– После такой долгой спячки – вряд ли. Но сила, которая породила сущность внутри короля, больше обычной силы гришей. Это была скверна.

– Мерзость, – пробормотал Толя.

– Теперь мы называем это сущностью? – спросил Николай. – Я бы предпочел слово «монстр». Или «демон». На худой конец, «чудище». Монстр – это я, и я – это монстр.

Если бы Николай не иронизировал, он совершенно точно сошел бы с ума.

– Мы можем обозвать его хоть Марибелью, если тебе так угодно. – Зоя отодвинула пустую чашку. – Неважно, как это называется, главное – представлять, на что оно способно.

– Важно, – возразил Давид. – В том случае, если мы неправильно понимаем его природу. Ты ведь читала теорию о гришах, журналы Морозова. Сила гриша не оживляет мертвую материю и не создает живую, а лишь направляет ее. Нарушение этого принципа обязательно влечет за собой последствия.

– Тенистый Каньон, – произнес Николай. – Территория, объятая тьмой и кишащая жуткими тварями, разделяла Равку надвое, пока Алина Старкова не уничтожила Каньон в ходе гражданской войны. Однако раны остались – на месте разлома образовалась выжженная песчаная пустошь, где не растет ни травинки, как если бы Дарклинг высосал из этой земли саму жизнь. Скверна породила не только Тенистый Каньон и чудовищ, его населявших, но и теневых солдат Дарклинга, и ее же Дарклинг использовал, чтобы поразить Николая.

Давид пожал плечами.

– Эта сила непредсказуема.

– Мы не знаем, что будет дальше, – сказал Николай. – Предвкушение будущего приятно щекочет нервы, но не в том случае, когда есть риск, что демон завладеет моим разумом и станет править страной, перекусывая глотки подданным. – Он ведь на самом деле задумывался о возможной потере воли и разума, почему же и эти слова дались ему легко? Потому, что так было всегда. Потому, что он нуждался в словах – складывал из них стену, скрепляя остроумием и логикой, чтобы помнить, кто он такой, чтобы не подпускать зверя близко.

Стремясь избавиться от монстра, Николай подвергал себя пыткам жарой и холодом. Призвал на помощь заклинателей Солнца и велел озадаченным гришам испытать на нем свои способности. Попытка не удалась, единственным результатом стало ощущение, что его медленно поджаривают изнутри. Перерыв все библиотеки мира, после нескольких месяцев раскопок на руинах Прялки, агенты Ланцова обнаружили дневники легендарного фабрикатора Ильи Морозова, но и они не принесли ничего, кроме отчаяния. Отчаяние привело Николая в Ивец, к костяному мосту, где он тщетно пытался установить связь между тьмой в душе и странными событиями в разных концах Равки. Может, он надеялся, что святые даруют ему чудо? Пока что божественное вмешательство было в большом дефиците.

– Итак, проблема в следующем, – подвел он итог. – Я не могу путешествовать из-за риска, что мой секрет выплывет наружу, но в то же время не могу бесконечно прятаться за стенами столицы, потому что это вызовет подозрение и поставит под угрозу будущее Равки, как и альянс с Новым Земом и Керчией. Разве я не обещал головоломно-увлекательную проблему?

– Прости, а что в ней головоломно-увлекательного? – поинтересовалась Женя.

– Способ ее решения. – Николай откинулся на спинку кресла и вытянул ноги, скрестив их в лодыжках. – Мы устроим бал.

– Понятно, – кивнула Зоя. – Сколько я должна выпить, чтобы все это начало мне нравиться?

– Боюсь, во всех погребах Крыгина не найдется столько спиртного, – грустно сказал Николай. – И, кроме того, нам придется оставаться трезвыми. Керчийцы, земенцы, фьерданцы, шуханцы – всех пригласим сюда. Устроим представление, пускай видят, что Равка и ее король живы-здоровы.

– И все? – вздернула брови Зоя. – Уроки жонглирования брать будешь?

– Не говори глупости, – одернул ее Николай. – Жонглировать я уже умею, и в буквальном, и в переносном смыслах. Мы укрепим связи с Новым Земом…

– Но Керчия… – перебила Женя.

– И тайком покажем Керчии прототип моросея.

– Да? – удивился Давид.

– Разумеется, показ обернется катастрофой. Ну, знаете, эффектный взрыв, летящие обломки металла. Инсценируем человеческие жертвы. В общем, постараемся убедить керчийцев, что наши «акулы» ненадежны, и тем самым выиграем время. – Король почти чувствовал, как демон втягивает когти и отступает: любые активные действия Николая ослабляли монстра. – Созовем дипломатов, купцов, политиков, разговорим, а сами станем слушать. Зоя, пускай твои шквальные создадут акустическую карту, чтобы мы слышали все, что происходит в каждом уголке дворца.

– Мне это не нравится, – заявил Толя.

– Я так и думал, – улыбнулся Николай.

– Шпионить за гостями – неэтично.

– Именно поэтому твоя сестра возглавляет разведывательную сеть Равки. Короли нуждаются в шпионах, а шпионам недосуг думать об этичности. Тамара, обеспечишь нам глаза и уши?

– Легко.

– Значит, эта часть работы за тобой.

Тамара задумалась, потом сказала:

– Идея обработать всех сразу неплоха, но под каким предлогом собрать здесь и союзников, и врагов, не вызвав еще больше подозрений?

– Можем отметить праздник твоего святого! – с воодушевлением предложила королю Женя.

– Нет, – возразил Николай, – не хочу ждать до Дня святого Николая. – Демон тоже ждать не будет. – Празднество должно состояться через полтора месяца. Назовем его… Фестивалем осенней чепухи или как-нибудь так. Осеннее равноденствие, дары природы – очень символично.

– Полтора месяца? – воскликнула Женя. – Мы не успеем организовать праздник такого масштаба за шесть недель. Одно только обеспечение безопасности займет…

– Если бы этим занималась не Женя Сафина, а кто-то другой, я бы волновался, – озорно подмигнул Николай.

Зоя устало закатила глаза.

– Не надо ей льстить, она и без того много о себе воображает.

– Пусть продолжает, – сказала Женя. – Давид никогда не говорит мне комплиментов.

– Разве? – Давид рассеянно похлопал себя по карману. – Где-то тут у меня есть список твоих достоинств, который ты мне давала.

– Видите, что мне приходится выносить.

– Я обязан следить, чтобы Женя всегда была в хорошем расположении духа, – пояснил Николай, – иначе она меня заклюет.

– Не боишься, что я тебя заклюю? – полюбопытствовала Зоя.

– А это в любом случае неизбежно. Но ты глуха к комплиментам.

Зоя повела плечами.

– Предлагаю задабривать меня деньгами и драгоценностями. – Она встала, и Николай увидел, что она уже обдумывает задачу, как генерал, выстраивающий схему сражения. Зоя принялась мерить шагами пятачок перед картой. Тенистый Каньон за ее спиной то исчезал, то появлялся вновь. – Если мы собираемся задействовать такие силы, нужен повод посерьезнее, чем праздник снопов и тыкв.

– Зоя, – предостерегающе произнес Николай. Он прекрасно понял, о чем она думает.

– Это отличная возможность подыскать тебе невесту.

– Ни в коем случае.

На лице Зои расцвело довольное выражение женщины, выигравшей спор еще до его начала.

– Поскольку, как ты сам сказал, путешествия тебе противопоказаны, необходимо, чтобы невеста прибыла к королю сама.

Николай покачал головой.

– Мне нельзя вступать в брак. Риски слишком велики.

– Именно поэтому ты должен жениться, – убеждала Зоя. – Мы соберем здесь самых влиятельных людей. Я даже готова поверить, что тебе хватит таланта и шарма обвести врагов вокруг пальца, но сколько времени мы этим выиграем? Полгода, год? А что потом, ваше величество?

– Это действительно идеальный повод пригласить всех в гости, – заметила Женя.

Николай с досадой поморщился.

– Говорил же, что вы меня заклюете. Правда, не предполагал, что так скоро.

– Николай, – тихо промолвила Зоя, – ты сказал, что монстр набирает силу. Если так, женитьба – лучший для тебя выход.

Единственный выход, прочел он между строк. Равке нужна королева. Николаю нужен наследник.

И все же каждая клеточка его души восставала против этого решения. Сейчас столько дел! Ухаживать как положено ему просто некогда, да и жениться на едва знакомой девице не резон. Он не осмелится открыть свою темную тайну чужому человеку – опасность для его избранницы чересчур велика. Логичные доводы. Веские причины отказаться. Только вот монстр уже запустил в действие часовой механизм.

Николай огляделся. Эти люди знают его как никто. Верят ему. Но демон, скрывающийся у него внутри, способен все изменить. Что, если монстр продолжит набирать силу, разъедая сдерживающие его оковы, и в конце концов уничтожит волю Николая, опору, благодаря которой он держался так долго? Мерзость. Николай вспомнил, как передернуло Женю. Что, если утопающий – это он, и он тянет Равку за собой на дно?

Николай тяжело вздохнул. К чему оттягивать неизбежное? Уж лучше расстрел, чем долгие пытки.

– Надо будет составить список претенденток, – сказал он.

– Уже, – ответствовала Зоя.

Определенно, ей лишь бы от него избавиться!

– Ты намерена руководить этим мероприятием, как военной кампанией?

– Это и есть военная кампания.

– Мои министры и послы наверняка захотят высказать свои соображения.

– Их тоже пригласим, – не скрывая радостного возбуждения, сказала Женя и придвинула к себе перо и чернильницу. – Всех разместим во дворце. Только представьте себе все эти чаепития, ужины и танцы!

– Представляю себе все эти чаепития, ужины и танцы, – мрачно буркнул Давид.

Женя отложила перо и схватила фабрикатора за руки.

– С тебя пять ужинов и один банкет. После этого обещаю, что разрешу тебе не вылезать из лаборатории.

– Три ужина и банкет.

– Четыре.

– Ладно.

– Ты просто ужасный переговорщик, – сказал Николай. – Она согласилась бы и на два ужина.

– Правда? – нахмурился Давид.

– Нет, конечно, – заверила Женя. – А вы, ваше величество, держите язык за зубами.

Николай обратился к Толе:

– Необходимо провести дополнительные проверки систем безопасности во дворце. Подозреваем всех: слуг, стражу, придворных дам. Исходим из того, что потенциальным шпионом или убийцей может оказаться кто угодно.

– Кстати, – вмешалась Тамара, – Дуняша Лазарева мертва.

Самозванка, претендовавшая на трон.

– Кто ее убил?

– Кто-то не из наших. Известно только, что ее нашли на мостовой перед Церковью Бартера после аукциона.

Тревожно. Дуняша охотилась на него в Кеттердаме? Права на трон предъявляла не только она. Раз в два месяца непременно объявлялся новый «потерянный наследник Ланцовых», утверждавший, что ему удалось избежать кровавой расправы с королевской семьей, устроенной Дарклингом, или что он внебрачный отпрыск Александра Ланцова (а с учетом поведения покойного монарха сие вполне могло быть правдой).

Не исключено, что у Николая прав на престол меньше, чем у половины самозванцев. Из всех них он – величайший притворщик.

– Следом за ней явятся другие, – сказала Зоя. – Тоже будут называть себя Ланцовыми. Еще одна причина поскорее обзавестись наследником и обезопасить трон.

– Я сказал, что выберу невесту, значит, выберу, – проговорил Николай, стараясь не показывать своего раздражения. – Если хотите, я даже готов опуститься на одно колено и прочесть какое-нибудь любовное стихотворение.

– Я могу сделать для тебя подборку, – предложил Толя, и его лицо озарилось искренней радостью – впервые с того момента, как они спустились под землю в Золотом Болоте.

– Прекрасная мысль. Желательно что-нибудь покороче и, главное, в рифму.

Николай снова посмотрел на старинную карту Равки – яростной, безнадежной и вечно ненасытной. Равка была его первой любовью, страстью, которая вспыхнула в нем еще в годы одинокого отрочества и с годами становилась лишь глубже. Николай был готов бросить к ее ногам все, чего бы она ни потребовала. Прежде он вел себя безответственно, рискуя возлюбленной, и теперь не мог допустить, чтобы его страхи повлияли на будущее Равки.

– Разошлите приглашения, – приказал Николай. – Большой королевский роман начинается!

* * *

Остаток дня он провел, встречаясь с министрами, обсуждая планы дорог и акведуков, на постройку которых не было средств, составляя послания в Керчию с просьбой продлить сроки кредитов и отвечая на письма всем, кому не ответил раньше, начиная с губернатора Блуждающего острова и заканчивая адмиралами, просившими денег на ремонт действующих судов военного флота Равки. Все это требовало сосредоточенности, изящных выражений и бесконечного терпения – и, однако, было менее обременительным, чем выбор будущей королевы. В конце концов наступил вечер, и пришло время встретиться с Зоей и ее армией потенциальных невест.

Король и его генерал сидели в гостиной; в камине, выложенном изразцами, потрескивало пламя. Убранство комнаты все еще носило отпечаток прежнего правителя: шитый золотом двуглавый орел, тяжелые ковры, гардины из такой плотной золотой парчи, что, казалось, ее можно переплавить в монеты.

Список все не кончался, имена мелькали одно за другим, девицы, готовые выйти замуж за короля, словно бы проходили перед ним строем.

– Смотр невест – лишь повод пригласить к нам керчийцев и земенцев, – заметил Николай. – Может, используем гамбит – не будем пока назначать помолвку?

Зоя аккуратно разложила листы.

– Мы убьем двух зайцев одним выстрелом, ваше величество. Равке нужна королева, а ты пока еще завидный жених.

– Пока еще?

– Ты не стар, все зубы целы, и армия Равки еще не разбита. Подобная нерешительность не пристала королю. И вообще это на тебя не похоже.

Не похоже. Николай всегда принимал решения, не колеблясь. Ему нравилось это делать. Все равно как расчищать лес от бурелома, чтобы впереди открылась дорога. Однако когда он думал о выборе невесты, поваленные деревья становились непреодолимой преградой, а ветви загораживали свет, и Николай был даже рад оказаться в сумраке и одиночестве. Вернее, не совсем в одиночестве. Он наслаждался царившей в комнате тишиной, теплом огня и присутствием безжалостной гарпии, сидевшей напротив.

Чтобы привлечь внимание короля, Зоя с резким щелчком расправила листок бумаги.

– Принцесса Эри Кир-Табан.