Мне даже не нужно было смотреть по сторонам, чтобы понять: она не приехала. Я знал это с самого начала, чувствовал ещё со вчерашнего вечера, когда она вышла из квартиры вместе с Валиком, направляясь в общежитие, унося с собой мою уверенность, моё спокойствие, моё сердце. Все эти дурацкие приметы о том, что жениху и невесте нельзя проводить ночь перед свадьбой вместе, нужно было отправить в болото. Но я её отпустил. Сам позволил ей уйти.

Теперь это чувство – будто мне вырвали сердце из груди – накрывало с головой. Я ощущал его пустоту, но призрачный пульс всё ещё бился эхом где-то внутри, напоминая, что ещё вчера я верил: всё будет хорошо.

Но сердца больше не было. В груди зияла чёрная дыра. Я чувствовал её, как чувствуешь выбитый зуб языком – пустота, в которой должно быть что-то родное. Сердце вырвали. На его место медленно заползала боль, отчаяние и отчётливое, неумолимое желание вернуть своё.

Я подбежал к Сержу и схватил его за пиджак, дёрнув так, что ткань натянулась на его плечах.

– Тебе просто нужно сказать, где она, – прорычал ему в лицо, ещё цепляясь за слабую надежду, что всё можно исправить.

Серж не отводил взгляда. Он смотрел мне прямо в глаза, спокойно, не прячась, но с какой-то уверенностью, которая разбивала остатки веры. Она не придёт, не придёт, я потерял её. Всё кончено.

Кулаком ударил стену так, что воздух срезало острым шепотом боли и злости.

– Ты же, чёрт возьми, мой лучший друг! Серж!

Чистая, необузданная ярость смешивалась с болью, непониманием и всё ещё цеплявшейся за меня надеждой. Я был переполнен этой адской смесью, будто любое движение грозило разорвать меня на части.

– Зачем ты на хрен вернулся, – прошептал я сдавленно, голос дрожал от боли. Ноги подкосились, и я осел на пол, увлекая за собой Сержа, всё ещё крепко сжимая его пиджак в кулаках.

Серж не сопротивлялся. Он просто сидел рядом, позволяя мне выплеснуть всё отчаяние на него. И молчал. Но его тишина лишь усиливала внутренний хаос.

Мир рушился, разбиваясь вдребезги, словно хрупкий стеклянный сосуд, выскользнувший из рук. Всё, на что я надеялся, всё, чего хотел, разлеталось в прах, не оставляя ни малейшего шанса, что когда-нибудь станет легче. Без неё мне не выжить. Без неё всё теряло смысл.

Как так бывает? Я не знал ответа. Но чувствовал: пока я не прикоснусь к ней снова, пока не увижу её улыбку, мне будет трудно даже дышать. Каждая попытка вдохнуть обжигала грудь острой болью. Всё, что я хотел, – чтобы она была рядом.

Безумие? Сумасшествие? Возможно. Я бы согласился с любым определением, которое могло описать моё состояние. Но я точно знал, что всё это началось с того самого момента, как она врезалась в меня, танцуя чуть меньше года назад. Тогда она не обратила на меня внимания, даже не посмотрела.

Я увидел её не сразу – взгляд выхватил случайно. Но как только заметил, уже не мог оторваться. Несколько минут наблюдал, а после направился к ней, не в силах устоять.

Эта необычная девчонка танцевала. Не для кого-то. Не ради внимания. Даже не из-за музыки – вопреки ей. С закрытыми глазами. С такой свободой в каждом движении, будто её тело было отдельно от этого мира. В ней была та редкая красота, что не требует усилий – она просто жила в каждом её движении.

Она не замечала ни тех, кто рядом, ни десятков восхищённых взглядов, устремлённых на неё. Я видел её всего несколько минут и уже знал: такие остаются в голове.

Это было масштабное гулянье на площади. Вокруг море людей, музыка и движение, и я то и дело терял её из виду, пробираясь через толпу. Искал взглядом, пока она вдруг не оказалась передо мной – неожиданно и слишком близко.

Упёрлась носом в мою грудь, не рассчитав поворот. Руки сами нашли её плечи и, кажется, в тот момент сердце перестало биться.

Как же мне тогда хотелось сжать её крепче, почувствовать, что она никуда не денется.

– Извините, – коротко бросила она, смахнула мои руки, окинула толпу взглядом и исчезла так же внезапно, как появилась.

Я не успел догнать её. Но она врезалась в мою жизнь и в сознание, оставив след, который невозможно стереть. Её образ – яркий, живой, завораживающий – поселился в сознании, затмевая всё остальное.

Что это было? Почему эта девчонка заняла всё моё пространство? Я не мог понять. Но уже тогда знал: она – моя.

И вот теперь я терял её. Она ускользала, исчезала из моей жизни, словно мираж, размываемый дождём, оставляя за собой только пустоту и боль.

– Марк, она уехала, – тихо, но отчётливо сказал Серж. Его голос звучал словно молот, забивающий последний гвоздь в крышку гроба моих надежд.

Слова эхом разносились в голове, отзываясь каждым звуком боли. Уже было неважно, куда она уехала, зачем. Всё сводилось к одному: я сидел на полу, в костюме жениха, и со мной не было моей невесты.

А дальше всё словно в тумане. Мы пили с Сержем, даже дрались, вспоминали многое, но ещё больше оставалось несказанным. Я больше не хотел делиться с ним ничем, особенно тем, что было связано с ней.

Через несколько дней мы улетели во Франкфурт, к родителям. Находиться в квартире, где жили вместе последние полгода, стало невыносимо. Она оставила всё: вещи, книги, даже любимую кружку на кухне. Ни одной попытки забрать хоть что-то. Каждый угол напоминал, что ещё вчера она была здесь, в моей жизни, рядом.

Родители не задавали лишних вопросов. А вот Серж не отходил от меня ни на шаг, наблюдая, словно хищник, высматривающий малейший признак слабости. Он всё время был рядом, и его молчаливое присутствие только добавляло напряжения.

Я замкнулся в себе, отчаянно пытаясь понять, где всё пошло не так. Когда я потерял её? В тот момент, когда в ресторане познакомил её с Сержем? Или когда они впервые встретились на вечеринке? А может, это случилось в горах, когда я сделал ей предложение?

Эти вопросы кружились в голове, пока я вновь и вновь перебирал болезненные воспоминания. Я пытался за что-то зацепиться, найти хоть малейший намёк на свою ошибку, но каждый раз натыкался только на боль.

Серж всё это время спокойно находился рядом, что привело меня к мысли: он знает, где она. Эта уверенность росла во мне с каждым днём.

Первым делом я позвонил её маме. Надеялся, что она могла уехать в родной городок. Но нет, даже её мать не знала, куда пропала дочь, и, кажется, была в шоке, поняв, что сбежавшая невеста так и не вернулась домой.

Однако спокойствие Сержа не давало мне покоя. Он точно что-то знал. Знал, где моя девочка. Моя, чёрт возьми! Не его, как бы сильно он этого ни хотел!

Спустя несколько дней мы сидели на диване, делая вид, что смотрели матч по телевизору. Но я уже не мог больше выносить его присутствие рядом. Вся моя кожа будто горела от желания вытащить из него правду.

– Тебе пора уезжать. Со мной будет всё хорошо. – Я выключил телевизор и смотрел на потухший экран, пытаясь не выдать того, за что уцепился мой мозг. – Дальше я сам.

Серж кивнул и ушёл собираться. Столько лет дружбы, множество пережитых вместе моментов, а теперь всё рушилось из-за одной девушки. Наши отношения летели в бездну. Я не хотел прощать его.

– Я больше туда не вернусь. Ты должен это знать, – произнёс я, заходя в его комнату.

Здесь он останавливался каждый раз, когда мы приезжали к моим родителям. У него, чёрт побери, была своя комната в этом доме, а он забрал у меня невесту. Его не остановила ни наша дружба, ни то, что она была моей.

– Забери все её вещи из квартиры. Через пару дней я выставлю её на продажу. Бизнесом займётся отец, я хочу, чтобы он продал всё в том городе.

– Марк…– Серж собирался возразить, но я перебил, больше не хотел его слышать.

– Мне нужно время. Я решил провести его здесь, вдалеке от всего. Когда разберусь со всеми демонами внутри себя, я позвоню.

Он застегнул чемодан и посмотрел на меня. В его глазах было столько сочувствия, что я на миг почувствовал порыв рассказать ему всё, как раньше. Это же мой близкий человек. Тот, с кем мы прошли через огонь и воду, кто вытаскивал меня из самых экстремальных ситуаций.

Но теперь это ничего не значило. Он знал, как сильно я люблю её, видел, сколько я вложил в наши отношения. И всё равно забрал её. Да, сейчас они не вместе, но это лишь вопрос времени. Он видел мои попытки её найти, но не сделал ничего, чтобы помочь или остановить. Ведь в глубине души был уверен, что позже поедет к ней сам.

– Я знаю, что ты не помчишься к ней сразу, – я говорил тихо, но каждое слово било точно в его сердце, – но и не оставишь её без присмотра. Уверен, ты знаешь, где она и что с ней, по-другому ты просто не смог бы. Пока я в таком состоянии, я не хочу, чтобы ты был рядом со мной. Я честно желаю ей счастья, даже если это счастье с моим лучшим другом.

Он не ответил. Просто посмотрел, будто проверяя, насколько мои слова искренни. И я дал ему поверить, что отступаю.

Серж уехал.

А я остался. Один, в тишине, которая кричала мне в уши. Я пытался собрать себя по кусочкам, но каждый раз, когда, казалось, удавалось сложить часть, всё рассыпалось снова. Ничего не выходило.

Внутри всё рушилось. Она была воздухом, светом, смыслом. А теперь её не было. Эта пустота разрасталась, выжигая всё, что осталось от меня.

Она ушла, а вместе с ней ушёл весь мой мир. Без неё всё стало бессмысленным. Казалось, что жизнь продолжала идти, но без красок, без звуков. Просто без неё. И как бы я ни пытался убедить себя, что переживу это, где-то глубоко, я знал – не смогу. Потому что я мог свободно дышать только там, где была она.

И в какой-то момент меня озарило: я должен её вернуть. Она – моя. По праву сердца. По всему тому, что было между нами. Я знаю, как она смотрела. Как прикасалась. Как засыпала на моём плече.

Никто, даже он, не знает её так, как знаю я. Не чувствует её так. И я верну её. Себе. Туда, где началась наша история. Где были мы.

Неважно, насколько это кажется невозможным, не важно, какие препятствия встанут на пути. Вернуть любой ценой. Любыми средствами. Даже если для этого придётся вывернуть этот мир наизнанку.