Ревность погружаем в родное…

Ревность… Откуда она? Кто пробуждает ее? Зачем она звучит? Ведь все знают: когда спокойно, она лишнее, она тянет к пропасти, она нагло отнимает энергию, она – по крупинке разрастающаяся болезнь внутри, проникает незаметно, по чуть-чуть, откуда?

Ребенок, обделенный вниманием, особенно если ребенку изначально представили миллиардную энергию внимания, заботы, восторгов, комплиментов, позволили себе подчиниться маленькому чаду, подарили выкладывать свое недовольство, любое проявление капризов, чувствовать себя, как дома— всё дозволено – хорошо.

Вдруг, возможно не мгновенно, возможно не сразу, а по чуть-чуть, капля за каплей, он начинает отвлекаться на других, и об этом не говорят вслух, это начинает ощущаться в воздухе, не замечаем сами происходящих изменений, просто вспыхнул красный сигнальный огонек внутри, сквозь пальцы начинают струиться мелкими песчинками, неудержимо падая в бездну.

Вот в этом месте всегда стояла чашка кофе и ласковый поцелуй в губы, и искорки в глазах торопящихся на работу, милая забота и тепло, без тысячи слов окутывает внутри, но только не сегодня: сегодня строгое «пока» и мертвая хлопнувшая дверь, это неосознанно, это где-то внутри. Просыпается, тревожит, куда могло подеваться? Хочу, хочу, хочу… Хочу любимые обнимашки… Хочу вернуть, кто посмел отнять любимую игрушку? Кому подарили, не спросив меня? Это же мое – его внимание, он мой, мое, я не отдам, мысли, мысли, надутые щечки, сомкнутые брови, влажные ресницы… И снова мысли, мысли, мысли…

Вспоминайте, какое же лекарство спасало ранее? Кто излечивал от терзаний? Скорее – или проще чаще – те, кто был умудрен жизненным опытом, угощал лаской со сладостями, вниманием, предполагаемой мудростью, понимали без слов происходящее, тактично находили теплые слова, гладили, укладывая спать, убаюкивали нежностями черный занавес, отключающий разум, растворяли железные доводы, прятали ваши отвратительные ощущения внутри, рождая доверие, сея улыбчивость и сознание твоего родного – бабушки с дедами, им всегда было время поговорить, они видели многое, они не торопились, им всегда было о чем поведать. Есть вероятность попробовать прислушаться к советам матерей, отцов, но помнить, что их также, возможно, еще носит в подростковых эмоциях… и они очень недалеки от вас…

Первое свидание, ласковое

Утро сонное, томное, солнечное утро. Разговоры утренние с неразомкнутыми глазами, губами замедленными, про сны явившиеся, утро.

Действия ног, рук, глаз сплетенных, ласкающих, шепчущие слова нежностей, утро.

Минута, две, три после действия, льдинки пота стекающие, из горла прерывистое дыхание, восстанавливаются, утро.

Смех, улыбки коралловые, умиления субботние, снова смех и желания, шепот о завтраке, утро.

Росинки душа проникающие, обнаженные фигуры, ванная, заботливые руки к волосам прикасаются, минуты, эксперименты с контрастами температурными, улыбки, вскрики, прохлада, шерстяное с ворсинками, утро.

Пятки мокрые, следы оставляющие, частично прикрытые полотенцами мягкими, шутки не прекращающиеся, дверцы холодные распахнуты, моцарелла, томаты с хвостиками, соль крупная, грубый черный хлеб, ломтики хамона испанского, вода кристально-свежая, утро.

Чавкаем наигранно, произносим, слушаем радио, входят мелодии, жмуримся лучам солнца, счастливы, щенок, всё любопытно, хвост в разные стороны, балуется, смеемся, запуская руки в шерсть белоснежную, утро.

Чашка кофе, запредельно крепко, чашка чая, вкусы разные, частные запахи, лучи солнца неугомонные, шторы плотные, не спасающие, одурманивает, пахнет зеленью, тепло просачивается, пробуждается, утро.

Не торопясь, планируем, время выхода устанавливаем, делимся, рассказываем, краски к событиям добавляем, вспоминаем желания, сотни слов перетекают, тайны и недомолвки, делимся, сыплются, хорошо, выберемся, если снова не соскучимся, утро ласковое.

Второе отделение.
Девочки

Тик-так, тик-так…

Она давно отказалась от часов, они совсем ей были не нужны. Ее жизнь он наполнил своим ветром, ровно в 9.30 он желал ей доброго утра, будил, добавляя ласковые комплименты. Ровно в 12.30, она чувствовала это время ладошками, у подъезда останавливалось его авто, и счастливые смотрящие вверх его глаза пытались разглядеть в окне ее, и обязательный букетик в его руках. Волшебные крылья появлялись сами собой, выпархивала, обнимая и целуя любимого капитана парусника.

Обедая и непременно делясь свежими и яркими новостями, незаметно проносился обед, размыкая пальцы, в ее ладошке, глазах оставалось его тепло.

Как только невидимые стрелки соприкасались, образуя композицию, указывающую на восемь часов вечера, в дверь раздавался родной стук, и она, не задумываясь, распахивала, впуская вечернюю сказку в их уютный шалаш…

Чуть заглядывая до, терпеливо наблюдал за словами, мыслями, восприятием, благодарностью…

Чуть позже, приняв во внутренний мир ее, ежеминутно цементировалось тепло отношений, создающееся не на словах, жестами, взглядами, поступками, преодолениями, эмоциями, ценности их друг для друга… Показывая, приучая, доказывая ей, что она есть частичка вас, жизненно важная, позволяющая его крови бежать с необходимой скоростью к сердцу, улыбке расцветать на лице благодаря ей, приходило понимание родственности их миров, кирпичик за кирпичиком возводили неприступные стены внешним штормам…

Черный мир фантазий, воплощающийся в реальности, доставляет удовольствия вкусовые от нового блюда, но одновременно проникает в клеточки создателя, растлевая его белую сторону и заряжая эмоциями, и обязательно обильно рассеивает зёрна в душе. Свойства зерен известны, они непременно всходят, порождая новую тьму

Другой мир

В квартире, как всегда, царил мужской беспорядок, запахи дыма, стон разбросанных вещей, грязная убитая посуда в двух необъятных умывальниках и поле битвы из осушенных бутылок. Показалось, в одной из них еще теплилась жизнь, остатки грез внутри, показалось. Игра бликов, скрип от жалости к себе некогда гордого дубового стола, в свое время властно поселившегося среди интерьера, что стало с тобой, как тебя так? Прошлое. Запах тухлого, испорченного, желто-зеленого… Изголодавшееся животное своими оттопыренными костями скелета, стирая ногу, произносило мур-р-рчание. Я точно помнила его имя… Отвыкла к гостям, отвыкла от других иных, уже отбитое и бесполое, без надежды, в конечной последней попытке просило о пище, грамма энергии внутрь. Словно кошмарное сновидение. Подожди, подожди чуть, осторожно, словно среди зараженной среды, ступая, не затронув растяжек, шаг за минуту пробираясь к месту обитания холодного большого друга с провиантом. Повезло, добралась без неожиданностей и грязи прикасаний, правда, никакого расчета, никаких автоматических рефлекторных шагов на подсознании, вру, изучена до миллиметра данная среда, каждый сантиметр, там, глубоко внутри, на жестком диске, если возобновить, и тогда смогу закрытыми глазами, но это в чудовищном прошлом… Зачем я здесь? Прикосновение, усилие, подалась дверца, зеленый мох царствовал тут со смрадом, доедая остатки объедков, только сейчас донеслись сигналы окончаний кардинала-лампочки, лампочки на нем были мертвы, холод давно покинул этого некогда изобильного гиганта. Прости, что бросила тебя, не забрала тогда с собой, было больно, прости…

Извини и ты, существо, некогда имевшее имя, всё, больше не могу, прочь…

Руки рефлекторно сорвали маску верха костюма виртуальности… Туман. Горло судорожно напитывалось дефицитным кислородом. Дети, родные девочки, мои яркие и нежные, облепили с щебетом: «Мам, ну как, как? Мам-м-мочкин, ну как?» И ты, милый, с любимой чашкой горячего кофе что-то взволнованно за меня шептал и гладил по моим слипшимся волосам, успокаивал. Ребятушки, как же я по вам соскучилась.

Я счастливой хочу…

Абсолютно все хотят быть счастливыми, все ходят, говорят, принюхиваются, дарят затем, чтобы заплакать, засмеяться, замереть, затаить дыхание от волнения из внутри – это и есть счастье. Почувствовав боль, пройти ее вместе, оперевшись на родное плечо, оглянуться на преодоленную пропасть разбитых чашек, лавин выяснений своего я, ураганов эгоистичных вихрей, без этого нет ощущения ценности. Губами выпивая яд, произнесенный эмоциональными словами необдуманно и в порыве в адрес родного, стуча после кулаками в закрытую ледяную дверь, кончиками волос ощущая в ответ тишину. Обоюдные слёзы на одинокой скамейке от разрушенного города, от воя внутри, от глупости сказанного и сотворенного назло, не для результата, а просто показать, какая или какой… Глупые.

Прочь мысли. Пробираясь параллельными тропинками, одинокие, сквозь тусклый осенний лес, поскальзываясь, обманываясь прелестью красоты двуликих желто-кровавых листьев… Жалея, особенно под вечер, себя, прикладывая подорожник на ссадины, вглядываясь в холодные звезды, пытаясь получить от них понятный подарок…

Пригубливая бокал за бокалом, разбрасывая лайки, не от души, а от желания внимания извне… Рассчитывая по теории вероятности возможные события, сколачивая призрачную туманную лестницу из собственных циничных мыслей, калькулятора формул…

Отчаявшись, набирая беспорядочно номера в поисках угольков тепла, чувствуя двуликость на том конце, ранее из-за детских глаз не замеченную. Опыт дней, месяцев, лет, встреч, поступков, слов, дает о себе знать, вежливо отклоняя ненужное. Возможно. Абсолютные художники, писатели своей души, выводим картинки по стеклу по-своему. У каждого внутри свой мультфильм, свое произведение, особенное творение.

Миллиарды грустных глаз ищут, изображая безразличие, ждут, надеются на встречу со своим комочком шерсти, нежности, мускулов, теплых рук, бархатных губ, ласковых слов, горячего чая, беспорядочной постели с подушками… Совсем понятого сумасшествия детской души внутри. Одинокие среди осени, высоко подняв руки, держа горшочек с тлеющими искорками внутри, ненадежно освещающими путь, карабкаются, пробираются параллельными тропинками со всех уголков мира.

Абсолютно жалуясь, напиваясь, ломая каблучки, но ручками, глазами, пальчиками ползут сквозь тысячи километров, невзирая на вершины изо льда, пучины царства океанов, коварство необъятных пустынь, холода бескрайней тайги. Шаг за шагом кладя на внутреннюю полочку купленный за стоны, слёзы, улыбки, прикосновения, мысли, раны опыт, свои мысли в моменте, восприятие пространства на наше движение. Упертые. Словно заведенные, повторяя про себя заученный стишок с детства, подаренный прикосновением бабушкиных рук: «Всё будет хорошо, у тебя получится».

Отвратительно

Как она хотела, чтобы я к ней после относилась? Впервые открыв дверь офиса, предлагая какие-то заморышные товары, разглядела в ней изюминку и предложила попробовать, только освободилась вакансия. Да, не ахти, да, возможно, и не мечта, но всё же лучше, чем в прохудившихся уггах вышагивать под снегом. Ты откуда? Из-под… Конечно, конечно, так и звучит тысячекилометровый говорок с непонятым залипанием гласных букв. Что умеешь? Горят глаза, яркие, приятные, и поток слов, слов, слов, разных и неумелых, о том, что всё умею, и это, и то, и сё, обычное бла-бла-бла, а еще и…