Той ночью, когда я оставила позади вагоны всякой херни, мое сердце билось перед компом как бешеное. Первая книга выплеснулась из меня с бурным потоком всего, что прежде подавлялось. Словно внутри оторвался тромб. Мои руки пришли в ярость. Слова изверглись фонтаном из всего моего тела, из всей моей жизни, из жизней всех женщин и девочек, чьи истории застряли у них в глотке. Ничто не остановило бы текст, что вырвался из меня. Руки, плечи, лицо — всё это, в синяках и порезах, дико болело после того, как я выпрыгнула из поезда — или из своего брака — или из самой себя, — но той ночью я писала рассказ за рассказом. Не нужно было выворачиваться наизнанку. Только слова, только мое тело. Я видела, что творится под моей кожей. Я писала до изнеможения. Пока не получилась книга.
Пока и кожа моя не начала вопить и петь.