилось?

Дагмара тряхнула головой. Как-то рано она начала сомневаться в том, к чему привыкла с детства.

Они направились к хоромам, выделяющимся на фоне прочих домов скорее своими размерами, чем убранством. Если отбросить ещё не отступившее удивление из-за наличия у нечисти вполне обычных жилищ, было ожидаемо, что хозяин болот поселится в подобном месте.

– Как думаешь, где он сейчас? Встал уже али нет? – поинтересовался Лешко у Иринея.

– Думаю, он уже работает.

– Очередной зануда.

Лешко вздохнул и первым вошёл в дом. Дагмаре и Иринею ничего не оставалось, кроме как последовать за ним в рабочую комнату, коли это самое вероятное место встречи.

Дагмара не знала, как жили людские правители: не того происхождения, чтобы знать, но её не покидало ощущение: у них заведено не так, как у хозяина болот. Хотя бы потому, что она не заметила никакой стражи. Да и нужна ли она болотнику? От кого охранять? Он сам – одно из самых страшных существ.

Дагмара нервно закусила губу, не зная, чего ожидать. Внутри у неё всё замерло, похолодело, будто не порог предстояло переступить – в пропасть шагнуть. Хорошо, что первым с громким приветствием ворвался Лешко, перетянув на себя всё внимание. Дагмара же зашла очень тихо и на болотника, который искал что-то на полке, посмотрела нерешительно.

Пришлось девушке стиснуть зубы и сделать над собой усилие, чтобы не воскликнуть, не скривиться. Иронично, что имя Калист означало «красивейший». На Лешко равнодушно, с безграничной усталостью смотрел некто странный, облачённый только в подпоясанную рясу: зеленоватая кожа с тёмными пятнами, волосы, напоминавшие смесь тины и чахлой травы, глаза без ресниц, целиком какие-то мутные, чёрно-зелёные, будто болотная топь, а на босых тёмно-зелёных ногах можно было заметить перепонки.

– Зачем так рано заявились? – без особого интереса спросил Калист, а Дагмара вздрогнула: вопреки внешности голос болотника звучал удивительно ласково, даже если в нём из эмоций слышалась лишь усталость.

– Да вот, помощницу тебе привели, – ответил Лешко, кивнув в сторону Дагмары.

Калист смерил её недоверчивым взглядом.

– Зачем мне человек?

– Человек или нет – какая разница? – Лешко развёл руками. – Ты часто жалуешься, что дел много, ни рук, ни головы на всё не хватает. Вот и нашли тебе ещё одну.

Болотник посмотрел на него так, словно не помнил, когда и на что жаловался.

Пока Лешко и Ириней убеждали Калиста, что ему нужна помощница, а тот нехотя уступал, словно просто устав спорить, Дагмара пыталась выйти из ступора: «То есть по договору я должна прийтись по душе этому? Там не то что души, там словно в целом нет чувств. По крайней мере, положительных. – Если закрыть глаза, то обманчивая ласковость голоса могла затянуть, как болото, но Дагмара слепой не была. Она ясно видела топь, в которую не хотела ступать. – Это безнадёжно. Я не хочу даже находиться рядом с ним. Хоть за три месяца, хоть за три года я смогу научить его разве что терпеть, не замечать моё присутствие».

Наверное, в её ситуации стать мавкой было не то чтобы плохо: это хотя бы естественное развитие событий. С Калистом казалось невозможным найти общий язык: ей не нравился болотник, болотнику не нравились люди. Всё было крайне просто, но чужими стараниями они теперь обречены постоянно видеться.

– Ладно, – отмахнулся Калист, возвращаясь за рабочий стол. – Отведите её в свободный дом, пусть устраивается. Завтра решу, какая от неё помощь может быть.

И всё. Калист даже лишний раз в сторону Дагмары не посмотрел.

Выйдя на улицу, девушка спросила у Иринея, что тот имел в виду, говоря о доме. Оказалось, поскольку появление новой нечисти событие непредсказуемое, в болотных городах всегда есть пустые дома для новых жителей, ведь самостоятельно освоиться на новом месте непросто, а времена уже не те, когда можно было прийти к топям и засесть довольным, ожидая беспечных путников.

Лешко же сообщил, что Диана теперь будет каждое утро заглядывать, чтобы и нарядиться помочь, и подсобить, если в быту вопросы появятся. Мол, раз уж втянули Дагмару в дело непростое, то совсем без помощи не оставят.