…и посреди ночи его разбудил пронзительный вопль. Вой. Схватившись за шпагу, Стриж уставился в темноту, пытаясь сообразить, что делать. Не почудилось ли ему? Или такие вопли – нормально для дома некроманта? Или ненормально? Что, если какой-то неупокоенный мертвец взбунтовался против своего хозяина?

Как и большинство жителей столицы, Стрижи поклонялись золотым богам, но в данных обстоятельствах Льерт счел уместным обратиться к Белой Семье, коснувшись лба и поцеловав пальцы. Вой не повторялся. Отодвигать лавку и выходить в неизвестно чем грозящий коридор было глупо, а спать расхотелось. Стриж нащупал огниво, зажег свечу, сел на своей «постели», накинув шубу на плечи, и сидел так, пока усталость не взяла верх. Оставалось надеяться, что с хозяином усадьбы ничего не случилось.

Вагарта, впрочем, был жив и здоров. Будить гостя он не стал, и успел умыться, позавтракать и приступить к чаю к тому времени как его ученик соизволил появиться на кухне.

– Приветствую, – поздоровался Вагарта.

– Доброе утро. Что это ночью такое вопило? – Стриж подавил зевок.

– Нежить.

– Это я догадался. Можно чаю?

– Кружки – там, листья – вон в том туеске. Нет, правее, да. Только кружку потом помыть не забудьте.

– И часто эта нежить так орет?

– Бывает, – некромант явно избегал конкретики.

– А вам это спать не мешает?

– Нет. – Велху стал надоедать этот допрос.

– Ясно… – Льерт с мученическим выражением лица налил себе чаю, – а мне вот помешало…

– Испугались, что ли?

– Нет, обрадовался, – огрызнулся Стриж. – Так понравилось, что боялся пропустить еще один вой, вот и не спал полночи.

Вагарта промолчал – он не хотел говорить на эту тему. Но Льерту она еще не наскучила.

– И что за нежить это была? – поинтересовался он.

Вроде бы простой вопрос, без подвоха. Стрижа устроил бы любой ответ: призрак, упырь, вырлак или баньши. Такой ответ он и получил, вот только…

– Призрак, – ответил Вагарта. Но по его лицу Льерт понял – некромант солгал.

Впрочем, выяснение причин этой лжи пришлось отложить. Нужно было обустраиваться на новом месте.

Снега на дорожке, ведущей от тракта к дому Вагарты, было не очень много, и старик Са́врий, слуга Льерта, сумел подогнать экипаж к самой усадьбе. Саврию, хоть он и пытался этого не показывать, было страшновато. Он постарался устроить Стрижа как можно быстрее, а прощаясь с ним, явно переживал за его дальнейшую судьбу, косился на Вагарту, вышедшего поприсутствовать при прощании, и всеми богами заклинал молодого господина быть осторожнее.

– У меня такое чувство, что мне вас оставили на растерзание, – негромко сказал Вагарта, когда Саврий уехал.

Льерт вздохнул. Ему тоже так показалось.

– Не обращайте внимания, – сказал он. – Саврий не хотел вас как-то обидеть. Старый человек…

– Я привык, – Вагарта пожал одним плечом, – а если вы всерьез собираетесь учиться некромантии, то и вам придется привыкнуть. Года через три…

– Три года?! – Стрижу вдруг открылась вся перспектива.

– А вы думали, некромантии можно за пару дней научиться? Я учился с семи лет. Стал подмастерьем в пятнадцать, младшим мастером – в двадцать один…

Льерт даже пожалел его. С семи лет возиться с трупами…

– А мастером когда стали?

– Раньше обычного. В двадцать девять.

– А обычно?..

– Обычно – лет в тридцать пять.

– О. Мое почтение, сьор.

Но Вагарта не стал продолжать этот разговор.

– Завтра с полудня начнем занятия, – сказал он.

– И что мы будем делать? Раскапывать могилы?

Некромант усмехнулся.

– Узнаете завтра.

За этот день Велх обдумал сложившуюся ситуацию и неожиданно загорелся идеей попробовать себя в роли учителя. У него изредка появлялись кое-какие соображения насчет обучения некромантии, и, раз уж представилась возможность их испробовать – почему бы нет? Зря этот столичный аристократ так презрительно относится к темному искусству. Он еще поменяет свое мнение.

– Вы меня прямо интригуете, – вежливо сказал Льерт.

Саврий успел прибраться в его комнате, а самое главное – из деревни они привезли вполне приличный тюфяк, пару подушек и одеял, так что проблема с кроватью была решена.

В ту ночь нежить не выла. Проснувшись ближе к полудню, Стриж спустился во двор, умылся снегом, посетил нужник и подумал о завтраке – впрочем, без всякого энтузиазма. Что завтрак, что обед, что ужин – в рационе был хлеб, сыр, мед, соленья. При желании постоять у плиты – каша из неопознанной крупы и мясо. И чай. Как чувствуя, Льерт захватил из дома несколько бутылок хорошего вина. Но лучше бы он захватил повариху. Готовить он, конечно же, не умел, равно как и мыть посуду – впрочем, он уже понял, что придется научиться.

На кухне некромант как раз мыл посуду. Льерт еще вчера оценил такой жест: ведь Вагарта вполне мог сбросить эту обязанность на него в полном объеме, отношения учителя и ученика это позволяли.

– Доброе утро, мейстер.

– Уже день. В столице все встают так поздно?

– Не знаю насчет всех… – Стриж потрогал бок котелка и полез за чаем.

– Вот если я не успевал поесть до начала занятий, мой учитель оставлял меня заодно и без обеда, – сообщил некромант, отставляя последнюю тарелку и вытирая руки прямо о штаны.

– Сочувствую, – сказал Льерт. Его в детстве без обеда могли оставить только за особо выдающийся проступок.

Велх усмехнулся.

– У нас с вами странная ситуация, – сказал он. – Обычно ученик обязан учителю всем, а тот ему – почти ничем, разве что обещанием научить своему ремеслу. Учеников не ставят в грош, помыкают ими… это почти рабство.

– И вам кажется это правильным? – серьезно спросил Стриж, посмотрев некроманту в лицо.

– Нет. Я считаю это совершенно неправильным.

Льерт счел, что можно задать вопрос:

– А ваш учитель как считал?

Вагарта несколько помрачнел, но все же ответил:

– Он был не худшим вариантом. Полагаю, в теории, он тоже считал такое отношение неправильным, но ему было сложно не проявлять власть, раз уж она у него была. Вам повезло больше, эль Стриж: на вашей стороне – покровительство княгини, ваше благородное происхождение и ваш возраст.

– И ваш возраст.

– Да, я… еще не впал в маразм.

– А если бы я был обычным мальчишкой семи лет?

– Еще не хватало. Не люблю детей. И не горю желанием становиться рабовладельцем.

– Звучит как-то… не по-некромантски.

– Вы же ничего не понимаете в некромантии, – с упреком сказал Вагарта.

– Ну ведь вы же мне расскажете, – отозвался Льерт.

Некромант испытующе посмотрел на него. Нужен ли его рассказ этому щеголю?

– Как позавтракаете и помоете посуду, приходите ко мне в кабинет. Помните, где?

Стриж кивнул.

– Приятного аппетита, – давно он не говорил всех этих любезных слов. Пожалуй, он соскучился по ним… вроде ерунда, но все же без них чего-то не хватает.

– Спасибо, – сказал Стриж.

Он подумал, что хотя Вагарта не без странностей, для некроманта из глухой провинции – вполне вменяемый человек.

В кабинете у Велха царил рабочий беспорядок: повсюду валялись книги, тетради, перья, чернильницы. Ради ученика Вагарта притащил второй стул. Они сели друг напротив друга, через стол. Некромант сцепил пальцы в замок. Он слегка волновался.

– Совсем кратко, – начал он. – Некромантией традиционно называют магию жизни и смерти, выделяя именно второе. В отличие от стихийной и высшей магии, она порицаема в обществе, а не так давно была и запрещена. Впрочем, кое-где, как вы, наверное, знаете, она запрещена и сейчас. В некоторых аспектах это даже идет ей на пользу – во всяком случае, ею занимаются по большей части энтузиасты. Первое, что следует усвоить, приступая к изучению темного искусства: все смертны, смерть всюду и каждый из нас каждым шагом, каждым вздохом способствует чьей-то гибели. Вы боитесь смерти, эль Стриж?

– Ну… я не хочу умирать. Мне нравится жизнь. Не могу сказать, что я именно боюсь…

Вагарта жестом остановил его.

– Насколько близко вы знаете смерть?

– Э-э, был на похоронах деда и бабушек… если я правильно понял ваш вопрос. В общем, не очень близко.

– Вы убивали?

Ничего себе вопросы!

– Нет. Только животных, на охоте, – Стриж с вызовом уставился в глаза Вагарте.

– Хорошо, – спокойно сказал некромант. – Я тоже никого не убивал. Это, в общем, строго не рекомендуется некромантам.

– Да? Никогда бы не подумал…

– Когда вы узнаете достаточно, чтобы понять логику магии, вас это перестанет удивлять.

– Положим, – Стриж постарался вложить в это слово мысль: «вы, кажется, хотели совсем кратко».

– Традиционно изучение темного искусства начинается с работы с материей. Трупами, – пояснил он с приятной улыбкой, словно речь шла о розах и лилиях. – Наиболее простое, наиболее эффектное, наиболее известное… многие даже считают, что некромантия и ограничивается оживлением мертвых. Итак, тела. – Вагарта пододвинул Стрижу большой пухлый альбом, открыл на первой странице. Чья-то уверенная рука изобразила там фигуры мужчин: человека, джелу и со́рхи. – Чтобы работать с телами, нужно хорошо представлять себе их строение. В общих чертах тела всех разумных одинаковы. Но есть и отличия, и некроманту важно знать их, потому что, например, скелеты джелу поднимать почти бесполезно, зато сорхские почти идеальны. – Он перелистнул страницу, открыв рисунок с изображением женщин трех рас. – Свежие трупы легко отличить и без специальных знаний, а вот тела на приличной стадии разложения и скелеты… – следующая страница: схематичный скелет с обведенными красным участками. – Ключевые точки. Сорху отличить проще всего по черепу – по зубам. У людей и джелу две пары резцов, вот эти, между клыками, – Велх оскалился, показывая на себе, – а у сорх – три. Еще на пяточных костях у них небольшая шпора, и довольно специфическая форма ключиц.

– А джелу? – это было ему ближе.

– Количество копчиковых позвонков. У джелу их не меньше пяти, тогда как у остальных – не больше четырех. И ребра… можно посчитать, сколько ребер прикреплено к грудине напрямую. У джелу таких, истинных ребер – шесть, а у людей и сорх – пять пар.

– Мне, наверное, стоит записать, – не очень уверенно сказал Стриж.

– Конечно, вот бумага, там чернила, перо…

Стриж быстро записал основные пункты. Он был уверен, что некромантом ему становиться все-таки не придется, но раз уж сказали учиться – придется вспомнить отрочество.

– Мужские скелеты от женских тоже отличаются, но практически для нас это неважно, скелеты обоих полов поднимаются одинаково. На всякий случай: основное отличие в костях таза. У женщин любой расы таз шире и ниже мужского, вот рисунки. Изучать будем на примере человека. В Вило́рии нас больше всего, сорхи – южнее, ваши – севернее…

Льерт протестующе шевельнулся.

– Я – не джелу, – мягко сказал он.

– Ну, во всяком случае, у вас джели́йские имя и фамилия, да и внешность…

– Мой дед был джелу, а я… а я человек. Вилоре́ец. Джелийского я не знаю. Имя себе я тоже не сам выбирал.

Вагарта кивнул, закрывая тему.

– Вернемся к некромантии.

– Скорее, к анатомии…

Велху не понравилась эта реплика.

– Не знаю, обрадует ли это вас, но без знания анатомии вы не поднимете и завалящего морока.

У Льерта в жизненных планах не было пункта «поднять труп», завалящий или нет, но говорить он об этом не стал. Почувствовав недовольство учителя, он решил разрядить обстановку.

– А кстати, мейстер Вагарта, не покажете ли что-нибудь… магию, я имею в виду.

Велх поднял брови:

– Показать магию? Вы уверены, что вам не семь лет?

Стриж изобразил легкое смущение.

– Ну правда, для наглядности. Чтобы был стимул учиться.

– Давайте условимся так, – чуть подумав, сказал Велх, – если вы хорошо выучите кости, то я вам устраиваю наглядную демонстрацию.

– Договорились, – Льерт ухмыльнулся.

– Итак, в теле человека порядка двухсот костей…

– И что, все выучить?!

– Не все, – успокоил его некромант. – Хотя кости руки следует знать назубок, это – самое важное. Радуйтесь, что не нужно учить кости черепа.

– А их разве много? – череп всегда казался Стрижу чем-то цельным.

– Много, – и некромант в очередной раз перелистнул страницу атласа.

Прошло шесть дней. Учеба оказалась не такой уж страшной, особенно в свете отсутствия прочих развлечений. Льерт неплохо разобрался в человеческом скелете и даже научился собирать из разрозненных костей руку. Кости были настоящие. Но, на удивление, никаких негативных эмоций они у Стрижа не вызывали, оказалось даже, что они приятны на ощупь. Особенно понравилась Льерту бедренная кость – длинная, неуловимо изогнутая, с гладкими и шершавыми участками, кое-где пронизанная мелкими отверстиями и увенчанная на концах суставными головками.

– Человеческое тело очень красиво, – говорил Вагарта, благосклонно следя за тем, как его ученик перебирает кости. – Снаружи и изнутри. Если вы уловите эту особую красоту, соразмерность…

Как и обещал, Велх устроил Стрижу небольшую демонстрацию. Из разбросанных по столу костей будто бы сама собой, повинуясь воле некроманта, собралась «мертвая рука». Пошевелила пальцами, поползла по столу. Вагарта поленился готовить эликсир, способный поднять ее в воздух.

– Потрогайте, не бойтесь.

Стриж осторожно коснулся оживших костей. Почувствовал что-то вроде искр от кошачьей шерсти. Кости шевельнулись – и он машинально отдернул ладонь. Вагарта прищурился, удерживая сосредоточение: было не таким уж простым трюком управлять «мертвой рукой» без заклинаний и пассов.

– Это – мэ́рдис зи́ра. «Мертвая рука». Вот так, собранная «на коленке» – практически бесполезна, но с должными эликсирами, с усилением – незаменимый помощник. Фактически третья рука, которой иногда так не хватает.

Рука поползла по столу к заранее приготовленной книге, подтащила ее ближе к Льерту, раскрыла и ткнула пальцем в начало абзаца. После чего рассыпалась. Вагарта выдохнул воздух. Стриж прочитал указанную строчку.

«Движение членов тела производится мышцами», – гласила она.

– О том, как работают мышцы, на самом деле никто не знает, – начал новую тему Вагарта. – Должны быть какие-то нити, дергая за которые, тело заставляет их напрягаться и расслабляться, но как именно это происходит? Впрочем, опытным путем уже давно найдено много способов имитировать эти гипотетические нити.

– А зачем мышцы? Вы только что показывали, – Льерт изобразил своей рукой движение «мертвой», – и без мышц все работает.

– Я показывал довольно сложный трюк. Заставить двигаться целую руку было бы проще. Вообще, легче всего поднять самый свежий труп. Проблема только в том, что если я вас сейчас поведу на охоту за людьми, через какое-то время нас поймают и казнят.

– А людей вам не жалко? – ровным тоном спросил Стриж.

Вагарта поднял на него глаза.

– Вам, кажется, хочется услышать от меня демонический хохот и фразу «это всего лишь жалкие людишки»?

– Ну… если бы я объяснял, в чем сложности со свежим трупом, я бы сказал «но не можем же мы пойти и убить первого встречного просто потому, что нам понадобился свежий труп».

– Есть одна деталь, – сказал Вагарта, выслушав. – Я могу убить первого встречного, причем достаточно легко. Хочу ли я этого? Нет. Но говорить, что дело тут исключительно в нравственности и человеколюбии, я не стану.

– Не мне читать вам мораль, мейстер. Просто лично я не хотел бы, чтобы меня ни за что убил какой-то некромант. И другим людям я такого не желаю. Это не вопрос нравственности, это вопрос самоуважения… личной совести. Чести, если хотите.

– Вы рассуждаете как джелу, – Велх с любопытством посмотрел на ученика.

– А вы – как некромант, – буркнул Стриж. – Я уже говорил, что я не джелу. Так рассуждают… ладно, начали о ценности жизни рассуждать джелийские философы, но они-то говорили о ценности личности джелу. А развили эти идеи, подчеркнули ценность любого разумного – люди, Наве́р и Анте́, так что я рассуждаю, как человек.

– Вы интересный… человек, эль Стриж.

– Да мне уже надоело, что вы держите меня за пустоголового столичного франта.

– А мне, думаете, не надоело, что вы держите меня за дремучего злобного чернокнижника?

Повисла неловкая пауза. Каждый понял, что сказал лишнее. Ведь слова обоих были не вполне справедливы – оба успели за шесть дней достаточно скорректировать первое впечатление друг от друга. Но на стороне Вагарты было преимущество учителя, и он не замедлил им воспо