Глава 6. Волнения

6 лет спустя

– Мам, я тут хотела спросить.

– М? – оборачиваюсь к дочери, нанося на лицо похлопывающими движениями эссенцию.

Она осталась со мной дома, как и её жених, чтобы вместе поехать к месту проведения их свадьбы.

– Ты с папой давно говорила?

Мои брови выгибаются от удивления. Маша же подходит к стене рядом и облокачивается на неё.

– Как обычно. Раз-два в год. А что?

– Ясно. И как?

– Как что?

– Ну, у вас дела?

– У нас двадцать два года брака позади, развод и двадцатипятилетняя дочь, которая выходит замуж в эти выходные. Думаю, у нас всё отлично с твоим отцом. Откуда этот вопрос, Маш?

– Просто стало интересно.

– Ага. Понятно.

Расслабляюсь, думая, что этот допрос закончился. Я рада, что мы с Семёном разошлись… нормально. И моя дочь не обделена вниманием отца, несмотря на тысячи километров между ними. Но говорить о нём всё ещё странно. Несмотря на прошедшие после развода шесть лет.

До этого момента эта цифра не казалась мне такой маленькой. А сейчас… почему-то кажется.

– Ты его по имени даже редко называешь. Потому что злишься до сих пор? – снова задаёт вопрос дочь, и на этот раз я разворачиваюсь к ней лицом.

– У меня нет необходимости делать это часто. Я говорю о нём только в разговорах с тобой. И мне удобно говорить «твой отец», а не «Семён». Думаю, это скорее разумно. А не потому, что я злюсь. Прошли годы. Я не злилась тогда, – лгу, – не делаю этого сейчас.

Конечно, при условии, что она не слышала мои слезливые монологи с самой собой после развода и его отъезда в Прагу.

Первое время… Нет. Длительное время, пока не произошло принятие, я была выбита из колеи. Моя подруга – Аделина – видела, как я разваливалась на части, и помогала собраться обратно.

– Ну, то есть ты совершенно не…

– Так, в чём дело? – оставляю в покое свои руки, поднимаюсь с мягкого пуфа и подхожу к ней.

Беру дочь за предплечья и подвожу к кровати, чтобы сесть.

– Рассказывай.

Мягко поправляю её локоны. Делала так все двадцать пять лет её жизни и продолжаю. С новой стрижкой и обновлённой челкой-шторкой самые короткие пряди постоянно норовят упасть на лицо, но ей очень идёт.

– Мне стало интересно, не более того, – Маша пытается выглядеть непринуждённо, поднимает плечи. Но куда там.

– Ага, – щурюсь, смотря на неё скептически, – я поняла, к чему всё это.

– Поняла? – её красивые глаза, которые она унаследовала именно от отца, округляются.

– Он попросил подготовить почву? – выдаю свою догадку. – И что же это? Я даже не буду гадать, хоть мне и хочется это сделать. Но будет лучше, если ты сделаешь за меня всю работу и просто скажешь это. Чем бы это ни было. Мы с твоим отцом хорошо ладим, и ничто этого не изменит. Только если он не попытается вывезти тебя с собой на Луну. Я буду против.

Она хихикает, но затем поджимает губы.

Господи, да что это может быть? Самое главное, чтобы никто не был болен… Но тогда при чём тут моё отношение к бывшему мужу?

Мой внутренний монолог прерывают слова Марии:

– Папа придёт с женщиной.

Практически давлюсь воздухом, но не показываю дочери своего удивления. Не то чтобы меня это волновало. Он – с другой, я – с другим. Остаюсь скалой.

– И? – жду дальнейших пояснений. – Это что, всё? Или стой… – мой язык отсыхает от предположений. – Эта другая – кто-то, кого я знаю?

Пора бы признать, что такие обстоятельства я приму, возможно, с трудом. Одно дело – другая женщина, которую я не знаю. Но знакомый человек? Нет уж.

Мне кажется, даже тот факт, что мы увидим друг друга с другими людьми, уже станет неловким. По крайней мере, для меня.

– Да.

– Да? Что – да?

– Да – другая женщина. Нет – она незнакомая.

– Боже мой, я думала, что… Да я даже не знаю, о чём подумала. А он всего лишь придёт с женщиной, – приуменьшаю, потому что мне придётся подготовиться морально к подобной встрече. – Я тоже приду с Кириллом, и что?

– Разве вы с ним не расстались? – она выгибает брови.

Разумеется, Маша знала о том, что мы слегка в ссоре. После моего повышения я стала ограничена во времени, и нам часто приходится идти на компромиссы, из-за чего встречи теперь более напряжённые. В один из наших вечеров напряжение дало о себе знать, и мы поссорились. В начале этой недели.

Проклятье!

– Милая, мы порой расстаёмся и сходимся. Не думай об этом, – машу рукой, сама же продумываю слова, чтобы завтра попросить Кира прийти со мной на торжество. Иначе… это будет унизительной катастрофой.

Не то чтобы я хотела произвести впечатление на бывшего мужа. Но всё же я бы не хотела быть одной в эту субботу. И четыре дня празднования в целом.

– Отлично. Я просто хочу, чтобы всё прошло хорошо, – она вздыхает и нервно кусает губу.

– А я как хочу, – беру ее лицо в свои ладони. – Выезжаем послезавтра рано утром, поэтому надеюсь, ты собрала свои сумки.

– Я бы выехала прямо сейчас. Женя разделяет со мной эту мысль.

– Понимаю.

С улыбкой обнимаю мою взрослую девочку, и она уходит, пожелав спокойной ночи.

Закрыв дверь, выдыхаю.

Я знала, что он приедет. И знала, что этой встречи не избежать. Я не волновалась и сейчас не делаю этого. Просто… прошло шесть лет, и я хочу, чтобы мы с ним поладили. В конце концов, он снова улетит в Прагу, и мы вновь перейдём в режим звонков – раз или два в год.

– Главное – держать себя в руках, – бормочу, снова садясь у зеркала, потому что вспоминаю, как он решил развестись вместо того, чтобы попробовать снова.

Вместо того чтобы сказать это первой.

Боже. Мы оба натворили дел. Но нам обоим почти по пятьдесят, и было бы мудрее соответствовать этой цифре. Поумнеть.

Глава 7. Все в порядке!

– О мой бог! – мы с Машей закрываем ладонями наши открытые от удивления рты.

– Ты видела это чудо раньше?

– Мы с Женей приезжали ранней весной, когда подготовка к свадьбе только началась, и тут не было так красиво, как сейчас, – её глаза слезятся от увиденного. – Нам показывали фото, как этот отель и его территория выглядят летом. Но это просто фото.

Клумбы с идеальным сочетанием цветов. Ухоженные кустарники с такими маленькими листочками, которые выглядят как искусственные, с очень светлым оттенком зелёного. Идеально постриженный газон и вымощенные плиткой извилистые дорожки. Белые беседки. Пруд и лебеди в нём. Огромный шатёр для основной части и танцев свадьбы Марии и Евгения. Второй – с расставленными столами как шахматная доска, пока ещё не украшенными скатертями и прочими декорациями. А главное – запах свежести и солнца с примесью цветов и фруктов.

– Это невероятно, – заключаю я и обнимаю дочь. – Только представь, какими будут фотографии и видео.

– Мам, – она морщится от того, что её эмоции выходят наружу.

– Понимаю, милая. Я тоже в восторге.

Женя подходит к нам сзади и, положив руки на наши плечи, просит идти дальше.

В главном фойе отеля, который мы сняли на выходные для гостей и дополнительные два дня для близких родных (кто останется для отдыха в спа), всё так же идеально и красиво. К сожалению, это дорогое мероприятие, да и не у всех есть возможность пропустить два рабочих дня.

Мы регистрируем своё прибытие, Маша остаётся поговорить с организатором, а я контролирую подъём нашего багажа и осматриваю номер. Дочь многим занималась сама, потому что ей было это интересно и важно действовать самой, а когда появлялись сомнения, она приходила за помощью.

– Мам? – Маша входит ко мне. – Юлиану оставила встречать гостей. Обед будет через час. Родители Жени тоже скоро приедут. Папа только ночью прилетит, поэтому с ним увидимся уже утром. Бабушки с дедом в пути.

Она ещё долго говорит без остановки, сообщая, когда и кто приедет, и я вижу, как это переходит в панику. Пока я не останавливаю её мягким прикосновением к плечам.

– Выдохни, – её плечи расслабляются. – Ты что-то хотела, чтобы я сделала?

– А… господи, я забыла, зачем пришла, – она начинает смеяться.

– Всё в порядке. Я сейчас повешу платье и спущусь.

– Хорошо. Мы с Женей тоже скоро к тебе присоединимся. Я только проверю своё платье и его смокинг.

– Дочь, – зову её, когда она отворачивается, чтобы выйти из моего номера. – Не нервничай.

– Легко сказать. Спасибо, мам, – она исчезает, а я вытаскиваю телефон из сумочки.

Хотелось верить, что Кирилл передумает. Но судя по молчаливому мессенджеру – зря верила.

Вчера всё прошло не очень хорошо.

Когда я приехала к нему, он был уставшим. И вялый разговор перетёк в вялую ссору. Я уехала с просьбой позвонить или написать, когда он будет к этому готов.

В любом случае, это день нашей дочери, а не соревнование, кто устроился лучше.

Сбросив напряжение с плеч, я всё-таки переодеваюсь. Развешиваю особенно мнущиеся вещи и, закрыв номер, спускаюсь.

Гости прибывают один за другим. Организатор Юлиана справляется с задачей на «ура». Мне остаётся лишь здороваться с родными, друзьями семьи и молодожёнов.

А вот когда приехала моя мама и родители Семёна, я увидела перед собой трёх людей, готовых оторваться на полную. Они первыми согласились на спа, как только была озвучена мысль.

– Вы уже надели солнцезащитные очки?

На меня обращают внимание три пары удивлённых глаз.

– Наша внучка выходит замуж и предложила отпраздновать это как следует, Вероника. Конечно, мы надели очки. Мы готовы.

– Ясно, ваши номера готовы. Рада вас видеть.

Эта дружба зародилась, как только мы с Семёном познакомили наших родителей. И несмотря на потерпевший неудачу брак, они остаются друзьями.

До самого вечера мы с Машей занимаемся подготовкой к свадьбе, точнее контролем. Из-за нервов ей всё кажется неправильным. Поэтому я служу неким успокаивающим буфером.

Далее следует ужин в ресторане при отеле, а следом опускается ночь.

Я отказалась от прогулки по этому великолепию. Потому что боялась столкновения.

Лишь сейчас, в этой ночной тишине и сгущающихся сумерках, я словно остановилась и вспомнила слова Маши. И задаюсь вопросами: приехал ли он или нет?

В дверь моего номера коротко стучат, и я могу дать тысячу рублей, что это мама.

Когда я открываю, она заносит руку, чтобы сделать это снова.

– Боялась, что ты спишь.

Она входит, когда я отступаю в сторону.

– Но ты так же знала, что я не сплю.

Отвернувшись, я вытаскиваю дорожную косметичку и достаю уходовую косметику.

– Нервничаешь?

– Моя свадьба была почти тридцать лет назад, и она не была такой шикарной. Завтрашний день для моей девочки. Я нервничаю, но уже как мама, а не невеста.

– Значит, да, – заключает она, проходя позади меня.

– Мам, я в порядке. Господи, мне сорок девять, и я справилась со всем.

– Ну, учитывая, что ты моя дочь, я смею предполагать, что ты сейчас в смятении. Когда я увидела твоего отца впервые спустя годы, это меня потрясло.

– Хорошо, что больше он не появлялся на твоих глазах, – фыркаю.

Он отказался от нас, будто нас и не было. И я не тосковала по нему, успокаивая свою мать и отдавая ей свою преданность.