День 2

Утром меня вновь разбудил механизированный голос. Успел. Оставалось всего пару секунд, но я все же получил свой завтрак. Пока не могу привыкнуть к такому утреннему подъему. Сижу на полу, всего трясет. Нужно привести себя в порядок. Нужно время, чтобы сконцентрироваться, прийти в себя. Соберись, калидум.

Прочитал вчерашние записи, написанные в темноте. Чувствую, что писал их не я, а кто-то другой. Я поддался порыву, ослаб. Эмоциональный фон полностью вышел из-под контроля. Сейчас это уже не важно, я уже осужден и приговорен.

Нет. Я продолжу писать. Истинный гражданин Силентиума не сдается. Давай, калидум, ты все еще силен. Несмотря ни на что. Мой рассказ продолжается, читатель.

Все началось месяц назад. Вечер пятницы, один из самых прекрасных вечеров на рабочей неделе. Супруги Марии еще не было дома. Дочка Ирен находилась в академии Чессабитов. Ей оставалось совсем немного до выпуска – всего 3 года. В свои 15 лет она в совершенстве освоила навыки блокирования эмоций. Была лучшей в потоке. Являлась носителем одного из самых высоких рейтингов у Чессабитов. Искренне надеюсь, что она станет очень непростой девочкой.

В тот вечер я был дома один. Налил себе крепкого чая с лимоном, взял в руки книгу и устроился в кресле. Сделав глоток, я почувствовал, как тепло от горячего напитка прошло мурашками по всему телу.

Читатель, наверное, отметит, что мне не помешало бы в такой свободный вечер что-то покрепче. Скажем, виски или бурбон. Но поспешу разочаровать. Алкоголь запрещен на Силентиуме. Вот уже 300 с лишним лет. Что делает алкоголь? Он провоцирует эмоции. Дает им волю. Способен разрушить внутреннюю броню от них, в которую мы полностью облачаемся, окончив академию.

Спустя полчаса после того, как я удобно расположился отдохнуть, в дверь моего дома постучали. Я обратил внимание на часы. 21:35. Стук был очень жестким и быстрым. Мария стучала по-другому. К тому же, у нее есть ключи.

«Кто бы это мог быть?» – подумал я в тот момент.

Я отложил книгу и направился к двери. Стук раздался еще раз.

– Слушаю. Кто это? – спросил я.

– Диктарий I класса. Откройте, гражданин, – послышался голос.

Я закрыл глаза и медленно вздохнул, приводя ритм биения сердца в норму. Задержал дыхание на 3 секунды, выдохнул.

– Секунду, Диктарий, – ответил я.

Диктарии. Одно только их название сбивает настрой и вызывает панику. Их появление может спровоцировать желтый, а то и еще хуже – красный цвет на твоем органическом датчике. Диктарии – это элита государственной службы Силентиума. Говоря о том, что моя девочка станет очень непростой, я подразумевал именно Диктариев. Это мое желание как отца. Чтобы она добилась большего, чем я. Стала одной из них.

Верные слуги, хранители, личные стражи самого Супраймера. Они – последний неприступный оплот на пути к вождю. Они – его глаза и уши, его карающий меч. Главной задачей Диктариев является контроль за Главной Системой. Опыт человечества доказал, что, каким бы ни был совершенным искусственный интеллект, он должен находиться под контролем человека. Главная Система, вся армия аффектов находятся у них в подчинении. Диктарии властны над всем. Если ты их видишь, это означает только одно – они сами этого захотели. Самый главный объект их надзора – это граждане Силентиума. Машина может не распознать малейшее проявление эмоции. Даже органический датчик не всегда способен уловить эту мельчайшую частичку. Поэтому самым опасным врагом и охотником для человека всегда был и есть сам человек. Диктарии способны найти и вычислить калидума задолго до присвоения ему этого статуса. В их ряды берут только тех, кто оканчивает академию Чессабитов со 100%-ным рейтингом. Только тех, кто отличается совершенным интеллектом, высоким уровнем физической подготовки. Бросив вызов Диктарию, ты обрекаешь себя на верную смерть. Противостоять им невозможно. Их физическая мощь настолько высока, что они способны уничтожить даже аффекта. Сильные, быстрые, невозмутимые, бесстрашные. Имея Диктариев, можно было бы отказаться и от железных машин. Но Супраймер исходил из другого. Их главное оружие – предчувствие, недоступное машине.

Я открыл дверь. Передо мной стоял высокий мужчина в серой форме с черными обрамлениями. Черные ботинки, черные перчатки, черная фуражка. На груди сиял золотой значок Диктариев.

– Гражданин Вейд? – спросил мужчина.

– Да, – ответил я.

– Разрешите войти.

– Проходите, – я отошел в сторону, давая Диктарию пройти.

– Какова цель вашего визита, Диктарий? – спросил я. – Нарушений за мной не числится. Эмоциональный фон стабилен.

Я протянул ему левую руку. Органический датчик показывал зеленый цвет моего стабильного состояния.

– Вы спрашиваете, какова моя цель, гражданин, – проговорил Диктарий, осматривая коридор. – Моя цель – защита нашего Супраймера и Силентиума. Но на данный момент, гражданин, моя цель…

Диктарий посмотрел мне в глаза и сделал шаг в мою сторону.

– Моя цель – старая дружба, – произнес он и… улыбнулся.

– Я вас не понимаю.

– Протяни левую руку.

– Я же вам показал, эмоциональный фон стабилен, – я протянул левую руку.

Он крепко схватил ее. Я понимал, что сопротивляться Диктарию бессмысленно и не мог понять, что происходит.

Диктарий вытащил из внутреннего кармана пиджака белую карту и прислонил ее к моему органическому датчику. То, что произошло дальше, мне не объяснить. Зеленый цвет датчика сменился на белый.

– Ну, привет, Лендер! Не узнал меня? – Диктарий снял фуражку и вновь улыбнулся. – Расслабься, дай волю своему удивлению.

Помню, я стоял в тот момент неподвижно и потерял счет времени.

– Лендер, сейчас твой датчик отключен от Главной Системы. Ты не узнаешь меня?

Я стоял и смотрел в лицо своего собеседника, пытаясь вспомнить, где я его видел. В нем было что-то знакомое. В тот момент я начал это понимать. Омуты памяти стали проявлять изображения, связанные с этим человеком. Мне понадобилась еще минута, чтобы соотнести это возмужавшее лицо с тем лицом, которое когда-то было совсем юным. Это лицо, которое я когда-то знал.

– Ариес? – произнес я.

– Ну наконец-то! – Диктарий отпустил мою руку и несколько раз ударил в ладоши, издав могучие хлопки. Я подумал, что ты вообще меня не узнаешь в этой форме. Скажи хоть что-нибудь.

– Я… – в тот момент мне было трудно подобрать слова, меня очень смущала моя левая рука.

Я узнал этого человека, но я не знал, как вести себя дальше.

– Что с моим датчиком? – спросил я. – Почему у меня белый цвет?

Ариес хлопнул меня по плечу.

– Понимаю твою растерянность. На твоем месте я вел бы себя точно так же. Застыл бы, как памятник, и вообще ничего не говорил. Ты отключен от Главной Системы. Твой эмоциональный фон сейчас в недосягаемости. Отключен на законных основаниях, если сильно переживаешь по этому поводу.

– Серьезно? – я потихоньку начал осознавать произошедшее. – Это теперь навсегда?

– Ты шутишь! – рассмеялся Ариес. – Нет, конечно! Только на время, пока я здесь.

Черт возьми! Как же я давно не слышал простого человеческого смеха. Я издал тихий смешок. А потом разразился громким хохотом.

– Тише! – сказал Ариес. – Соседи услышат!

В ответ на его слова мы вместе рассмеялись. Я хлопнул его по плечу и обнял. Он меня тоже.

– Черт, Ари! Сколько мы не виделись? Лет 20? Тебя просто не узнать!

– 19, Ленд! Не виделись 19 лет!

Я пригласил его пройти в дом. Спустя время мы сидели за чашкой чая и разговаривали. Я предложил Ариесу расположиться в своем любимом кресле. Он поблагодарил меня и уселся, перекинув ногу на ногу. Его идеально начищенные ботинки отдавали блеском.

– Поверить не могу, – восклицал я в тот момент. – Ты – Диктарий! Очень рад за тебя, Ари. Ты добился того, к чему стремился.

– Мы оба к этому стремились, Ленд. Просто мне повезло больше, – усмехнулся он.

Ариес Альва. Человек, с которым мы вместе выросли в академии Чессабитов. Мы вместе учились, вместе преодолевали страх и боль, вместе познали терпение и принципы нашего дорогого Супраймера. Вместе учились драться, вместе росли физически и стремились к одному – стать Диктариями. Помню, я представлял, как мы оба надеваем эту форму, чистим до блеска ботинки, надеваем свои черные перчатки. И все это – перед торжественной церемонией дачи клятвы Диктария.

Но мне, как и сказал Ариес, повезло меньше. Его рейтинг оказался выше моего, и я не смог исполнить на «отлично» последнее выпускное испытание. Вместе с тем, мой рейтинг был одним из самых высоких по окончанию академии. Меня, как и Ариеса, уже считали новым Диктарием, но судьба распорядилась иначе. Одному она протянула свою руку, другому нет. Но я всегда говорил себе: «Рука была протянута тебе, это ты не смог за нее ухватиться».

– Ты отлично выглядишь, Ари! – сказал я. – Увидев тебя, я подумал, что все. Сегодня настал тот день, когда мне суждено отправиться в Руину. Правда, я не понимал, за что.

Он вновь усмехнулся.

– Мне просто захотелось проведать своего старого друга. А став Диктарием, мне было не трудно отыскать тебя, – ответил он. – Ты, кстати, тоже неплохо выглядишь, даже отлично.

– Спасибо! – отозвался я. – Слушай, а что это за фокус с датчиком? Как ты это сделал?

– Это, друг мой, привилегия для I класса. Получил ее на днях, сразу после присвоения. Решил позволить себе отпраздновать это событие в твоей компании.

– Как она работает? Не помню, чтобы видел такое в своей жизни.

– А ты и не мог такое увидеть, – Ариес вновь достал из кармана пиджака белую карточку и, повертев ее, показал мне.

Я протянул руку.

– Извини, дружище. Дать не смогу, но смотреть можешь вдоволь.

– Так как она работает? – уставившись на карточку, спросил я.

– Довольно просто, – ответил он. – Карточка через датчик подает сигнал Главной Системе, что носитель отключен. Отключен по требованию Диктария высшего ранга. Система не видит носителя до тех пор, пока карточка вновь не включит датчик и не отменит заданную Диктарием команду. Образно говоря, хоть на голове ходи в отведенное время. Ни один аффект тебя не вычислит и не найдет.

– А Диктарий? – спросил я, оторвав взгляд от этого волшебного предмета.

– А Диктарий может, – ответил Ариес.

– Ты ведь тоже сейчас отключен от Системы?

– Конечно, – он засучил рукав и показал руку.

– Невероятно, – пробормотал я.

– Полностью с тобой согласен, – он протянул мне свою кружку с чаем, и мы чокнулись.

На протяжении часа мы разговаривали и не могли наговориться. Пили чай и вспоминали совместные годы, проведенные в академии Чессабитов.

– Каково это – служить лично вождю? – спросил я его.

– Очень много работы. Ты даже представить себе не можешь. Мало спишь, мало питаешься, много уходит на физическую подготовку.

– А семья?

– У меня ее нет. Но смотря кого теперь считать семьей. Супраймер – мой отец, а я старший брат – слежу за его детьми. И, если понадобится, готов убить их за отца.

– Звучит жестоко.

– Мы живем жестоко, Лен. Такова наша жизнь. Наша власть, наше общество. Взамен мы живем в мире и согласии, без войн и кровопролития. Ты сам все прекрасно понимаешь.

– Крови у нас вдоволь, – парировал я. – Я много раз видел, как аффекты рвали на куски человека, который не смог совладать с порывом эмоций. Мы живем без эмоций, словно растение, которое растет не в земле. Весь этот мир и согласие – просто иллюзия.

– Того, что вождь уготовил своему народу – достаточно. Каждый вправе получить Разрешения. Если дать людям больше, они опять развяжут войну. Просто потому, что такова их природа. И в этом их слабость. Мы слабы, Лендер. Слабы как вид. И только благодаря Супраймеру мы еще существуем.

– Ты настоящий сын вождя, Ариес, – сказал я. – Уверен, он очень доволен тобой.

Мы на минуту замолчали.

– Но вот скажи мне, Диктарий. Зачем же тебе тогда этот волшебный инструмент? – я указал на его карточку.

Он знал, что я задам этого вопрос.

– Это – исключение. Исключение, дарованное верным слугам и сыновьям вождя. Дарованное тем, кто защищает Силентиум и обороняет его.

– Верные слуги – это, значит, вы?

– Эта возможность предоставлена только Диктариям I класса. Предоставлена, чтобы мы могли быть верны своему вождю до последнего вздоха. Я думаю, ты не знал об этом, но Диктариям не выдают Разрешения. У нас есть это «исключение», ибо без «исключения» и без возможности получить Разрешение наши ряды способны породить предателей, сопротивленцев, убийц и безумцев.