– И я рада! – подтвердила я её слова, и мы снова обнялись, после чего Лялька продолжила:

–С Серёгой я прожила семь лет. Вероятнее всего, что жила бы и дальше, если бы ногу не отрезало. Он и раньше-то был с прибамбасом. Если чего в голову вобьёт, то ни за что это оттуда не выбить! Как с Китаем, помнишь?

– Конечно, помню, как такое забыть! Не зря его весь курс тогда Китайцем прозвал, потому что столько негатива в адрес бедного Китая со всеми его китайцами, я в жизни не слышала! – подтвердила я, и мы обе рассмеялись.

– Да…– протянула она,– Китай это только семечки! А вот когда он в религию ударился, то это был полный капец!

– В секту какую-то попал?– уточнила я.

– Да, нет. Обычное православие. Но я тогда смотрела на него и у меня в голове возникала только одна мысль: «Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибёт!». Только вот он не один свой лоб расшибал, но и наши с дочками лбы за компанию. Старшую дочь, например, мог на весь день в угол поставить. А всё за то, что она в воскресное утро закапризничала и не захотела пойти на утреннюю службу в храм. Мою практически связанную кофту мог выбросить на помойку лишь за то, что вдруг обнаружил в составе пряжи синтетические компоненты, которые каким-то образом влияют на неокрепшую детскую душу. Ну и многое в таком духе. А самое страшное началось, когда младшая родилась с проблемами по зрению. Он меня просто изводил, обвиняя в грехах и убеждая в том, что это наказание мне за мои грязные помыслы. Ну, а когда мне ногу отрезало, то у него и вовсе крышу снесло. Он не только соблюдал все религиозные посты, праздники и запреты, но ещё усилил свою бдительность, относительно моих молитв. Уверяя меня, что это единственный путь к тому, чтобы не гореть мне после смерти в адском огне.

– Поэтому при жизни и устроил тебе ад? – озвучила я свою догадку.

– Да. Вроде того.

– Господи, бедная! Да как ты смогла выжить то? – воскликнула я.

– А я смотрела на свою оставшуюся ногу и не чувствовала вины. Я не знаю, какому богу молился Серёга, а я знала, что мой бог не оставил меня, сохранив её мне. Я любовалась ею, в полном смысле этого слова. Отмечала, какая она у меня красивая, стройная! Я даже удивлялась, что раньше этого не замечала, когда их было две. Я ведь именно тогда поняла, что мы многое воспринимаем, как данность, даже не задумываясь, над важностью и ценностью, дарованной нам свыше.

А когда по льготе получила протез, то чуть его не лишилась, потому что Сергей решил, что протез этот от лукавого! Он был убеждён в том, что если бог отнял ногу, то так тому и быть. Нужно смиренно принять свою участь. И даже не раз пытался избавить меня от него! Тогда-то я и воспротивилась! Берегла протез, как зеницу ока, а едва научившись передвигаться на нём, подала заявление на развод.

– И как он воспринял это?

– Не с восторгом, мягко выражаясь.– ответила Лялька, захихикав.– Сказал, что я дьяволу душу свою продала окончательно и из меня нужно бесов выгонять.

– А на детей он не претендовал?

– Как же! Претендовал. Угрожал меня родительских прав лишить.

– И что же ты?

– А я пригрозила встречный иск подать и рассказать, как он воспитывает старшую дочь и наказывает её стоянием в углу на коленях. Тогда он пыл свой поубавил, да и не готов был на себя взвалить двух детей. Их ведь не только наказывать нужно, но ещё и ухаживать за ними, одевать, кормить. Он ведь, пока я в больнице лежала, весь мозг мне вынес, как ему трудно!

– А тебе-то самой не страшно было с двумя в таком положении остаться? Я ведь знаю, что родители твои всегда выпить любили, от них ты вряд ли помощи ждала.

– Знаешь, я тогда об этом не думала. Мне страшнее было с ним остаться, окончательно себя потерять и безвременно сдохнуть, оставив детей. Вот что мной, прежде всего, руководило.

Сначала и правда, трудно было неимоверно! Прежде всего, материально. Пособие на ребёнка и моя пенсия – вот и все наши доходы. Правда, Сергей алименты платил, но какие это деньги! Так, чтобы с голоду не пропасть. Да и то всегда полного отчёта требовал! От родителей и правда, толку было мало. Они тогда запойными были. Не просыхали неделями. Когда переехала, то давай что называется, им гайки закручивать. Скандалами всегда мои требования заканчивались, но всё-таки открыто дома они больше не пьянствовали, да и дружков не водили. Оба не работали. У матери уже пенсия по старости была, на неё и пили. Ну а я из нужды хлеб стала печь и соседям предлагать. Те сначала из сочувствия покупали, а потом распробовали и стали постоянными клиентами, да ещё меня и другим рекомендовали. Одним словом, начала с десяти буханок, а потом попёрло в геометрической прогрессии. Даже немножко стала откладывать. Уж очень мне хотелось баню поставить. Греть воду в частном доме для себя и детей было довольно хлопотным делом. За зиму собрала кое-что. А весной стала искать, кто бы мне баню эту поставил. Приличные мастера и деньги приличные за это просили, но я не оставляла надежду. Так и нашла я Юру. Он беженец из Казахстана, к тому же судимый. Ему работу было очень сложно найти.

–И не побоялась ты связаться с уголовником?– спросила я и устыдилась своих слов, вспомнив недавно представленного мне Лялькиного мужа, который совсем не был похож на уголовника.

Лялька на мои слова не обиделась, а даже заулыбалась:

–Да я тогда и не знала про его уголовное прошлое. А он цену совсем маленькую запросил, а когда я на лето разрешила ему пожить в нашем сарае, так ещё скинул. Вот так мы и начали строить не только баню, но и нашу совместную жизнь. Все материалы он сам закупал, вначале я с ним ездила, чтобы рассчитаться, а потом уже и ему стала доверять. Он всегда экономно к этому подходил и всегда до копейки отчитывался. Строил качественно. Когда очередной раз сказал, что нужны материалы, то я попросила посмотреть что-то попроще, подешевле, на что он ответил, что баню не на один день строим и лучше сделать всё сразу качественно, не экономя на материалах. Даже согласился подождать с оплатой его работы. В благодарность за это, я стала его обедами кормить. К осени баню сложил, хотя крыша была прикрыта лишь рубероидом. Я предложила ему в дом перебраться. В сарае уже холодно спать стало. Поставили ему раскладушку в кухне. Но он очень доволен был. Деньги к тому времени у меня кончились, получился так называемый простой. Он в это время зарабатывал, чем придётся, у соседей. За лето многие узнали его, вот и просили, кому в доме что поправить, а кому с огородом помочь. Никакой работы он не стеснялся и не отказывался.

– А родители твои как на него реагировали?

– А что родители? С ними мне он тоже хорошо помог. Отца иногда привлекал к работе, когда одному не справиться было. Брал всегда с одним условием, чтобы во время работы ни капли в рот. И отец слушался его, помогал. Он всегда рукастый, мой папка, был. Это его водка так сломала, а тут вспомнил, так сказать, молодость.

Лялька засмеялась тихонечко. Она всегда так делала, что придавало лёгкости её словам.

– А как же всё-таки дошли до того, что стали жить вместе?– поторопила её я, боясь, что та не успеет поведать мне этого.

– А произошло это на Новый год. Я пригласила Юру отметить с нами. Мать моя тогда, накатив в честь праздника, несла всякую околесицу, в том числе рьяно желала мне замужества. Чтобы прекратить её излияния, я сказала, что таких, как я, замуж не берут. Когда родители отправились в свою комнату смотреть телевизор, то Юрий спросил:

– А почему ты сказала, что «таких, как ты», замуж не берут?

– Одноногих!– уточнила я.

– А разве хорошая жена определяется количеством ног? Я с этим не согласен. Тебя взять в жёны рад будет любой!

– Что-то не вижу я очереди из претендентов на мою одну ногу и сердце!– пошутила я, а потом добавила: – Вот ты ведь замуж меня не зовёшь!

– Да за меня ты и не пойдёшь! – очень уверенно произнёс он.

– Почему это?– переспросила я.

– Да потому, что я в прошлом судим. А ещё у меня в Казахстане дочка осталась. Она с моей сестрой живёт.

– А где её мать?– заинтересовалась я.

– Не знаю. Я когда сидел, то она развелась со мной и к выпивке пристрастилась. Дочку у моей сестры оставила, а сама исчезла. Я когда вышел, то первое время искал её, а потом бросил. Может, её уже и в живых нет.

Он вздохнул, а потом, с грустью в голосе, продолжил:

– Так что жених я так себе. За таких не выходят!

– А ты попробуй, предложи. – с вызовом выпалила я.

Он тогда очень пристально посмотрел мне в глаза, затем произнёс:

– Ты сейчас серьёзно?

– Да уж куда серьёзнее!– ответила я, не отводя взгляда. Так вот и стали жить вместе.

– Обалдеть! Лялька! – воскликнула я, прокомментировав услышанное. – Ты даже не спорила, за что он сидел?

– А зачем? Что он никого убить не мог – это я к тому времени, точно знала. Обворовать и обвести меня вокруг пальца, к тому времени уже бы сто раз мог, но не сделал этого! А что сидел, так не зря говорится, что «от сумы и от тюрьмы не зарекайся!»

– И сейчас не знаешь?

– Я знаю лишь одно. У меня в ту ночь за долгое время секс случился! Да какой! Я про свою ногу ни разу не вспомнила! Да я вообще о ней ни разу больше не вспоминала с тех пор, как с Юрой жить стали. И за всё время ни разу не усомнилась в нём и не пожалела.

Он начал заниматься изготовлением дачных туалетов. Они у него такие ладненькие получались. Я бы даже сказала, что весёлые. Работы хватало с ранней весны до поздней осени, а зимой он заготавливал доски, так что по весне оставалось только сколачивать их. Я в интернете находила покупателей. В общем, вела бухгалтерию. Зря я, что ли колледж заканчивала!

Она снова рассмеялась.

– Ну, а как у вас с детьми получилось?

– Его девочка ровесница моей младшенькой. Забрали себе. К дому пристройку сделали. А потом и Гошка родился.

– Господи! Лялька! Я удивляюсь тебе! А не страшно было рожать? Уже ведь и так трое было!

– Юра очень мечтал о сыне. Он прямо никогда не говорил об этом, но это всегда проскальзывало в разговорах. Скажу честно. Забеременела я случайно. А когда сказала об этом Юре, то он, разве что на коленях не стоял, так упрашивал меня родить этого ребёнка, уверяя, что ему всё равно кто будет! Разве я могла ему в этом отказать? Да и уверена почему-то была, что это будет мальчик. Так у нас Гошка появился.

Нашу беседу прервал крик:

– Мама!

В объятья Ляльки бросился мальчуган лет семи – восьми.

– А вот и наш герой! – целуя, произнесла Лялька и добавила с гордостью. – С соревнований вернулся. Призовое место занял!

– Привет.-я обратилась к мальчику. – Меня тётя Вера звать, а тебя, если не ошибаюсь Георгием?

– Да. – утвердительно произнёс он, а я продолжила:

– Мы с твоей мамой вместе в школе учились. А ты, каким видом спорта занимаешься?

– Спортивной акробатикой. Я на батуте прыгаю.

– Надо же, как неожиданно! – искренне удивилась я и добавила,– Очень бы хотела посмотреть на это.

– Да никаких проблем. Пригласим, коли есть такое желание.– подтвердила Лялька.

Мы обменялись телефонами и прежде чем покинуть вокзал, она произнесла:

– Я всё про себя, да про себя рассказывала. А про тебя так ничего и не узнала. Давай в ближайшее время встретимся. Приезжай ко мне. Я живу всё там же. Ты же помнишь мой родительский дом?

– Помню, конечно.

– Только не затягивай! Ты ведь замужем?

–Да.

– Так вместе с мужем и давай! Как будет время, так сразу к нам, я так рада нашей встрече.

Мы обнялись, а я проводила их взглядом до самого выхода. Произошедшая встреча, как и последовавший рассказ просто ошеломили меня, потеснив в моём восприятии собственные переживания.