Сапсонова с умилением рассматривала детей и вздрогнула, когда рядом с ней раздался знакомый ей голос:

– Ну что, выбрали? – спросил Олег и увидел, как резко обернулась в его сторону женщина с ребенком.

Он взглянул на нее и замер, перед ним стояла его обидчица. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, потом Марина повернулась и поспешила от них по залу, толкая тележку с продуктами и сынишкой вперед.

– Пап, мы выбрали мороженое, – услышала она голос девочки и оглянулась назад.

Воротнин пристально смотрел ей вслед и всем видом показывал, что их разногласия на этом не закончились. В его ушах еще гудели упреки и угрозы Свиридова, и он ни за что не собирался оставлять все это так – безнаказанно. Мужчина вынашивал план, как отомстить этой вредине, а сам верил и надеялся, что он обязательно придумает что-нибудь эдакое, от чего эта ябеда будет долго жалеть и впредь не станет никого закладывать.

Девушка вздохнула с облегчением, когда скрылась за стеллажами с продуктами. Сразу свернула к кассе и уверенно пошла вперед. Она совсем не желала встречаться с водителем и старалась поскорее выйти из магазина.

После работы люди спешили за покупками, и у касс толпился народ.

Она подкатила тележку, заняла очередь, и они с Колей стали ждать. А сама перевела дыхание, поглядывая на свои наручные часики. Стрелки показывали половина седьмого вечера, надо было спешить до дома, там еще готовить ужин и хоть немного отдохнуть от всех этих передряг.

Но тут сзади вновь послышались детские голоса. Девушка сразу насторожилась и замерла, боясь оглянуться назад, понимая, что очередь за ними заняли Воротнины.

Так и есть! Вперед вышла та самая девочка, что называла Олега папой.

– Пап, – заныл Стасик, – так много народу!

– Вы же сами хотели мороженое, – заботливо ответил Олег, а сам не сводил со своей обидчицы глаз, сверля ее едким ненавистным взглядом.

Сапсонова понимала, что тот стоит сзади и смотрит на нее в упор и с презрением. Чувствовала всей спиной, всем нутром, но решила, что уходить и убегать от него не будет. Что поделаешь, теперь придется встречаться на работе и надо же! столкнулись в магазине. «А – то мало в городе магазинов. И надо было ему именно сюда за мороженым детей привести»! – с негодованием подумала она и легонько вздохнула.

– Пап, – громко предложила Алиса, – а давай в ту кассу перейдем, там быстрее.

– Дочь, там народу больше чем здесь, – не согласился с ней отец.

В их разговор вступил Коля. Выглядывая из-за мамы, он ответил девочке:

– Там пятнадцать человек, а здесь десять.

– А я тоже считать умею! – отозвался Стасик, заглянув в коляску, где сидел Колька.

– Тогда посчитай, сколько впереди нас людей, – смотрел на него мальчик, высовываясь к нему.

Стас сразу стал указывать пальчиком и считать покупателей, что стояли впереди них.

Марина, затаив дыхание, ждала чем все закончится, и желала одного – поскорее расплатиться и уйти из этого магазина.

Но тут Николай с упреком сказал:

– Такой большой, а считать не умеешь!

Склоняясь к ней ближе, Олег совсем тихо, чтобы не слышали дети, с усмешкой проговорил:

– Да, куда уж нам, воришкам-то! Все в папу! А сынок-то умный, весь в маму! – съязвил он, глядя на нее сверху.

– Это, скорее, мне комплимент, чем укор, – ответила она, покосившись назад.

– Там десять человек стоит! – радостно воскликнул Стасик и вновь заглянул в коляску. – Так что, я тоже считать умею!

– Ты медленно считаешь! – не унимался Коля.

– Прекрати разговаривать с незнакомыми тебе людьми, – одернула его мать.

Мальчик окинул взглядом всех Воротниных по очереди, но послушался и замолчал.

– Весь в маму – правильный! – вновь съязвил Олег.

– И опять мне плюс, – тихо ответила она и покосилась в его сторону, – мой ребенок послушный и это факт.

– Ну да, чему может вор научить своих детей? – тихо отвечал обиженный мужчина, дыша ей в затылок.

Сапсонова ничего не ответила, а только подкатила тележку вперед и вновь остановилась. Но тут услышала, что к Воротнину подошел еще кто-то из его знакомых. Оглядываться не стала, а только слушала, о чём говорили сзади.

– Привет, Олежа, – поздоровался тот, и его голос показался ей очень знакомым.

– Ты зачем тут? – спросил его Воротнин.

– Да пивка с ребятами решили попить, – ответил негромко Тарасов. – Ты как, придешь к нам?

– Даже не знаю, – неуверенно ответил он.

– Приходи, мы в гаражах будем. Там Витек машину ремонтирует.

– Я сегодня с детьми гуляю.

– Так, мы же долго будем там ремонтироваться! – настаивал Павел, глядя на детей. – Отведешь домой и приходи. Мы и вчера там собирались. Так накидались! Шашлычок, водочка, веселая компания…

Тут Марина не удержалась и обернулась. С усмешкой глядя на водителей, она тихо произнесла:

– Да вы еще и пьяницы!

– Гляди-ка! – протянул от неожиданности Тарасов. – Она и тут воздух нам портит!

– Вот стою и думаю: в другую очередь перейти или уж тут домучиться! – ответила она и вновь покосилась в сторону своих обидчиков.

– Западло с ворами в одной очереди стоять? – усмехнулся Павел, окидывая ее своим едким взглядом.

В душе мужчины понимали, что она хороша собой, красивая, эффектная, модно и со вкусом одетая, и эти шпилечки на аккуратной ножке делали ее изящной и необыкновенно стройной. Ее коричневые вьющиеся волосы, собранные в небрежную косу, придавали ей красоты и загадочности. С такими девушками надо бы дружить, но вот обида взяла верх и никак не хотела отпускать, взяв в заложники разум и душу.

– Перейдем в другую очередь? – тихо спросил его Олег.

– Да, не обращай ты на нее внимания! – вставил свое слово Павел. – Больно надо из-за нее в другую очередь переходить. Стукачка!

Сапсонова не удержалась, резко обернулась и, взглянув то на Воротнина, то на Тарасова, громко выдала:

– Вот смотришь иногда на людей и думаешь: «Да-а-а, ронял их по дороге аист»!

Покупатели засмеялись и стали оглядываться в их сторону. А она качнула головой, резко отделилась от их компании и шагнула к другой кассе. Уже оттуда мельком взглянула на них и поняла, что добила их окончательно.

Водители растерянно молчали и совсем не смотрели на нее, а по их лицам девушка поняла, что задела их за живое. «Ес»! – подумала она с радостью и тихонько улыбнулась, понимая, что дала достойный отпор сразу двум своим обидчикам. Теперь была их очередь сыпать в ее адрес угрозы и мстить ей за нанесенные обиды. В душе понимала, что входит в азарт, и боялась, что не сможет в нужный момент остановиться, и тогда может произойти непредсказуемое. Но и молчать перед ними, делая вид, что она всё стерпит, тоже не хотела.

Выходя из магазина, они вновь пересеклись, и Олег тихо, но угрожающе предупредил:

– Еще не вечер!

А сами, прихватив детей, поспешили удалиться.

Марина переложила продукты в пакеты, вытащила сынишку из тележки, и они вдвоем пошли по тихой безлюдной улочки в сторону своего дома. На душе было тяжело и в тоже время радостно. Она видела их глаза, им нечего было ответить, а это значило, что сегодня она победила их всех.

На следующий день Воротнин не появлялся на работе до обеда.

«В гаражах, наверное, засиделись допоздна, и проспал утром», – с усмешкой подумала девушка и улыбнулась. А сама уверенно пошла в столовую, в надежде, что там ее обидчика сегодня точно не будет. Они взяли обед и уселись с Викой у окошка, на их излюбленное место.

– Ну, как твои дела? Как Воротнин? Все угрожает? – спросила ее Кравцова.

– Вчера в «Перекресте» пересеклись, – стала рассказывать она, – с детьми туда приходил за мороженым.

– И что? – вскинула брови Вика.

– Опять нахамили друг другу.

– И что он сказал?

– Это я им сказала, что их по дороге аист ронял, когда нес.

Кравцова прыснула со смеху и, прикрывая рот ладошкой, весело проговорила:

– Как ты точно подметила! И что они?

– Молчали. Словно языки проглотили, – улыбалась Марина, а сама ела свою порцию второго.

Но тут у входа в дверном проеме появился Воротнин, а с ним и его верные и надежные друзья – Воронин и Тарасов.

– Их не ждали, а они приперлись, – упавшим голосом проговорила она и заметно заволновалась.

Виктория резко оглянулась, убедилась, кто там пришел, потом посмотрела на подругу и сразу успокоила:

– Не робей, я с тобой!

– Спасибо. Хоть ты меня не бросаешь, – вздохнула в ответ Сапсонова и вновь покосилась на своих обидчиков.

– И после обеда пойду с тобой до твоего растворного узла.

– Это прям… наказание какое-то… Только не пойму, за что? – тихо прошептала Марина и продолжила доедать свой обед.

Водители сразу их заметили, но сделали вид, что дамочки им безразличны и, прихватив подносы, стали ставить на них тарелки с едой. Они дружно прошли через кассу, расплатились и двинулись по залу искать свободные места.

Народу в столовой было не так много, и мест хватало на всех. Но шофера специально выбрали места поближе к ним, чтобы видеть их и говорить им колкие слова.

Они уселись через стол от подружек и стали нарочно громко разговаривать, чтобы их слышали дамы из бухгалтерии.

– Ну как, Олежа, умылась твоя премия? – спросил друга Тарасов, искоса поглядывая в сторону девушек.

– Ничего, я не гордый – переживу! – ответил ему Воротнин.

А сам взял кусок хлеба, откусил его, проворно размешал ложкой сметану в супе и принялся есть борщ.

– А это все оттого, что смазливые девчонки имеют власть над нашим начальством! – съязвил Павел, поглядывая на их столик.

Но тут за Марину вступился мужчина, сидевший напротив них. Он давно работал в этом СМУ в столярной мастерской, был на пенсии, но продолжал исправно нести свою трудовую деятельность. Высокий, седовласый, с большими мозолистыми руками, он сурово взглянул на водителей и грозно потребовал:

– А ну, хватит! Сами виноваты, а девчатам нервы трепете!

– Да ладно, дядь Коль, – стал оправдываться Тарасов, – им потреплешь нервы! Они у них из стали сделанные!

– Взрослые мужики! А ведете себя недостойно! – упрекал их Герасимов, глядя на них с упреком и негодованием из-под своих седых густых бровей.

– А кто первый начал? – вступился за друга Воронин. – Они и начали строчить докладные! Теперь пусть слушают!

– Эх! – качнул головой столяр. – Совсем мужскую честь потеряли! Метете своими языками, как бабы помелом!

– Спасибо, дядь Коля! – ласково ответила ему Вика. – Хоть вы за нас вступились.

Николай Николаевич хлопнул ладошками себе по коленям и стал вновь отчитывать развязных водителей:

– Смотрю на это безобразие и стыдно мне становится! Семьдесят лет прожил, а чтоб так с девушками обращаться, у меня и язык бы не повернулся!

– Страшно жить с таким поколением мужиков! – подхватила сразу Кравцова и посмотрела на Воротнина, давая понять, что эти слова она обращала именно ему, так как он зачинщик этому скандалу.

– Да, кому ты нужна! – махнул на неё рукой Тарасов и усмехнулся.

– А ну, цыц! – стукнул по столу кулаком Герасимов и встал со стула. – Сейчас сам выгоню вас отсюда! Что бы вели себя прилично!

Олег качнул головой, но ничего не сказал. Есть он расхотел, сразу отложил ложку и недоеденный кусок хлеба на стол, резко встал и пошел из столовой на выход. В душе понимал, что переборщил со всеми угрозами и надо бы действительно остановиться. Он уверенной походкой прошел по залу и быстро скрылся за дверью.

Тут Вика не удержалась и громко сказала:

– Видно совесть появилась! Жалко только, что у одного!

– Я голодным ходить не собираюсь! – смотрел на нее с упреком Тарасов.

– Я тоже! – подхватил Воронин и принялся есть свой суп.

Марина смотрела в сторону выхода и молчала. А Николай Николаевич встал из-за стола и, на ходу возмущаясь, пошел из столовой на улицу…

После обеда Воротнин приехал и стал под погрузку. Не выходя из машины, он ждал, когда загрузится его бетономешалка, и сразу же уехал на объект.

Сапсонова вновь вздохнула с облегчением, понимая, что очередной стычки пришлось избежать.

Почти неделю они не встречались, а только издали поглядывали друг на друга и старались обходить стороной. Но в день получки разразился очередной скандал. У Олега вычли премию и за машину бетона, который он отвез налево. Свиридов выполнил свои угрозы и оставил водителя почти без зарплаты. Разъяренный мужчина пришел на эстакаду и сразу же обрушился на диспетчера с обвинениями и новыми упреками.

– Ну что, довольна? – зло спросил он ее.

– Вы… про что сейчас?

– Дурочкой не прикидывайся! – склонился над ней Олег. – Сама начисляешь зарплату и знаешь, что с меня все выдрали!

– Я не интересуюсь чужими заработками, – ответила Марина и попыталась встать.

Но шофер не дал ей этого сделать. Он так сильно склонился над ней, что подняться она никак не могла.

– По жизни такая правильная или только со мной? – смотрел на нее в упор Воротнин.

Она невозмутимо повела бровями и спокойным голосом поведала:

– По жизни.

– Смелая очень?

Марина промолчала, ничего не ответила, понимая, что одна в диспетчерской, и кто знает, на что способен этот взвинченный водитель.

– Не работать нам здесь вместе! – зло предупредил ее Олег.

– Вам не нравится, вы и уходите, – предложила она и затихла.

– Я здесь работаю десять лет! А ты пришла сюда недавно! Вот и ищи себе другую работу!

Девушка смотрела на него в упор и жутко его сейчас ненавидела. А сама, слепив на лице удивление, переспросила:

– А если… я не буду искать?

– Пожалеешь! – вновь грозился на нее шофер.

– Сам не испугайся, – так же спокойно ответила она, чем вовсе вывела его из терпения.

Он резко схватил ее за плечи, с силой приподнял со стула и грозно проговорил:

– Не играй с огнем!

– А вы не будите ураган, вам же лучше будет! – выкрикнула Марина и оттолкнула его от себя.

– Что-о?! – протянул в растерянности Олег и замер, попятившись назад.

Потом собрался с мыслями и вновь выпалил:

– Побежишь любовничку своему жаловаться?

– Вы зря наговариваете и распускаете эти мерзкие слухи на честного человека! – стала она на защиту начальника. – Свиридов никогда не был моим любовником и не будет! Просто он умный мужчина и не дает слабых женщин в обиду!

– А я, по-твоему, дурак? – вопрошал тот, зло сверкая своими обиженными глазами. – Ах да! – вспомнил он. – У меня же мозгов совсем нет! Да и в магазинах они не продаются! А тут еще и аист меня уронил! – съязвил мужчина, вспоминая ее колкие слова.

– Вы ведете себя, как мужлан! – выговорила ему в лицо девушка, а сама была готова разреветься от отчаяния и обиды.

Но он не увидит ее слез, она ни за что не даст ему такого шанса порадоваться.

Они молча смотрели друг на друга, долго, в упор, словно хотели устроить состязания – кто кого переглядит.

Воротнин убрал руки в карманы своего комбинезона и уже спокойнее предупредил:

– Не работать нам вместе. И не попадайся мне на пути! – вновь погрозился он.

– Не поскользнитесь! – с обидой в голосе, но гордо ответила ему Марина.

Водитель какое-то время сверлил ее своим ненавистным взглядом, потом резко развернулся и пошел к выходу. Он спешно вышел из диспетчерской и сразу же побежал вниз по ступенькам. На середине поскользнулся, с трудом удержался за перила, а вслед услышал язвительный голос своей обидчицы:

– А еще угрожает! А сам на ногах стоять не умеет!

Олег оглянулся, хотел уже вернуться, но в последний момент передумал и, с досадой мотая головой, побежал дальше. Он с ходу забрался в КамАЗ, громко закрыл за собой дверцу, быстро достал из бардачка пачку с сигаретами и закурил. В голове все еще неслись обида и ненависть к этой выскочки, а сам зло посигналил, давая понять, что ждать он совсем не намерен. Машина начала загружаться, а он жадно курил сигарету, поглядывая в приоткрытое окно миксера.

Рядом подъехал и остановился Тарасов. Он лихо выпрыгнул из КамАЗа, подошел, быстро забрался в кабину к другу и с ходу выпалил:

– Вот стерва!

Воротнин ничего не ответил, а только вздохнул тяжко и думал, как теперь подзаработать денег. Ведь до следующей зарплаты еще целый месяц, а у него семья, да еще и родителям надо помочь.

– Что думаешь делать? – смотрел на него Павел.

– Воровать! – раздраженно отозвался Олег и выбросил окурок в окно.

– А если поймает?

– Пусть теперь попробует поймать!

– Может, в долг тебе дать?

– А сам на что жить будешь?

Тот пожал плечами, подумал, глядя на него, и попытался пояснить:

– Да… я же один. Мне много и не надо. А там еще заначки есть.

Воротнин помолчал, раздумывая, как лучше поступить, а потом тихо рассудил:

– Давай так, сейчас не надо, а если понадобятся, то потом спрошу.

– Лады, – поддержал его друг, а сам немного посидел и нехотя вышел из КамАЗа.

Миксер загрузился. Олег завел машину и спешно отъехал из-под бункера. Он вырулил на дорогу и, поддавая газу, быстро помчался на объект, выполнять очередной рейс. Рабочий день начался и филонить он ни за что не станет. Прогульщиком он никогда не был и не будет, а вот с левым заработком еще подумает и решит, как теперь поступить. Он не поехал в обед в столовую, не желая встречаться там с этой упрямой и ненавистной ему бухгалтершей. По пути с объекта заскочил домой и решил перекусить там.

Нина собиралась на работу, а завидев мужа, сильно удивилась.

– Ты… что не в столовой? – поинтересовалась она, отходя от зеркала.

– Не хочу, – отмахнулся он и прошел на кухню.

– Слушай, – заговорила супруга, – я сегодня с обеда работаю и уже ухожу. Подогрей сам что-нибудь.

– Ладно, – сухо ответил Олег и открыл холодильник.

– Ты зарплату получил? – из коридора спросила она.

– Получил, – отозвался он, – только в этом месяце копейки заплатили.

Нина вошла на кухню и, не скрывая своего удивления, настороженно поинтересовалась:

– Почему?! Ты что, плохо работал?

– С меня вычли за миксер бетона, что Сереге на дачу отвез. А заодно премиальных лишили и всех надбавок.

– Почему?! – растерянно смотрела на него супруга.

– Да… застукали меня, когда бетон воровал! – повысив голос, зло ответил он.

А сам громко хлопнул холодильником и прошел к газовой плите. Там сразу включил конфорку, поставил на нее чайник и стал смотреть в окно.

– Олег, я не поняла, а почему ты мне раньше ничего не рассказал? Почему ты сейчас ставишь меня перед фактом? А жить на что будем?

– Займем, – коротко ответил он.

– Может, сходить разобраться? – стала с ним рядом Нина. – Ты ходил к начальнику СМУ? – заглядывая ему в глаза, вопрошала она.

– Да, ходил я! Ходил! – раздраженно ответил мужчина и присел на стул. – Лучше бы не ходил… Наговорил ему всяких гадостей, себе хуже сделал.

– Может, я поговорю с ним? – осторожно спросила она.

Он мгновенно бросил на нее свой суровый взгляд и грозно рявкнул:

– Не смей! Сам заварил кашу, сам и разгребу!

– Ты что на меня кричишь? – обиделась супруга. – Я же не лишала тебя премии и зарплаты!

– Извини… – сухо ответил Олег и, тяжко вздыхая, потер себе ладонью лоб.

– Вот ты всегда так! – стала упрекать его Нина. – Чуть что, на меня кричать начинаешь! А я-то тут при чем?

– Ты моя жена! И должна понимать, что мне сейчас самому тошно! – вновь повысил он на нее голос. – Эта докладную написала! Свиридов орет, какой день! И ты еще…

– Я понимаю, а вот ты… словно глухой!

– Слушай, иди на работу, а-то сейчас поругаемся, – предложил он, с трудом сдерживая свое раздражение.

Нина обиженно поджала губки, и ничего не говоря, взяла свою сумочку и вышла из квартиры. Она пыталась успокоиться, взять себя в руки, но обида душила, а на глаза наворачивали слезы.

Уже у подъезда столкнулась с коллегой, они поприветствовали друг друга и пошли до садика вместе.

– Что такая недовольная? – спросила ее Оксана.

– Со своим поцапалась, – коротко пояснила Воротнина и шла дальше.

– А что случилось? – поинтересовалась та осторожно.

– Да, Олега премии лишили, и зарплату не всю выплатили. Толком не поняла за что, а он накричал на меня… – с обидой ответила она.

– А я знаю за что! – уверенно заявила Ромашина.

Нина внимательно всмотрелась в ее глаза и на ходу тихо переспросила:

– За что?