Щенок восседал на руках у Витьки из четвёртого подъезда. Мы, все кто гуляли во дворе, толпились вокруг невиданного чуда. Толстопузый щенок серого цвета таращил глазёнки-бусинки и никого не боялся.
Ничем не примечательный до этого Витька снисходительно разрешал любоваться на своё сокровище. Гладить не позволял! Собака должна быть злой! Именно для этого щенку при рождении отрубили хвост. Так сказал Витькин дядя, который преподнёс племяннику сказочный подарок.
В моём детстве собак в квартирах заводили очень и очень редко. Жили скромно, содержать животное выходило накладно. Мелких пород я вообще никогда не видела. Где-нигде встречались на улице эрдельтерьеры, колли, овчарки.
Наш дом был ведомственным – для преподавателей ВУЗа. Не самые бедные люди по тем временам. Пустая картошка в мундире считалась нормальным ужином. Когда мне исполнилось семь лет, родители купили холодильник, единственный в нашем подъезде. Купить купили, а что положить туда, не знали. Соседка быстрее определилась – кефир принесла.
А на первом этаже жил Рекс – овчарка. Хозяевами были мать и дочь преклонного, как мы считали, возраста. Рекс целый день проводил во дворе. Добрейший пёс терпел все наши выходки, малышня даже верхом на нём каталась. Мы припасали для него вкусности, тайком рассовывая по карманам. Ныли под окном, если Рекса выпускали не сразу.
Однажды Рекс не вышел. Кому-то из соседей не понравилась компания своего чада и собаки, сообщили, куда надо. Хозяйки нам объяснили, что гулять с псом им тяжело, поэтому отдали его хорошим людям. Скорее всего, продали в питомник. Ласкового домашнего Рекса. Имя доброжелателя так и не узнали.
И вот сейчас Витька стал счастливым обладателем своей собственной собаки – щенка серого цвета. Стоило им появиться во дворе, все игры заканчивались.
Щен перекатывался на широких лапах, ушки взлетали, любопытный влажный носик исследовал всё на своём пути, зубы крепко держали палочку. Только хвостик не махал – не было хвостика. Мы носились вслед за шустрым собачонком, гладили исподтишка.
Был он такой плюшевый, мягкий, бархатный, с розовым пузиком. Похож на волчонка с картинки. Взрослые сказали, что это дворняга. Мы фантазировали, каким он вырастет. Витька утверждал, что злым охранником, и скоро его начнут дрессировать. Подхватывал щенка и уносил домой, когда хотел. Хозяин, что сказать.
Единственный на всех Колькин велосипед потерял свою ценность, скучая в одиночестве возле забора.
Однажды утром щенок спал в куче листьев под скамейкой. После школы объявился Витька. В глаза не смотрел. Поведал, что пёсик надул лужу на драгоценный ковёр, и мамаша выбросила вредителя на улицу. На ночь глядя. Шёл октябрь, приближалась, естественно, зима.
С неделю собачий ребёнок прожил во дворе. Мы все таскали ему какую-то еду, подстилку под кустом устроили. Щен лизал руки розовым язычком. Сообща решили, что будет новый Рекс. Забрать домой всё равно никому не позволили.
В то время мы с младшей сестрой жили сами и как хотели. Родители разводились, отец появлялся редко, а маму положили в больницу. Питались, чем попало, хотя готовить прекрасно умели. Я съедала по десять пачек мороженого в день, сестра отдельно что-то себе придумывала.
Приближался мой день рождения. Подарков не ожидалось. Проснулась я от того, что мне в постель плюхнули что-то тёплое, живое и мягкое:
– Поздравляю с днём рождения!
Щенок серого цвета зевал во всю крошечную пасть и жмурил хитрющие глазки. Сестра решила с утра пораньше меня осчастливить. Я вовсе не мечтала о собаке. Но подарок есть подарок, назад не вернёшь. Назвали Дикси.
Мы ничего не знали о собаках. Совсем ничего. Раньше жили у нас коты, чем питаются животные – хоть как-то представляли.
О том, что щенков кормят и выгуливают по 4—5 раз в день, ни я, ни сестра даже не подозревали. Хорошо, сообразили не пичкать ребёнка мороженым. Торговались, чья очередь варить для Дикси какой-то суп, кашу, магазинные пельмени. Заодно обедали сами. Молоко покупали, о твороге и кальции не слышали.
Вытирали бесчисленные лужи на полу. И не только лужи. Благо, ковры у нас дома отсутствовали. Зато во всех квартирах был паркет, который полировали специальными щётками. Вот на эту красоту Дикси оправлялся. Сестра спихивала уборку на меня, типа – моя собака, я огрызалась. Никакого режима прогулок. Выносили щенка во двор, когда вздумается, на зависть друзьям. Витька косился издали.
Маме пока не рассказали, отец пришёл раз, скривился. Буркнул что-то типа – уберите шелудивого. Ага, его забыли спросить.
Я купила ошейник с поводком и торжественно повела свою собаку за ворота – на улицу. Не всё же по двору бегать. Дикси, почему-то, не понял важность момента.
Двигаться в нужном направлении не желал, от рук уворачивался. Вертелся, скакал, нападал на меня, обматывался поводком, лез под ноги. На любой мой окрик валился на спину, извиваясь на асфальте. Цапнул за палец, пока я его распутывала.
Кое-как я допинала паршивца до улицы. Люди шарахались от рычащего монстра. Мелкотравчатое чудовище требовало свободы.
Изо дня в день чинной прогулки по кварталу не получалось. По краю тротуара росли кусты, Дикси облюбовал их, устраивал засаду и нападал на прохожих. Меня игнорировал полностью.
На моё счастье попался нам опытный человек. Пригляделся и спросил:
– Девочка, твоя собака? Почему щенок серого цвета?
– Откуда я знаю? Во двор подбросили.
– Он маленький совсем, месяца два от силы, бегать должен, отпусти его с поводка.
– Как отпустить? Он же удерёт?
– А ты в парк его своди, там места хватает.
Парк был недалеко, с горем пополам мы с Дикси туда добирались. Собаки, которых я когда-то видела, шли рядом с хозяевами, а не кубарем вприпрыжку. И на верёвке их не тащили, словно игрушечный грузовик.
Получив долгожданную свободу, серый поганец носился кругами по газонам, рыл ямы, грыз палки, прятался в кустах – и ноль внимания на кормилицу. Я бросалась его ловить. Пойманный вольный зверь выворачивался и больно кусал за руки. Прохожие качали головами. Я чувствовала себя дура-дурой, делая вид, что это просто весёлая игра. Очень весёлая – я всерьёз отбивалась от мелкого хищника.
И опять однажды мне повезло! Подошедший мужчина остановил кровавую бойню, предупредив:
– Никогда не позволяй собаке себя кусать!
– А что делать?
– Шлёпни его как следует, до визга, чтобы запомнил!
– А щенка можно бить?
– В таком случае – нужно!
Дикси разогнался для новой атаки – и с воплями отлетел. Не понял. Снова бросился с рыком. Получил ещё и ещё раз. Сразу присмирел, пристегнулся к поводку, домой шёл тихо и задумчиво. Я на всю жизнь запомнила со всеми последующими собаками – никогда не позволять себя кусать.
Вдруг объявился Витька! Подошёл бочком, набрался смелости и выпалил, глядя на ухоженного Дикси:
– Это моя собака! Отдавайте сейчас же!
– Чегооо??? Вы его выбросили!
– Это мама выкинула, я бы забрал потом.
– Когда потом??? Ты ни разу не подошёл к нему, корочки хлеба не принёс! А теперь вспомнил?
Со мной Витька связываться побоялся. Был бит и не раз. Стал сестру подкарауливать. Однажды я из дома услышала во дворе истеричный лай Дикси. Слетела с нашего четвёртого этажа – а там Витька.
Сестра удирала от него по верху трёхметрового каменного забора, прижимая к себе визжащего щенка. Высоты Витька боялся и бесновался внизу, грозя кулаками. Ах, так! Подбежали ещё ребята, и теперь уже горе-хозяин с рёвом помчался домой.
Вечером к нам заявилась Витькина мамаша. Открывать не стали. Дверь деревянно прослушала речь об украденной собаке, избитом ребёнке, нашей доблестной милиции и очень нехороших детях, которые плохо закончат. Не то, чтобы испугались – весь двор видел, что щенка выбросили, но выходить стали с сестрой вдвоём.
Через пару дней пришла я из школы, повернула ключ – а замок открыт! Как так? Или, в самом деле – милиция? Осторожно толкнула дверь, и тощий желудок воспрянул духом. Не надеялся, что доживёт. Запамятовал, когда последний раз чуял запах наваристого борща со сметаной, котлет – с пылу с жару, картофельного пюре с маслом. А ещё – корицы с ванилью, запечённых яблок, сдобного теста.
Моё ежедневное мороженое стыдливо скукожилось в портфеле. Щенок серого цвета дрых в коридоре круглым пузом кверху. Такой вкуснятины он в жизни своей не пробовал.
Мама на кухне гремела посудой.
Праздник испортила Витькина родительница. Моя мама никогда не повышала голос, добивала оппонентов логикой. Мы с сестрой предвидели, чем кончится, и с наслаждением слушали. Когда громогласно был оглашён весь список обвинений, мама уточнила:
– Мои дети украли вашу собаку?
– Да-да! Вы же мать, вы меня понимаете – это Витенькин подарок! Ребёнок так мечтал! Он плачет! Он умолял вернуть! Его избили! Они забрали!
– Откуда забрали – пришли к вам домой?
– Что вы! Я бы никогда! Щенок гулял на улице.
– Сам гулял? Как он оказался на улице?
– Ну, ээээ… испортил ковёр.
– И что случилось дальше?
– Ковёр дорогой!
– Я спросила, что случилось дальше?
– Мы… это… он там посидит, подумает.
– Щенок подумает? И сколько времени вы ему отвели на раздумья? Пока не замёрзнет или не умрёт с голоду?
– Но ковёр… сами понимаете… в наше время…
– Что будет, когда он ещё раз наделает на ковёр?
– Нуууу…
– Выбросите ковёр или щенка?
Витькину мамашу словно ветром сдуло.
Через год мы, наконец-то, разменяли с отцом квартиру. Нам достались две комнатки в старом одноэтажном доме на земле. С печным отоплением. Зато близко, школу менять не пришлось. Во дворе было девять соседей.
Имущества у нас оказалось не много, главный багаж составляли книги. Мы сшили для них мешки, туда же напихали всё, что попалось под руку. Дикси привели пешком и он сразу унюхал в одном из мешков свою единственную игрушку – сдутый футбольный мяч. Разлёгся с ним на коврике. Мы дома!
Вечером мама решила проверить, насколько пёс разобрался в происходящем. Пошла вместе с Дикси в наш бывший двор, погуляла, поговорила с соседями. Затем подвела пса к подъезду:
– Всё, Дикси, пойдём домой! – Дикси развернулся – и направился к воротам!
Нам не с чем было сравнивать – собака и собака. Умница, да. Наверное, они все такие. Оценили позже, когда завели овчарку Эрну.
Дикси толком ничему не учили, он сам ориентировался по ситуации. Слушался хорошо, лишний раз не командовали, обращались в случае необходимости. Воспринимал только нашу семью. Остальных знал, не более того. Никогда к другим, известным ему людям, не ласкался.
Эрна росла обычным собачьим ребёнком, которому нужно объяснять одно, другое, третье.
Соседей Дикси быстро признал. А вот они его – нет. Никому не понравилось, что у новых жильцов собака.
Во двор Дикси не выпускали. Выводили оправиться в дальний угол за сараи, а вечером ходили с ним по кварталу или в тот же парк. Ни о каких прогулках минимум два часа в день – тоже не подозревали.
В новом доме поведение Дикси резко изменилось. Дверь прежней квартиры закрывали и жили спокойно в своём обособленном мире. Здесь же двери большую часть года держали нараспашку. Бельё сушили на улице, в сараях и подвале хранили всякую всячину. Во дворе целыми днями кипела жизнь.
Наш добродушный уже не щенок серого цвета вдруг превратился в сторожевого пса. Спал днём, ночью охранял. Бродил в темноте из комнаты в комнату, цокал когтями по полу, рычал. Частенько лаял.
Полночи уходило на попытки угомонить собаку. Дикси продолжал нести службу. К утру заваливался отдыхать с чувством выполненного долга, а мы выслушивали претензии соседей.
Вообще, вскоре обратили внимание, что командует в доме пёс, а вовсе не мама, а тем более не я или сестра.
Заметили не сразу. Перестал спать по ночам – ладно, его собачье дело. Грызёт кость, где ему удобно. Пусть грызёт. Дикси облюбовал для этой цели проход между комнатами. Устраивался с лакомством исключительно на пороге двери. Приближаться не разрешал, скалился и порыкивал.
Хозяева всё это время сидели смирно там, где их застала «трапеза». Любые телодвижения Дикси контролировал. Пробовали давать угощение в летней кухне – а пёс желал откушивать на пороге.
В те времена слово «Гастроном» уже не звучало гордо. На полках громоздились банки с морской капустой и килькой в томате. Иногда «выбрасывали» в продажу синих кур, суповые наборы, мороженую рыбу. Реже – колбасу. Праздничный обед Дикси доставался не часто, смаковал он долго и со вкусом.
О проекте
О подписке