– А так я тоже не могу.

– Вот… какая-то ты неправильная! – принялась переубеждать ее подруга. – То это не хочу, то это не буду. А так тебе тоже не нравится! А это тебе вообще не подходит! Ты уж сама определись, что ты хочешь?

– Хочу тихой спокойной жизни. А еще машину.

– Кстати! – сразу вспомнила Света. – Когда ты ее получаешь?

– Обещали скоро пригнать.

– Круто! Будешь сама ездить за рулем, Кольку в садик возить. А между прочим, – напомнила она, – те же водители, могут твою машину иногда ремонтировать!

– Между прочим, для этого автосервисы есть! – возразила Сапсонова.

– Автосервисы – это дорого! А шофера тебе её посмотрят и подремонтируют бесплатно.

– Ты же знаешь, что бесплатно бывает только сыр в мышеловке. И помнишь, чем все заканчивается, когда мышка его оттуда достает? Правильно! Гибелью! – ответила она сама.

– Извини, понимаю, что так нельзя, но смотришь на всех и думаешь, что так надо.

– Вот оно всех и засасывает – это надо! А я привыкла жить тем, что заработала. И Кольку своего приучаю не смотреть по сторонам, а жить честно. Пусть у соседа будет шикарный дом, крутая машина, а я благодарна Богу за то, что имею.

– Ты права, – вздохнула Света, – не обижайся на меня.

Но тут Марина увидела знакомый ей КамАЗ и устремила свой взор в его сторону. Миксер ехал чуть впереди, а потом свернул в частный сектор и поехал между домами.

– Так… это же… наша машина. И работает на ней… кто же там на ней работает? Как его… – стала вспоминать она.

Но так и не смогла вспомнить имя водителя, а только взволнованно попросила:

– Будь другом, сверни за ним!

– Может, не стоит? – заволновалась сразу женщина, понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Стоит, Светочка, стоит! Он же груженый! Ты что, не видишь? Миксер полный, а это значит, что едет налево!

– А подсматривать и подслушивать нехорошо! – попыталась переубедить ее подруга, а сама включила правый поворот и поехала вслед за КамАЗом.

Но ей и самой уже было любопытно посмотреть, права она или ошибается на счет водителей и левого раствора.

Девчата осторожно двигались по улице с односторонним движением и внимательно наблюдали за бетономешалкой.

Миксер проехал немного вперед, свернул к воротам частного дома и остановился.

Ворота спешно открылись, словно ждали приезда машины, давая ей возможность заехать в них задом.

Подружки притаились за углом соседней изгороди и стали наблюдать, что будет дальше.

Марина мгновенно достала свой сотовый и начала снимать все происходящее на камеру. И опять она никак не могла вспомнить фамилию водителя, да и Воротнин ни разу не выглянул из кабины, чтобы обнаружить себя воочию.

КамАЗ осторожно заехал в палисадник и скрылся из виду за высоким забором.

– Ты думаешь, он сейчас вместо раствора молоко ему сливать станет? – с усмешкой спросила она, внимательно глядя вперед. – Вот гад! Пришел, попросил меня отправить его два раза на шестой участок, а сам по дачам поехал. И что ты мне прикажешь сейчас делать? – вопрошала она, пристально глядя на ворота.

– Только не вздумай туда сейчас пойти! – предупредила ее Пимпина. – А-то закатают и тебя, и меня в тот бетон, и следа от нас не останется!

– А я его сфоткала, – радовалась девушка и пожалела, что не удалось снять самого главного – это самого водителя, и как он сливал раствор на этом участке.

– Может, подождать, когда он выезжать станет? – неожиданно предложила Света. – Тогда точно будешь знать этого нахала в лицо.

Но тут им сзади посигналила иномарка, чье место они заняли у частного дома. Светлана резко оглянулась, поняла, что надо отъехать, быстро завела свой «Мерседес» и поехала вперед.

– И? Что ты собираешься дальше предпринять? – спросила она, бросая короткие взгляд на Марину.

– Завтра напишу на него докладную. Пусть Гена сам решает, как его наказать.

– Слушай, только не говори, что ты тут со мной была. Договорились? А-то они потом на дороге отомстить могут. Подставу сделают мне, а я же только начинаю водить, сама понимаешь…

– Да ты тут вообще светиться не будешь, – успокоила ее девушка. – Я все сняла на мобильник. И этого будет достаточно, чтобы наказать этого хапугу.

– Ой, не нравится мне все это! – качнула головой та и выехала на главную дорогу. – Возвращайся ты в свой офис и сиди там, обсчитывай путевки шоферам.

– Если бы от меня все это зависело, – вздыхая, ответила Марина, а сама уже просматривала свое художество. – Улики на лицо и этого достаточно! – ликовала она, предвкушая бурные события, что разразятся завтра в СМУ.

Вскоре они приехали к садику. Пимпина припарковалась у остановки, заглушила машину, а сама взволнованно попросила:

– Будь осторожна.

– Буду, – заверила ее Сапсонова и вышла из салона на улицу.

Уже оттуда попрощалась с ней и, захлопнув дверцу, весело зашагала по дорожке к садику. На душе было хорошо и радостно. В предчувствии предстоящей схватки, ощутила в душе азарт, а сама надеялась на правильный исход дела.

Но если бы Сапсонова назвала фамилию водителя, или Света увидела Олега, то она попыталась отговорить подругу не делать этого, потому что тот был другом ее мужа. Конечно же, она позлилась бы на нее и, скорее всего, выговорила Воротнину один на один, показав ему запись на телефоне, но к Свиридову она не пошла бы с докладной – это факт. Но как на зло в тот вечер она напрочь забыла фамилию шофера, чем усугубила все их дальнейшие отношения.

А так как Светлана не видела лица водителя, а номера машин она вообще не запоминала, то получились, что следили они в этот злополучный вечер за другом своей семьи.

И на следующий день в СМУ разразился целый скандал. Марина написала докладную, и сама лично отдала ее начальнику. Попутно показала записи на телефоне, что удалось снять из салона «Мерседеса», как доказательство и неопровержимые улики.

Тот внимательно все прочитал, просмотрел съемку, еще раз расспросил сотрудницу, как все было, и отпустил ее на рабочее место. А сам срочно вызвал к себе Воротнина.

Водитель не заставил себя ждать и уже вскоре появился в его кабинете.

Геннадий Михайлович бросил перед ним на стол докладную и зорким взглядом наблюдал за шофером.

Олег внимательно все прочитал и невозмутимым голосом спросил:

– А где доказательства? Я просто… после работы… заехал к другу в гости.

– В гости на КамАЗе? – строго спрашивал его Свиридов. – И сразу задом во двор?

– Ну и что! Там узкие улочки, и если я оставлю машину на проезжей части, то другие машины вообще не проедут! – изворачивался он как мог. – Там одностороннее движение, как я КамАЗ оставлю?

– Тебя там видели и не один человек! – рявкнул на него Свиридов.

– И они прям видели, что я сливал там бетон?

– Видели! – зло смотрел на него начальник. – И даже засняли на сотовый!

– Пусть прямо в глаза мне скажут, что я сливал там раствор! – не сдавался Воротнин, принимая уверенную позу. – То, что я там был, не отрицаю! Но бетона я там не сливал! – стоял на своем шофер. – Я отвез его по заявке на шестой участок! Спросите у прораба или у бригадира!

– Значит, ты половину слил налево, а половина отвез на участок! – кричал на него Геннадий Михайлович.

– Пусть вот эта писулька, – ткнул он пальцем в докладную, указывая на фамилию Марины, – докажет, что я сливал там раствор!

– А я и доказывать не стану! – выкрикнул в его сторону начальник. – Уволю тебя и закатаю по тридцать третей! Посмотрим, где тебя в наше время на работу возьмут!

– Не воровал я бетона! – уперся водитель.

– Зачем человеку врать?

– А, может, глаз она на меня положила! – стал юлить тот. – Вот и мстит теперь за отвергнутые чувства!

– Ты одно к другому не примешивай! – стукнул по столу кулаком Свиридов. – Я ее знаю лучше, чем тебя! И верю больше, чем тебе!

– Пусть докажет, – тихо и совсем спокойно ответил ему Олег, видя и понимая, что тот разошелся не на шутку.

– Сейчас поедем к тому дому, и, если я обнаружу там следы свежего бетона, ты уволен! – вновь погрозился на него Геннадий Михайлович и встал из-за стола, намереваясь немедленно осуществить задуманное.

– Я-то поеду! Но вторгаться в частные владения, нужна санкция прокурора. И вы это не хуже меня знаете, – напомнил он про права человека, чем напрочь вывел из себя начальство.

– Я тебя лишу всего! И машины! И премии! И зарплаты!

– За что? – разводил руками шофер. – Я честно отработал весь день. Все рейсы у меня в путевке отмечены и подписаны бригадиром. Можете проверить! Я только ее сдал.

– А зачем ей врать?

– А вы ее спросите. Или давайте вместе спросим! А-то вдруг я сорвусь и в бетономешалке ее утоплю, за вранье и оговоры честного человека!

Свиридов вновь погрозился на водителя увесистым кулаком и грозно произнес:

– Уволю по тридцать третей!

– А я в суд подам!

– Что?! – пришел в ярость начальник.

– Докажите, и я сам напишу на увольнение! – не унимался Олег, а сам уже завелся и жутко ненавидел ту бухгалтершу, которая превратилась в шпионку и стукачку одновременно.

– Я отстраняю тебя от машины!

– На каком основании?!

– Ты уволен!

– За что?! – вопрошал Воротнин. – Дамочка решила в шпионов поиграть, зашла не в те ворота, а теперь строчит, как Анка пулеметчица докладные и ждет счастливой развязки?

– Я тебе дам пулеметчицу!

– Все СМУ гудит, что она ваша любовница! – прямо резанул водитель и увидел, как взлетели от удивления брови Свиридова.

– Что?! – пошел к нему Геннадий Михайлович, зло кидая на него свои разъяренные взгляды.

– Не я это говорю, а ребята… – стал оправдываться Воротнин, а сам отступил назад к двери.

– Все! – показал ему кулак начальник. – Ты попался мне под горячую руку! И теперь пощады не жди!

– Мне писать на увольнение?

– Иди работай! Я теперь сам тебя отслежу! Поймаю – посажу! А пока ты лишен премии, и я вычту с тебя за миксер бетона!

– Я…

– Уволю! – не дал досказать ему Свиридов, указав пальцем на дверь. – Работать! А-то прогул еще поставлю!

– Есть работать, – соглашался шофер, а сам резко развернулся и вышел из кабинета, стараясь поскорее скрыться с глаз разъяренного начальства.

Он уверенной походкой прошел мимо секретарши и заспешил по коридору к выходу. Уже на улице зло выругался:

– Вот стерва! Сдала!

А сам прямиком направился к своей машине. С ходу забрался за руль КамАЗа, громко захлопнул за собой дверцу, уверенно завел двигатель и задумчиво посмотрел вперед. Потом раздраженно сплюнул в приоткрытое окно и поехал на растворный узел.

– Ну, держись, зараза! Я тебе устрою докладную! – проговорил он в гневе и прибавил газу.

На всей скорости он помчался по дороге, намереваясь сию же минуту высказать этой выскочке все, что он о ней думает. А заодно и загрузиться. И только пусть попробует не загрузить его, он тогда тоже напишет на нее докладную и посмотрит, кто выиграет, а кто проиграет.

Миксер на скорости подъехал и стал у растворного узла как вкопанный.

Воротнин спешно покинул кабину, громко закрывая за собой дверцу, и бегом поднялся по лестнице в диспетчерскую. Он не вошел, он влетел словно ураган, чем сильно напугал девушку. А сам видел, как отпрянула она от него в сторону, и ее глаза заморгали необыкновенно часто.

– Довольна?! – зло рявкнул он на Сапсонову, нависая над ней всей своей крепкой фигурой. – И что мне теперь с тобой делать? – смотрел он разъяренно в ее большие карие глаза, которые стали еще больше от испуга и неожиданности.

– Не воровать, – стараясь быть спокойнее, ответила ему Марина.

– Что?! – прошипел Олег прямо ей в лицо. – Ты меня за руку ловила?

– Вчера сама лично видела, как вы выгружали бетон в частном доме. Даже могу назвать фамилию того товарища, которого вы осчастливили.

Водитель мгновенно напрягся, было видно, что он соображает, что ей ответить. Потом медленно выпрямился и, глядя на нее, уверенно спросил:

– И как же его фамилия?

– Зовут его Соловьев Сергей, он работает бригадиром на шестом участке, – стала говорить она и заметила, как сменился в лице шофер. – И последний рейс предназначался именно на тот самый шестой участок. Продолжать или достаточно? Или вы хотите, чтобы у вашего знакомого с шестого участка тоже были неприятности по работе?

Тот на какое-то время замолчал, а потом зло усмехнулся и уверенно спросил:

– А что же ты не подошла и не поймала нас с поличным? Могла бы сразу и Свиридову звякнуть! Уж он точно примчался бы по твоему звонку! Так ведь?

– Точно и примчался бы, – вызывающе смотрела на него Марина.

– Тогда… в чем дело?

– Я не одна была, не хотела человеку настроение портить.

– Не хотела, чтобы Гена про твои похождения узнал? – сверлил ее мужчина своим едким взглядом.

– Вы неправильно информированы, – с улыбкой на лице ответила она. – Геннадий Михайлович честный и порядочный человек, он хороший семьянин и, насколько мне известно, очень сильно любит свою жену. А у меня такие правила: с женатыми мужчинами не связываться, все равно счастья не будет.

– Шашлык из тебя будет, поняла? А про счастье забудь! Теперь я твою жизнь превращу в кошмар! Бойся меня теперь!

На лице девушки вновь появилась улыбка. Она смотрела на водителя и с усмешкой спросила:

– А… что вы можете мне сделать?

– Машиной перееду! – в гневе выпалил он.

– Не поскользнитесь.

– Что?! – выдавил тот сквозь зубы и вновь навис над ней.

– Говорю… скользкая я. Не поскользнитесь. А-то убиться можете… Ненароком! – играя бровями, отвечала Сапсонова, а на лице блуждала еле заметная улыбка.

Воротнин не мог скрыть совей ненависти к ней и, глядя ей прямо в глаза, раздраженно обозвал:

– Стукачка!

– А Глеб Жиглов сказал: «Вор должен сидеть в тюрьме. И неважно, как я его туда посажу», – совершенно спокойно ответила она и понимала, что теперь между ней и всеми водителями развернется настоящая война.

От такой наглости и самоуверенности Олег отпрянул назад, долго смотрел на нее, а потом погрозился пальцем и с ненавистью предупредил:

– Ты пожалеешь!

Стараясь быть спокойнее, Марина невозмутимо повела бровями и вновь ответила:

– Не пугайте, я уже пуганная.

– Вредина! – сказал шофер и хотел уже уйти.

Но диспетчер мгновенно выдала:

– Как жаль, что в магазинах не продаются мозги! Иногда так хочется кому-нибудь подарок сделать!

– Что?! – протянул обиженный мужчина и замер, понимая, что эта упрямая дамочка совсем ничего не боится.

А сам немного постоял так, потом шагнул к выходу, с шумом распахнул дверь и быстрым размашистым шагом вышел из диспетчерской. Дверь за ним громко захлопнулась, а водитель уже спешно бежал по ступенькам вниз.

– Посмотрим чья возьмет! – зло проворчал он, а сам выскочил на улицу и сходу забрался в КамАЗ.

Он тут же подъехал под загрузку, резко посигналил, давая понять, что его можно загружать, а сам все думал: как побольнее отомстить этой упертой выскочке, которая лишила его не только премии, но и заработка. Про себя сразу решил, что надо поподробнее все о ней узнать: где и с кем живет, замужем или нет, с кем общается и где бывает. Собрать полное резюме, чтобы было чем уколоть, а в голове зрел новый план мести за нанесенный ему материальный и моральный урон.

Миксер загрузился, он спешно выехал из-под эстакады, поддал газу и быстро помчался вперед, выезжая на дорогу.

Марина закрыла лицо руками, перевела дыхание и с сожалением сказала:

– Все, нажила себе врагов. И зачем мне все это?

А сама уронила голову на стол, но тут же услышала сигнал и поняла, что это очередной КамАЗ подъехал под загрузку. Девушка спешно нажала на кнопку, и пошла загрузка бетономешалки раствором. Она видела, как отъехал Воротнин, как скрылся он за поворотом, и вздохнула с облегчением.

До обеда Сапсонова была сама не своя. Хоть и дерзила она Олегу, но на душе было нехорошо и жутко обидно. Больше всего в жизни она не любила ругаться и ссориться. Всегда боялась таких моментов, старалась обойти их, почти всегда получалось, но в этот раз всё пошло не так. Она ждала обеда, чтобы пойти в столовую и все поведать Вике. Та выслушает, поддержит, подскажет, что делать дальше, и она обязательно попросит ее, чтобы уговорила Свиридова поскорее найти ей замену. И тогда она вернется в свой кабинет и станет опять там тихо и спокойно работать, сидя за своим компьютером.

Но время тянулось так медленно, и как не старалась его торопить обиженная девушка, ничего у нее не получалось. С трудом, но она дождалась перерыва, спешно встала, взяла свою сумочку и вышла из кабинета. Сразу закрыла его на ключ и уверенной походкой

направилась в сторону столовой.

Ярко светило солнце над головой. Погода была весенней – тихой и теплой. Деревья и кустарники принакрылись яркой зеленью молодой сочной листвы. А по бокам дороги дружно распустились желтые мать-и-мачеха и золотистые одуванчики.

Ругаться в такие дни совсем не хотелось, наоборот, душа требовала тепла, нежности, любви, а получалось всегда не так, как запланировалось.

Марина на ходу позвонила подружке и, как только та ответила, тихим голосом спросила:

– Ты в столовую идешь?

– Я уже тут. Что тебе взять?

– Возьми мне второе, что-нибудь с мясом, и компот с булочкой.

– Договорились, – ответила Вика и отключила мобильник.

Марина пошла немного быстрее и приготовилась, что в столовой может вновь встретиться с Воротниным, и он снова станет говорить ей разные колкости. «Но ничего, – решила она, – и это переживем». А сама, приподняв голову вверх, уверенно шагнула к входу.

Девушка вошла, взглядом поискала свою подругу, увидела ее за столиком у окошка и поспешила к ней. Красивая и модная, в черной кожаной юбке до колен, в белой шифоновой блузке с длинным рукавом, в черных туфлях на высокой шпильке, она подошла к столу и тихим голосом поприветствовала:

– Привет.

– Привет, – ответила Виктория. – Взяла тебе рис с котлетой, компот из сухофруктов и булочку с творогом, как ты любишь.

– Спасибо, – поблагодарила она и, оглядываясь по сторонам, аккуратно присела на стул.

В столовой было многолюдно и шумно, но нигде она не увидела Олега и сразу вздохнула с облегчением. Решила, что сможет пообедать сегодня без косых взглядов и упреков в спину. Но она ошиблась, в этот момент в зал ввалилась целая толпа проголодавшихся водителей, а среди них был и Воротнин.

Мужчины шумно прошли к раздаточному столу и с ходу зашумели на поваров:

– Сметана где? Опять нет? – возмущался Воронин.

– А рыба почему холодная? – тут же спросил Тарасов.

– Все вам не так и не этак! – резко осадила их повариха. – Майонез берите! А рыба теплая еще, печка у нас сломалась!

– В микроволновке подогрей!

– Теплая еще рыба! – вновь прикрикнула на них повар.

– Сама ты теплая, Наталья! – громко высказался Воронин, чем вызвал гнев у женщины.

– Я тебе сейчас дам теплая! – ответила грубо та, замахнувшись на него полотенцем. – Враз остынете у меня!

Шофера громко засмеялись, весело переговариваясь друг с другом и понимая, что с Натальей лучше не связываться. Она и суп на голову может опрокинуть «нечаянно», а скажет, что так и было.

– Вика, я сегодня на Воротнина докладную написала, – стала тихо говорить Сапсонова, украдкой поглядывая в сторону водителей.

– И что, приходил разбираться к тебе?

– Сказал, что на машине переедет.

– Да ладно?! – изумилась девушка. – И что ты ответила?

– Я предупредила, чтобы он не поскользнулся на мне. Я скользкая!

Виктория ахнула и с нескрываемым интересом взглянула в сторону шумных водителей. Потом вновь перевела взгляд на нее и весело полюбопытствовала:

– Так и сказала?!

– Так и сказала, – с улыбкой ответила ей Сапсонова, а сама принялась есть свой рис.

– Слушай, – склоняясь над столом, тихо заговорила Кравцова, – он же и правда переедет! Ты видела, какой он на тебя взгляд бросил, когда вошел в столовую?

– Нет, не заметила.

– Ой, что будет! – протянула девушка, качнув головой.

– Ты что-нибудь про него знаешь? Где живет? Женат или нет? Дети есть?