Пройдя уже большую часть пути, Федор ощутил необъяснимую тревогу, он явно чувствовал опасность «Как в горах перед обстрелом» в который раз подумал он, осматривая окрестности. Они находились напротив дома Макара, взгляд Федора застыл на оконном проеме чердака. Маленький солнечный зайчик… Федор сгрёб Камиллу в охапку и резко повернулся спиной к дому Макара. Действуя теперь уже инстинктивно, отдав свою волю давно отработанные навыкам… беззвучный выстрел… ещё один… еще… закрывая голову и тело девочки, он опускался с ней все ниже к земле, раскаленные пули впивались в тело Федора…

Выстрелы прекратились, Федор слегка поднял голову и похолодел от ужаса – светлое воздушное платье Камиллы, как и его руки, державшие девочку, были залиты кровью.

– Милла, – прохрипел Федор, Камилла молчала, ее маленькое тело безвольно лежало в его руках.

– Оцепить дом Макара! – не узнавая собственного голоса, орал Федор в рацию. – Ждать меня, при малейшем сопротивлении стрелять на поражение!

Вскочив с земли, Федор бросился к дому Никиты, изо всех сил прижимая Камиллу к своей груди, кровавый след оставался после них…

– Никита! – ворвавшись в дом к Нику, заорал Федор, его голос хрипел от негодования.

Сердце Никиты дрогнуло. Услышав безумный рев Федора, он вскочил с кресла, стоявшего у камина в гостиной, и резко повернулся к дверям, волна ужаса накрыла его.

– Огнестрел, – прохрипел Федор, окаменевшими руками передавая Камиллу Никите.

Никита уложил Миллу на диван, Федор вскинул автомат и покинул дом.

Дом Бугра

… – Саша, там, что то случилось… – в дом вернулась взволнованная Регина.

Сашка, вместе с Бугром вышел на улицу…

Дом Макара

В несколько минут Федор оказался в доме Макара, бойцы держали под прицелом всех, кто был там…

Вернувшись с работы Богдан, заметил суету бойцов в районе, и поспешил к дому Макара. Следом за Богданом в дом Макара вбежали Сашка, Бугор и Регина.

– Обыскать дом! – такого обезумевшего Федора бойцы не видели ещё никогда. – Ищем снайпера!

– Может, ты объяснишь, что происходит? – хотел спросить Макар, недоумевая наблюдая за ситуацией, но не мог. Говорить ему не давала сломанная Богданом челюсть, у него получалось лишь издавать звуки.

– Молчи тварь? – Федор схватил Макара за грудки, подняв его из кресла, в котором он сидел, яростно смотрел ему в глаза. – Лучше молчи! Потому что мне больше не нужен приказ Мурены, чтобы завалить тебя! Ее одобрение мне тоже не нужно! Я голыми руками порву тебя, тварь!

– Федор Андреевич, – бойцы бросили к ногам Федора снайпера, которым оказался один из охранников Макара. – Прятался на чердаке, – боец слегка приподнял винтовку, типа СВД.

– Всех посторонних убрать из района, всю братву под прицел, при малейшем неподчинении без предупреждения на поражение, – Федор жестко отдал приказания бойцам, снова повернулся к Макару и прохрипел ему прямо в лицо.– Ты меня понял, тварь, на поражение.

– Федор Андреевич, у Вас сильное кровотечение, – заметил один из бойцов.

– Федор, – Федор повернулся и лишь сейчас заметил Богдана. – Что произошло?

Федор снова окаменел от ужаса

– Федор? – жестче повторил Богдан.

– Снайпер Макара…

– Кто, твою мать? Ты?

– Нет. Камилла…

Регина зажала рот ладонями, чтобы не закричать.

Богдан подошёл к Макару, он больше не сходил с ума от негодования, подобно Насте, он «превратился» в стального робота.

– Ты будешь умолять меня завалить тебя, – хладнокровно хрипел он. – Я не сделаю этого. У каждого человека есть то, ради чего он готов каждый день умирать в нечеловеческих муках, и у тебя тоже есть…

Макар не мог говорить, он лишь мычал и отрицательно качал головой.

– Да, – яростно прохрипел Богдан в лицо Макару и повернулся к Федору.

– Где Милла?

– У Никиты

– Она жива?

Федор молчал, Богдан вылетел из дома, следом Саня. Регина с ужасом смотрела на отца.

– Иди Регина! С мужем иди! – жестко ответил ей Бугор.

– Бойцы работаем! – сказал Федор бойцам и тоже поспешил к Никите.

Войдя в дом Никиты, Федор скинул с себя излупцованый пулями бронежилет, кровавый след тянутся за ним.

– Милла… – едва слышно прохрипел он, Милла лежала на диване накрытая покрывалом, рядом лежало её окровавленное платьице, – Миллочка… – не видя никого вокруг, он опустился на колени около девочки и дрожащими руками взял ее ладонь. – Миллочка…

– Федор. Федор ты слышишь меня?

Но Федор никого не слышал и не видел.

– Федор, твою мать, – Никита тронул его за плечо, Федор упал на пол. – Реанимацию к моему дому! – закричал Никита в телефон.

Богдан помог Никите поднять Федора с полу и уложить на кушетку.

– Сильная кровопотеря…

Никита поспешно отправился в клинику. Ранения были не опасные и операция была не сложной. Федор был в бронежилете, пули пробили ему плечи, но, Федор потерял очень много крови. Под жилетом остались черные гематомы. Никита корил себя за то, что раньше не осмотрел его, ведь он видел, что Федор был ранен, когда тот принес к нему Камиллу.

Когда Никита увез Федора в больницу, Сашка осмотрелся и понял, что Регины с ним нет. Он пытался звонить, Регина не отвечала, дома ее тоже не было. Сашка позвонил отцу, тот Богдану, Богдан велел бойцам прочесать район. К поискам присоединился и Бугор, …

Погода стала резко меняться, начинал капать дождь. Прочесывая район, в голову каждого, кто искал Регину, закрадывалась мысль о том, что ее снова похитили, но ни кто пока не высказывал свои мысли вслух.

– Где она! – не выдержал Сашка. – Почти час ищем!

– Не паникуй, – жестко сказал Данила, пытаясь успокоить Сашку, но и сам переживал не меньше его.

– Где она, твою мать! – Сашка с силой схватил за грудки Бугра.

Олег крепко сжал кулаки Сашки своими, но ничего не ответил, лишь серьезно смотрел Сашке в глаза.

Наблюдая за ситуацией, Богдан все больше убеждался в том, что все совсем не так, как кажется на первый взгляд. Олег молчал, но было очевидно, что он сам порвет любого, кто причинит вред его дочери. Мог ли он быть причастен к ее исчезновению? Кто кого имеет втемную?

– Богдан Александрович, – мысли Богдана прервал голос одного из бойцов, раздавшийся по рации.

– Слушаю.

– Регина Олеговна обнаружена в центральном парке.

Голос по рации слышали все, все и отправились в парк. Первым на место прибежал Сашка, отыскал беседку, в которой находилась Регина.

– Регина! – он был все еще очень взволнован.

Регина сидела в углу беседки, плакала, закрывая лицо ладонями.

– Ты чего? Почему ты здесь? – Сашка присел рядом и обнял ее за плечи, Регина молчала. – Идем домой, холодно.

Поняв, что криминала нет, Богдан отправил бойцов по постам, друзья стояли чуть поодаль от беседки.

– Куда идем, Саша? – чуть слышно спросила Регина. – Куда? – подняв голову, она увидела отца.

Выбежав из беседки, Регина подбежала к отцу и пристально посмотрела ему в глаза.

– Куда мне идти, папа? – Олег молчал, Регина срывалась на крик. – Куда?! Ну, скажи мне хоть что – нибудь! Почему ты молчишь?! Как мне теперь жить?! Ты понимаешь, что ты наделал? Ты знаешь, кем была Настя для меня?! Ты снова лишил меня матери! Тебе и этого было мало! Как ты посмел тронуть ребенка?! Моего ребенка твоя банда тоже не пожалеет? Он ведь будет внуком Мурены! – Регина ревела и колотила отца в грудь, Олег молча слушал дочь. – Ну, скажи мне хоть, что-нибудь! Скажи мне, что ты не виноват! – Олег продолжал молчать, перестала кричать и Регина. – Молчишь. Если тебе плевать на меня, я отрекусь от тебя, я не дам тебе растоптать мою семью, – слезы градом катились по ее щекам. – А если выйдет так, что ты уже растоптал ее, если из – за тебя, я потеряла свою семью, я пристрелю тебя, – Регина отвернулась от отца и хотела уйти, но сделав пару шагов, ее ноги подкосились. Сашка подхватил ее под руки и проводил до машины, которую подогнал один из бойцов.

Рядом с Олегом остались Богдан, Данила, Степан и Глеб. Данила серьезно смотрел в глаза Олегу.

– Так ничего и не скажешь?

– Моя дочь, теперь твоя дочь, – хмуро ответил бугор, бросив под ноги Даниле пистолет, повернулся и пошел прочь.

Брошенный пистолет говорил о том, что Бугор не поднимет ствола на Данилу и его семью, как бы не сложились обстоятельства.

– Сдается мне, кто-то кого-то конкретно подставляет, понять бы кто и кого? И зачем? – размышлял Богдан.

– По сути, они все замазаны в том, что произошло с Настей и с Камиллой…

Клиника Никиты

Сутки после операции Федор не приходил в сознание, наконец, войдя утром на осмотр, Никита увидел, что Федор очнулся. Федор равнодушно смотрел перед собой, вспоминая все, что произошло с ним за последние сутки, последнее, что он помнил – маленькая ладошка Камиллы в его руках.

– Привет, – Никита присел на край постели Федора, собираясь осмотреть его, Федор промолчал, даже не посмотрев на Никиту. – Федор?

– Спасибо тебе друг, что не позволил мне сдохнуть, а теперь будь добр уйди.

Впервые за много лет общения, Никита слышал ярость в голосе Федора, обращенную на него.

– Федор, я определенно чего-то не понимаю, – Никита встал с постели Федора, сохраняя спокойствие.

– Чего ты не понимаешь? – Федор же напротив, всегда спокойный и уравновешенный, сейчас был на грани истерики, и чем дольше Никита находился в палате, тем хуже было Федору, хотелось и рыдать, и кого-нибудь убить. – Чего ты не понимаешь? – хрипел он. – Я должен был сдохнуть! Я! Как я Насте в глаза буду смотреть?! Я мечтаю о том, чтобы она пристрелила меня! Как мне дожить до того момента, когда она сможет сделать это? Как я могу жить, понимая, что я не уберег ее… – сильное волнение Федора сделало свое дело, он потерял сознание.

– Федор, – Никита поднес к его носу нашатырь, Федор открыл глаза. – Послушай меня…

– Пошел вон!

Никита вышел из палаты, понимая, что объяснить, что – либо Федору сейчас не получиться, так же он понял, в чем он, по мнению Федора, виноват. Выходя из палаты, Никита, чуть не столкнулся с Мариной.

– Ты как? – Марина посмотрела на мужа. – Так и не отдыхал?

– Нормально, – хмуро ответил Никита.

– Ник, я все понимаю, но, нужно уделить нашим гостям, хоть пару минут.

– Господи, я совсем забыл о них. Ты права, я должен, хотя бы объясниться и извиниться. Скоро приду. Что – то еще? – спросил Никита и не ошибся.

– Сашка Регину привез.

– Что – то серьезное?

– Угроза выкидыша. Я делаю все, что могу.

– Марина, – Никита крепко обнял жену, почему – то ему вспомнились 90-е, погибшие внуки Марка, весь кошмар, что им пришлось пережить тогда … – Все будет хорошо, моя родная, – Никита запретил себе думать о том, что для него и его друзей 90-е вернулись. – Я скоро приду.

Никита дал указания персоналу следить за Федором, боялся, как бы он с собой чего- нибудь не сделал, сам прошел к себе в кабинет, где его с нетерпением ожидала коллегия профессоров.

– Добрый день, – поздоровался он и присел в свое кресло. – Уважаемые коллеги, приношу вам свои самые искренние извинения. Мне очень жаль, что наша с вами встреча, не принесла желаемого результата. Я вынужден был сорвать нашу конференцию. Для меня был очень важен ваш приезд, ваше мнение, ваш опыт. Поверьте, мне очень жаль, но поступить по другому я не мог, и сейчас, я не могу уделить вам время и внимание. – Для Никиты это мероприятие было действительно очень важным, но сейчас он думал лишь о Насте и о том, что творилось в их жизни, ему хотелось послать на хрен и профессоров, и гранд, который ему уже не светит.

– Никита Юрьевич, Вы хотите, чтобы мы покинули Вашу клинику? – спросил один из профессоров.

– Нет. Ни в коем случае, вы можете оставаться, сколько пожелаете, я говорю лишь о недостатке своего свободного времени. Увы, так сложились обстоятельства, – ответил Никита.

– Тогда, с Вашего позволения, мы еще немного погостим и понаблюдаем за ходом работы Вашей клиники.

– Да, конечно.

– Вы расскажите нам о проведенной операции?

– Откровенно говоря, я провел эту операцию скорее от отчаяния.

– Но Вы провели ее грамотно, я бы даже сказал, блестяще.

– Не преувеличивайте, я совсем не уверен в положительном исходе операции.

– То, что Ваш пациент все еще жив, говорит о том, что такие операции возможны на практике и это открывает нам массу возможностей.

– Почему Вы были в отчаянии? Вы знакомы с пациентом?

– Да. Пациентка очень близкий и дорогой мне человек.

– И все таки, Никита Юрьевич, не только отчаяние толкнуло Вас на эту операцию, Вы были к этому готовы иначе, Вы бы побоялись добить пациента.

– В тот момент, я понимал, что она обречена. Я делал все, что только мог сделать. Тогда я думал лишь о том, как спасти ее, использовал любые возможности. Настя все еще жива, еще и потому, что у нее очень сильный организм и непомерная воля к жизни.

– Мы еще вернемся к этому разговору, – сказал один из профессоров, понимая, что Никите сейчас не до них и он не может в полной мере погрузиться в анализ произведенной им операции.

– Да, конечно. Извините.

– Работайте, Никита Юрьевич, а мы понаблюдаем.

– Спасибо.

Через пару часов Никита снова пошел навестить Федора.

– Уйди! – снова услышал он, открыв дверь палаты.

Никита остался стоять у двери, оставив ее открытой.

– Дядюшка Федор!

В палату вошла Камилла. Федор попытался присесть, ему было очень сложно это сделать. Никита молча подошел и помог ему. Федор смотрел на Камиллу и не верил в то, что это она, он посмотрел на Никиту.

– Камилла была залита твоей кровью, молчала потому, что очень испугалась. Когда ты пришел, она спала, под действием успокоительных препаратов.

Камилла подошла к Федору, он крепко прижал ее к своей израненной груди. Никита вышел из палаты.

– Как же ты напугала меня, Миллочка. Господи, как же я рад тебя видеть, – Федор не плакал, лишь потому, что не умел этого делать.

– Я тоже напугалась. Очень. Ты спас меня, дядюшка. Ты мой герой, – Милла обнимала Федора за шею и тихонько плакала. – Я очень испугалась за тебя.

– Привет, – в палату вошел Богдан.

Камилла выпустила Федора из объятий, присела рядом, вытерев слезы.

– Привет, – ответил Федор. – Виноват, – добавил он.

– Это ты о чем?

– О субординации, – ответил Федор, как бы там ни было, Камилла дочь его начальника.

– Поправляйся, дядюшка Федор. Пока вы поговорите, я к дядюшке Нику схожу, – сказала Камилла и еще раз обняла Федора.

– Спасибо, Миллочка, – ответил Федор.

Камилла вышла, Федор заставил себя, посмотреть Богдану в глаза.

– Ты чего? – спросил Богдан, видя его потерянное состояние.

– Я всегда жил по уставу, четко и отлаженно выполнял свои обязанности, теперь… – Федор замолчал.

– Я, конечно, не видел, но я уверен, что и в тот момент ты все сделал правильно. Или нет? ТЫ, промухал? – Богдан серьезно смотрел в глаза Федора.

– Нет. Не промухал.

– Тогда, что?

– Очень дерьмово и очень тяжело. Слава Богу, с Камиллой все хорошо.

– Знаешь, почему тяжело? По уставу военный не испытывает теплых чувств ни к начальству, ни к подопечным. Поэтому, в подобных ситуациях, бывает тяжело, но не больно. Я уверен, что ты сделал все, для того, чтобы Камилла осталась жива. Не только по уставу, а потому что она очень дорога тебе. Субординация, это хорошо, но ты зря сейчас подумал о том, что я не пойму тебя. Все мы живые люди, как бы мы не жили, и ни что человеческое нам не чуждо. Не гоняй на эту тему, Федор. Ты спас мне дочь, в том, что произошло, нет твоей вины. Я правильно понял, твое дерьмовое состояние?

– Все равно дерьмово.

– Ситуация у нас у всех дерьмовая. Сам как?

– Неделю. Максимум.

– Уверен?

– Уверен. Как Настя?

– Пока без изменений. Поправляй здоровье, Федор. У нас много дел, – сказал Богдан и вышел из палаты.

Тянулись дни тяжелого ожидания. Бойцы Федора ни на минуту не выпускали ни одного из братвы из под прицела, те вели себя тихо. Боялись? Вряд ли. Выжидали? Возможно.

Пятый день. Никита неустанно следил за состоянием Насти. Настя тяжело вздохнула, ресницы задрожали, Никита незамедлительно сделал Насте укол.

– Привет, – он присел на край кровати.

У меня все плыло в голове, я смогла лишь посмотреть на Никиту.

– Все хорошо, Настя, – Никита следил за мониторами, введенный препарат делал свое дело. Лицо Насти расплылось в нелепой улыбке. – Как ты себя чувствуешь?

– Ни как, – очень медленно и чуть слышно ответила я.

– Тебе нужно спать, Настя. Спи. Набирайся сил.

Еще неделю Никита держал Настю не только на препаратах, но и на снотворном. Она должна была набраться сил. Швы должны были основательно затянуться. Сшитые сосуды должны были прийти в норму. К концу второй недели, Никита сделал Насте УЗИ, дозу снотворного можно было снижать. Настя должна была скоро проснуться, Никита сидел у ее постели, понимая, что тяжелого разговора с Настей не избежать.