Отзывы на книги автора «Лев Толстой»

Третий том - самый жестокий. Здесь-то и начинается война 1812 года. Смерть, смерть и еще раз смерть преследует главных героев. Многие из них уже повзрослели. К примеру, Петя Ростов, маленький мальчик в первых томах, теперь уже - 15-летний офицер. Сын Андрея, Николушка, тоже повзрослел. Сама Наташа Ростова стала более вразумительной барышней, но все же подвержена чувственным порывам. Многие герои в этом томе находят свою смерть. Намечаются "семейные пары", которые, скорее всего, будут ждать нас в конце. И больше всего рассуждений Наполеона и Кутузова. Я так к этому привыкла, что заинтересовалась историческими книгами.
Мне сложно писать о таких книгах как эта. Я не представляю, как такое произведение можно было написать. Я не могу выразить словами мое уважение ко Льву Николаевичу, его истории стоит прочитать каждому.

Третий том - самый жестокий. Здесь-то и начинается война 1812 года. Смерть, смерть и еще раз смерть преследует главных героев. Многие из них уже повзрослели. К примеру, Петя Ростов, маленький мальчик в первых томах, теперь уже - 15-летний офицер. Сын Андрея, Николушка, тоже повзрослел. Сама Наташа Ростова стала более вразумительной барышней, но все же подвержена чувственным порывам. Многие герои в этом томе находят свою смерть. Намечаются "семейные пары", которые, скорее всего, будут ждать нас в конце. И больше всего рассуждений Наполеона и Кутузова. Я так к этому привыкла, что заинтересовалась историческими книгами.
Мне сложно писать о таких книгах как эта. Я не представляю, как такое произведение можно было написать. Я не могу выразить словами мое уважение ко Льву Николаевичу, его истории стоит прочитать каждому.

Прочитав книгу басен Ивана Крылова в сознательном возрасте вам откроются невероятные истины, о которых вы, быть может и догадывались, но которыми не пользовались и не осознавали. Каких басен только нет в книге! Тут и о тщеславии и гордости, о праздности и обжорстве, о глупости и мудрости, о смерти и красоте жизни, о зависти и о многом другом. В общем, Иван Крылов дал нам советы буквально на каждый случай жизни - только пользуйся!

Недаром же некоторые басни Крылова проходят в школе - я, например, помню "Ворону и Лисицу", "Квартет", "Мартышку и очки", " Слона и моську", "Стрекозу и Муравья", и бессмертный опус "Лебедь, Щука и Рак"

- очень позитивные по своей сути произведения. Но я скажу так: не все басни из сборника подойдут для детей, несмотря на их поучительность и назидательность. Есть среди них очень грустные, или трагические - к таким сочинениям можно отнести басни "Старик и трое молодых", "Орёл и крот", "Ручей", "Госпожа и две служанки" и многие другие. Так что, если и читать басни детям, то только выборочно, ну, а для взрослых интерес вызовет, я думаю, многое. Просто всё зависит от вашего вкуса и чувства юмора, что-то может и приглянуться, а что-то нет. Мне, например, больше всего понравились басни "Крестьянин и Смерть", "Щука и кот", "Комар и Пастух", "Тень и Человек"и так далее. Думаю, что обязательно перечитаю эту книгу ещё раз, и уже помечу карандашом понравившиеся басни.
Также в конце сборника издательством Азбука были добавлены две пьесы "Модная лавка" и "Урок дочкам". Скажу, что пьесы это не такая и сильная сторона Крылова, на мой взгляд. "Модная лавка" мне не понравилась, - бесил ломаный русский персонажа француза Трише, а вот последняя пьеса в принципе читаема. Но в целом это впечатление не испортило, так что ставлю этому сборнику твёрдую пятёрку.

Сергей Тимофеевич Аксаков в повести "Детские годы Багрова-внука" рассказывает о том, как однажды в детстве во время его болезни к нему пришла ключница Пелагея, великая мастерица сказывать сказки... И однажды из её уст он услышал "Аленький цветочек". В последние годы жизни, работая над своей книгой, Аксаков вспомнил о Пелагее, о её замечательной сказке и записал последнюю по памяти. Впервые она была напечатана в 1858 году, а в девяностых попала в мои детские ручонки. Не счесть, сколько раз я всматривалась в эти строки и сколько раз я улыбалась, доходя до последней страницы. Книга была зачитана до дыр, почти что распалась на странички, но я до сих пор её обожаю. Именно это издание, без преувеличений, краше всех. Именно это издание завораживает волшебными иллюстрациями от Екатерины Штанко.

Эта сказка дарит этакое первое трепетное ощущение романтики, может быть, даже любви. Ты в свои четыре-пять ещё не слишком осведомлён о том, что такое любовь, но потихоньку вникаешь в это слово, наблюдая за сказочной историей младшей дочери купца и страшного чудища. Эта сказка насквозь пропитана Россией: отправляющийся по делам за море, за тридевять земель, в тридевятое царство, в тридесятое государство, купец, а ещё красны девицы, их одежда, неописуемые дворцы... И хватит бы уже нашим современникам-рецензентам изображать из себя психологов, выискивая в этом произведении несуществующий подтекст и переносить всё на нынешнюю реальность.

Хотя

Коли знаешь, что искать, то как не сыскать, а как найти то, чего сам не знаешь? Аленький цветочек не хитро найти, да как же узнать мне, что краше его нет на белом свете?

цитата не только о цветке, всмотритесь, вчитайтесь.

Сказка о могущественной силе любви. Здесь - любовь в каждом слове. И сколько бы не писалось романов, сколько бы не появлялось новых бестселлеров, эта история навсегда останется вне конкуренции.

Как же я обожаю язык Толстого! О чем бы он не писал, будь то именины, война, переговоры, слет наследников у постели больного, он вкладывает столько жизни в строки, столько эмоций и переживаний, они захватывают меня, окружают, так явственно все предстает перед глазами. Разве что героев слишком много, я очень долго пыталась их разводить в своей голове, внешность почти не описывается (так бы хоть по цвету волос да глаз различать в воображении xD). И эта помесь русской деревни посреди пафосного дворянства, и пусть все говорят по французски, деревню из головы не выкинуть. Диапазон переживаний и покорений, диапазон жизненного опыта и возрастов покоряли меня. Глупо было взять только 1 том, не знаю когда остальные три прочту из-за игр >____< Ближе к концу первого тома (из четырех) образы героев сложились и уже лучше запомнились, за них начинаешь больше переживать и проникаться ими. Хочется быстрее продолжить))

Как же я обожаю язык Толстого! О чем бы он не писал, будь то именины, война, переговоры, слет наследников у постели больного, он вкладывает столько жизни в строки, столько эмоций и переживаний, они захватывают меня, окружают, так явственно все предстает перед глазами. Разве что героев слишком много, я очень долго пыталась их разводить в своей голове, внешность почти не описывается (так бы хоть по цвету волос да глаз различать в воображении xD). И эта помесь русской деревни посреди пафосного дворянства, и пусть все говорят по французски, деревню из головы не выкинуть. Диапазон переживаний и покорений, диапазон жизненного опыта и возрастов покоряли меня. Глупо было взять только 1 том, не знаю когда остальные три прочту из-за игр >____< Ближе к концу первого тома (из четырех) образы героев сложились и уже лучше запомнились, за них начинаешь больше переживать и проникаться ими. Хочется быстрее продолжить))

Это самое лучшее, пожалуй, что я когда-либо до сих пор читала. Очень зрелая вещь. Некоторые мои знакомые, в том числе иностранцы, говорят, что читали ее в школе. Мне сложно сейчас понять, как тут что-либо можно понять в школьном возрасте, когда еще нет своей семьи, когда жизнь только начинается, когда нет большого опыта ошибок, пошлости, упадков и подъемов духа.

Сколько есть сердец, столько и родов любви, говорит Анна. Тогда она была еще самой собой, хотя первое преступление перед своей совестью, там, на балу, - уже совершила. Я думаю, что Толстой создал и убил Анну в том числе и для того, чтобы именно эту тему развернуть перед нами. Каждый из героев книги - Каренин, Каренина, Вронский, Левин, Кити, Долли, Стива - все они настоящие живые люди, и все они любят, и все любят по-своему. И каждый совершает поступки, собразуясь с собственной совестью.

В каждый момент времени мы делаем выбор. Каждую секунду. Вот сейчас, в этот момент - что написать дальше/читать или не читать/поднять голову/повернуть ее на звук приближающихся шагов/отложить все и пойти спать/... Многие из этих ежесекундных решений не так уж и важны, какие-то лежат в русле уже принятых ранее, или еще ранее, настолько ранее, что уже просто стали привычкой. Но есть и такие, которые имеют большое значение, еще их называют точкой невозврата. Они все четко отмечены в романе, и то, что случилось на балу в Москве, и потом, уже в Петербурге, и дальше, и дальше - целая цепь четко прорисованных решений - путь, ведущий каждого своей дорогой. Но что самое интересное, что как бы хаотичны, случайны или наоборот, зловещи, довлеющи, не казались обстоятельства, как бы много не зависело от каждого конкретного решения каждой конкретной личности, есть некое направление, общий вектор, вырисовывающийся для всех поступков каждого конкретного человека.

Посмотрела фильм Соловьева. Местами так себе. Но само прочтение оказалось на удивление близким. Они отбросили большинство персонажей, сократили сюжет до супер-минимума, но некий правильный, с моей точки зрения, нерв, как раз сделали объемным и выпуклым. Никакие ни условности, ни свет, ни муж, ни любовник - никто не губил Каренину, она все сделала своими собственными руками.

Мой крик в граните времени выбит,
И будет греметь и гремит,
Оттого, что в сердце, выжженном, как Египет,
Есть тысяча тысяч пирамид!
За мной, изъеденные бессонницей!
Выше! В костер лица!
Здравствуй, мое предсмертное солнце,
  Солнце Аустерлица!
      Люди!
     Будет!
      На солнце!
      Прямо!
Солнце съежится аж!
Громче из сжатого горла храма,
Хрипи похоронный марш.
/Владимир Маяковский/

Интересно перечитать великие томики Толстого сейчас, в сорок лет и сравнить со своими юношескими, добровольно-принудительными мирощущениями. Очень сложно упомнить сейчас подробности, кроме того, смотрены фильмы как Бондарчука, так и Дорнхельма, так что образно говоря, в голове смешались "кони, люди"...

Первый томик является на 70 процентов "мальчиковым" и логически разбит на две части: знакомство со всеми действующими лицами и военная кампания 1805 года в конце с битвой под Аустерлицем, где мы впервые видим ведущих военноначальников с обеих противоборствующих сторон.

Примечательные факты первого томика, заставлющие задуматься:

а дальше спойлеры!

Опасаюсь упорства князя Василия, возмущаюсь кутежной выходкой Долохова, недоволен слепой влюбленностью Пьера Безухова, восхищаюсь сверхпоступком-отказом от замужества княжны Марьи, жизнеутверждаюсь становлением Николая Ростова на войне.

Центральным местом повествования для меня была восторженность бойцов русской армии при появлении императора Александра Первого перед битвой. И на фоне этих повышенных настроений мы чувствует как растет на глазах молодой Ростов. При первом прочтении книги и в фильме он не произвел на меня должного впечатления.

В финале - первая встреча с великим стратегом Наполеоном. Как будто в первый раз надеюсь, что Андрей выживет после полученной почти смертельной раны под Аустерлицем! Перехожу от первого, австрийского, тома, ко второму!

Мой крик в граните времени выбит,
И будет греметь и гремит,
Оттого, что в сердце, выжженном, как Египет,
Есть тысяча тысяч пирамид!
За мной, изъеденные бессонницей!
Выше! В костер лица!
Здравствуй, мое предсмертное солнце,
  Солнце Аустерлица!
      Люди!
     Будет!
      На солнце!
      Прямо!
Солнце съежится аж!
Громче из сжатого горла храма,
Хрипи похоронный марш.
/Владимир Маяковский/

Интересно перечитать великие томики Толстого сейчас, в сорок лет и сравнить со своими юношескими, добровольно-принудительными мирощущениями. Очень сложно упомнить сейчас подробности, кроме того, смотрены фильмы как Бондарчука, так и Дорнхельма, так что образно говоря, в голове смешались "кони, люди"...

Первый томик является на 70 процентов "мальчиковым" и логически разбит на две части: знакомство со всеми действующими лицами и военная кампания 1805 года в конце с битвой под Аустерлицем, где мы впервые видим ведущих военноначальников с обеих противоборствующих сторон.

Примечательные факты первого томика, заставлющие задуматься:

а дальше спойлеры!

Опасаюсь упорства князя Василия, возмущаюсь кутежной выходкой Долохова, недоволен слепой влюбленностью Пьера Безухова, восхищаюсь сверхпоступком-отказом от замужества княжны Марьи, жизнеутверждаюсь становлением Николая Ростова на войне.

Центральным местом повествования для меня была восторженность бойцов русской армии при появлении императора Александра Первого перед битвой. И на фоне этих повышенных настроений мы чувствует как растет на глазах молодой Ростов. При первом прочтении книги и в фильме он не произвел на меня должного впечатления.

В финале - первая встреча с великим стратегом Наполеоном. Как будто в первый раз надеюсь, что Андрей выживет после полученной почти смертельной раны под Аустерлицем! Перехожу от первого, австрийского, тома, ко второму!

Сборником классических произведений "Три метели"

издательство «Никея» начинает новую линейку «литературных расследований».

И как-бы я не хорохорилась, что "в школе проходила", нынешнее прочтение Метелей открыло новое, неведанное ранее, и это новое - блистательное изображение картин современной авторам русской жизни, оказалось - действительно "проходила".

"Метель" Александра Сергеевича Пушкина небольшое совсем произведение, но емкое и мистическое, и не побоюсь этого сказать, гениальное. Метель здесь является изображением некоего Рока, который одного военного остановил, дабы не свершилось противобожеское преступление, а другого привёл в церковь, но шалость его стала и наказанием для него и "молодой преступницы" Марьи Гавриловны. Повесть, написана в 1830 году, и является последней в цикле "Повести Белкина".

"Метель" Владимира Соллогуба рассказывает об одной метельной ночи молодого гвардейского офицера, проведённой на станции, в обществе разнообразных путников.

Нечего сказать, из петербургского раздушенного, разряженного, блестящего мира вдруг попасть на такой фантастический праздник подгулявшей степной зимы – противоположность слишком резкая

Эта ночь стала для него печальным открытием: привычный круг жизни разорван. Автор поставил точку утром, давая возможность читателю самому додумать: а что будет дальше? Возможно, дальше всё будет по-прежнему, то беспросветно, то приём, а может и Кавказ, и лишь иногда горькая морщина глубокой складкой перережет задумчивое чело блестящего столичного гвардейского офицера.

"Метель" Льва Толстого невероятно талантлива. Такое богатое изображение одной метельной ночи, когда седок (офицер) неизвестно откуда выехал

где-то в Земле войска Донского, около Новочеркасска

и неизвестно куда едет, и метет метель, а лошади идут сквозь ветер и снег, когда седок, засыпая и просыпаясь, видит всё то-же самое, и вроде были уже здесь и проплутали всю ночь, потому-что ехать-то надо... Надежда и вера в лучшее, а ночная метель это преодолимое препятствие к ясному рассвету.

В 1854 году с юнкером артиллерийской бригады Львом Толстым это действительно случилось: 27 января 1854 года, возвращаясь домой после двух лет на Кавказе и в Крыму, он попал в метель и проплутал всю ночь. В 1856 году рассказ был впервые напечатан и принят благосклонно, подготовив почву для триумфа "Севастопольских рассказов" и следом "Двух гусаров".

Как прекрасно русское слово в этих трёх небольших произведениях!