Все считают, что египетских богов египтяне, как и все остальные народы, придумали. И Лия, читая египетские мифы, не очень была уверена, что они в действительности существовали. Думала, что это скорее символы, какие-то силы энергии или понятия, олицетворенные в образах этих богов. Она не только думала, но ей казалось, что она чувствовала, но чувство это было таким смутным, таким едва угадывающимся, что твердо ответить, как же она расценивает такое количество богов у египтян, Лия не могла. Конечно же, на ее восприятие, хотела она этого или нет, повлияло и отношение современников. В частности, ее любимый роман «Таис Афинская» сыграл в этом тоже немаловажную роль. И Александр Македонский, и Таис отнеслись к многобожию с критической иронией. По-разному относятся и другие, как к недалекости жрецов, насаждающих такое поклонение, или, наоборот, для удержания в страхе и послушании народ. Обвиняли жрецов и в том, что разные стихийные бедствия, поведение животных, необычные свойства растений они объясняли как проявление могущественных сил, со временем обожествляли, не имея возможности их объяснить. Как же ошибались обладатели таких суждений. Действительно, весь окружающий нас мир обладает многими необычными свойствами, и их египетские жрецы, как самые просвещенные из современников, знали, и знали их влияние на человека. Это она узнала в удивительном видении, которое ей представили сегодня. Иначе как бы они создали эту зашифрованную информацию, которая существовала испокон веков и которую Лии только что показали. Эта композиция из цветов, эзотерическая икебана, то накладывалась на ее тело, и она его видела со стороны, то отдалялась на почтительное расстояние, воссоединяясь с восьмеркой богов. Этим самым ей давали понять, что и тройка цветов, и она сама, и восьмерка богов неразрывно связаны между собой теснейшими едиными узами. Внизу этой картинки стояли буквы: КА-БА-ЛА-ОН. Она понимала, как часто бывает во сне, когда ты понимаешь без слов то, о чем идет речь, что это очень древнее знание, знание о взаимоотношениях человека и окружающего его мира. Эти три цветка, имеющие бутоны, не одинаково прорисованы. На двух цветках четко видно по три лепестка. И, как только она задумалась над этим, ей пошла информация о видимых и невидимых энергиях. Тогда цветы растворились в пространстве и стали волнообразными струйками, пронизывающими ее тело, частично уходя в космос, частично обволакивая ее. К ним присоединилась и восьмерка богов. Смешиваясь между собой, они окружили ее тело восьмью оболочками, а затем появилось сияющая девятая. Она чувствовала каждую из оболочек, и это чувство можно было сравнить с ощущением звуков, исходящих от струн музыкального инструмента. Как по-разному они звучат, но соединившись вместе, рождают чарующую мелодию. Именно так она могла описать свое состояние во время видения. Чарующая музыка из девяти нот или планов окружала ее, и она знала, что она сама и является этой музыкой.

Она знала, что в Египте БА – обозначает энергетический двойник человека и имеет несколько расшифровок, а КА – обозначает примерно тоже, что на Руси называется чистым духом, святым духом. Если исходить из увиденного, то именно эти две энергии формируют все остальные тела человека. Но почему их девять? Ведь восточные учения называют семь энергетических оболочек человека.

Кроме этих восьми богов, которые были на картинке, все время присутствовала звездная дама. Лия ее знала раньше по египетским изображениям. Это была богиня НУТ. Она руками и ногами упиралась в основу, а все ее тело было усеяно звездами. Так вот, все видение находилось между ее ногами, руками и животом, то есть она стояла так, что образовывала букву «П». Внутри этой буквы все и находилось. НУТ – это космическое пространство. Получалось, что космическое пространство тоже было ее оболочкой, и она имеет непосредственную связь с планетами. Вот и не верь после этого астрологам! И это влияние планет происходит не столько на внешнем, сколько на внутреннем уровне. А дальше было такое, что никак не могло уложиться в современные рамки понимания. И она сама, и ее энерготела росли и расширялись до беспредельных размеров, как будто бы она и есть сама вселенная, как будто бы она и есть сам Бог. Все бурлило и кипело вокруг, наполненное разного рода энергиями. Что-то во что-то превращалось, что-то соединялось, а другое, наоборот, распадалось на великое множество. И она знала, что видит не все, а только то, что ей сегодня решили показать. Лия уже привыкла к тому, что информация поступающая ей, дозирована. Она не знала принцип этой дозировки, но знала, что позже придет все остальное, и разгадается то, что на сегодня является загадкой. Так уже было не один раз. Иногда разгадка приходила вся сразу и быстро, иногда на это уходило несколько лет, и информация подавалась по частям. Не всегда это было во сне, она ее находила в книгах, газетах, в телепередачах, в общении с людьми, иногда даже совсем незнакомыми. И она надеялась, что придет время и все эти пульсирующие энергии предстанут пред нею вполне понятной жизнью космоса, и она поймет, что обозначал ее рост до беспредельных размеров. Да, она еще не знала назначение энергетических потоков, но ощущала их вполне естественными там, где она находилась несколько минут назад.

– Как же я не чувствовала этой энергии раньше? – спросила удивленная Лия, поравнявшись с Захи.

Захи знал, что, получив информацию из поля Вселенной, к которой они были подключены, каждый из них осмысливает, поэтому сосредоточенно молчит. Но он готов прийти на помощь каждому, кто в ней будет нуждаться. Он знает, что информация эта не была одинаковой для всех. Каждому было дано в соответствии с их уровнем знаний и интеллекта. Но он видел, что все они были потрясены. Первой к нему обратилась Лия, потому что все виденное, несомненно, потрясло ее, породило множество вопросов. Он понял, что ей просто необходимо с кем-то поделиться, и он был рад быть этим «кем-то».

– Самое страшное, что каждое последующее поколение все более утрачивало связь с приемами мистерий древних, которые позволяли душе (ба) переживать духовный опыт, и становилось все более бездуховным. Эти приемы хранят множество тайн и откровений. А энергии, которые использовали древние на алтарях и капищах, существуют и по сей день и воздействуют на человека, но человек этого не понимает и не умеет пользоваться ими.

– Не то что пользоваться, я вообще представления не имела о всех тех энергиях, с которыми познакомилась сегодня. Ну, знала о «ка» и «ба», об «инь» и «янь». Знала, конечно, поверхностно, как их трактуют и среди прочих их значений – единение духовного и материального, рационального и иррационального в человеке. Я даже стихотворение об этом написала.

 
Скажу, как все пророки мира,
И как Христос, и как Аллах,
Что слитно рацио- и ирра-
И свито в жгут в земных телах;
И то, что иррационально —
За гранью разума лежит —
Оно извечно, гениально,
И между ними нет межи.
Рациональное мышленье
Дорогой знания ведет,
Порой немыслимым вплетеньем
В понятий и догматов свод.
Но ирра- ум предвосхищает,
Толкает на познанья путь,
И он выводит, вычисляет,
В законы оформляя суть.
В потоках бурных словопрений
К строжайшим формулам придёт.
К анализу, ведь, без сомнений,
Та ж интуиция ведёт.
И алогический, безумный
При озареньи смутный блик —
В конце концов, логичный, умный
И обоснованный вердикт.
 

Лия понимала, что высказанное в этом стихотворении – самое примитивное представление, что все намного сложнее. Эта первая попытка сплести в неразрывный единый жгут рациональное и иррациональное, показать их сосуществование, проникновение одного в другое, послужила стартом для поэтической книги «Многозначная однозначность».

– То, что я видела и чувствовала сегодня… было похоже на то, что я и есть Вселенная, что я и есть Бог, но этого же не может быть. Может, я что-то неправильно себе представила?

– И человек, и Вселенная имеют единое Начало, а значит, и единое строение. Учение о сотворении мира повествуют о Творце, который, создавая себя из первородной энергии, воплотил в себя все девять планов Вселенной, а Вселенная – все девять планов человека. Таким образом, древние утверждали, что человек произошел от Творца, и это действительно так. Предполагалось, что человек, понимая это, то есть свое божественное происхождение, понимал свое место в жизни и был ответственен за свои поступки. Ведь он есть проекция Творца в материальном мире. И Творец смотрит на мир глазами человека, чувствует через органы чувств человека, слышит – ушами человека. Человек устроен так же, как и Вселенная, являющаяся телом Творца. Так что все ты правильно поняла.

– Но почему девять? У нас ведь семь энерготел.

– Так думают некоторые в силу симеричности мышления. Симеричность присутствует в мифах всех народов, а это говорит о том, что такой образ мышления возник в глубокой древности, когда человечество говорило на одном языке. К сожалению, этот единый праязык безнадёжно утрачен. Семиричность возникает на основе наблюдения за окружающей средой. Невооружённым глазом человек мог видеть семь планет: Луну, Меркурий, Марс, Венеру, Юпитер, Уран и Сатурн. Отсюда и семь дней недели, что совпадает с семидневными фазами Луны. На них создан лунный календарь, в котором месяц состоит из 28-ми дней. А в системе цифровой магии, созданной Пифагором, число семь олицетворяло Космос.

– Я чувствовала, что семёрка что-то значит, но не знала, что именно. Я родилась 14-го числа, моя дочь – 21-го, вышла замуж 14-го, и другие важные события происходили в дни 14-го, 21-го и 28-го чисел. Только сейчас, Захи, когда ты акцентировал на этом внимание, я вспомнила, что и нот всего семь, семь богатырей в былинах, семь цветов радуги.

– И семь дней творения мира в Библии, – продолжил перечисление Захи, – и семь тайн Корана, и семь холмов, на которых строились древние столицы Рим и Москва. Несомненно, холмов, если присмотреться, можно насчитать и больше, но человек принял «семь».

– В нашем городе считается, что самый первый Дворец культуры был построен на самом высоком шестом холме. А может быть, один не заметили, и Донецк, как и древние столицы, тоже стоит на семи холмах и, как говорят на Руси, «на семи ветрах». А у нас действительно сильные ветры, которые в основном дуют из Сальских степей, растворяя смог кислородом.

– Чувствуется, Лия, что ты очень любишь свой город, – заметил Пьер, – и я тебя понимаю. Я тоже очень люблю Париж.

– Париж не любить нельзя! Я с детства мечтала в нём побывать, но даже когда насобирала деньги на поездку, мне отказали в турбюро, мотивируя тем, что сначала надо съездить в две бывшие социалистические республики.

– Вот пример относительности и человеческого фактора – узости его мышления и предвзятости. Так было и с семиричным мышлением. Вместе с Солнцем и Землёй получалось девять представителей солнечной системы. Их не учли, их выделили в другую группу, так же, как и энерготела человека. Это ошибка. Непризнание в человеке божественного плана на многие века откинуло человечество в пропасть деградации, безнравственности и вытекающих отсюда последствий.

– Захи, а ведь я в своих вопросах была где-то близко к истине.

– Каких вопросах?

– Я задумалась над тем, почему, если мы созданы по образу и подобию Бога, нас не учат, как достичь этого образа, а замыкают наше развитие на молитве.

– Вот-вот, ни одно религиозное учение не дает человеку представления о Творце. А ведь именно отношение человека к Богу и формирует его мировоззрение. Мы уже так далеки, что не помним истоков, не помним древних, имеющих космическое происхождение, знаний. И если в глубокой древности это учение знали немногие, то сейчас пришло время просветить народ, сделать это знание доступным для всего человечества. Мы дикари по сравнению с древними в отношении к природе, к окружающему пространству. Древние племена, населяющие Землю, не мыслили своей жизни вне определенного ландшафта, к которому привыкали с детства и считали себя неотделимой его частью. Можно ли сказать это о человеке теперешнем, особенно, живущем в городе?

Все отрицательно закачали головами.

– Мы должны научиться этому, наверстать упущенное? – спросила Лия.

– Да, и поэтому вы здесь. У разных племен были свои приемы, но они походили друг на друга в своей глубокой сущности – в единении человека, природы и энергии. Тайна нашего благополучного будущего сокрыта в древних святилищах, многие из которых давно забыты и лежат в руинах. Но их сила, сила энергии, исходящей из них, сохранилась, и вы в этом сегодня убедились сами.

Все опять дружно закивали головами в подтверждение его слов.

– Но многое ли вы поняли? Я с уверенностью могу сказать, что нет. Кто-то чего-то уразумел больше, кто-то меньше… и досадное осознание того, что главное ускользает от понимания.

– Это верно, – подтвердила Лия. Дома, в Донецке, я совсем не задумывалась над этим. Сколько раз ездила на экскурсии… но это все было поверхностное созерцание. А здесь, в Египте, я впервые почувствовала и ощутила, что все эти строения нечто большее, чем руины, чем поверженные временем монументы. И не потому, что впечатляла их грандиозность и архитектура, а потому, что от них исходило нечто, что делало тебя соучастником тех времен и событий. Только это ощущение было настолько слабым, настолько смутным, что я едва догадывалась о нем. А в святилище Тота я почувствовала, что это ощущение из моих недр пробивается наружу, к сознанию, и я пытаюсь это осознать… и вдруг твои слова, Захи. Они убедили меня, что я на правильном пути.

Все участники похода, не сговариваясь, после пережитого на руинах святилища, которое породнило их, перешли от чопорного «вы» на доверительное «ты».

– А я, слушая тебя, – решил поделиться сокровенным Пьер, – вспомнил каньон в Чако и мои ощущения. Их сложно передать словами, но я попробую. Со мной происходило что-то необычное. Я, казалось, беспричинно волновался, когда поднимался по лестнице, чтобы попасть в киву. Кива – это такое круглое сооружение, укрепленное в земле и сверху прикрытое почвой. Она находилась в южной части каньона, на невысоком холме. В ее северо-восточной части в стене было прорублено окно. Я знал, что во время восхода через это окно увижу первый огонек солнца. Я волновался, как юнец, идущий на первое свидание. Пока я поднимался по лестнице, алое зарево разлилось по восточному небосклону, и вот… над горизонтом появился яркий уголек. У меня перехватило дыхание. В те минуты я не был туристом, я не был французом из Парижа, я был маленькой частичкой, маленькой клеточкой, вросшей во все то, что меня окружало: каньон, кива, окно, что открыло для меня то, о чем я до сих пор даже не подозревал. Я был единым целым всего мира, обласканным первым светом солнца и произведенным им в человека с большой буквы, человека космоса, человека Вселенной. Я стоял ошеломленный. Я бесконечно удивлялся и восторгался. Мне не хотелось уходить. Мне не хотелось потерять эту связь, это ощущение единства, которое наполнило меня, сделало важной и неотъемлемой частицей не только того мира, который представал у меня перед глазами, то есть современного, а вообще всего существующего с давних давен. Я не могу сказать как, но я ощущал тот давний древний мир, и ниточка моей жизни тянулась оттуда. Это был день летнего солнцестояния, и я не знаю, как использовали это явление древние: совершали ли какой-то ритуал или вели астрономические наблюдения, но я теперь точно знал, что восход в этом окне оказывал огромное воздействие на человека. Он заставлял не только чувствовать, но и мыслить, переосмысливать известное, воспринимать его совершенно по-новому. Я вышел из кивы таким важным: я только что был посвящен в святая святых Природы. И пусть я не мог объяснить это до конца, но кое-что понимал, понимал, что должен сохранить эту связь с окружающим, связь, которая стала такой важной для меня. Она предполагала не только созерцательное и потребительское отношение к окружающему, но и к защите его. Я не знал, как смогу защитить это небо, солнце, каньон, эту киву, но знал, что должен.